Искандар Хайон родился на Просперо. Его предки происходили от терранских колонистов, выходцев с Урала. При рождении будущий колдун Тысячи Сынов получил имя Сехандур Каин. И он получил его не случайно. Ведь Просперо заселили наиболее выдающиеся псайкеры своего времени, которые смотрели на мир куда шире ортодоксов последующих эпох. Эти люди хорошо понимали символизм имен.
Сехандур – вариант арабского имени Искандер/Искандар, которое стало широко известно в своей греческой форме Александр. В переводе имя означает «защитник», но это в переводе с греческого. Арабское «Искандар», которое используется в истории Хайона, означает «мужчина». В исламе так зовут полумифического военачальника Зуль-Карнайна, который отождествлялся с Александром Македонским. Согласно исламским легендам, Зуль-Карнайн был великим завоевателем, который покорил огромные территории, включая Персию и Рим. Его невероятное могущество объясняется божественным покровительством. Что интересно, русские мусульмане почитают Зуль-Карнайна как великого пророка индоевропейских племен.
Но куда любопытнее фамилия персонажа. По собственным словам колдуна, его терранские предки произносили это слово в варианте «Каин», а не «Хайон». С древнееврейского «Каин» переводится как «созданный», а «Хайон» на арабском означает «предатель». По всей видимости, эти слова могут происходить от одной основы, но единого мнения у лингвистов нет. Для нас важно, что в случае с Искандаром оба варианта описывают судьбу просперийца – сначала из него создадут оружие для завоевания галактики, а затем он станет предателем для Империи, которая его породила.
Ступень вторая – Ревнитель
О жизни Хайона на Просперо мы знаем только то, что в детстве он проявлял исключительные способности псайкера, которые не могли не обратить на себя внимание легионеров Тысячи Сынов. Также мы знаем, что его мать звали Эйхури и спустя века Хайон продолжал хранить в памяти ее образ. Эйхури погибла во время Сожжения Просперо.
Еще нам известно, что у Искандара была сестра по имени Итзара. В какой-то момент Итзара оказалась за стенами Тизки и подверглась нападению психонойен, которыми Просперо кишел со времен Долгой Ночи. Девушка чудом выжила, но варп-сущности сумели отложить в ее мозгу личинок. Тизканские хирурги сумели извлечь их, но повреждения оказались необратимы. Хайон помнил, как плакали его родители, понимая, что их дочь вот-вот, проведя последние минуты своей жизни в страшных мучениях.
Искандар к тому моменту уже был вознесен, поэтому имел определенные связи в легионе и контингенте Механикум, который приписали к Просперо. Как и сами просперийцы, техножрецы Машинного культа, базировавшиеся на этой планете, зачастую отходили от ортодоксальных парадигм собственных догматов. Они регулярно проводили таинственные эксперименты, один из которых назывался Анамнезис. Этот эксперимент был призван создать гештальт-сознание между несколькими людьми и машинным духом, чтобы получить аналог искусственного интеллекта, находящегося под запретом. Все попытки реализовать Анамнезис провалились, но Механикум не отступали.
Нам неизвестно, кто узнал об этом эксперименте первым – Хайон или Итзара. Вероятно, это всё же его инициатива, потому что в разговоре с Леором Искандар утверждает, что это был единственный шанс для его сестры. При этом Анамнезис говорила, что участие в эксперименте – это собственный выбор Итзары. По всей видимости, Хайон рассказал об исследовательской программе сестре и она согласилась участвовать. Кстати, любопытно, как Итзара могла общаться и принимать решения, не имя половины мозга (причем, по словам Хайона, так или иначе был поврежден весь ее мозг). Похоже, он общался с сознанием сестры напрямую благодаря своему дару.
Так или иначе, Хайон передал Итзару Механикум, которые позже перевели ее на Марс, где в кузнице Церера эксперимент в первый и последний раз увенчался успехом. При этом, хотя Итзара уже не являлась собой, в гештальт-сознании Анамнезис ее разум стал доминирующим элементом. Именно поэтому она порой демонстрировала привязанность к Хайону, который пусть и старался скрыть свою заинтересованность судьбой сестры, в действительности показывал её слишком явно. Вот один из фрагментов разговора Искандара и Анамнезис:
Анамнезис вновь прижала руку к стеклу – ладонью к моему кулаку через толстый барьер.
– Мы причинили тебе эмоциональный ущерб.
Я никогда не умел лгать. Этот талант не давался мне с самого рождения. И все же я надеялся, что фальшивая улыбка ее обманет.
– Ты преувеличиваешь мою приверженность заботам смертных, – ответил я. – Мне было просто любопытно.
– Мы фиксируем, что спектр твоего голоса указывает на существенный эмоциональный вклад в данный вопрос.
От этого моя улыбка стала более искренней. Можно было только гадать, зачем создатели из Механикума наделили ее способностью анализировать подобные вещи.
Поясню, что к этому моменту Анамнезис является машинным духом боевого корабля «Тлалок», которым командует Хайон. Разумеется, все эти имена тоже неслучайны. В работах Платона анамнезис – это способность человеческой души вспоминать мир, в котором она пребывала до воплощения в физической реальности. Правда, в истории Итзары всё наоборот – возвысившись, став чем-то большим, чем человек, псайкер или машинный дух, она отчасти осталась сестрой Искандара Хайона, будучи привязана к его миру. Как минимум через воспоминания брата.
Что касается названия корабля, Тлалок – имя одного из главных божеств в культуре ацтеков. Тлалок почитался как покровитель сельского хозяйства, бог дождя, грома и бури. Он мог быть благодетельным, обеспечивая богатый урожай, но также мог гневаться, насылая засуху, наводнение и болезни. Иными словами, образ двоякий и далеко не идеальный. Как и наш герой.
Мы практически ничего не знаем об Искандаре Хайоне периода Великого крестового похода и Ереси Хоруса. Нам известно, что он служил в 548-м Экспедиционном флоте. Одна из кампаний, которые хорошо запомнил сам Искандар, имела место в неизвестный момент времени после 840.М30. Эта кампания стала десятой для 548-го флота.
Мир, который надлежало покорить Тысяче Сынов, назывался Варайя. Он напоминал Старую Землю – прекрасный и процветающий, с голубыми океанами и зелеными лесами, пышущий жизнью. Однако его города, отринувшие Согласие, имели удивительно мощную оборону, через которую оказалось чрезвычайно сложно пробиться. Так как производственные мощности Варайи имели приоритетную ценность, орбитальная бомбардировка использовалась ограниченно. Высадка на десантных капсулах под огнем лазерных батарей представляла собой серьезную опасность.
Хайон (на тот момент либо рядовой, либо командир отделения), спускался в первой волне вместе со своими преданными братьями – Мехари и Джедхором, которые позже станут рубрикаторами, но продолжат служить Искандару. Тогда капсула колдуна была сбита зенитным огнем и половина его отделения погибла. Он сам выжил лишь чудом. Мы не знаем, как закончилась та кампания, но по какой-то причине она оставила в памяти Искандара эмоциональную метку, к которой он возвращался даже неосознанно. Возможно, это была его первая война, либо же она запомнилась ему тем, что он впервые оказался на волосок от смерти.
Мы не знаем, насколько высокое звание имел Искандар и какой у него был оккультный чин. Нам неизвестно, в какой момент и при каких обстоятельствах он стал командиром «Тлалока». Зато мы знаем, что задолго до Ереси Хоруса он уже являлся выдающимся боевым псайкером, а также уважаемым и умелым воином, потому что входил в Орден Шакала, членов которого называли Оценщиками Жизни и Смерти. Орден Шакала отвечал за сохранение памяти о деяниях павших братьев. И одновременно они же контролировали рекрутский набор в легион. Им надлежало просеивать всех потенциальных кандидатов, оценивая их потенциал и прозревая будущее.
Также Орден Шакала решал, достоин ли тяжелораненый воин погребения в саркофаге дредноута. Члены Ордена служили стражами Храмов просперийских Культов. Их легко можно было отличить по шлемам в форме морды шакала и по соответствующему символу на наплечнике. Иными словами, служба в Ордене Шакала, хранящего традиции легиона, считалась исключительно почетной, и крайне маловероятно, чтобы в этот Орден мог быть принят слабый псайкер или недостаточно сильный воин.
Более того – Искандар Хайон являлся членом Таинства Кхенетая. Это мистическая секта внутри Ордена Шакала, элита легиона. Они являлись знатоками Искусства, были психически связаны между собой, выступали хранителями санктумов и реликвариев. Иными словами, кхенетайцы представляли собой эталон воина-ученого, к которому стремились все Сыновья Магнуса. При этом мы не знаем, входил ли Искандар в Кабал Клинков – это внутренний круг Таинства Кхенетая, лучшие фехтовальщики Пятнадцатого легиона, которые сражались парными клинками. Кабал Клинков обладал уникальной внутренней связью, так что входившие в него легионеры бились как одна душа в нескольких телах, с идеальной координацией.
Ступень четвертая – Философ
Следующая веха в истории Искандара Хайона – Сожжение Просперо. Хайон был призван на планету Алым Королем и ответил на призыв отца, также поступило большинство сыновей Магнуса. Нам ничего не известно о том, где Искандар находился в тот или иной момент битвы. Учитывая, что Хайон принадлежал к легионной элите и храмовым стражам, логично предположить, что он сражался либо возле какого-то Храма, либо в одной из стратегических точек, где Волки продавливали оборону Тысячи Сынов.
Так или иначе, ближе к финалу сражения Искандар убил множество Сынов Русса, но и сам был тяжело ранен. Он пользовался своими силами, не сдерживаясь, однако волна Перерождения Плоти на задела его. Искандару удалось выжить во многом благодаря своему тутеларию, которого звали Гира. Мы знаем, что многие хранители тогда попытались восстать против своих хозяев, некоторые из них обезумели, но не все. Гира оставалась верна Хайону от начала и до конца.
В какой-то момент Хайон, уже едва стоявший на ногах, столкнулся с Аяриком Рожденным-из-Огня. Это был сильный и умелый воин, и вполне возможно, он имел неплохие шансы одолеть колдуна. Но Аярик в самом начале схватки сделал критическую ошибку – он назвал Искандару своё имя. Это решило исход поединка:
Восхитительный топор поднимается. Я не призываю пламя из-за пелены и не прошу духов помочь мне. Я смотрю на воина, который намеревается стать моим палачом, прокладываю канал между нашими мыслями и позволяю своей ожесточенности литься из моего разума в его.
Моя ярость беспомощного, загнанного в угол, избитого пса пускает корни в его сердце. Сам варп струится по связи между нами, разливаясь в его крови и костях, разрушая их на незримом уровне частиц и атомных структур. Он не просто умирает на месте. Я уничтожаю его, разрывая на части до основания. Он распадается внутри доспеха, плоть обращается в прах так быстро, что его тень даже не осознает, что тело мертво.
Призрак вцепляется в меня, растворяясь в ветрах варпа. Когда я последний раз вижу его дух, на лице читается непонимание. Последний звук, который издает воин – душераздирающий вопль в момент, когда он начинает гореть в Море Душ.
В коротком диалоге с Волком Искандар несколько раз повторяет, что никого не предавал, но Аярик не хочет его слушать. Что интересно – Волк вооружен топором, на котором фенрисийскими рунами племени дейнлиров написано «Саэрн». Хайон знал несколько диалектов Фенриса, поэтому легко перевел название топора – «Истина». Иронично, что Сын Русса теряет истину вместе со своей жизнью, а умирающий Сын Магунса подхватывает её.
Но в следующее мгновение на Искандара бросается огромный фенрисийский волк. Маг понимает, что у него нет шансов – он слишком сильно ранен, ослабел, его сознание туманится. Но через мгновение волк останавливается, а потом его разрывает на куски. Искандар с трудом поднимается, некоторое время приходит в себя, а потом замечает, что волк неподалеку:
Серо-белый мех стал черным, а во взгляде, где прежде была лишь звериная хитрость, читается хищный ум. Я знаю этот взгляд, хотя никогда не видел его прежде. Мне известен разум, находящийся по другую его сторону. Известен дух, который оживляет наполовину облекшийся плотью призрак мертвого волка.
– Гира?
Волчица крадучись приближается, послушно приветствуя меня. Она – и это первый раз, когда я отчетливо и безусловно воспринимаю Гиру в женском роде – издает волчье повизгивание. Слов фрактального существа, состоявших из музыки ветра, больше нет, но этот позаимствованный облик слишком нов для нее, чтобы она могла общаться безмолвной речью.
Я чувствую исходящую от нее вспышку бессловесной верности, сердце волка придает окраску холодной геометрии духа демона. Отныне и впредь она будет не волчицей и не демоном, а неким производным от них обоих.
Позже, когда Хайон расскажет эту историю Абаддону, тот ухмыльнется, сказав, что это верное создание спасло Искандару жизнь. Но колдун поправит Магистра Войны: «она, а не оно». Гира до последнего мгновения своей жизни оставалась верна Хайону, готовая в любой миг отдать за него собственное бытие. Он называл её «волчица моя».
К сожалению, мы не знаем, почему этот демон был так привязан к колдуну. Сам Искандар тоже не вполне понимал её мотивы. Он говорил, что демоны не все одинаковые. Многие из них ненавидят себе подобных и готовы без раздумий истреблять собственный вид. Вероятно, Гира была именно такой. Она не служила никому из Четвёрки, выбрав своим хозяином Хайона. Тем не менее, волчица знала о планах Богов Хаоса. Вот фрагмент одного из диалогов колдуна и его фамильяра:
– Жизнь – это больше, чем старые клятвы, господин.
– Довольно странная мысль для связанного клятвой демона.
Я провел закованными в перчатки руками по ее черной шерсти. Волчица внутри нее ответила на ласку рычанием. Демон проигнорировал ее.
– Договор – это не клятва, – сказала она. – Договор ограничивает жизненную силу. Клятва же – это то, о чем смертные блеют и визжат друг другу в мгновения слабости.
– Гира, если бы Хорус Перерожденный ступил на планеты Великого Ока…
Волчица вздрогнула, словно прогоняя озноб. Её безмолвный голос сочился злобой.
– Пантеон разделяет твою тревогу по поводу такого перерождения. Жертвенный Король умер так, как ему было суждено умереть. Он не может восстать вновь. Его время прошло. Эпоха Двадцати Ложных Богов окончена. Мы вступаем в Эпоху Рождённых и Нерождённых. Так есть, и так должно быть.
Во-первых, этот эпизод подтверждает тезис о том, что волчица имела прямую связь с Четвёркой. Во-вторых, её привязанность и преданность проистекали вовсе не от демонической сущности. Как указывает сам Хайон в предыдущей цитате, его перерожденный тутеларий лишь наполовину остался демоном, тогда как вторая половина Гиры – это поглощенный ею дух фенрисийской волчицы. При этом неясно соотношение понятий клятвы и договора, которое они обсуждают. Ведь мы знаем из «Тысячи Сынов», что Пятнадцатый легион не заключал с тутелариями ни клятв, ни договоров.
Так или иначе, из руин Тизки Искандар вынес не только Саэрн и обновленного тутелария. За ним последовали боль и отчаяние. Спустя века он продолжал видеть кошмарные сны, полные чудовищных волков. Сожжение Просперо, во время которого погибла его мать, его братья и его легион, сломило Хайона. И после этой травмы он никогда не восстановился полностью.
Ступень пятая – Младший Адепт
Искандар Хайон не был одним из тех воинов, которых ритуал Магнуса-Аримана-Тзинча перенес на Сорциариус. Сложно представить, что кто-то вообще мог выжить в дымящихся руинах Тизки, ведь после ухода Алого Короля истребительные команды Космических Волков, Кустодиев и Сестёр Безмолвия прочёсывали город, добивая предателей. По всей видимости, у Искандара больше не осталось сил сражаться и он решил спрятаться, с чем ему помогла Гира. Ведь волчицу никто не видел, если она этого не хотела, плюс её невероятно развитое (даже по меркам демонов) чутьё.
Искандар Хайон прятался в руинах Тизки шесть месяцев. Мы можем определить этот временной промежуток благодаря истории Ревюэля Арвиды, который не был на планете во время Сожжения, но вернулся на неё спустя полгода, и в этот самый момент на Просперо пришли Пожиратели Миров. Позже на планету спустится Гвардия Смерти и Белые Шрамы во главе со своими примархами, но в контексте нашей темы важнее то, что мы не знаем другого момента, когда на Просперо был Двенадцатый легион. А это важно, потому что умирающего Хайона нашёл именно Пожиратель Миров – Леорвин Укрис.
Хайон был благодарен Леорвину и не остался в долгу. На самом деле, их вполне можно было назвать друзьями. Они через многое прошли вместе. Искандар не доверял никому, но если начать перечислять воинов, к кому он мог испытывать потенциальное доверие, то Леор занял бы в этом списке одно из первых мест. И это было взаимно, потому что Укрис всегда соглашался на авантюры Искандара. Они часто ругались, причем Пожиратель Миров не стеснялся в выражениях, но это была беззлобная ругань боевых братьев.
Хайон с исключительным уважение относился к Леорвину и его воинам. Это подтверждает тот факт, что после неудачной попытки объединения между бандами Хайона, Кибре и Укриса, Искандар спас остатки группы Пожирателя Миров, укрыл их на своём корабле и попросил у Леора имена всех его павших братьев, чтобы занести их в архивы корабля и воздать им должное. Леорвин назвал имена и сказал, что у колдуна, похоже, все-таки есть хребет. Но я = забегаю вперед.
После неожиданного спасения Хайон отправился на Терру и участвовал в Осаде, командуя небольшим контингентом Тысячи Сынов. В какой-то момент Дети Императора, которые должны были прикрывать воинов Искандара в Зале Небесного Отражения, покинули свои позиции и Хайон потерял тридцать три воина, сражаясь против превосходящих сил Кровавых Ангелов. С этого момента он стал соответствующе относиться к Третьему легиону и особенно к Телемахону Лирасу, который командовал ротой, оставившей Тысячу Сынов в уязвимой позиции.
Мы не знаем, когда Искандар покинул Терру и как добрался до Сорциариуса. На тот момент он ничего не знал о своем корабле, который ушел из системы до Сожжения Просперо по приказу Магнуса. Тем не менее, вскоре Хайон оказался на Планете Чернокнижников. Там он узнал о планах Кабала Аримана и пытался противостоять ему. Искандар использовал Саэрн, чтобы открыть портал на вершину пирамиды, где Ариман творил свой ритуал. Хайон прошёл к пирамиде вместе со своими воинами и атаковал Аримана, но его топор остановил Санахт, непревзойденный мечник-атенеец.
После Рубрики, когда Магнус изгнал Аримана, Хайон тоже покинул Сорциариус, видя, что путь Алого Короля и остатков Пятнадцатого легиона – это больше не его путь. Он забрал «Тлалок», ещё с ним ушла рота рубрикаторов, включая старых боевых братьев Искандара – Мехари и Джедхора. Эти двое тоже пройдут с Хайоном до самого конца, но не только потому, что как рубрикаторы они не имели собственной воли. Искандар не вполне понимал их состояние, но видел проблески душ, а воины в определенные моменты подтверждали своими действиями, что их верность не слепа.
Хайон относится к эти двум рубрикаторам вовсе не как к бездушным автоматонам. Например, во время уже упомянутой битвы, когда флоты Искандара, Леора и Фалька бежали от Детей Императора, колдун, рискуя жизнью, держал открытым варп-проход, дожидаясь, пока через него пройдет Джедхор. А потом он рисковал снова и снова, сражаясь с демоническими ордами, чтобы выиграть для Джедхора бесценные секунды.
Еще одним верным союзником Хайона стал его друг, наставник и боевой брат по легиону Ашур-Кай Кезрема, выдающийся псайкер, известный как Белый Провидец. Это прозвище он получил за то, что был альбиносом. Ашур-Кай командовал «Тлалоком» в отсутствие Хайона, занимал должность Провидца пустоты (то есть навигатора). Кезрема был по своей сути авантюристом, исследователем, и особенно его влекли пророчества. Он являлся советником Искандара и помогал координировать действия их банды во время большинства миссий. У Ашур-Кая тоже был верный тутеларий, которого звали Токугра, он предпочитал форму ворона-падальщика.
Хайон назвал свою группировку Ха’Шерхан. У них не было мира или порта, который они могли бы назвать своим. Но если воинам требовался отдых, а «Тлалок» нужно было отремонтировать и пополнить его запасы, Хайон шел к Галлиуму, о котором я еще упомянул сегодня.
Искандар долгое время путешествовал по Оку Ужаса, собирая артефакты и союзников, а также наживая врагов. Я говорю «долгое время», но мы должны помнить, что в варпе его течение непредсказуемо. «Тлалок» мог странствовать в Море Душ годы, века, тысячи лет. Хайон за это время посетил бессчетное множество миров, участвовал в сотнях кампаний.
Нередко он действовал как обыкновенный наемник, убивая кого-то или истребляя целую группировку в обмен на знания, технологии или ресурсы. Невероятный псайкерский талант, выдающееся колдовское мастерство, бритвенно-острый разум ученого и одаренного стратега – все это позволило Хайону завоевать славу одного из самых грозных и таинственных воинов в Оке Ужаса. Его ненавидели так же сильно, как и боялись. Мало кто оказывался достаточно безумен, чтобы бросить Искандару открытый вызов. При этом его группировка оставалось независимой, он никому не служил.
Среди артефактов Хайона помимо психоактивного рунического топора Саэрн и трехствольного археотекового лазерного пистолета Кьяроскуро, стоит отметить уникальную колоду Таро, в каждой карте которого был заключен могущественный демон. Об одном из этих демонов мы знаем достаточно, чтобы понимать, насколько опасным оружием являлась колода Хайона. Этого демона звали Оборванным Рыцарем и его история началась в тот момент, когда Папа римский Иннокентий III объявил секту катаров вне закона.
Во время Альбигойского крестового похода, инициированного Иннокентием, были убиты десятки тысяч катаров и тех, кого обвинили в связях с ним. Это долгая кампания, которая требует отдельного разговора, но по лору Вархаммера Оборванный Рыцарь явился как сущность в её финале, которым стала осада последней твердыни катаров – замка Монсегюр. Пятнадцать рыцарей и полсотни солдат почти год держались против многотысячного войска французских крестоносцев. В итоге замок был захвачен, все рыцари и монахи убиты. Однако согласно версии, которую приводит Аарон Дэмбски-Боуден в «Когте Хоруса», также в Монсегюре находились тысячи мирных жителей (что, конечно, было невозможно). Папа якобы приказал убить их всех. Из этого злодеяния родился Оборванный Рыцарь:
Порой, как в случае с этим крестовым походом против Альбихойи, на свет появляется демон, который возвышается над сородичами – тот, кто воплощает в себе всю жуткую сложность, жестокость и пропитанный кровью позор геноцида.
Представьте себе это создание, порожденное великим предательством. Представьте, как дух войны обретает жизнь, когда каста воинов обращает клинки против собственного народа, действуя по слову тирана и во имя лжи.
Его кожа – сочащийся красным уголь сожженной плоти, как у семей, сгоревших в своих домах. Его броня – почерневшая от пламени насмешка над доспехами рыцарей, предательство которых дало ему жизнь. Оно вооружено мечом, как были вооружены мечами те рыцари-мясники, хотя у него на клинке выгравированы руны проклятий, возвещающие о славе Бога Войны.
Багрово-оранжевый свет, горящий по ту сторону его глаз – огонь, озаривший горизонт, когда запылал обреченный город. Когда существо открывает пасть, каждый его выдох – эхо десяти тысяч предсмертных криков.
В описании Оборванного Рыцаря довольно много моментов, где Дэмбски-Боуден открыто называет религиозные войны геноцидом, вскрывая всю жестокость и иррациональность религиозного фанатизма. Но к нашему сегодняшнему разговору всё это не относится. Я привел историю Оборванного Рыцаря, чтобы показать, насколько сильным колдуном являлся Хайон, раз мог связывать таких созданий. Но не все его союзники и орудия были демонами.
Например, ему служила Чистокровная из Комморы по имени Нефертари. Мы точно не знаем, при каких обстоятельствах они с Хайоном встретились и почему она следовала за ним. Позже на рухнувшем мире-корабле, который захватили демоны Слаанеш, тёмная эльдарка сразилась с Заракинель, которую также называли Ангелом Отчаяния и Несущей Страдания. Заракинель была одним из первых демонов Слаанеш, на том мире-корабле она атаковала Искандара и могла убить его, но Нефертари прикрыла колдуна и сама получила смертельный удар.
После этого Хайон уничтожил демоницу (не изгнал, а именно уничтожил). Он подхватил тело эльдарки и сумел направить в Нефертари свою силу, сделав так, что ее дух застыл на границе между жизнью и смертью. Она оставалась в мире живых, но не по причине естественных для ее тела биологических процессов, а благодаря воле Искандара. Эльдарка навеки была связана с ним, но сама не знала этого. Хайон стер её память, ведь если бы Нефертари открыла правду о том, почему до сих пор жива, это разрушило бы колдовство, погубив ее.
Кстати, истинного имени тёмной эльдарки мы не знаем. Чистокровная назвалась Нефертари, когда присоединилась к Хайону. В разговоре с колдуном Абаддон заметил, что с тизканского Нефертари переводится как «прекрасная спутница». Это реально существовавшее древнеегипетское имя, которое в действительности так и переводится. Конечно, в этом нет ничего удивительного, ведь Тизка и сама культура Просперо явно тяготела к Древнему Египту.
На борту «Тлалока» у Нефертари имелось собственное Гнездо, куда Хайон периодически приводил ей жертв. Эльдарке нужно было пить кровь, чтобы поддерживать собственное тело. У Нефертари сформировалась сильная связь с Гирой, а также с самим Хайоном. Вот один из эпизодов, который это подтверждает:
Она подошла ближе. Слишком близко. Если бы кто-то другой прикоснулся ко мне, как она в тот миг, я бы убил его из-за причиненного дискомфорта. Но она была моей, моей Нефертари, и я позволил ей провести когтистым кончиком пальца перчатки по моей щеке. Не путайте близость с чувственностью. В этой сцене не было никакой страстности. Лишь болезненная, тесная близость.
Как я уже сказал, многие в Оке знали имя Искандара Хайона и название его корабля. Благодаря Гире, Нефертари и Ашур-Каю, а также множеству других ценных союзников вроде Кераксии, правительницы мира-фабрики Галлиум, Искандар мог выполнить практически любую задачу, которую перед ним ставили его наниматели. Он достигал всех своих целей, но на самом деле лишь двигался по течению. Мы можем только догадываться о том, какие деяния он совершал и ради чего. Например, за часть карты Паутины он шесть терранских лет сражался на стороне банды Повелителей Ночи.
Среди Тысячи Сынов его прозвали Хайоном Чёрным за то, что он отвернулся от своих братьев. Позже его будут называть Сокрушителем Королей, потому что Хайон сумел поставить Магнуса на колени. К сожалению, это событие только упоминается в дилогии Дэмбски-Боудена (я имею ввиду «Коготь Хоруса» и «Чёрный легион»), но нигде не описывается подробно. Однако самый важный отрезок истории Хайона начался гораздо позже всех описанных событий. Он начался тогда, когда началась Долгая Война.
Ступень шестая – Старший Адепт
Всё изменилось, когда Искандар ответил на призыв Фалька Кибре, который решил отыскать «Мстительный Дух». Именно тогда он снова встретил Леорвина Укриса, который к этому моменту стал предводителем банды Пятнадцать Когтей. Мотивы Фалька были просты и понятны – после завершения Ереси Хоруса Сынов Луперкаля возненавидели все вокруг. Апофеозом этой ненависти стало разорение Детьми Императора мира Маэлун, где у Шестнадцатого располагалась основная база (называемая Монумент) и где хранился труп Хоруса. Кибре пришел в ужас, когда до него дошли слухи о том, что Фабий Байл намерен клонировать Воителя.
Вдоводел видел лишь один вариант развития событий, при котором его легион имел шанс восстановиться и нанести поражение Детям Императора. Он решил отыскать «Мстительный дух», где должен был находиться Абаддон, единственный, кто мог объединить Шестнадцатый и остальных предателей. Однако у Фалька было недостаточно сил для реализации этой дерзкой затеи. Именно поэтому он попросил помощи своих единственных союзников – Хайона и Леорвина. Однако на место встречи трех группировок внезапно вышел флот Детей Императора.
В последовавшей битве были уничтожены практически все силы Пожирателей Миров – выжил только Леор и шесть его воинов, их спас Искандар, проведя через варп на «Тлалок». Также сильно досталось группировке самого Фалька Кибре, однако он сумел сбежать, как и Искандар. Причем Хайон прихватил с собой уже упомянутого Телемахона Лираса из Детей Императора, легендарного мечника и одного из лучших воинов в Третьем легионе. Чтобы одолеть Лираса, колдун использовал Оборванного Рыцаря, который сразил Сына Фулгрима лишь потому, что тот не понял природы своего противника.
На борту «Тлалока» Хайон перекроил память и нервную систему Лираса, теперь мечник всецело подчинялся воле колдуна и стал очередным полезным активом. Хотя кое-чего Искандар не учел. Он намеревался использовать Нефертари, чтобы пытать Телемахона, однако Лирас с первого взгляда страстно возжелал тёмную эльдарку. Это было больше, чем страсть, больше чем любовь, обожание и благоговение в сочетании с бесконтрольным желанием причинять ей нестерпимую боль. Это было принципиально иное чувство, которое сам Лирас не мог объяснить. Проблема для Хайона заключалась в том, что эльдарка хоть и не отвечала Телемахону взаимностью, но явно на каком-то уровне симпатизировала ему.
Так или иначе, Хайон отыскал Фалька Кибре и присоединился к его поискам «Мстительного Духа». Их безумная авантюра, полная невероятных приключений, завершилась успехом. В финале оказалось, что колдун Саргон из Несущих Слово, который помог найти «Мстительный Дух», был посланником Абаддона, давно уже собиравшего союзников по всему Оку. Изекииль, сильно изменившийся к этому моменту, принял решение объединить не только Сынов Хоруса, но и остальные предательские легионы. Он мечтал возродить воинское братство и бросить вызов Империуму.
Увы, ограничение по знакам( Продолжение здесь или в группе ВК.
Телеграм с анонсами и чатом