Текст: Дарья Червова
Фото: Александр Хитров
Прежде чем читать этот материал, убедитесь, что вы не наши родители, которым мы запретили его читать, и не слишком остро переживающие за нас и впечатлительные особы. Если вам интересно, как мы несколько раз чуть не убились, и сколько испытаний нас ждало в походе на Глухоманку - добро пожаловать!
Глухоманка (до 1972 года носила китайское название Лючихеза, что в переводе означает «шестой приток реки») появилась в проекте неслучайно. Во-первых, у нее интересное расположение - эта одна из вершин Центрального Сихотэ-Алиня находится на границе Тернейского и Красноармейского районов и Дальнегорского городского округа. Во-вторых, это самая высокая гора в наикрасивейшем Сихотэ-Алинском заповеднике - захотелось взглянуть на глухие места этой охраняемой территории. В-третьих, решили пройти старыми маршрутами научных сотрудников (нас заверили, что тропа существует по сей день, хотя редко кто бывает в тех краях). Гора еще интересна кое-чем. Например, названиями ключей на противоположной стороне - Юпитер, Марс и Венера. На каждом стоит изба. Научные сотрудники рассказывали, что кто-то когда-то видел здесь даже НЛО... А еще здесь проводили разведку геологи, прямо на плато. Что искали - не знаем, но забегая вперед скажем, что несколько раз чуть не угодили в оставленные ими ямы. Отправной точкой похода стал кордон Благодатное, где мы с Сашей на тот момент работали во благо экологии вместе с Центром «Амурский тигр». Вадим Шкодин, к сожалению, не смог приехать и пойти в поход. Хотя именно он собирался описывать восхождение на Глухоманку и сильно расстроился тому, что планы поменялись. Мы тоже приуныли: к тому же из-за перспективы идти за тридевять земель вдвоем, но компанию PrimDiscovery решил составить Евгений Табалыкин - в прошлом инспектор Островного заказника (Сахалинская область), ныне сотрудник отдела экопросвещения Сихотэ-Алинского заповедника. Он увлекается фотографией и любит исследовать отдаленные уголки своей "рабочей" территории, поэтому с удовольствием согласился пройтись по уссурийской тайге и даже выведал у коллег лучший вариант подъема на вершину.
Гора: Глухоманка, или «Лючихеза» (Красноармейский район), высота 1597,7 метров.
Самые популярные варианты подъема: два - со стороны заповедника и со стороны с. Мельничное. Мы шли через заповедник - доехали до спуска к избе «Спорный», оттуда по ключу пришли к подножью горы и затем поднялись на вершину.
Длина маршрута: 19 км, набор высоты: 1119 метров, время подъема от подножья: 10 часов.
Как добраться из Владивостока: на автобусе, самолете или автомобиле приезжаете в Терней, здесь договариваетесь с администрацией заповедника о походе. Инспекторы забрасывают туристов к месту на своем авто.
Участники похода: Александр Хитров, Дарья Червова и Евгений Табалыкин.
Даты: 14-17 июля, 82 часа.
***
Когда говорят, что тропа рассчитана на подготовленного туриста, то имеют в иду, что он готов ко всему. Что он составил подробный маршрут, рассчитал необходимое количество воды и еды, учел все форс-мажоры, собрал аптечку на все возможные случаи и имеет идеально подходящую экипировку для грядущих условий. Физическая подготовка важна, но турист может и подготовиться к тому, что ходит медленнее и несет меньше.
Обычно мы проявляем хоть какую-то ответственность при сборах в поход, но в этот раз подготовки практически не было. Все пошло наперекосяк с самого начала, когда к нам не смог приехать Вадим, а с ним и часть снаряжения. У нас с Сашей были только двухместная однослойная палатка на 1000 мм (для тех, кто не в теме - проще палаток не бывает, стоит она 700 рулей), спальники с ковриками, наборы КЛМН (кружка, ложка, миска, нож) и навигатор. Мы сообщили Жене, что ему надо взять с собой котелки, горелки, газ, аптечку и еду. Хорошо, что у нашего друга оказалось в наличии все необходимое, а жена Жени и ближайший к его дому магазин в Тернее обеспечили нас вкусностями на все 4 дня. Но мы до последнего не знали, чем располагаем.
День первый
В 8 утра Табалыкин и инспектор заповедника забрали PrimDiscovery с кордона Благодатное и повезли куда-то в даль. Мы примерно час тряслись по местным дорогам, затем двинулись по лесной двухколейке, миновали поворот на урочище Кабаний и проехали мимо площадок, на которых растут реликтовые Рододендроны Фори (нам здесь уже приходилось бывать и снимать их цветение). Машина все глубже забиралась в лес, пока Женя не сказал тормозить - увидел красную ленточку, сигнализирующую, что пора остановиться. Рядом с ленточкой красовалась табличка с выкрашенной надписью «Спорная». Никаких тропинок, дорожек, колеи не было. Только табличка и все - я даже подумала, что сейчас нас будут учить телепортации. Но нет.
Мы сонно выползли из машины, надели рюкзаки и попрощались с водителем. На часах было ровно 10.00. Женя пошел первым - просто с обочины двинулся вниз с уклона, протаптывая что-то похожее на тропинку. Спустя пару минут мы, приглядевшись, тоже увидели тропу - она явно не пользуется спросом и успела подзарасти. С дороги в лес нужно идти под уклоном, причем спуск местами достаточно крутой. Я шла и представляла, как будем карабкаться здесь уставшие в конце похода, было немножко нас жаль.
Через 20 минут вышли к ручью. Это и есть тот самый ключ «Спорный», здесь же - одноименная изба. Правда, располагается она на противоположном берегу, а переправ никаких нет. Пришлось разуться и идти вброд. Так мы сразу выяснили, что кроме Жени тапочек для переправ с собой никто не взял, и сменной обуви ни у кого нет.
В избе мы затопили печь, провели ревизию припасенных продуктов (часть оставили в домике, чтобы поесть на обратном пути), поразглядывали карту в навигаторе и стали обедать. Пока готовили и кушали, изучали явочную тетрадь избы. Это настоящий раритет, поскольку первая запись сделана еще в марте 1976 года неким Зайцевым. 41 год назад! Листы исписаны разными ручками, карандашами, почерками, они пестрят десятками фамилий и пометок. Мы читали записи инспекторов, прибывающих в избу навести порядок, научных сотрудников, описывающих бытность расположенных неподалеку пробных площадок (здесь биологи изучают лес со всех сторон, считают каждую травинку и учитывают все изменения). Кто-то из них просто отписывался «Пришел с Кабаньего для заготовки дров. Отбыл на Глинище», а кто-то разместил целые поэмы о смысле жизни и любви к природе. Имеется даже переписка - и с праздником поздравляют друг друга, и журят за оставленный в избе бардак. По явочной тетради мы узнали, что до нас на Глухоманку ходили в 2008 году, а до этого - в 2003. Да, не особо популярное место. Последней красовалась запись орнитологов - две недели назад они тоже хотели попасть на нашу вершину, но не смогли. Блуждали несколько дней, сделали все свои «птичьи» дела и вернулись - им искать правильный путь было необязательно.
А вот нам обязательно, поэтому настрой мы имели боевой. Еще в домике смахнули с себя с десяток клещей, но даже не обратили на них внимания - были готовы к дикому и непролазному лесу, к трудностям и усталости. В 12.30 наконец-то отправились навстречу приключениям.
Шли мы 6 часов. Немного в горочку, частично по тропе, частично по диким кущам. Постоянно в компании мошкары. Два раза пришлось разуться, чтобы перейти ручей, в остальное время находились камушки и стволы деревьев, по которым можно перебраться на другой берег. Иногда подлеска почти не было, и мы лавировали среди папоротника под высоченными пихтами. Иногда приходилось продираться сквозь валежник по березовым рощам. Радовало, что рядом всегда был ручей с вкусной и чистейшей водой - мы не тащили никакие бутылки и всегда могли освежиться. Меня поразило, что Женя в, казалось бы, диком лесу постоянно возвращал нас к тропе и даже видел потускневшие зарубки на деревьях, которые оставляли еще в годах 80-х. Периодически мы видели свежие следы - орнитологов и диких животных.
В 18.30 наша славная компания вышла на уже обжитую кем-то полянку у ручья (ясное дело, орнитологами). Здесь и решили заночевать. Бросили палатку, приготовили ужин - макароны с колбасой и зеленью. Костры в заповеднике жечь нельзя, поэтому обходились газовой горелкой.
Потом Саша и Женя меня бросили - оба ведь фотографы. Вообще, я начинаю привыкать к одиночеству в лесу - то в группе иду последняя и все убегают вперед, то в лагере нужно следить за каким-нибудь чайником… В этот раз они вернулись скоро - в 20.00 нам нужно было позвонить дежурному и отчитаться, что все хорошо. Ну как «нам» - телефон был у Жени, но мы-то хотели присутствовать! Не каждый день можно послушать, как сотрудники заповедника между собой по спутниковой связи общаются. Оказалось, все просто.
- Привет! Это Табалыкин, мы на Спорном. Погода хорошая, ветра нет. У нас все нормально, - только и сказал Женя.
- Принял, до связи, - послышалось в ответ.
Неразговорчивые ребята. Зато созваниваются часто - в 8.00, а затем в 16.00 или в 20.00.
Наконец, часов в десять мы улеглись спать. Ночью было душно, затем зарядил дождь. Наша палатка не до конца выдержала удар стихии и Сашин спальник в ногах промок. Я тоже не обошлась без ночных приключений. Проснулась среди ночи и вдруг поняла, что идти в поход с насморком, если у тебя почти кончился спрей для носа, - плохая идея. Мне даже стало казаться, что у меня гайморит, что голова болит, что идти дальше нельзя… С такими мыслями я уснула, с ними же и проснулась.
День второй
Проснулась с забитым носом, приняла последнее лекарство и решила, что надо идти. Разве мы зря проделали такой путь? Разве наша команда найдет еще более прекрасное время и спутника, чтобы сходить на Глухоманку? В общем, похоже, что теперь и у меня работает правило «чем хуже, тем лучше».
Саша, впрочем, тоже не отставал с этим девизом. С утра он радостно предъявил распухшую руку - мол, смотри, как меня искусала мошка. А ведь у него на такое аллергия, стоит укусить какой мелкой твари - и все, красная блямба, жуткий зуд. Оказалось, что последнюю упаковку таблеток от аллергии мы радушно подарили коллеге накануне похода. Пришлось понадеяться на великое «само пройдет».
В 7.30 повылазили из палаток - дождя не было. Позавтракали заваривающейся лапшой (идея не очень - лучше перед походом есть медленные углеводы типа каши, а здесь получилась «пустая» еда), хлебом, сладким чаем. Парни стали разглядывать карту в навигаторе и долго решали, куда идти дальше. По их предположениям, орнитологи здесь свернули не туда, и нам не хотелось повторять их ошибку. Женя соотносил рассказы бывалых коллег с картой и в итоге сказал, что двигаться мы будем еще немного вдоль ручья, а затем "сразу после полянки с заманихой свернем налево и начнем подъем".
- Кто-нибудь знает, как выглядит заманиха? - спросил Табалыкин.
Мы признались, что понятия не имеем.
- Вот и я не знаю, - сказал Женя.
Так мы поняли, что ориентиры научных сотрудников - то еще удовольствие.
Но делать нечего, решили, что определимся на месте. Вышли в 09.40 из лагеря, прошли немного по пологому лесу. Снова поразились разнообразию видов растений в этих местах - здесь и лианы, и корейская сосна, и тополя Максимовича, и множество цветов, даже тропических, как Фори. Жаль, что мы не биологи и не можем назвать все, что видели. Но ведь и среди читателей биологов немного, поэтому вы бы все равно не смогли представить себе все это лесное разнообразие. Зато можно посмотреть на фото.
Вот где здесь заманиха? Этот вопрос мы стали задавать себе и друг другу на каждом шагу, оценивая «заманчивость» каждого куста. В итоге каким-то чудом (т. е. стараниями Жени) через 20 минут пришли к склону, и в 10.00 начали подъем.Подниматься было нелегко. Повсюду валежник с торчащими обломанными ветками, прогнившие и скользкие бревна. Мошки с каждым шагом становилось все больше. То ли мы будили эту силу тьмы, то ли это еще с ручья с нами решила кочевать туча белоножки и она просто размножалась в пути. Мы с Сашей спрятались в энцефалитки, а у Жени никаких средств защиты от насекомых не было вообще.
В костюмах жарко. Особенно когда со временем стали выходить на более открытые участки с травой высотой в наш рост. Солнце жарило, хотелось пить, но еще было нельзя. Ведь в походе так - чем раньше попил, тем сильнее и больше хочется, быстрее вода заканчивается. У нас в запасе было немного - перед подъемом набрали в ручье 4 литра. Научные сотрудники говорили, что на вершине есть источник, мы на него надеялись. Но вы ведь уже кое-что знаете об их ориентирах…
Где-то между кедрово-широколиственными и пихтово-еловыми лесами я заплакала. Это я так немного про поясность рассказываю. Плакала я от осознания, что не могу дальше идти. Даже проскальзывали просьбы: «Оставьте меня», «Я вас догоню», «Давайте еще посидим» и прочее. Сейчас, оценивая, сколько оставалось пройти и какие испытания ждали впереди, могу сказать, что это были преждевременные слезы. Но мне тогда так не казалось, я действительно была без сил. Наверное, слезами мой организм выражает отрицание.
Знаете, есть несколько этапов принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие? Каждый поход для меня становится преодолением, каждый раз я сначала не могу поверить в то, что тащусь в какую-то глухомань, потом злюсь, что вообще согласилась на такое, потом обещаю себе, что этого больше не повторится, страдаю, а в итоге мирюсь с происходящим и начинаю получать удовольствие. Главное, сократить первые этапы и быстрее перейти к хорошему. Горы - это же прекрасно!
Итак, поясность. Когда мы уже пошли по хребту, на высоте 1000 метров нас встретили субальпийские леса, а вместе с этим - березовое криволесье и заросли стланика. Звучит красиво, но на деле жутко. Мы перед таким аттракционом решили даже пообедать. Было около двух часов дня. В ход пошли мои любимые колбаски с хлебом, сладкий чай с печеньем. Мы шли всего 4 часа, а воды осталось на троих чуть меньше полулитра. Этот факт нас несколько печалил, но не мог затмить ужас перед погружением в заросли кедрового безумия.
Чтобы вы могли оценить угол и качество тропы, могу сказать, что привалы мы делали каждые полчаса. Конечно, без меня парни шли бы намного быстрее… Хотя кто знает, может, они из раза в раз обманывают нас с вами байками о силушке своей богатырской.
Подниматься было нелегко. Повсюду валежник с торчащими обломанными ветками, прогнившие и скользкие бревна. Мошки с каждым шагом становилось все больше. То ли мы будили эту силу тьмы, то ли это еще с ручья с нами решила кочевать туча белоножки и она просто размножалась в пути. Мы с Сашей спрятались в энцефалитки, а у Жени никаких средств защиты от насекомых не было вообще.
В костюмах жарко. Особенно когда со временем стали выходить на более открытые участки с травой высотой в наш рост. Солнце жарило, хотелось пить, но еще было нельзя. Ведь в походе так - чем раньше попил, тем сильнее и больше хочется, быстрее вода заканчивается. У нас в запасе было немного - перед подъемом набрали в ручье 4 литра. Научные сотрудники говорили, что на вершине есть источник, мы на него надеялись. Но вы ведь уже кое-что знаете об их ориентирах…
Где-то между кедрово-широколиственными и пихтово-еловыми лесами я заплакала. Это я так немного про поясность рассказываю. Плакала я от осознания, что не могу дальше идти. Даже проскальзывали просьбы: «Оставьте меня», «Я вас догоню», «Давайте еще посидим» и прочее. Сейчас, оценивая, сколько оставалось пройти и какие испытания ждали впереди, могу сказать, что это были преждевременные слезы. Но мне тогда так не казалось, я действительно была без сил. Наверное, слезами мой организм выражает отрицание.
Знаете, есть несколько этапов принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие? Каждый поход для меня становится преодолением, каждый раз я сначала не могу поверить в то, что тащусь в какую-то глухомань, потом злюсь, что вообще согласилась на такое, потом обещаю себе, что этого больше не повторится, страдаю, а в итоге мирюсь с происходящим и начинаю получать удовольствие. Главное, сократить первые этапы и быстрее перейти к хорошему. Горы - это же прекрасно!С этого момента начинается самое интересное. Мы пошли по «кедровому морю», как ласково Вадим назвал стланик в одном из материалов «Приморской Высоты», в сторону небольшой вершинки, явно еще не нашей. Сначала деревья были нам по колено, затем по пояс, затем по грудь, потом выше головы… Шли мы то в гору, то с горы - то по направлению роста стланика, то против «шерсти». Это тяжело. Очень тяжело. Прошло часа полтора, когда вышли на полянку с березами. Все в смоле, лохматые, уставшие. Здесь Саша увидел вершину вдали и в первый раз сказал, что больше никуда не пойдет.
Сказать, что я удивилась - ничего не сказать. Саша же всегда самый сильный и выносливый из всех участников походов, как такое может быть?.. Полчаса отдохнули и двинулись дальше, снова нырнув в зеленые заросли. Хотелось пить.
Вопрос с водой в этом походе встал действительно очень остро, мы расстягивали остатки, как могли. После нескольких глотков силы появлялись, но эффект был кратковременным. Особенно тяжело было Саше - рука сильно распухла и болела, организм требовал воды, чтобы уменьшить интоксикацию, губы покрылись сухой корочкой. Он все чаще стал говорить, что не хочет никуда идти и слово в слово повторял мои: «Оставьте меня» и «Я вас догоню»…
Итак, поясность. Когда мы уже пошли по хребту, на высоте 1000 метров нас встретили субальпийские леса, а вместе с этим - березовое криволесье и заросли стланика. Звучит красиво, но на деле жутко. Мы перед таким аттракционом решили даже пообедать. Было около двух часов дня. В ход пошли мои любимые колбаски с хлебом, сладкий чай с печеньем. Мы шли всего 4 часа, а воды осталось на троих чуть меньше полулитра. Этот факт нас несколько печалил, но не мог затмить ужас перед погружением в заросли кедрового безумия.
С этого момента начинается самое интересное. Мы пошли по «кедровому морю», как ласково Вадим назвал стланик в одном из материалов «Приморской Высоты», в сторону небольшой вершинки, явно еще не нашей. Сначала деревья были нам по колено, затем по пояс, затем по грудь, потом выше головы… Шли мы то в гору, то с горы - то по направлению роста стланика, то против «шерсти». Это тяжело. Очень тяжело. Прошло часа полтора, когда вышли на полянку с березами. Все в смоле, лохматые, уставшие. Здесь Саша увидел вершину вдали и в первый раз сказал, что больше никуда не пойдет.
Сказать, что я удивилась - ничего не сказать. Саша же всегда самый сильный и выносливый из всех участников походов, как такое может быть?.. Полчаса отдохнули и двинулись дальше, снова нырнув в зеленые заросли. Хотелось пить.
Вопрос с водой в этом походе встал действительно очень остро, мы расстягивали остатки, как могли. После нескольких глотков силы появлялись, но эффект был кратковременным. Особенно тяжело было Саше - рука сильно распухла и болела, организм требовал воды, чтобы уменьшить интоксикацию, губы покрылись сухой корочкой. Он все чаще стал говорить, что не хочет никуда идти и слово в слово повторял мои: «Оставьте меня» и «Я вас догоню»…
Через час мы вышли на плато. Мы были на безымянной вершинке, откуда открывался вид на долину, горные распашки и, главное, на наш тригопункт. Казалось, идти оставалось всего ничего - сначала прямо к одной вершине, затем направо - к другой. Мы на радостях поели зеленой брусники, оказавшейся под ногами, попили воды и, воодушевленные, отправились в «последний бросок».
Поначалу идти было приятно - горная тундра приятно шуршит под ногами, еще и начался спуск. Идешь, словно по ковру, деревья ростом максимум по колено. Но затем мы снова погрузились в стланик. Снова мелкий, затем по пояс, затем снова дебри, подъем. Оказалось, что до второй безымянной вершины идти дольше и сложнее, чем мы думали. Ко всему прочему добавился и курумник. Хотя подниматься по нему легче - идешь, как по ступенькам.
Жарило солнце, прошло часа полтора с выхода на плато. Мы выпили последнее и двинулись в направлении тригопункта. Казалось, что идти осталось совсем чуть-чуть, но вершина стала предательски прятаться. Мы к ней - она отодвигается, мы спустились на хребет между вершинами - она исчезла за горизонтом.
Когда стали снова подниматься, продираясь через дебри двухметрового стланика, то уже потеряли всякую надежду дойти до вершины. Прошел час с момента, когда мы последний раз пили. Надежды дойти и тем более найти родник - не было. Саша стал падать в секундные обмороки, Женя постоянно уходил вперед, я пугалась происходящего. Странно, но мне пить не хотелось. Была только установка, что надо идти, останавливаться нельзя. Было страшно - вдруг мы не найдем источник, что тогда? Саша был бледным и выглядел ужасно, но я напоминала ему, что мы должны идти. В разное время работали разные подходы: то я его упрашивала идти дальше, то жестко говорила, что нам пора. В какой-то момент ничего не помогло, и Саша сказал, что больше идти не может. Оставалось 300 метров до тригопункта. Казалось, что гора испытывает нас на прочность.
Женя ушел на поиски воды, мы разложили палатку, чтобы спрятаться от полчища мух-белоножек и гнуса. Было страшно, но я беспокоилась из-за Саши. Он был белый и распухший от укусов, рука стала больше в два раза и болела, губы иссохли. Мы сидели в палатке и слушали, как мошкара тучами облепила тент, бьется и жужжит. Мы не верили, что Женя найдет воду.
Но вдруг, спустя полчаса, над нами раздался победный крик - он ее нашел. Я чуть не заплакала, когда это случилось… Воду он принес желтоватую, у нее был непонятный привкус, там плавали какие-то веточки, но мы стали ее жадно пить. Ледяную. Сделав несколько глотков, я почувствовала холод внутри, будто прошла волна. Меня стало морозить, но через минуту отпустило. Не знаю, что это было, но позже мне сказали, что такой водой легко отравиться, причем тяжело отравиться. Что нужно обязательно после таких гастрономических изысков обследоваться у врача и принять таблеточки от паразитов.
Тогда мы об этом не думали. Даже я, которая сырую воду из ручья с опасением пьет. Мы пили и радовались, как дети. Сразу появились силы добраться до вершины, мы собрали палатку и отправились снова вверх и через стланик, но теперь с осознанием, что все хорошо.
На вершине мы были в 20.00 - подъем длился ровно 10 часов. Вершина представляет собой пологое место с холмом посередине, на котором установлен тригопункт. Под холмом с северной стороны среди стланика прячется тот самый родничок - просто глубокая «лужа», вода в которой прибывает из-под земли. Увидев источник, я снова испугалась, что мы пили оттуда, и больше сырую воду не пила, только кипяченную. Да и вообще, здесь же явно гуляют копытные, мышки, птички - и наверняка они пьют отсюда воду. Значит, можно всякое подхватить.
Дело шло к закату, поэтому фотографы оставили меня наедине с закипающим чайником и ушли к солнышку, которое садилось с другой стороны холма. Я не видела всего, но меня впечатлили краски в небе и лучи, раскрашивающие горную долину. Это было прекрасно. Особенно в сумме с видом на чайник - теперь я была спокойна только с имеющимся запасом воды.
Солнце ушло за горизонт, а парни вернулись из-за холма. Мы поужинали чаем с печеньем и улеглись спать - сил не было ни на готовку, ни на разговоры. Только сон.
День третий
Ночевать на вершине было приятно. Не жарко и не холодно, ветра не было. Гора будто смирилась с тем, что мы дошли, преодолев все препятствия. И решила показать нам все чудеса, не только великолепный закат.
В 5 утра ребята отправились фотографировать рассвет, я осталась в палатке. Зачем куда-то идти, если вид на восход был прямо из спальника. Красный шар медленно выполз из-за горизонта, и все горы вокруг вдруг стали выпуклыми, обретя тени. Стланик на них заиграл красками - от светло- к темно-зеленому. Облака разлетелись по небосводу, «отодвигая» его от земли и отражая свет в своих розовато-янтарных клубах.
Я лежала и думала, что за чудные фотографии получатся у Саши и Жени. Но прошло минут 15, и Саша вернулся - снаружи вид еще красивее, но мошка и распухшая рука не позволили ему остаться на улице дольше. Мы расстроились и решили еще подремать.
Через час я очнулась от нависшей серости и пробирающего холода. Кажется, именно так бывает в фильмах, когда над главным героем нависает опасность. Не хватало только мрачной музыки на заднем плане. Я разбудила Сашу, мы выглянули из палатки и увидели, что находимся в облаке - вокруг стелется туман. Решили переждать и, укутавшись, снова уснули.
Еще через час, в 8 утра, мы проснулись от раскатов грома прямо над палаткой. За ее тонкими стенами бушевала стихия - мелькали молнии, дождь лил стеной, громыхало. Стало холоднее. Мы сжались в клубок и ждали, выдержит ли палатка, не ударит ли в нас гроза.
Обошлось. Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Мы не стали терять времени - сходили к тригопункту, приготовили чай, гречку с тушенкой. Позавтракали в компании мошкары (это когда открываешь сетку от энцефалитки, кладешь ложку еды в рот и закрываешь энцефалитку, а лучше еще и трясешь ей, отгоняя назойливый гнус). Спрятаться от белоножки было некуда - палатки мы на тот момент мы уже собрали.
Оставалось только сфотографировать окружающую красоту и можно было начинать спуск. Прямо перед нами, напротив вершины, наблюдалось настоящее чудо - зарождались грозовые тучи. Два течения воздуха встречались на Сихотэ-Алине и образовывали настоящее облако!
Мы долго любовались происходящим. Затем, наконец, двинулись в обратный путь. Саша на дорожку выпил пару таблеток «Найза» - окейгугла не получилось, но я смутно помнила, что это противовоспалительное и обезболивающее широкого спектра действия, не только для суставов, ради чего их взял с собой Женя.
В путь мы набрали 3 литра воды и взяли 1 литр чая. Выходили по солнцу - снова лезли сквозь стланик по жаре. Но видели, как там, где нам потом предстояло идти, по хребту выстилаются те самые невероятной красоты облака. И спустя полчаса, поднявшись ко второй безымянной вершинке, мы попали в этот туман.
