EdgarAllPoe

Лежала я как-то с сыном в соматическом отделении. Ему тогда два годика всего было. В соседней от нас палате находились груднички-отказники. Кто из мамочек оказывался хоть раз рядом с такой палатой - знает, что такое разрыв сердца от вечного плача одиноких ребятишек.

Медсестра на смену выделялась всегда одна, естественно, ничего не успевала. В один из вечеров, бесперебойно плакала в соседней палате девочка отказница. У дежурной медсестры был такой завал видимо по работе, что она согласилась на моё предложение о помощи: хотя бы успокоить эту девочку. А вообще, это строго запрещено правилами.

Я взяла малышку на время к себе в палату. Укачивала её, ласково с ней разговаривала. Милая девочка уснула в моих руках. Ночь у всего отделения прошла спокойно. На следующее утро, заведующий отделением узнавший о данном событии, вломил нам с медсестрой по самое не хочу.

Девочку мне в руки больше не давали, но украдкой из-за двери я могла на неё поглядывать. Переживала очень. Хотелось дать чужому ребенку хоть каплю любви. Даже помолилась, чтобы у неё сложилась жизнь.

За день до нашей с сыном выписки, мне снится сон:

"Лежу я на кровати и смотрю в дверной проём палаты. В нём появляется пожилая женщина и держит грудничка на руках. Разглядеть сложно, кто у неё на руках. Но головой понимаю, что держит она ту самую малышку.

Лет десять назад мне приснился сон, за день до Пасхи.

Жила я тогда с родителями в нашей квартире в родном моём городе. Снится мне: я нахожусь в своей комнате. Сумерки очень уныло опускались за окном. Свет не включала, просто сидела на кровати. Вдруг, передо мной, напротив, на стуле появляется хрупкая женщина в сером… даже не знаю, как описать... саване что ли. Укутанная в эти одеяния, она просто смотрит на меня. И тут звонит мобильный телефон. Тогда у меня была трубка маленькая такая, Сименс (не помню какой серии). И я прислоняю её к уху, а мне голос, как бы той женщины, говорит какие-то цифры. Я лишь запомнила некоторые из них. Потом я начинаю понимать, где-то глубоко сидевшее в подсознании, что это моя тетя, мамина родная сестра. Она погибла при пожаре, после взрыва на фабрике, где работала. За тем она также внезапно удалилась.

Проснулась я, мягко говоря, в шоке. Вечером, когда мама пришла с работы, рассказала ей сон. Она посмотрела так на меня, как будто у меня температура, и говорит: «А ведь это действительно была она".

Я почему-то даже не удивилась. И еще спросила, почему она так странно была одета? И мама рассказала мне, что когда был пожар в том здании, то многие погибли. Они просто сгорели заживо. Оказывается, моя тётя сильно обгорела. Так сильно, что её даже не смогли привести в порядок для похорон и просто завернули тело в светлый отрез ткани. Я об этом слышала первый раз. И просто обалдела. Таких подробностей я не знала.

Я в мистику не верил и никогда до этого с ней не сталкивался. Но единственный случай, о котором я хочу рассказать, немного поумерил мой скептический настрой относительно всего паранормального и необъяснимого. К гадалкам чистить карму я не хожу, конечно, но в то, что есть вещи, непонятные и необъяснимые с точки зрения привычной человеческой логики, верю. Но обо всем по порядку.

Работал я в то время в одной крупной компании, которая занималась оптовой продажей кофе для вендинга. Были у нас и дорогие сорта этого напитка, и растворимый кофе, и чаи, и разные добавки и ингредиенты, о которых большинство людей и не слышало. Все это стояло на складе в коробках, в мешках, некоторые из которых были весьма редкими и дорогими. На этом вот складе я и работал. Однажды вечером я остался на складе один. Ночного сторожа еще не было, а у меня было много работы в тот день, и я не всю ее успел вовремя доделать. На втором этаже у нас офис, а на первом склад с продукцией, поэтому наши покупатели могли сразу же после оформления сделки забрать товар. В коридоре между этажами стояли разные кофейные автоматы. Их использовали для демонстрации клиентам возможностей этой техники, а также компонентов самого загружаемого в них порошка, угощали посетителей кофе и пили его сами.

Произошло это давно, лет двадцать назад. В ту пору сестра моя старшая поехала с подругой поработать в деревню, не так далеко от города. Добрались они

до места утром. Встретили их честь по чести, дом определили. Зашли они туда и радости поубавилось: не жил там никто лет десять минимум. Запустение, пыль и грязь. Но комната довольно большая, разделенная дощатой перегородкой надвое. С одной стороны кухня с печью, с другой - жилая комната. Щели, правда, в той "стене" - будь здоров, ну да ладно. Намыли они дом, еду сестра приготовила - борщ сварила. Кстати, что-что, а готовить она его умеет. Мама-то у нас украинка. За делами и стемнело. Поужинали, двери закрыли, керосинку на ночь оставили и легли. Дальше со слов сестры.

«Только засыпать стали и вдруг распахивается настежь дверь. Смотрю, а на пороге мужичонка стоит. Метра полтора ростом, темноволосый. И вид у него такой, точно бомжевал он несколько лет кряду. Тощий, как вобла, грязный, борода и волосы спутаны в колтуны. Да и одет странно, рубаха на нем какая-то, порты - все в заплатах. Ни дать, ни взять - беглый крепостной, даром, что лаптей нет - босой стоит. Глянул на нас диким взглядом и ринулся на кухню. Мы так к той перегородке и приникли. Подбежал к столу, где кастрюля с борщом стояла, схватил ее как родную и прям с половника начал, извиняюсь, жрать. Никогда я больше такого буйства над едой не видела. Ест, аж за ушами трещит, только зарычать еще осталось. Брызги во все стороны летят, аж до потолка! Голодный боров так над корытом не стоит. Наелся, крякнул, рукавом утерся и... Исчез! Больше я ничего не помню, только подумать успела: "Мало того, что крыша едет,