По всем землям, по всем окрестным королевствам, с каждым торговцем и путником разносилась весть: Пришла пора прекрасной принцессе выйти замуж. Ослаб старый король Хакон слепой, потеряв троих сыновей, не способен он больше держать в узде свое королевство, пришла пора Изергиль выйти замуж, нужен новый защитник трона. И сильнейшие рыцари, знатные родом, поспешили ко двору Хакона, доказать, что достойны руки и приданого его красавицы-дочери.
Первым из откликнувшихся был сэр Джон Долдон, известный своей богатырской силой и удалью (когда враги осаждали его родовой замок, и таран уже пробовал ворота на крепость, он поднялся на крепостную стену, неся на плечах быка, и сбросил его на головы осаждающим), а так же способностью выпить бочку пива за один присест. Был он ближайшим соседом старика Хакона, и потому первым из рыцарей добрался до города Хаконсхолл, столицы северного королевства. Вторым рыцарем был известный своей мудростью, уже не молодой, недавно овдовевший, сэр Ко'Зел. Он, в отличие от сэра Джона, взял с собой свиту и богатые дары, пятьдесят копейщиков и десяток всадников.
Последними отправились в путь два брата, совместно правившие своими землями. Всегда они жили без раздоров, легко находя общее решение по любому вопросу. Звали их Хитр и Подл. Хитр взял с собой яд, а Подл взял арбалет. Ни один из них не был ни славен, ни известен. Не совершали они подвигов, а если и совершали что-то, то предпочитали не оставлять свидетелей.
Тяжела и полна лишений была дорога к королю Хакону. То подкова с коня слетит, то напьешься в придорожной таверне так, что потом болеешь три дня, но долго ли коротко ли, все таки въехали два брата, Хитр и Подл, в земли северного королевства. Не обращали они особого внимания на крестьян, их деревни и быт. Не интересны им были красоты природы, не трогала их великолепная архитектура городов. Они ехали в столицу, славный город Хаконсхолл, мучаясь с похмелья.
Навстречу им, звонко цокая копытами и поигрывая пышной гривой, скакал гигантский белый конь. В седле его возвышался громадный рыцарь в крепчайших стальных доспехах, весивших так много, что только один он мог бы одеть их и не умереть под их весом. И это был сам сэр Джон Долдон. Признав в братьях двух знатных рыцарей, он отсалютовал им копьем и поднял забрало своего крепчайшего шлема, чтобы лучше рассмотреть встречных. Он широко улыбнулся братьям и громко провозгласил: "Добрый путь, благородные сэры! Я, сэр Джон Долдон, приветствую вас в прекрасном северном королевстве, которое, совсем скоро, станет моим по праву!"
Братья, нисколько не удивившись браваде могучего рыцаря, отсалютовали ему в ответ и представились (говорил, правда, один лишь Хитр, в то время как Подл, подав коня за его спину, спешно заряжал арбалет): "Привет тебе славный Джон Долдон. Мы с братом наслышаны о твоих подвигах! Меня зовут Хитр, а это Подл, спрятался у меня за спиной, стесняясь твоего великолепия. Скажи, господин, как приняли тебя в Хаконсхолле? Был ли вежлив старый Хакон? Так ли прекрасна Изергиль, как о том говорит людская молва?"
Услышавший лесть сэр Джон Долдон сразу проникся доверием к Хитру. Он подтянул поводья, чтобы конь застыл на месте, набрал в грудь побольше воздуха, и начал свой рассказ: "Что ж, благородный Хитр, ты задал верные вопросы! Хоть и приятен мне был прием старика Хакона, хоть отвели мне лучшие покои в его замке, но Изергиль затмила все это своей красотой. Я влюбился в нее, лишь раз увидев ее прекрасные глаза. А когда получше рассмотрел ее тонкий стан, пальцы, украшенные перстнями, руки в драгоценных браслетах, я только сильнее укрепился в своем чувстве и намерении сделать ее своей женой. Поверьте, сэры, я был готов сразить сильнейших рыцарей, чтобы завоевать ее расположение, но, понял, что этот подвиг будет недостоин даже ногтя на ее мизинце, ведь она выросла в семье воинов, и трое ее братьев были если не первыми рыцарями, то уж в первую двадцатку входили точно. И вот, я понял, что нет подвига достойнее, чем отомстить за смерть ее братьев. Тогда, и только тогда она станет тепла как солнце и податлива как воск. И вот, я стою перед ней, на одном колене, склонив голову, а она говорит: "А на что ты готов ради меня, могучий сэр Джон Долдон?" - и я, проникшийся важностью момента, ответил, что я готов отомстить за смерть ее братьев, как то и положено сделать ее мужу! Она же, лишь зарделась, склонила голову набок, пристально на меня посмотрела, и сказала: "Докажи!" - и вот, благородные сэры, уж третий день я в пути. Я еду убивать проклятого дракона Хамсрала, погубившего ее братьев".
Хитр задумчиво смотрел на рыцаря. С одной стороны, он понимал, что тот погибнет в пещере дракона, но с другой, нельзя было оставлять даже малейший шанс на то, что этот великолепный рыцарь вернется, победив дракона! А вот Подл не тратил время на размышления. Решение проблемы он увидел сразу, и потому все время, что сэр Джон Долдон говорил, он заряжал арбалет, спрятавшись за Хитром. И когда рассказ был окончен, а арбалет готов выстрелить, он показался из-за спины Хитра и со словами: "Вот и окончен твой рассказ!",- выстрелил в ничем не защищенное лицо сэра Джона Долдона.
Как потом рассказывали крестьяне, на дороге они нашли тело рыцаря, доспехов на нем не было, лобная кость его была проломлена чем-то острым и внутри черепа, вперемешку с мозгами попадались металлические осколки.
После встречи с Джоном Долдоном братья два дня отдыхали на придорожном постоялом дворе, выпивая пинту за пинтой и размышляя над тем, как-бы обойти коварный вопрос принцессы: "А на что ты готов ради меня?" К их несчастью, сэр Джон, дав свой ответ, установил правила игры, теперь любой рыцарь, приехавший за принцессой, обязан будет совершить ради нее подвиг, никак не меньший, чем тот, на который вызвался Долдон. И к черту красоту ее, рассуждали братья, что за подвиг избрать, как его совершить, да еще и остаться в живых? К сожалению, решить эту задачку они все никак не могли, а потому торчали на постоялом дворе, выпивая пинту за пинтой.
Так бы и сидели они дальше, если бы с улицы не послышался многоголосый гомон и извещение герольда, что пожаловал сам знатный сэр Ко'Зел, мудрейший и опытнейший из всех окрестных землевладельцев.
Братья исказили свои лица в гримасах радости и подобострастия, и выскочили на улицу, чтобы приветствовать сэра Ко'Зела так, как того требовали этикет и обстоятельства. По пути Хитр переложил склянку с ядом из нагрудного кармана в рукав, да еще так ловко, что казалось, будто он просто почесался.
Увидав Хитра и Подла, сэр Ко'Зел принял вид добродушный и благожелательный. Губы его расплылись в улыбке, правда, глаза оставались холодными.
- Ох, глазам своим не верю, достопочтенные Хитр и Подл! Какая нелегкая доля занесла вас на этот постоялый двор?
Отвечал, как и положено, Хитр,
- Приветствуем тебя, сэр Ко'Зел! Прознали мы, что пришла пора прекрасной Изергиль выйти замуж и решили мы с братом предпринять это путешествие, дабы заранее познакомиться с будущим правителем Северного Королевства! Спешим заверить тебя, что ни один из нас не претендует на ее руку!
- Что ж, и правильно делаете! Не встречали ли вы по пути сэра Джона Долдона?
- Нет, ясновельможный господин. Мы бы точно запомнили такую встречу, хоть и пьянствовали всю дорогу.
- Жаль, ведь он смог бы лучше меня рассказать, почему не стоит на руку Изергиль претендовать. Ну да ладно, пойдемте в таверну, пропустим по стаканчику вина.
- Позвольте нам Вас угостить, и за вином пойду я лично проследить, ведь мы живем здесь уже дня три-четыре к ряду, и потому, прошу Вас, будьте нашим гостем!
От такого предложения сэр Ко'Зел отказаться не мог, и, напустив на себя важный вид, прошел в зал таверны.
Когда вино было разлито по кубкам и три дворянина, уединившись в отдельной комнате приступили к неспешной беседе, сэр Ко'Зел, подобрев от выпитого, рассказал свою историю встречи с принцессой.
По его словам выходило так, что приехал он в город Хаконсхолл, как раз тогда, когда сэр Джон Долдон уезжал. Меж ними состоялся короткий разговор, в ходе которого тот поведал о гостеприимстве старика Хакона, о неземной красоте принцессы Изергиль: ее алмазах и бриллиантах, ее жемчужном колье, ее кольцах и браслетах, перстнях и одеждах. А так же и о вопросе, который она задала: "А на что ты готов ради меня?" и о своем ответе, решении отомстить дракону Хамсралу за смерть ее братьев. И тогда он, мудрый сэр Ко'Зел, пожелал Джону удачи и распрощался с ним, обуреваемый сложными мыслями. Ведь, как сказал он братьям, раз сэр Джон дал такой воистину рыцарский ответ, то теперь, коли принцесса задаст снова тот же вопрос, любой претендент на ее руку и сердце должен, да что должен, обязан будет, избрать подвиг никак не меньший! Понятное дело, что сэр Джон погибнет в лапах дракона, но ведь идти погибать за ним нет никакого смысла, когда можно просто захватить его земли! И зачем тогда нужна Изергиль-жена? Ее ведь не сложно будет сделать рабыней, обладая мощью двух королевств! Обдумав все это, мудрый сэр Ко'Зел все-таки заехал к старику Хакону, просто выразить ему свои дружеские чувства. С Изергилью он тоже встретился, но не как жених, а как друг, и может подтвердить слова сэра Джона, что краше и богаче невесты в здешних краях не сыскать.
Хитр, обдумав немного слова сэра Ко'Зела, аккуратно подмешал яд в его кубок, и сказал: "Мудрейший из мудрых, сэр Ко'Зел, ты нашел поистине верное решение загадки Изергиль! И мы с моим братом, хотели бы присоединиться к твоему походу, на правах твоих вассалов!"
Обрадованный нежданным помощникам, сэр Ко'Зел воскликнул: "Так выпьем же за наш союз!" и, сделав глоток, упал, забившись в корчах и истекая пеной изо рта.
Хитр закричал: "Вот гадкий тавернщик! Он отравил наше вино! Сэр Ко'Зел, да будет земля ему пухом, погиб во цвете лет! Немедленно казните тавернщика!"
Слуги сэра Ко'Зела, ни на секунду не усомнившись в словах Хитра (ведь тот кто кричит громче - всегда прав), схватили тавернщика и повесили его на стропилах таверны. Тело сэра Ко'Зела они увезли с собой на следующий день,
