Началось всё с простого любопытства – листая семейный альбом лет в семь, я поинтересовалась о фотографии прадедушки (ведь фото прабабушки у нас было).
Тогда-то мне и рассказали историю о войне, и его смерти в 1942 году.
Годы шли, я задавала вопросов всё больше, и узнавала новые подробности. Например, что прадед долго считался пропавшим без вести, и только после окончания войны прабабушка получила извещение, в котором говорилось, что её муж погиб в Тульской области. Вот только в письмах своих он писал, что они идут под Смоленском, и движутся к Беларуси, но выяснять тогда было особо незачем – человека не вернёшь, а нужно как-то жить дальше, и растить детей.
Дедушка в свою молодость хотел разыскать отца, но поиски ни к чему так и не привели, ибо бюрократия и отсутствие оцифрованных архивов усложняли задачу.
Переносимся в осень 2015 года. Я узнаю о сайте «Память народа», и ради интереса начинаю искать там своих родственников – вернувшихся живыми двоюродных дедушек, и, конечно, ввожу поисковую строку ФИО прадеда (стоит отметить тот факт, что комбинация была, мягко говоря, не самая распространённая), и вижу два результата – один человек похоронен в 1943 году в Санкт-Петербурге, а другой – в 1942 году в городе Велиж Смоленской области. Рассказываю об этом маме, и понимаю, что ошибки быть не может – совпадает и место призыва (Кызыл-Юлский РВК, ТАССР), месторасположение, и год, когда он пропал без вести. Сохраняю сканы имеющихся документов, и думаю, что было бы неплохо найти его братскую могилу. А пока – учёба в институте, работа, и куча других типичных забот человека, которому чуть больше 20 лет.
Проходит почти семь лет, и уже вот уже 2022 год, середина мая. Крайне непростое время, настроения упаднические, и хочется куда-нибудь подальше от всех новостных лент в отпуск. Беру неделю на июнь, и начинается планирование. Выбор пал на Беларусь – раньше бывала только в Минске и Бресте, а сейчас захотелось посетить Витебск, Бобруйск, Гомель и Могилёв.
Начала искать билеты, как внезапно меня осенило, что другого момента может и не быть (кто знает, что готовит день грядущий?), и нужно ехать в Велиж. Как минимум, потому. что дедушке через два месяца 86 лет, и он вряд ли уже сам сможет найти отца.
Маршрут обещал быть насыщенным – Казань-Москва-Смоленск-Велиж-Смоленск-Витебск и далее по списку, с возращением через Москву. Погуглив информацию о городе, поняла, что смысла ночевать там нет – легче сразу вернуться в Смоленск, и сесть на ночной поезд до Витебска. Времени взяла с запасом – прибыла в пункт назначения около 11.00, выезд обратно планировала в 15.00 (учитывая, что город очень маленький, а от вокзала до кладбища меньше 20 минут пешком, этого хватило бы с лихвой). Выстроив примерный маршрут, подумала, что не лишним будет найти группу города в «Вконтакте». Может, запасусь нужными советами, да и в случае чего вопрос будет кому задать. Подала заявку (группа оказалась закрытой), и начала собираться.
5 июня, утро. Еду в маршрутке до Велижа, волнуюсь, и повторяю нужные молитвы, чтобы почитать прадеду (в военные годы в Смоленской области вряд ли нашли бы муллу, а учитывая, что дедушка – очень верующий человек, решила, что нужно сделать всё так, как сделал бы он).
По прибытию в город быстро сориентировалась, дошла до нужного кладбища, и начала свои поиски. Стоит отдельно упомянуть, что благодаря данным сайта у меня была фотография надгробной плиты, оградки, и даже примерные координаты.
Время 13.00, ищу больше полутора часов. Прошла всё кладбище, но не нашла ничего мало-мальски похожего на то, что изображено на сайте. Лёгкие переживания щекочут внутри, будто пёрышком, но разум и оптимизм берут верх. 14.00, поиски идут по третьему кругу, а я успокаиваю себя тем, что до выезда (обратно предстояло ехать с товарищем из blablacar) ещё целый час, а идти всего ничего. Попутно начинаю деликатно интересоваться у редких посетителей кладбища о братской могиле. Мужчина, пришедший с охапкой красивых цветов к жене, разводит руками. Женщина, похоронившая молодого сына, тоже не знает, но ей хочется поговорить, и она, плача, рассказывает, как он погиб. Дедушка, что красил оградки, задаётся вопросом, а на верное ли место я пришла, ведь у них, вроде, и не было здесь никогда братских захоронений.
Зерно сомнения, впитавшее боль чужих людей, чьи истории я услышала, проклюнулось – где-то в 14:30 началась настоящая паника. Нет, я не бегала, и не истерила, а беззвучно заплакала. От обиды, что весь путь проделан зря, от злости на саму себя, и на эту самоуверенность, которая разбилась об лёд обстоятельств. После трёхминутного полива земли слезами решила, что нужно хоть что-то делать. Вспомнила о той группе в «Вконтакте», и уже через пару секунд стало ясно, что заявку мою так и не одобрили. Возможно, приняли за ошибку, или меня за бота, но вариантов оставалось не так много. Написала двум админам в личку, мол, «Можете ли подсказать человека, который сведущ в теме Великой Отечественной войны в вашем городе, а частности – знает ли кто о братских могилах?». После этого отправила сообщение водителю, предупредив, что я остаюсь в городе, и не могу никуда уехать. Проходит минут пятнадцать, получаю ответ от одного из ребят - мне дают ссылку некой дамы по имени Людмила, которой я так же обрисовываю ситуацию.
Она ответила очень быстро. Уточнила, где нахожусь, всё ли хорошо, и попросила номер телефона. Тогда казалось, что я молодец, и сохраняю спокойствие, но нет – эмоциональное состояние давало о себе знать. Написала что-то в духе «Да, ещё на кладбище, стою, плачу». Через пару секунд, одумавшись, хотела удалить глупое окончание сообщения, но его уже прочли. И спустя минуту Людмила позвонила, начав беседу со слов «Всё будет хорошо, не плачьте, к вам уже идёт Дмитрий, он с бородой». Удивление перебило все эмоции, когда она сказала, что помимо персонального проводника по кладбищу на моё имя забронирован билет на вечерний автобус, и в случае чего велела связываться с ней. После слов благодарности непроизвольно вырвался вопрос «А вы кто?». Так я узнала, что беседую с председателем Велижского районного Совета депутатов. Неуклюжие попытки извиниться за беспокойство были пресечены уверением в отсутствии всяческих неудобств (а позже она ещё и перезвонила, чтобы убедиться, что всё точно в порядке).
Рассказывая потом эту историю друзьям, все, как один, удивлялись её отзывчивости, добавляя, что «Ничего себе, у нас чиновники не всегда по официальным обращениям работают, а тут в соцсетях, да ещё и так оперативно».
Спустя минут пятнадцать после звонка навстречу мне вышел Дмитрий (как и обещано, он был с бородой), и сразу объяснил причину безуспешных поисков - ею оказался ремонт. В мае месяце, буквально за пару недель до моего визита братская могила претерпела значительные изменения: сменили оградку, убрали плиту, и заложили кирпичом землю (ниже фото до/после).
После недолгой беседы, и вопросов к кому именно я приехала, Дмитрий ушёл по своим делам, а я (наивно полагая, что все слёзы в организме уже закончились) вновь заплакала. На секунду представила, как тяжело было прадеду – умирать за тысячу километров от семьи, родного дома, и без всякой надежды на прощальные слова. Но эти чувства сменились радостью, что спустя восемьдесят лет он не остался забытым, или не найденным.
Чуть позже сняла небольшое видео, чтобы показать дедушке само место. Мама сказала, что он был невероятно рад, и удивлён (я не говорила заранее о планах, мало ли), плюс, передал кучу благодарностей за то, что «Отец теперь точно спокоен».
А дальше - прогулка по городу в ожидании автобуса, и остаток отпуска, который я провела в таком хорошем настроении, что даже ураган не был бы в силах его испортить. Не планировала делать пост, но потом осознала, что в наше время добрые истории на вес золота, так почему бы и не поделиться?
Фотографии Велижа прилагаю ниже, дабы подкрепить слова о том, что это пусть и маленький, но очень уютный город.
P.S. Людмила и Дмитрий вряд ли будут читать Пикабу, но ещё раз не поблагодарить просто невозможно - большое вам спасибо (или зур-зур рәхмәт).
