AnthonyShoroh

Ссохся кусочек черного хлеба,
Зажатый меж стеклом и рамой,
Старый - молодой эфеба,
Застыл на кухне, словно мрамор.

Вечная осень интроверта,
Видеть лого на горбу,
Освободили из карцера поэта,
Теперь в квартире, как в гробу.

Помнишь про планы поджечь мосты?
Которые строили на расскаченной лодке,
Когда несли свои кресты,
Застревая в бесконечной пробке.

Разбитое зеркало, я между трещин,
Звериный оскал, точки-зрачки,
Ощущение будто-бы вечен,
Только стареют очки.

Помнишь как курили на Питерской крыше?
Желая сделать последний толчок,
Как хотелось лететь, только выше,
А сейчас я лежу как бесхозный бычок.
И дымом застилает глаза.

В плешивом холодном пальто
Нищий, беззубый русский художник
В скучной карусели - шапито
Застрял очередной безбожник

Прыгнул вперёд, упал назад
Ищет глаза, но чувствует взгляд
Яд - победить, суп - проиграть.
Врать за глаза и кожа слезает
Где-то на чёрном свете,
Адепты аптечной сети,
На орбите юпитера мучаются,
Кислота затирает глаза,
Они уже давно ссучаются,
Здесь главная - Шиза.

Будильник проснулся расстрельным свистком,
Окна запотели, хнычет водосток,
Красно-белые таблы съедаю тайком ,
Руке - гвоздодёр, голове - молоток.
Пить кипяток и пусть рушатся зубы,
Чужие губы грубы, как дряхлые срубы
Строить бы крылья, а то появятся трупные пятна,
А реальность она стерва - не повернет обратно.
Пока писал про юность успел поседеть,
Посидеть на дорожку словно жизнь понарошку. О, Крошка, давай забудем всё что когда-то снилось и вилось, пусть пьяная рожь снова режет по шее.
Я ждал своей очереди внеочереди  покорно, с попкорном и бритвой,
На случай праздника я знаю молитву.
На случай войны я знаю барыгу.
Слёг уголёк, колеса в старых занозах,
Спиноза застрял в русском хмуром поле,
Без воды и без воли, без соли и Лоли.
В повозке с полоской их двое - он и мое одиночество.
Полис нового образца с фотографией
Твой волос с моей эпитифии
Погубила меня флюрография и советский катетер, а не милые люди из мафии.