Слуги государевы: тяжелая поместная конница Османской империи в XVII-XVIII веках⁠⁠

На протяжении всего "золотого века" османских завоеваний фундаментом военной организации империи была система тимаров (Тимар — военный лен, представляющий собой условное феодальное земельное держание, существовавшее в Османской империи вплоть до отмены военно-ленной системы (1839). Установлено при султане Мураде I. Годовой доход с одного тимара составлял менее 20 тысяч акче) , а также специальная повинность - девширме.

Девширме (осм. دوشيرمه — devşirme – набор < осм. ديوشرمك — devşirmek – собирать (плоды, цветы и т.д.)) — в Османской империи один из видов налога с немусульманского населения, система принудительного набора мальчиков из христианских семей для их последующего воспитания и несения ими службы в качестве kapıkulları («слуг Порты»), то есть личных невольников султана. Большинство чиновников и военных Османской империи в XV—XVI веках состояло именно из призванных по девширме лиц.

Воины империи получали в свое владение лен, доходы с которого шли на поддержание их боеготовности и обеспечение надлежащей амуницией, чтобы в случае войны они могли без колебаний явиться на зов султана в войско. Система тимаров сочетала в себе экономические, административные и военные функции, и позволяла взимать налоги как в денежном эквиваленте, так и в натуральной форме. В свою очередь, это способствовало постепенному разрастанию бюрократического аппарата, т.к. требовался постоянный контроль за тем, как тимариоты исполняют свои обязанности.

На сипаха (Тимариоты являли собой этот род войск, тяжелую кавалерию, которую по принципу формирования можно сравнить с дворянской поместной конницей Московского государства) помимо непосредственно военной повинности ложились экономическая и административная функции - он должен был сдавать землю арендаторам, следить за тем, насколько качественно они ее возделывают, собирать с них налоги. Помимо этого тимариот исполнял функции надзора за порядком в своем лене, однако права самому вершить суд не имел. В военное время он не только лично выступал в поход, но и был обязан снарядить по тяжеловооруженному всаднику (джебели) на каждые 3 тысячи акче (Акче (осман. اقچه, тур. akçe — «беловатый») — мелкая серебряная монета XIV—XIХ веков, обращавшаяся на территории Османской империи и сопредельных государств) дохода со своих владений. При этом государство четко регулировало количество владетелей тимаров - сын не мог стать тимариотом при живом отце (за некоторыми частными исключениями). Также активно применялась практика ротации, когда время от времени сипахи должны были возвращать свои тимары государству, в то время как срок ожидания для получения нового надела мог составлять до семи лет. При этом, если какой то сипах умирал или погибал на войне, они могли получить освободившийся тимар лишь при условии, что не имели надела в течение минимум двух лет.

Такая система имела некоторую общность с европейской феодальной традицией, которая основывалась на лояльности вассала сюзерену в обмен на земельный надел, однако в Османской империи вся земля считалась собственностью султана, который обладал исключительным правом передавать или отторгать ее. Это снижало риск возникновения сепаратизма в отдаленных областях империи, и не позволяло какому-нибудь сильному и влиятельному помещику делегировать себе функции султанской власти и тем самым усиливать свои позиции в регионе, угрожая целостности империи.

Несмотря на том, что временем деградации системы тимаров принято считать XVIII век, изменения внутри нее начались еще во времена расцвета османской военной мощи. Если в третьей четверти XVI века абсолютное большинство тимаров передавалось от отцов к сыновьям, то концу столетия более половины пожалованных тимаров были признанием военных заслуг сторонних людей, а не продолжением семейных традиций. Это связано, конечно, с тем, что в этот период империя вела постоянные войны чуть ли не со всем христианским миром, что с одной стороны стабильно подкашивало число тимариотов, а с другой - позволяло выдвигаться людям, проявившим себя на войне. В этой связи "наследники" оказывались как-бы оттерты на второй план. Уже к началу XVII века случаи прямой передачи тимара сыновьям после смерти отцов стала редкостью - лишь в одном случае из десяти тимар получал отпрыск предыдущего владетеля.

Помимо этого, постепенно менялась роль и самих сипахов - к середине XVII века, когда султанская казна испытывала постоянные трудности в связи с ведением затратных войн, стала распространяться практика откупа от личного несения службы. Теперь тимариот мог не собираться на войну, а внести специальный выкуп (бедель). С другой стороны, постепенное распространение такой практики начало приводить к превышению потребностей султанской военной машины над реальными возможностями. Особенно остро это проявлялось когда империя вела войну на несколько фронтов и нуждалась в крупных контингентах хорошо экипированных бойцов.

Постепенно на смену старой системе тимаров стали приходить чифтлики - помещичьи владения, которые со временем стали наследственными. Чифтлик (совр. тур. Çiftlik, также вариативно чифтлук, читлук, читлик, от слова «çift» — пара или упряжка волов) — система наследственного помещичьего землевладения в Османской империи, получившая наибольшее распространение в конце ХVI и просуществовала до 1919 г. (падение Османской империи). Чифтлик Османской империи стал фактическим аналогом российского крепостного права, включая в себя элементы личной зависимости крестьян-арендаторов от помещика-землевладельца, а также барщину и оброк.Новые помещики, не обязанные более ездить на войну, и передававшие землю по наследству, усиленно эксплуатировали податное население, что было особенно чувствительно в христианских владениях страны, и вызывало бунты и массовые побеги крестьян из империи.

Однако новые войны в XVII веке принудили султанов серьезно заняться насущными проблемами системы тимаров. Для того, чтобы пополнить казну новыми финансовыми вливаниями, при султане Мураде IV началась ревизия этих владений по всей империи. Оказалось, что существенная часть наделов попросту пустовала, т.к. местные крестьяне из-за невозможности платить налоги просто разбежались, и убыточные земли оказывались брошены. Большое количество тимаров вообще оставались без заявки на владение и, находясь в таком "подвешенном" состоянии, не могли приносить доходов казне. Выход нашли просто - небольшие убыточные наделы объединялись в один более крупный, который мог приносить прибыль помещику и обеспечивать налоговые отчисления. Помимо этого была организована раздача тимаров проявившим себя на войне воинам низкого происхождения, активно "приманивали" землей янычар (правда, больше для того, чтобы спровадить их из столицы, где они нередко занимались различным криминалом). Чтобы понять масштабы кризиса этой системы, достаточно знать, что более чем 14 тысяч тимариотов, номинально отправившихся на войну с Речью Посполитой в 1621-м году, 4 тысячи выполняли административные функции, являясь по сути нон-комбатантами. Например, нередки были случаи, когда тимариот мог выставить требуемое количество воинов, но для того, чтобы обеспечивать их в походе, особенно из дальних областей империи, средств у него уже не было.

Несмотря на это, начинание Мурада IV, в общем то, лишь замедлило распад системы тимаров. К 1654-му году число плательщиков беделя перевалило за половину, что же касается непосредственного количества наделов в империи, то если в 1475-м году оно составляло 63 тысячи, то, например, к 1610-му - сократилось до 45 тысяч, продолжа движение по нисходящей и в XVIII веке. Османские султаны, придерживаясь консервативных взглядов, несколько раз предпринимали попытки реформировать военно-административную структуру государства - в 1707-м, 1732-м, 1777-м и 1792-м. Ферман (указ) от 1777-го года запретил практику продажи офицерских чинов, сделав эти должности выборными среди держателей тимаров в каждом санджаке (Санджак (осман. سنجاق, тур. sancak, буквально «знамя, флаг»; синоним араб. لواء, liwâ) — административная единица в Османской империи, средняя между вилайетом и кадылыком. Во главе санджака стоял санджак-бей (губернатор). Санджак делился на несколько уездов, или кадылыков, в свою очередь несколько санждаков образовывали провинцию, или вилайет), а резервные части должны были формироваться из кандидатов на получение тимара. Тем не менее, это было как мертвому - припарки. Система тимаров продолжала деградировать на протяжении всего XVIII века, а султаны не могли заставить себя решиться на кардинальные реформы, вновь и вновь обращаясь к опыту Мурада IV, несмотря на то, что эта модель давным-давно морально устарела. Наконец, Селим III принял решение об окончательном переводе системы тимаров из военной плоскости в экономическую, при нем последние сипахи выполняли чаще полицейские функции, нежели непосредственно военные, что же касается их детей, то в их отношении действовала практика поощрений при переходе в постоянный офицерский корпус, благодаря чему к концу столетия сипахи, как вид поместной конницы, окончательно исчезли из армии Порты.

Изменения в социально-экономической сфере не могли не оказать влияние на характер войн, которые вела Османская империя. Ее победоносное шествие по полям Европы застопорилось в Венгрии, и постепенно перетекло в вялотекущую длительную войну, где стороны больше полагались на локальные операции и мощные крепостные укрепления с сильными гарнизонами, чем на открытые полевые столкновения. Крупные сражения стали происходить все реже и реже, и постепенно к концу XVII века Порта перешла от стратегии завоевания к тому, чтобы закрепить за собой и удержать то, что уже было подчинено. Крепости у Дуная были максимально усилены янычарами и наемными формированиями. Впоследствии, в XVIII веке, когда империя окончательно перешла к оборонительной стратегии вследствие усиления грозных соседей, таких как Австрийская и Российская империи, эта тенденция сохранялась.

Основной задачей такой позиционной войны является сохранение своих опорных пунктов, а также обеспечение взаимодействия между ними для того, чтобы их гарнизоны могли осуществлять снабжение в случае осад и перебрасывать подкрепления. Из-за того, кто характер войны менялся с мобильного на позиционный, резко возрастала значимость пехоты, которая была много дешевле конницы, и при этом обладала всем необходимым для воплощения оборонительной стратегии. В этих условия все больше возрастала роль янычар, которые были идеальным родом войск как для обороны крепостей, так и для осад, включая различные работы вроде рытья траншей.

Другим бичом сипахов как рода войск была морально устаревшая экипировка - в пору повсеместного доминирования огнестрельного оружия на полях сражений, они, как и полтора столетия назад, были вооружены пиками, щитами, саблями и т.д. При этом, многие из них просто не могли себе позволить закупить огнестрельное оружие ввиду материальных трудностей (тимариоты-сипахи, напомним, свои сборы на войну оплачивали сами). Султаны, в свою очередь, тоже не стремились помочь сипахам перейти на современное вооружение, исходя из интересов государственной безопасности - в условиях кризисов и перманентной нестабильности султанского двора, такое сильное усиление провинциальных землевладельцев могли потенциально нести угрозу территориальной целостности государства, ведь в случае серьезных потрясений и утраты Стамбулом авторитета, вчерашние "слуги государевы" могли превратиться в отлично экипированных сепаратистов. В таком положении владыки Порты между военной необходимостью и государственной безопасностью выбирали последнее - им за глаза хватало и янычар, которые уже взяли за моду устраивать бунты в любой непонятной ситуации. При этом, как уже было сказано, армии европейских держав массово переходили на мушкеты, и два главных соперника Османской империи - Австрийская и Российская империи - в том числе. В Австрии увеличивать число мушкетеров в пехоте начал еще знаменитый полководец Раймондо Монтекукколи во второй половине XVII века, а в России молодой энергичный царь Петр I в первой четверти XVIII столетия построил по европейским лекалам новую модернизированную русскую армию. Сипахам, слишком медленным в своих тяжелых устаревших доспехах, и лишенным огнестрельного оружия, фактически было нечего противопоставить шеренгам мушкетеров, ведущих плотный огонь. Тем не менее, к середине XVIII века кавалерия в общем составляла до двух пятых от общей численности османской армии, во многом, правда, за счет наемных формирований.

Сипахи

С другой стороны, при определенных раскладах это численное преимущество в коннице могло играть на руку османам, т.к. на протяжении всего XVIII века доля кавалерии в армиях европейских государств снижалась, и при грамотном использовании больших масс опытных всадников султанские паши (военачальники) могли бы добиваться существенных успехов, ведь конница незаменима при глубоких фланговых охватах, окружении и преследовании неприятеля. Но для этого, безусловно, техническое оснащение этой конницы должно было соответствовать веяниям времени.

Угасание системы тимаров в середине XVIII века не обезопасило Стамбул от центробежных процессов в империи - земельные наделы, остававшиеся после тимариотов, не могли простаивать, и этот вакуум заполнили представители другого социального класса - аяны (Аян (тур. Ayan) — мусульманин, пользующийся авторитетом у своей общины. XVIII век, в течение которого аяны сосредоточили в своих руках местную власть в балканских провинциях, также называется «эпохой аянов»), которые утверждались в бывших тимарах, но военной функции уже не выполняли, выставляя для султана отряды наемников. Это привело, во первых, к усилению влияния аянов в провинциях, а во вторых - к увеличению в султанской армии процента наемных формирований, которые зачастую представляли собой едва ли не откровенные банды.

Автор: Александр Свистунов (lacewars)

Страница автора ВКонтакте: https://vk.com/iskender_zulkarneyn

Источник: http://lacewars.livejournal.com/