Evilpanda + Pu:уос

Скинув дома грязные и пропитавшиеся запахом вещи, я искупался и сел на диван, крутя в руках карту памяти. Ровно в восемь часов в дверь позвонили…

***

- Отдохнул? – приветливо спросила Лара, не делая попыток войти в квартиру.

- Угу, - неоднозначно хмыкнул я и вышел к ней, захлопнув за собой дверь.

У подъезда стояла та же машина, на которой мы ездили утром смотреть на корабль. Я сел на пассажирское сиденье, вытянув ноги.

Лара села за руль. Было заметно, что она напряжена.

- Что-то случилось? – аккуратно спросил я.

- Нет, - неуверенно ответила она и завела машину.

Я решил не лезть и молча смотрел, как она неуклюже пытается выехать со двора. Наконец, ей это удалось, и мы очутились на дороге. Пешком было гораздо быстрее добраться до той базы, где меня встретили вчера, а на машине пришлось ехать по шоссе до разворота. Боковым зрением я видел, как дрожат ее пальцы на руле.

- Нахрена ты выходил из дома?

От неожиданности я поперхнулся слюной и закашлялся. Значит, все-таки следили. Более того, мой маскарад был зря. Я решил, что отпираться бессмысленно.

- А нахрена вы за мной следили? – придав голосу злости, спросил я.

Лара помолчала и сказала:

- Ты очень важен для отряда, затем и следили. К кому ты ходил? Кто этот человек?

Значит, отследили и куда ходил. Второй раз я подставляю Андрея.

- Не трогайте его и его ребят, пожалуйста.

- Да кому он нужен, трогать его? – возмущенно крикнула она. – Ты понимаешь, что я была с тобой утром, а после этого ты в каком-то нелепом наряде пытаешься покинуть дом. У нас не станут церемониться и разбираться, что к чему! Слишком высоки ставки! Меня, понимаешь, меня обвинят в том, что я надоумила тебя ходить и с кем-то встречаться!

- Я что, опять заключенный? Я не могу выйти из дома прогуляться по друзьям?

- Во-первых, он тебе не друг, там уже проверили. Во-вторых, если бы ты просто хотел встретиться, то не стал бы заниматься такой ерундой, а просто бы спокойно вышел. Но нет, ты нарядился, как клоун, значит, были на то причины! В чем дело, Макс? Ты нас в чем-то подозреваешь, или не доверяешь?

В ее голосе прозвучали нотки отчаяния.

- Нет, - вяло ответил я, не зная, как объяснить ей свои подозрения.

Она посмотрела на меня и поднесла палец к губам. Меня передернуло. То, что произошло дальше, заставило тело вздрогнуть. Ее левая рука осталась на руле, а правой она залезла во внутренний карман куртки, извлекая оттуда клочок бумаги и обыкновенную чернильную ручку.

Скорость упала до 30 километров, и Лара карябала на бумажке какие-то закорючки. Дважды она надавила слишком сильно, и сработал сигнал. На полупустой дороге он выглядел неактуально. Я принял из ее рук бумажку и с трудом прочитал написанное.

«Тебя используют».

Значит, в машине стоит прослушка. На лбу появилась испарина, и я начал думать, что здесь происходит. Лара прибавила скорости, и, проехав метров пятьсот после разворота, мы остановились у переулка, в который вчера привел меня Сергей Григорьевич.

Выйдя из машины, я вопросительно кивнул ей и показал на бумажку.

- Здесь можно говорить.

- Ну тогда говори. Что происходит?

- Ты нужен отряду только для запуска корабля. Никто не собирается вывозить десять тысяч человек с Земли. Полетит от силы человек пятьсот, больше не увезут. Места нет.

- А с чего такая откровенность? – спросил я, осматривая окрестности и продумывая план отхода. – Еще с утра ты была за них, и вроде как планируешь пилотировать этот агрегат?

- Случайно узнала. Мне изначально показалось странным, что тебя не искали, учитывая твою важность. Когда я спросила Артема об этом, он сказал, что это не мое дело.

Она протянула мне руку, в которой были ключи от машины.

- Уходи, я не хочу в этом участвовать, - грустно сказала она.

Как же вы все меня достали! Я рывком выдернул у нее ключи, но не успел сделать и шага, как на меня сверху упало что-то тяжелое. Лара тоже оказалась на бетоне, но в отличие от меня, не кричала и не материлась. Второй раз за день я получил по голове и потерял сознание.

***

В помещении, куда меня принесли, я уже был утром. Значит, я был без сознания больше часа. Я попытался дернуться, но хомуты, которыми я был пристегнут к стулу, сильно сдавили кожу.

Передо мной стояли почти все вчерашние знакомые, Володя и еще один незнакомый мужчина.

Слева от меня с повисшей головой сидела Лара, судя по всему, без сознания.

- Что же ты, Макс, не поверил нам? – спросил полковник.

Я проигнорировал вопрос и буравил взглядом застегнутую молнию на штанине. Даже нож не достать…

- К тебе обращаются, - рявкнул лейтенант, который провожал меня до дома.

- Да пошел ты!

Я ожидал удара по ребрам за свою дерзость, но полковник лишь покачал головой.

- Эту - в расход, его - на подготовку. Карту извлечь, - полковник направился к выходу.

Двое ребят подняли стул с бессознательной Ларой и понесли в сторону двери.

- Полковник, стой! – крикнул я.

Он развернулся и посмотрел на меня.

- Что от меня требуется?

- Утром узнаешь, - резюмировал он и вышел из комнаты.

- Не убивай ее, эй! Я все сделаю!

- Сделаешь, конечно, тебе деваться некуда, - прошепелявил Сергей Григорьевич. – А ее за предательство все равно в расход пустят. Жалко дурочку, молодая еще. Решила в справедливость поиграть.

Я не стал реагировать на эти слова, и лишь стиснул зубы до боли в челюсти.

- Вы, трое, остаетесь с ним, дежурить, - скомандовал шепелявый старик, и вместе со всеми вышел из комнаты.

Если бы не связанные руки и ноги, этих трех я бы вырубил в легкую, но преимущество, пусть и добытое таким нечестным путем, сейчас на их стороне. Моя охрана расселась по стульям и о чем-то трепалась. Я попытался растягивать хомуты, но потом заметил через полупрозрачный пластик, что по всей длине хомута проходит металлический корд. Бесполезно, скорее я ампутирую руку, чем перегрызу эти стяжки. Похоже, это конец. Внутри было паршиво и пусто. Волна бессилия и отчаяния накрыла меня, и я опустил голову, смотря в одну точку на полу.

Я не заметил, как отрубился в неудобной позе, и по пробуждению у меня ужасно заболела шея и спина.

- Ребят, в туалет проводите, - жалобным голосом попросил я. Это был мой единственный шанс на спасение, но охранники фальшиво засмеялись, и один из них сказал:

- В штаны ссы.

- Мне не ссать, мне, кхм, посерьезней кое-что.

- Срать тоже в штаны, - подхватил второй.

Да уж, не дураки. Я так и сидел, сжимая и разжимая кулаки, заставляя кровь хоть немного циркулировать. После пробуждения совсем некстати боль вернулась в голову, в то место, куда меня ударили. Это усложняло мыслительный процесс, и не давало шансов на трезвую оценку ситуации. Перед уходом полковник сказал, что утром я все узнаю. Вопрос только в том, что для них утро, и сколько времени сейчас.

- Ребят, а время-то сколько?

Они проигнорировали мой вопрос, со смехом продолжая обсуждение. Просидел я в такой позе еще около часа, и к моменту, когда открылась дверь, я уже совсем не чувствовал тела.

В комнату вошел полковник и Володя. Лица у них были радостные, с широкими улыбками. Охранники при виде начальства подскочили, заткнулись и козырнули.

- Ну что, готов? – спросил Володя.

- Давайте уже, - отрешенно произнес я.

В комнату ввезли каталку, которая явно была предназначена для меня. Володя достал баллончик и распылил его содержимое прямо мне в лицо. Сознание я не потерял, но перед глазами появилась пелена и легкое головокружение. Меня переложили на каталку и пристегнули по рукам и ногам.

Вопреки ожиданиям, повезли меня не в ту сторону, в которой я был вчера, а куда-то влево. Головокружение прекратилось, и меня закатили в просторное помещение, отделанное белыми глянцевыми поверхностями. С одеждой моей особо не церемонились и, покромсав ее на куски, оставили меня абсолютно голым.

- Карту сам достанешь или помощь нужна?

Судя по голосу и взгляду, полковник не шутил, а скальпель в паре сантиметров от моей ноги лишь подтверждал серьезность его намерений.

- Я тебя вскрою, как банку с консервами, - пояснил он.

Ну, вот теперь точно конец. Я раскрыл кожу на левой ноге, и полковник извлек этот злосчастный кусок металла.

- Молодец, приятно работать с понимающими, - он улыбнулся и следующим движением с силой вогнал скальпель мне в открытую ногу, перебивая волокна.

- А-а-а-а! Сука-а-а!!! – я взревел от боли и дернулся, чем только усугубил ситуацию и разозлил полковника. Он выдернул скальпель обратно, по пути резанув по другой стороне.

- Ну что? Не нравится, да?

Слезы рекой текли из глаз, а на зубах уже скрипела пыль от эмали.

- Су-у-ука!

- Папаше своему спасибо скажешь. Все из-за него!

Я ничего не понимал от боли, и спрашивать, при чем тут папаша, мне сейчас хотелось меньше всего. Полковник отошел к мониторам, стоявшим в три ряда, и положил карту на круглый считыватель.

- Ну, чего встал? – крикнул он на Володю. - Подключай.

Я извивался от боли, и тело пробивал жар. Володя никак не мог вогнать мне иглу из пистолета в плечо.

- Что ты тут возишься! - в ярости крикнул полковник и сжал руку на моей шее. – Давай!

Я захрипел и почувствовал, как кожа на плече лопнула под натиском иглы. Он убрал руку с моей шеи, и я начал жадно глотать воздух. От иглы тянулась тонкая нитка волокна, подключенная к какому-то прибору.

- Все работает, Артем Геннадьевич. Можем запускать.

- Оставь нас, - скомандовал полковник, - иди готовься, и остальным передай.

Мы остались вдвоем.

- Ты не сможешь меня понять. Я жизнь и здоровье отдал этой стране, а потом узнал, что мне нет места в числе счастливчиков. Весело, правда? Мне - и нет места! Твой отец действительно гений, и, видимо, бог все-таки есть, раз ты явился в город через три дня после того, как мы узнали, где спрятан наш ключ. Мы бы взяли тебя с собой, но мест, к сожалению, нет. Хотя корабль и полупустой, я предпочитаю путешествовать с комфортом.

Я молча слушал эту речь, не в силах что-либо изменить, и, лежа абсолютно голым на этой каталке, чувствовал себя еще более униженным.

- Отец сделал ключ запуска из тебя. У нас все было готово, не было лишь ключа. И это действительно чудо, что ты вернулся. Прости, Лару я не смог оставить в живых - она предала, и знала, на что шла. Несмотря на то, что доставила тебя до места, все-таки проболталась. Жаль ее, она была бы отличным пилотом… Ну, не буду больше тебя задерживать, у тебя места в первом ряду.

Он нажал на небольшой пульт, и одна из стен постепенно стала прозрачной. Передо мной открылся вид пустыни с редкими стойками из металла.

- Надеюсь, ты не сдохнешь сразу, и дашь нам шанс добраться до космоса.

Полковник подошел к каталке и придвинул ее вплотную к окну, заботливо подняв спинку, чтобы мне было удобнее смотреть на их взлет. Он хлопнул меня по плечу, и направился к выходу из комнаты. Погасив свет в комнате, он закрыл за собой дверь, оставив меня наедине с этим прибором, к которому я был подключен, и компьютером, который, видимо, отвечает за старт. Я поворачивал голову то вправо, то влево, смотря на своих единственных соседей по комнате.

Спустя пять минут после ухода полковника на трех верхних мониторах загорелись предупреждения о скором старте. От этого мне стало еще грустнее. Я осознал всю свою ничтожность. Прикованный, голый, с пульсирующей от боли ногой. Плакать уже не было сил. Я старался отвлечься и мерил расстояние до вышек. Затем мерил их высоту. Но вскоре это наскучило, и мне пришлось просто смотреть на пустыню. Мысли о Ларе лезли в голову сами собой, и я ничего не мог с этим поделать.

Надпись на мониторе сменилась, и сейчас предупреждала о пятиминутной готовности. Я не пытался освободиться, потому что понимал всю бессмысленность затеи. Я даже не смогу перевернуть каталку, чтобы избавиться от иглы в плече. В глубине души у меня появилась обида на отца, потому что именно из-за его экспериментов я сейчас здесь. Быстро свернув эти мысли, я мысленно ударил себя, потому что был виноват только сам во всем случившемся. За стеклом раздался грохот, и песок, до этого передвигавшийся только при помощи ветра, сейчас начал ссыпаться вниз под действием гравитации. Из раскрывшейся земли показался нос корабля. Я перевел взгляд на монитор и увидел, что оставшаяся до старта минута уже начала свой отсчет. Когда время приблизилось к десяти секундам, я почувствовал недомогание, и меня начало лихорадить. Боль в ноге отошла на второй план. Меня будто резали лазерным ножом изнутри. Я взревел от боли и сквозь толщу стекла увидел, как нос корабля пошел наверх. Грохот, с которым он поднимался, едва не оглушил меня, и в следующую секунду корабль прибавил скорости и рывком покинул шахту. Это был совсем не тот корабль, который они мне показывали. Несмотря на схожесть конструкций, этот был раза в полтора ниже. Я чувствовал, как меня покидают силы, и понимал, что корабль запитан от меня. Меня дернуло в последний раз, и под какие-то странные щелчки я потерял сознание.

***

Я потер запястье от подсохшей крови и попытался приподняться на локтях. С грохотом упав с каталки, я не сразу понял, как мне удалось освободиться. С трудом встав на ноги, я осмотрел хомуты, которыми был прикован, и понял, что те щелчки, которые я слышал, теряя сознание, были треском лопнувших хомутов. Я осмотрел комнату на предмет хотя бы какой-то одежды. Абсолютно ничего. В итоге я стянул прорезиненную ткань с каталки и обмотал ее ниже пояса. Меня шатало из стороны в сторону, и с большим трудом, опираясь на одну ногу, я допрыгал до двери. Я не мог сейчас ни о чем думать, и просто хотел выбраться наружу. С силой хлопнув дверью, я оказался в большом холле, который, видимо, был командным пунктом. Дальней стены у него не было. Видимо, он поднялся над землей для старта. Эти сорок метров по холлу дались мне ценой невероятных усилий и боли. Я не чувствовал тела, лишь пустоту внутри. У меня не осталось ничего в этой жизни, ради чего стоило бы жить.

Я оперся рукой на стену, и, подняв голову наверх, увидел небольшой портрет полковника, под которым было написано:

Из двух поступков выбирая между,

Подумай, что оставит лучший след,

Вы, приходя, дарите всем надежду,

А уходя, оставьте людям свет.

Усмехнувшись и дернув за край, я сорвал его со стены. Переступив на теплый песок, я посмотрел на небо, и первой сформировавшейся мыслью, которая меня посетила, было то, как построить с нуля нормальное государство…

И тут червь сомнений, который грыз меня с момента приезда сюда, добрался до самой мякоти, и меня накрыло. Здесь что-то не то. Определенно не то!...

***

Лара оставила меня у подъезда, предупредив, что заедет в 8 вечера. Ожидается собрание, на котором мое присутствие обязательно. Значит, у меня неполных восемь часов, чтобы разузнать хоть что-то о них. Первым делом, я обдумывал, как вести себя, и с кем можно встречаться. Наверняка за мной следят, а давать им повод для подозрений мне не хотелось. Я порылся в вещах и нашел какое-то старое тряпье. Ладно, за наркомана или бездомного смогу прокатить.

В ванной я залез в шахту, где проходили трубы и система вентиляции, и, собрав руками всю пыль, вытер ей лицо. На трубах были остатки изоляционного материала, которым я тоже не побрезговал. Он мазал черным. Отковыряв пару кусочков, я измазал себе лоб и щеки. Посмотрев в зеркало, я скептически отнесся к затее, потому что макияж был отвратный. Впрочем, выбора нет. Выходить из подъезда было рискованно, поэтому я решил выбраться через мусороприемник. Закрыв за собой дверь, я спустился пешком на третий этаж, чтобы поменьше спускаться внутри. Встав вплотную у мусороприемника, я мысленно поблагодарил проектировщика, который сделал такие огромные отверстия. С какой целью их сделали такого размера, я не знал, но благодарность моя от этого меньше не стала. Сгруппировавшись, я влез внутрь, и, держась за внутренние стыки, начал свой короткий путь вниз. Всего-то 11 метров. Я перебирал руками и двигался по спирали против часовой стрелки. Интересная конструкция. Зачем эта спираль? Не найдя ответа, я передохнул и продолжил свое движение. Каждый метр из трубы торчали отростки пластиковой арматуры, за которую было удобно хвататься. Я как-то не подумал, что в доме есть жильцы, и что они могут выбрасывать мусор в это время, а учитывая размеры мусороприемника, было бы не очень приятно получить чем-то большим и тяжелым по голове. Почему я об этом подумал? Сверху донесся металлический лязг, на звук которого мне пришлось среагировать и поднять голову.

- Блять!

Тот неяркий свет, который пробивался в трубу сквозь щели и немногочисленные вентиляционные отверстия, освещал черную шайбу, которая стремительно ползла вниз по спирали. Я посмотрел вниз через линзу. До того, как шайба раздавит меня, оставалось чуть более пятнадцати метров. Это был пресс, который трамбует скопившийся внизу мусор. Глупо было не предусмотреть его наличие и принцип работы, тем более, что он всю жизнь тут был.

Я начал двигаться быстрее, а в голове обрабатывал план, как спастись. Вариантов особо не было, оставался только прыжок вниз. Внизу было слишком темно для такого опрометчивого решения, и я стал перебирать пальцами еще быстрее. Выступы, за которые я хватался, в некоторых местах были скользкими. Я посмотрел вниз, и, отпустив руки, соскользнул в надежде ухватиться за второй ряд спирали. У меня получилось, хоть и оборванная кожа рук тут же защипала. Теперь я спускался, не шагая против часовой стрелки, а спрыгивая вертикально вниз, ухватываясь руками за следующие выступы.

Мой план дал трещину на третьем прыжке, когда я сорвался. Лететь пришлось недолго - я зацепился плащом за одну из пластиковых арматур. Ткань захрустела, но выдержала.

- Сука! – рявкнул я от злости, задрав голову и рассматривая шайбу, до встречи с которой оставалось пять метров.

Я вытянул руки и резким движением дернул их к телу, освобождаясь от плаща. Приземление получилось мягким. Даже слишком. Я упал на нетрамбованный мусор и тут же выпрыгнул из контейнера.

В следующую секунду пресс начал с силой вдавливать бытовые отходы жильцов в контейнер, который другим концом уходил под землю.

Волосы на руках поднялись, и внутри стало как-то неуютно.

- Фу-у-ух, - я тяжело выдохнул.

В помещении, где стоял контейнер, воняло просто ужасно. Воняло, скорее всего, и в трубе, но я этого не замечал в пылу адреналина.

Контейнер от улицы отделяла пластиковая дверь, выломать которую не составило труда. Запах бытовых отходов пропитал одежду и прекрасно дополнял мой образ бродяги-наркомана. Без пальто, конечно не совсем то, но, думаю, и так сойдет. Нравы города, скорее всего, не переменились за время моего отсутствия, а раз так, то всем плевать, кто и как выглядит. Главное, ни к кому не лезть. Я аккуратно осмотрел двор, и, прикрыв сломанную дверь, ссутулился и побрел к дороге. У противоположного дома стояла машина с наглухо тонированными стеклами и два короткостриженых парня, которых я определил, как наблюдателей. Что-то в их движениях и поведении натолкнуло меня на такую мысль, и нутром я чувствовал, что за мной наблюдают. Значит, мой спуск через мусоропровод не был зазря. Я обогнул дом и вышел на дорогу.

Итак, друзей у меня в этом городе, вероятнее всего, уже нет, а значит, вариантов не так много. Будем искать врагов. Их также могло уже и не быть, но почему-то я был уверен, что такие персонажи не покинут планету. Я брел по улице, стараясь не выпрямляться, но спина быстро начинала болеть, и мне приходилось хотя бы пару минут идти более-менее осанисто. Первым делом я решил навестить своего боевого товарища, с которым мне довелось служить. Он попался на провозе запрещенных лекарств (как он их называл), и я был вынужден сдать его. Не думаю, что он обрадуется встрече, но свое он отсидел уже давно, и я рассчитывал на снисходительность.

Андрей был старше меня на пять лет, и в целом был хорошим воякой, но паталогическая жадность сделала из него бесхребетного человека, и толкала на всякие черные схемы заработка. До места, где он раньше обитал, я добрался за двадцать минут быстрой ходьбы. Это был район с социальным жильем, где и в лучшие годы жили все отбросы города. Во дворе сидела компания людей, в которой я бы сошел за своего благодаря внешнему виду и запаху. Люди были разношерстные и всех возрастов. Особенно колоритно смотрелся худой негр, у которого из-за неестественной худобы кончики ушей были отдалены от черепа сантиметров на пять.

- Здравствуйте, - не разжимая зубов, прохрипел я. – Я вижу, вы ребята местные. Подскажите, где мне найти Андрея Хрустовского?

Обсуждение в круге прервалось, и все взгляды устремились на меня.

- А ты кто такой ему будешь? – спросил мужчина с грязной, рваной бородой.

- Друг я ему, вот хотел поговорить.

Как-то недобро они на меня смотрят. Ну, с кучкой бездомных бродяг я-то разберусь, только вот что дальше?

- А он-то хочет с тобой говорить? – спросил негр на чистом русском.

- Вот и проверим.

- Ну, информация, сам знаешь, не просто так дается, - с улыбкой сказал бородатый.

- Вот, все, что есть, - я показал карточку, на которой было полтора кредита.

- Да ты не показывай, ты давай, - присоединился к разговору паренек в рваной форме, похожей на старые образцы полицейской.

- Ты сначала скажи, где искать его, а там и поглядим.

- Не надо никого искать, - сказал негр, и бродяги синхронно расплылись в улыбке, смотря сквозь меня.

Я начал оборачиваться, чтобы посмотреть, куда они смотрят, но что-то тяжелое опустилось мне на голову, да с такой силой, что шея захрустела. Я обмяк и рухнул на землю.

***

Голоса пробивались сквозь завесу из шума в ушах, но разобрать, о чем говорят, не получалось. В конце концов, я начал приходить в себя, и голоса звучали четче и четче, я уже мог разобрать отдельные слова.

- Больше… нет… карманы…

Меня прохлопали, и, ничего не найдя, отошли. Голова кружилась, и, с трудом открыв глаза, я увидел, что сижу спиной к стене, а мои новые знакомые стоят чуть поодаль.

- Кто такой? Откуда? Чем занимался? – спросил мужчина с длинными волосами, севший передо мной на колени.

Постарел он, конечно, сильно, но глаза выдали его сразу.

- Макс, - коротко сказал я, сплевывая тугую слюну с непонятным вкусом.

Не думаю, что у него было много знакомых с таким именем, и я надеялся, что он меня вспомнит.

- Макс? – зачем-то уточнил он.

Я кивнул, о чем через секунду пожалел. Боль перешла в шею, и в глазах потемнело.

- Вот так встреча! – с фальшивой радостью сказал Андрей. – Вот уж кого-кого, а тебя не ожидал встретить еще раз!

- Надо поговорить, - с трудом произнес я.

- Ко мне его, - скомандовал Андрей, и эти доходяги подняли меня и потащили в сторону одного из домов.

Учитывая разницу в весе, меня дважды уронили, но тут же подняли и даже отряхнули. Ближе к дому я начал постепенно приходить в себя, хотя в голове еще звенело. В комнату Андрея я вошел уже на своих ногах, несмотря на шатание.

- Ну, садись, рассказывай, - он придвинул мне потертый пластиковый стул, а сам сел напротив. – Но трижды подумай перед тем, что будешь говорить.

Я собрался с мыслями, но в последний момент передумал и сказал:

- Я думал, ты меня убьешь после того, что я сделал.

Андрей рассмеялся.

- Ты знаешь, да, я хотел тебя прибить, очень хотел. Ты же такой весь правильный был, такие, как я, для тебя мусор. Выслуживался, бегал, звания и награды собирал. А потом, ты знаешь, отлегло. Я понял, что ты дал мне хороший урок, как нужно жить и как вести себя с людьми. Именно поэтому я и выжил.

Я не нашелся, что ответить, и Андрей продолжил:

- Ты об этом пришел поговорить? Ты,вроде, сидел? Такое расстояние преодолел, чтоб мыслями поделиться?

- Нет. Ты что-нибудь слышал об «Отряде Спасения»? – в лоб спросил я.

Андрей изменился в лице, и, встав с места, подошел к двери и выглянул в коридор.

- Слышал. Ты на какой предмет интересуешься ими? Это серьезные люди, и лучше подумай перед тем, как отвечать, иначе покойники мы оба.

Такого ответа я явно не ожидал.

- Расскажи, что знаешь про них?

- Не так много. Зачем они тебе?

Мне каждое слово давалось с трудом, а он перебрасывается вопросами.

- Я нужен им, сотрудничать предлагают.

Андрей удивился, но попытался скрыть эмоции.

- Как это - сотрудничать?

- Просто. Расскажи, что знаешь?

Он помолчал несколько секунд и начал говорить:

- Я лично с ними не сталкивался, но слышал от многих, что ребята там серьезные. Они сейчас что-то вроде теневого управления городом. Во всех оставшихся структурах у них свои люди. На улицах болтают много всего. Кто-то говорит, что они хотят захватить город, кто-то - что объединить поселения и собрать государство, некоторые считают, что их цель - война за ресурсы с соседями. Самая нелепая версия, которую я слышал, что они готовят корабль, чтобы свалить отсюда к Покинувшим.

Я решил промолчать и слушать дальше.

- Говорят много, но я никому не верю. Жизнь научила. Если они вправду такие сильные, то уже давно бы захватили не только город, но и все, что в округе.

- Есть те, кто знает наверняка?

Андрей усмехнулся.

- Даже если и есть, то сводить тебя с ними я не собираюсь, да и не скажут они тебе ничего. Ты же говоришь, что тебе предложили сотрудничать - вот иди и разузнай все. Скажу заранее - если ты или твой «отряд» что-то сделают с моими ребятами, я гарантирую, что устрою вам теплый прием. Я утоплю в крови этот город.

Такая решительность толкнула меня на вопрос.

- А ты чем занимаешься вообще?

- Ничем особо. Собираю всяких отбросов вокруг, пытаемся выжить вместе.

- Сколько у тебя людей?

- С полсотни - это близких, которые со мной с начала. Еще пару сотен есть просто знакомых. Мы как семья.

- Понятно.

Я сидел и перебирал в голове варианты, обдумывая, как и что делать дальше.

- Сколько человек в городе сейчас?

Андрей потер лоб и сказал:

- Тысяч тридцать, не более. А что?

- Да так, интерес.

- Не говори никому, что мы встречались. Так будет лучше и мне, и тебе.

- Понял, не дурак.

Ореол таинственности вокруг этого отряда начинал меня напрягать. Чересчур нелогично все у них. Если верить Андрею, то, с их возможностями, можно было склеить легенду и получше. У меня были еще вопросы, но я был уверен, что Андрей не сможет на них ответить, поэтому мы распрощались, и я покинул его обитель.

- Ты извини за это, - он приложил ладонь к своему затылку.

- Да я понимаю, все нормально.

На самом деле голова болела, и общее состояние было далеко от идеального. Я прошел через двор, где на том же месте сидели ребята Андрея и смотрели в мою сторону с некоторым уважением. Следующим в моем плане встреч был Миша. Мы одно время очень хорошо общались, возможно, это даже можно было назвать дружбой, но из-за какого старого конфликта, истоков которого уже не помнил никто, наше общение сошло на нет. Миша жил неподалеку, и я дошел до его дома за пятнадцать минут. К сожалению, дома его больше не существовало, и где искать Мишу, я не знал.

- Ты ищешь кого-то? – спросила пожилая женщина, державшая на коротком поводке собачку.

Видимо, мои метания глазами по месту, на котором раньше стоял дом, не прошли незамеченными, и я ответил:

- Да, приятель тут у меня жил.

- Мишка? – радостно спросила женщина.

- Да, вы не знаете, куда он переехал?

- Так он туда, - она подняла палец к небу, - всё.

Я задрал голову и посмотрел на голубое небо в рваных белых облаках. Не может же мне все время везти. Придется выискивать другие варианты. Другими вариантами была Оксана, подруга Ани, муж которой был в свое время известным экспертом в области компьютерных технологий. Я стоял на тротуаре и обдумывал, где найти ее или хотя бы ее контакты. Не придумав ничего путного, я решил вернуться домой, дождаться вечера и смотреть на ситуацию по факту. Обратная дорога отняла у меня чуть менее часа. Я подошел к дому со стороны двора. Машина, которую я приметил с утра, стояла на том же месте. Ребят, которые стояли возле нее утром, рядом не было, а тонированные стекла не давали шанса увидеть, что было внутри.

Я снова сгорбился и, для надежности хромая, побрел к подъезду. Скинув дома грязные и пропитавшиеся запахом вещи, я искупался и сел на диван, крутя в руках карту памяти. Ровно в восемь часов в дверь позвонили…

Слезы сами собой скопились в уголках глаз, и я уже не понимал, что болит сильнее - душа или голова. Я закрыл глаза и провалился в сон…

***

Это была худшая ночь в моей жизни. На фоне общего стресса и эмоциональных потрясений меня всю ночь мучали кошмары. Мне снился тот охранник, которому я выжег глаз, группа, которая погибла по моей вине, официантка Надя… Все эти образы смешивались в какой-то невообразимый коктейль, который, вместе с отключившейся системой вентиляции, утащил меня в ад. Проснулся я (если можно назвать это пробуждением) в 8 утра, и был разбит, причем как физически, так и морально. Забравшись под ледяной душ, я сбивал с себя остатки сна. Там я с удивлением обнаружил, что могу без лишних усилий управлять кожей на левой ноге, но, как ни старался, обе ноги одновременно открыть не получалось.

В 8.50 я спустился на улицу. Завтракать не хотелось, поэтому я решил дождаться встречи на улице. Мои новые знакомые сегодня были представлены только той женщиной с уложенными волосами.

- Привет, Макс, - поприветствовала она меня.

Вчера было два женских имени, и я умудрился забыть, как зовут ее. Лара или Алёна? По-моему, Лара.

- Привет. Едем?

- Да, машина за углом.

Мы молча дошли за угол, где нас ждал несуразного вида внедорожник с огромными колесами. Я сел на пассажирское сиденье и закрыл за собой дверь.

- Ну, поехали, - она дернула рычаг переключения передач, и мы дернулись с места.

Рация зашипела, и из микрофона раздался голос.

- Ноябрь, ответь Базе.

Она взяла тангенту и ответила:

- Ноябрь - Базе. Ключ со мной. Едем к объекту. Отбой.

- Хорошей дороги, Лар.

Значит, все-таки Лара, а ключ – это, видимо, я. Лара недовольно фыркнула.

- Что-то не так?

- Да нет, просто он вечно нарушает режим переговоров по рации. Имена вместо позывного. Уф-ф.

Судя по ее реакции, это было для нее не впервой.

- А он - это кто? – аккуратно поинтересовался я.

Мы подъехали к выезду из города. Лара вышла из машины, подошла к ближайшему человеку в военной форме и что-то показала ему на внутренней части своей куртки. Военный кивнул и, указав другим вооруженным людям на нашу машину, показал на закрытые ворота, у которых не было очереди. Лара вернулась в машину, и, выкрутив руль, подъехала к пустующему коридору, который вел к воротам. Напарник первого военного записал номера машины и отошел с нашей дороги. Ворота открылись, и мы покинули город.

- Так быстрее, - пояснила Лара. - У нас есть небольшие бонусы от некоторых союзников в различных структурах.

Я многозначительно угукнул и уставился на дорогу.

- А он - это Костик. На базе сидит, ухаживает за мной.

Мне пришлось напрячься, чтобы понять, о ком она говорит. Потом дошло, что о том, чей голос я слышал из рации. Статус их отношений меня волновал меньше всего, и к чему она приплела фразу об ухаживаниях, я не понял. Видимо, чтобы я не зарился. Я не особо-то и горел желанием, и в голове сейчас были совершенно другие мысли, но намек мне был понятен.

Мы отъехали от города около двадцати километров на восток, где одинокими черными коробочками стояли разномастные постройки.

- А это что за поселение?

- Это выселка наркоманов. В соответствии с директивой 29/11 все, кто был пойман на употреблении наркотиков, выселяются в это поселение и доживают свои дни здесь.

Интересный вариант. Мы двигались прямо на поселение, так как единственная дорога проходила аккурат по его центру, разделяя его на две равные половины. Никаких пропускных пунктов здесь не было. Улицы, в отличие от центральной трассы, по которой мы ехали, были грязными. Ветер бросал из стороны в сторону какие-то ошметки, похожие на большие куски сваренного теста. У углов домов толпились худые, серого цвета местные жители. Их жалкие попытки укрыться от ветра, поднимающего песок и пыль, не приносили результатов. Многие стояли, опираясь на костыли, в связи с отсутствием конечностей. По моим подсчетам, из 15 человек, стоявших на углу, 10 были калеками. Лара, видя мой интерес, снизила скорость, давая мне полностью «насладиться» существованием этих бедолаг. Проехав два таких сборища, мы приблизились к границе поселения, которая была просто обозначена линией на бетонном покрытии шоссе. На выезде я заприметил приличную горку из того белого теста, которое видел вначале. Пытаясь разглядеть, что же это такое, я едва не вылез в окно.

- Да не всматривайся, это кожа.

Я поднял стекло и повернулся к Ларе.

- В смысле, кожа?

- Ну, они колются всякой дрянью, тело начинает гнить, кожа становится такого вот цвета и в буквальном смысле сползает с костей. Они стягивают ее, будто носок, подпиливают кость и живут дальше. Правда, недолго.

Я представил себе эту картину, и стало немного жутковато.

- А лечить их не пробовали? Медицина вроде научилась.

- Кому они нужны? Они – биомусор, и ни на что не годны. Раньше снимали с иглы всяких видных ученых, которые употребляли дорогие наркотики, ну или видных артистов. А кому нужен очередной работяга, от которого и толку-то нет?

Смысл в ее словах был, и я решил не оспаривать этическую сторону вопроса.

Лара выжимала максимум из старенького внедора, и через сорок минут мы подъехали к огороженному простой сеткой участку земли. На сетке висели различного рода предупреждения о том, что проезда здесь нет, что сетка под напряжением. Ворот, как ни странно, не было. Лара плавно сбросила скорость и отъехала от сетки метров на десять внутрь. Машина полностью остановилась, и она, повернувшись ко мне, сказала:

- Только не пугайся, хорошо?

- Чего?

Ответить Лара не успела. Из песка и высохшей земли резко выскочили человек десять и, направив оружие на нас, окружили машину.

- Красный. Ноябрь. Один, - крикнула Лара, и эти стражи пустыни опустили оружие.

Они были одеты в прекрасную маскировочную форму, и им даже не было смысла ложиться на землю, чтобы спрятаться. Тех, кто стоял в паре метров от меня, я еще мог разглядеть, а вот те, кто был дальше, уже представляли собой какие-то непонятные холмы. Если бы я не запомнил, где они стояли, в жизни бы не догадался.

Лара вылезла из машины и о чем-то говорила с одним из пустынников. В это время двое других досматривали машину, причем делали это быстро и аккуратно.

- Можем ехать, - она хлопнула дверью, и мы тронулись.

Я смотрел в боковое зеркало и видел, как эти люди в форме цвета песка укладываются в свои норы, из которых выпрыгнут при появлении следующей машины.

- Да уж, - протянул я.

- Безопасность на уровне, рисковать не можем.

Еще на выезде из города я пытался представить себе, каким должен быть корабль, который вместит в себя десять тысяч человек. По моим меркам, это должно быть что-то внушительно-огромное, но я не видел здесь ничего, что хотя бы отдаленно могло напоминать такого рода транспорт.

Лара заметила мои поиски глазами и сказала:

- Не ищи. Он под землей, на поверхности находятся только обслуживающие здания.

Я с пониманием кивнул. Действительно, было наивно предполагать, что они оставят корабль на поверхности. Тем не менее, под землей ли, на поверхности ли - это должна быть махина размером с город. Тем более, я был уверен, что первые образцы получались чрезмерно большими. Мы остановились у небольшого двухэтажного здания, обтянутого энергоэффективной пленкой. На входе нас досмотрели и, пройдя через сканер, мы оказались в узком коридоре.

- Иди за мной и ничего не трогай.

Кроме стен, трогать было особо и нечего, и я поплелся за Ларой. Нам навстречу шли два молодых капитана, которые при виде Лары вытянулись и отдали воинское приветствие. Лара козырнула, и мы пошли дальше. Коридор начал петлять, и наклон его увеличился. Мы шли будто по пандусу.

- А ты вообще кем тут трудишься? – нарушил я молчание.

- Вообще, я один из авторов программы по подготовке пилотов. Но попутно выполняю еще ряд функций, о которых тебе пока знать рано.

Я кивнул, и мы встали перед лифтом. Лара приложила палец к сканеру и поднесла голову к стене, в которой, по-видимому, был сканер сетчатки. Лифт открылся, и мы прошли внутрь тесной кабины. Я вжался в угол, стараясь не касаться Лары. Кнопок на панели было всего две, и то они контролировали открытие и закрытие дверей. Никаких этажей. Двери плавно закрылись, и мы поехали вниз.

- А сколько тут уровней?

Лара задумалась и сказала:

- Нас интересуют первые 16, остальное - не для нас.

Шестнадцать. Это получается почти пятьдесят метров в глубину. Хорошо спрятались.

Никаких опознавательных знаков или нумерации уровней не было, поэтому я даже не знал, на каком мы уровне. У лифта мы прошли еще один сканер, возле которого сидели три охранника. Получив пластиковые метки, мы пошли дальше. Такой уровень секретности, а контрольные метки выдаются в буквальном смысле на тонкой ниточке. Наш путь закончился у серой двери, в которую Лара деликатно постучала. Внутри стоял круглый стол и пять стульев. Кроме нас, в помещении еще был молодой мужчина с усами, которые ему совершенно не шли.

- Привет, - мужчина был рад видеть Лару, и она ответила ему взаимностью. Они обнялись, а мне досталось крепкое рукопожатие.

- Володя.

- Макс.

Мужчина вопросительно посмотрел на Лару и, получив ее одобрительный кивок, расплылся в улыбке.

- Добро пожаловать в команду. Мы тебя долго ждали.

Вообще, у меня пока складывались только хорошие впечатления от этих ребят, но такой ажиотаж вокруг моей персоны немного напрягал. Все меня знают, все про меня слышали, все меня ждут, но при этом меня никто не планировал освобождать из тюрьмы, никто не планировал искать меня после освобождения. Все сидели и ждали моего возвращения. Зная, что корабль не улетит без меня, все просто сидели и ждали. Как-то это нелогично. Откуда они знали, что я вернусь в город? Надеялись, что вернусь к семье? С их уровнем по меньшей мере странно рассчитывать на такое. Я же мог свернуть куда угодно. Меня могли несколько раз убить в местах, через которые мне пришлось пройти, я мог просто умереть у Кучера, причем дважды. Если бы я не достал накопитель в баре, Сергей Григорьевич не увидел бы его и прошел бы мимо. Я вообще мог не зайти в этот бар! Надо будет спросить. В итоге я накрутил себя до такого уровня, что начал сам во всем сомневаться и решил, что лучшей тактикой будет молчание в ответ на интерес к моей персоне и наблюдение. В глубине сознания я уже продумывал, как избавиться от этой братии, в случае, если все пойдет вкривь. Видимо, срабатывало наследие прошлого и опыт.

- Стоп. Вы просто сидели и ждали? Не пытались искать меня, а именно ждали, пока я сам приду? Ребята, с вашими возможностями вы бы вытащили меня из тюрьмы на раз-два.

- Я поняла, к чему ты клонишь, - прервала меня Лара. – Вечером Артем все тебе расскажет, а пока, Володя, покажи Максу корабль.

Володя протянул мне белоснежный халат до колен, перчатки, маску и шапку. Я накинул халат на одежду и стоял наготове.

- Пошли, - Володя открыл дверь на противоположной стене.

- А ты не пойдешь? – я посмотрел на Лару.

- Чего я там не видела? Да и, тем более, мне надо отчитаться на базу о приезде, так что дождусь вас тут, - улыбнулась она.

Что-то здесь не чисто. Халат висел до колен, и я на всякий случай расстегнул нижнюю пуговицу, чтобы облегчить доступ к ноге. Быстрым движением я стянул молнию вниз и подготовил себя для ближнего боя, в случае чего. Извлечь нож - дело пары секунд, но, в любом случае, надо быть готовым. Кстати, интересен был тот факт, что ни на одном сканере мой нож не был замечен, и это не могло не радовать. Лучше иметь козырь в рукаве, хотя, в моем случае, скорее, в ноге.

- Ну, вот здесь, собственно говоря, мы его и готовим.

Я огляделся и не понял, что они тут могут готовить. Володя рассмеялся:

- Отойди чуть дальше.

Я отошел до стены и вновь посмотрел на то место, где стоял пару секунд назад, и увидел его. Корабль, точнее, та его часть, которая попадала в поле моего зрения, была внушительных размеров, из-за чего я изначально принял ее за стену. Ближе к своду туннеля, в котором мы стояли, корабль плавно закруглялся.

- Идея проста. Корабль - в виде поезда, обтекаемой формы. На его носу и в хвосте установлены тяговые двигатели, работа которых синхронизирована с точностью до сотых долей секунды. Такая конструкция позволяет стартовать не вертикально, как это делали раньше, а горизонтально. В этой системе есть, конечно, свои минусы, как, например, строительство стартовой площадки, но плюсов значительно больше. Впрочем, они, в основном, касаются физических величин, и вряд ли будут интересны тебе.

Я завороженно слушал и пенял себя за излишнюю паранойю. Ну мало ли, почему меня не искали? Не знали, может? Или думали, что своими силами справятся?

Володя показал мне образец камеры, в которой будет находиться человек на время полета. Выглядела она, как обычная ванная, заполненная каким-то раствором. С его слов, готовых камер сегодня около восьми тысяч, а не те десять, про которые мне говорили вчера. Затем он продемонстрировал командный модуль, в котором будет жить и работать команда пилотов и инженеров.

В целом, экскурсией я остался доволен и удовлетворил свое любопытство на предмет наличия у них такого корабля. Мы распрощались с Володей и тем же маршрутом вышли на улицу.

- Ну и как? – спросила Лара.

- Масштабно. А он взлетит вообще?

- А куда ему деваться, взлетит, конечно.

Мы выехали с территории. Я сидел и смотрел в окно на неменяющуюся картину этой то ли полу-степи,то ли полу-пустыни, и тут червь сомнений, который грыз меня с момента приезда сюда, добрался до самой мякоти, и меня накрыло. Здесь что-то не то. Определенно не то!...

Помещение постепенно начало наполняться светом, чтобы сразу не ослепить вошедших. Глаза адаптировались, и я увидел перед собой вооруженных до зубов людей…

***

Когда я вижу вооруженных людей, я снимаю с предохранителя свой нож. Вопреки ожиданиям, толпа не была настроена враждебно, более того - оружие было направлено в пол и стены, но никак не в мою сторону.

- Нашел, - радостно прошепелявил мой спутник.

Я не понимал, что происходит, и от этого чувствовал себя еще более дискомфортно. Толпа расступилась, открывая нам проход. Я неуверенно шагнул вперед, но руку все так же сжимал в кармане.

Сергей Григорьевич взял меня за локоть и потащил за собой.

- Сейчас все объясню, - прошепелявил он.

Мы прошли через толпу и оказались в просторной комнате. За столом сидело шесть человек: четыре мужчины среднего возраста в военной форме и две женщины в форме непонятного вида. Как только мы вошли, они встали со своих мест и по очереди пожали мне руку.

- Это он? – с недоверием спросил мужчина в форме полковника, у которого на каштановых волосах проступала седина.

- Он, он, Артем. Самый что ни на есть он, - вскинул руки Сергей Григорьевич.

Полковника ответ не удовлетворил, и он с тем же недоверием попросил меня представиться.

- Максим, - коротко сказал я, в ожидании, пока представятся другие.

Атмосфера не способствовала дружескому разговору, и военные представились по всем правилам.

Мужчины являли собой некий «Отряд спасения». Среди них был уже известный мне полковник, два майора и лейтенант. Женщины (которых я почему-то идентифицировал как мать и дочь) представились просто именами, без званий и регалий.

- А вы кто вообще? Чем занимаетесь? – набравшись наглости, спросил я.

Собеседники переглянулись, и слово взял полковник, видимо, на правах главного.

- Если вкратце, наш отряд - подпольная организация, целью которой является эвакуация избранных среди оставшихся.

- Эвакуация куда? – я вопросительно поднял бровь, хотя ответ был довольно предсказуем.

- Туда, о чем ты подумал. Марс.

Полковник говорил сухо, без лишних эмоций, как будто у него был лимит по словам. Во мне смешалось удивление и желание рассмеяться.

- Вижу твой скепсис, Максим. Каждый из нас так или иначе работал с твоим отцом, который занимался разработкой биологических систем на кораблях. Это были как системы жизнеподдержания, так и общие исследования о влиянии подобного перелета на организм человека. От заключения твоего отца зависела судьба миссии. Ты можешь не знать, но он был вхож в самые высокие кабинеты, где первые лица прислушивались к его словам.

В принципе, я догадывался, что отца могли привлечь к разработке каких-то модулей корабля, но так, чтобы одна из ключевых ролей - это действительно было странно.

- Но ведь отец был хирургом, - как-то неуверенно сказал я.

- Игорь был не только хирургом. Точнее, не столько хирургом, сколько гением своего дела. Он разработал и внедрил целую гамму различных биологически активных соединений. К примеру, та кожа на твоей ноге, замена мышечной ткани, и многое другое. По его расчетам, люди с такими изменениями были бы способны жить по 150-170 лет, без естественного старения. Когда там, - полковник показал указательным пальцем вверх, - увидели первые результаты его работы, все тут же засекретили и открыли финансирование.

- Да что вы? – не выдержал я. – А эти гонения церкви? Меня посадили, блять! Его лишили всего! Я бы и дальше гнил в тюрьме!

- Успокойся. Твои крики и эмоции тут неуместны. Изначально церковь была проинформирована руководством и получила от нее добро на эти гонения. Так было нужно наверху, чтобы отвлечь внимание людей от этого.

- Бред какой-то, - зло сказал я.

- Не бред. На тот момент так было нужно, просто поверь. Со временем церковь набрала силу и вышла из-под контроля. Насколько мне известно, им сказали, чтобы все эти показательные суды остановили и сбавили градус накала, но руководство страны было послано на хер.

В голове все смешалось. Церковь, правительство, заговоры - в моей голове ничто из вышесказанного не выстраивалось в логическую цепочку, и каждый факт противоречил предыдущему.

- В конце концов, всех, кто был причастен к разработке каких-либо модулей, начали устранять. Игоря нам спасти не удалось. Остальные - здесь, перед тобой, еще часть наших иностранных друзей прибудет в течение месяца.

- Это все красиво, хоть и нелепо. От меня-то вы чего хотите? – я прервал полковника второй раз, и, судя по дернувшимся желвакам, ему это явно не понравилось.

- Один из первых кораблей малой вместимости сейчас в нашем распоряжении. Он способен вместить до десяти тысяч человек. Первые модели проходили испытания на околоземной орбите, разобранные на различные модули, поэтому мы не знаем, как поведет себя сочлененный корабль на пути к Марсу. Именно по этой причине мы собрали лучшие умы, оставшиеся на планете, с целью просчитать все до миллиметра, усилить слабые места, тысячекратно все проверить и улететь. У нас будет только одна попытка, второго шанса нет.

- И я снова не вижу своей роли в вашем плане.

- Игорь сказал, что в тебе спрятан наш ключ к свободе, наш путь к свету.

В разговор влез Сергей Григорьевич.

- Тот кусочек металла, который был у тебя в баре - это карта памяти. На ней Игорю удалось вынести важные данные по программе, включая некоторые ключевые расчеты. Без нее наша миссия не имеет смысла.

Зоркий старикан! Эту карту памяти в баре я доставал от силы на пару минут, чтоб разглядеть под светом. Значит, моего прихода ждали.

- Максим, - полковник встал со своего места и подошел ко мне. – Ты должен присоединиться к нам, без тебя мы не справимся. Более того, я, как один из руководителей миссии, могу гарантировать тебе десять мест на корабле - можешь взять с собой кого угодно.

Эти слова заставили меня вспомнить об Ане с Лизой, и ком подступил к горлу. Не так-то это и просто - выбросить из памяти такой жизненный пласт.

- Ну, что молчишь? – прошепелявил старик. – Соглашайся. Это лучше, чем доживать свои дни здесь. Это у нас пока относительно тихо, в других странах уже давно начались войны за еду, медикаменты и воду. Да, по степени своей жестокости наш отлет едва ли хуже, чем тех, кто покинул Землю первыми, но такова жизнь.

Я не чувствовал никаких подвохов в их словах. Более того, в памяти начали всплывать знакомые образы, и я понимал, что некоторые из этих лиц мне знакомы. Вздрогнув от холода, я сказал:

- Допустим, подчеркиваю - допустим, я соглашаюсь. Где гарантия того, что вы меня не убьете после того, как получите эту карту памяти?

Сидящие усмехнулись.

- Максим, твой отец был весьма умным человеком, и зашифровал карту памяти кодом твоей ДНК. Без тебя мы не сможем ничего с нее считать. Коды запуска также зашифрованы там, соответственно, без тебя мы не сможем улететь. Скажу прямо - если бы мы хотели забрать у тебя карту, поверь, мы бы ее забрали. Более того, смогли бы даже взять у тебя жидкостей для вычленения кода ДНК, но твоя ДНК актуальна, пока ты жив. Те изменения, которые Игорь внес в структуру, уничтожатся, как только ты умрешь, поэтому твоя смерть нам невыгодна ни на секунду, - резюмировал полковник.

Если верить сказанному, отец был действительно не промах, а я вдобавок узнал, что у меня есть и другие изменения в организме, помимо известных. Хоть и толку с измененной ДНК было не особо.

- Одно условие, - придав голосу жесткости, сказал я.

Лидеры отряда замерли в ожидании, и я продолжил.

- Перед тем, как мы начнем, я хочу увидеть корабль. Не фото, не видео, не голограмму, а в живую.

Они переглянулись, а я подумал, не слишком ли жесткое условие поставил.

- Это приемлемо, но корабль находится в сотне километров отсюда, - сказала молодая женщина с аккуратно уложенными волосами.

Полковник повернулся к ней и спросил:

- Завтра сможете?

- Так точно, - без раздумий сказала она.

- Значит, завтра выезжаете на осмотр, ты убеждаешься, что мы не болтаем просто так, после чего приступаем к работе. Солнечная активность растет с каждым днем, поэтому времени у нас в обрез.

Я кивнул, а Сергей Григорьевич спросил:

- Останешься здесь?

Я помотал головой.

- Нет, буду у себя, тут недалеко.

Доверия к этим людям у меня хоть и прибавилось, но все же оно не на том уровне, чтобы оставаться с ними на ночь в замкнутом помещении.

- Проводи, - полковник кивнул лейтенанту, который тут же вскочил с места и встал у двери.

- В 9 утра будем у твоего дома, - сказала женщина, и я направился к выходу.

Лейтенант был молчалив, и на мои расспросы отвечал коротко: «Не могу знать».

- Ладно, а сколько у вас уже занятых мест?

- Половина, но забьем под завязку, - ответ был дан, лишь бы я отстал, и мне пришлось отступить.

Я поднялся к себе и, закрыв за собой дверь, лег на диван. Как только голова коснулась обивки, от затылка ко лбу прошла боль. Я лежал без движения, стараясь не беспокоить содержимое черепной коробки и избавить его и себя от страданий. Мои попытки забыть, понять и простить Аню привели к новому витку размышлений. Теперь я просчитывал варианты, как скоро я смогу с ними увидеться уже на другой планете. Я проговаривал первые слова для встречи и представлял лицо маленькой дочери, когда она увидит меня. Все это опустошало душу, и делало мне только больнее. Слезы сами собой скопились в уголках глаз, и я уже не понимал, что болит сильнее - душа или голова. Я закрыл глаза и провалился в сон…

Сканер отпечатка приветливо пикнул, замки щелкнули, и дверь распахнулась…

***

Воздух в квартире стоял спертый и затхлый. По слою пыли на полу мне все сразу стало понятно - здесь давно никто не живет. Я снял обувь и прошел в душ. Выставив температуру, минут сорок я стоял и просто смотрел в стену. Хорошо быть чистым!

Я вышел из душа и прошел в зал. У помещения тоже есть душа, и сейчас я понимал это отчетливо. Я чувствовал, что наша квартира, предназначенная для комфортного проживания, квартира, в которую мы вложили много сил и средств, сейчас просто чувствует «обиду» на нерадивых хозяев. На столике из натурального дерева лежал небольшой накопитель. Положив его на считыватель, я уставился в стену, на которую был направлен проектор.

Запись начиналась с вида окна, залитого солнечным светом. Через секунду в кадре появилась моя Аня.

- Привет, Макс, - начала она уверенно. – Если, - она оборвалась, - когда ты будешь смотреть эту запись, мы будем далеко от тебя.

Я прикусил язык, чтобы заглушить, боль которая начинала скапливаться внутри.

- Я не рассчитываю на твое понимание, но в глубине души все же надеюсь, что ты одобришь мой выбор.

- Папа! – обладательницу писклявого голоса видно не было, но Аня перевела камеру на мое кудрявое чудо.

- Передай папе привет, - разглаживая кудри моего бельчонка, сказала жена.

- Папа, возвращайся скорее! Мама и я очень скучаем!

Лиза сорвалась с места и убежала по своим детским делам.

- Видишь? Это ради нее.

Голос ее дрогнул.

- Ради нее одной, понимаешь? – она будто просила у меня одобрения.

Во рту стало солено от крови. Я старался держаться, но слезы сами скопились в уголках глаз.

- Я тебя люблю, и всегда любила, и всегда буду любить.

Ее голос сорвался окончательно, и она начала плакать.

- Прощай.

Запись отключалась, а я продолжал стоять, как истукан, сверля взглядом стену. Тихий стон, похожий на рык, выбивался из глубин легких. Я сел на пыльный диван и смотрел в потолок. Меня охватила пустота и нежелание что-либо делать. Я просидел так минут двадцать, пока стук в дверь не вывел меня из транса.

- Кто? – рявкнул я на закрытую дверь.

- Макс, это я.

Отец? Его голос я бы узнал среди какофонии тысяч голосов. Дрожащими руками я открыл дверь и буравил взглядом отца, который стоял на пороге.

- Можно? – поправляя челку, спросил он.

- Да, да, входи, конечно. А как…Откуда…, - я говорил обрывками фраз.

- Как я узнал, что ты здесь?

- Да, - я посадил отца на диван, а сам сел напротив.

- Долгая история. Макс, я все знаю.

- Что?

- Про Аню, про Лизу, про твою боль.

Говорить было трудно. Воздух как будто расширил легкие и не давал шанса издать звука.

- В тебе сила, в тебе знания. Ищи!

- Что искать, пап?

- То, что дарует тебе свет и спасение. Ищи в себе. Прими мои слова буквально.

Я смотрел на него, такого же, каким запомнил во время нашей последней встречи.

- Пап, а как ты…? А тюрьма?

- Ищи в себе…

Последняя фраза была произнесена не им, а прозвучала прямо в моей голове. Я сделал неимоверное усилие и отрыл глаза.

Осмотрев квартиру, я рванул к двери. Все было на своих местах, даже пыль оставалась нетронутой. Неужели сон? Я ходил по квартире кругами, с каждой секундой понимая, что это действительно был сон. Вот только сообщение от Ани не было сном. И их с Лизой отлет тоже. Голову как будто сдавили металлическим обручем. Я ни разу до этой минуты не верил в вещие сны, не верил я и в то, что через сон можно передать какую-то значимую информацию. Опустошенность внутри повалила меня на пол и заставила скрипеть зубами. Ну вот, еще и под себя сходил. Штаны промокли, доставляя жуткий дискомфорт. Я расстегнул молнию и начал стягивать с себя брюки. То, что я увидел на уровне бедра, повергло меня в шок.

- Это еще что за херня?!

Нет, я не описался, а жидкостью было содержимое моей левой ноги, кожа на которой сползалась в районе колена. Я попытался вставить в оставшиеся два сантиметра раскрытой плоти палец, но не успел. Кожа срослась, закрывая пустоту в бедре. Меня затрясло. Получается, у меня слева такой же карман? Я попытался мысленно раздвинуть кожу на левой ноге, но ничего не получалось. Кожа расползалась на правой, а левая даже не дрогнула. Я хлопал по бедру, пытался растянуть кожу руками, но ничего, кроме покраснения, на местах, где я пытался ухватиться пальцами, не добился. Значит, содержимое было заполнено какой-то бесцветной жидкостью. Я растер ее между пальцами. Густая и маслянистая. Достав из аптечки срастающий бинт, я дошел до кухни, где из ящика стола выхватил нож. Обыкновенный нож из металла, для мяса. Сев на стул, я поставил нож чуть выше колена и начал медленно вести его к паху. На третьем сантиметре кожа расползлась. Уловив тот импульс, которым открывался мой второй «сейф», я отложил нож и раскрыл ногу полностью. В остатках жидкости лежал металлический квадратик, сантиметра два на два. Я извлек его и начал рассматривать. Вот уж «ищи в себе». Буквально! Я не встречал подобных квадратиков ранее. Никаких опознавательных знаков. Просто квадрат с закруглёнными гранями. Неужели мне тогда сделали не одну операцию? Отец бы сказал. Не мог не сказать! Картинка никак не хотела складываться в единое целое, и у меня разболелась голова. Сжав находку в руке, я вернулся в комнату, где лег на диван, изучая кусочек металла, найденный в ноге. Видимо, адреналин закончил свою работу, и меня затрясло. Голова взрывалась от боли, а я не мог ничего с этим поделать. Я не чувствовал тела ниже шеи. Все было будто проткнуто раскаленными иглами. Скрипя зубами, я в глубине сознания надеялся, что это тоже сон, но мозг сигнализировал об обратном. Силы постепенно начали покидать меня, и я уже был не в состоянии бороться с тяжестью век, падающих вниз.

***

В сознание я вернулся ближе к ночи. Тело израсходовало все ресурсы и сейчас просто сигнализировало о неисправностях, с которыми я, к сожалению, ничего поделать не мог. За окном мелькали огоньки машин, а город был освещен светом фонарей. Я взял планшет и, пролистав контакт-лист, убедился, что никого из знакомых/друзей/приятелей нет в сети. Видимо, все там. Решив отложить вопросы изучения куска металла до утра, я провалился в сон.

***

Проснулся я не утром, как планировал, а ближе к вечеру. В итоге выходило, что проспал я почти сутки. Искупавшись и добив тюбик с едой, я решил прогуляться по округе в надежде встретить хоть кого-то из знакомых.

Сумерки давно миновали, и на город опустилась ночь. Я был чужеродным организмом в родном городе. Мне казалось, что люди меня сторонятся и обходят, хотя внешность моя и внешний вид никоим образом не выдавали во мне чужака. Дома я нашел карту с небольшим запасом денег и решил зайти в ближайшее кафе, чтобы нормально перекусить. В шаговой доступности от меня было только одно кафе, которое в мою бытность слыло самым лютым гадюшником и сборищем всякого отребья. За время моего отсутствия внешний вид кафе преобразился, и сейчас оно соответствовало облику типичной забегаловки.

Внутри было довольно мрачновато и витал запах кислятины. Спустя пару минут нахождения внутри я понял, что это запах пота. Внешний вид посетителей также говорил об этом. В основном, это были простые работяги с суровыми, хмурыми лицами. Я дошел до бара и сел на высокий стул, так как все столики оказались заняты. Трижды ткнув в сенсорный экран, бармен (который частично исполнял функции официанта) принял мой заказ и, поставив передо мной бутылочку воды, ушел в противоположный конец стойки.

Я сделал пару глотков и достал из кармана свою находку. Сдвинув стул немного правее, я оказался прямо под источником света и принялся изучать кусочек металла. Изучать было особо нечего, и ничего нового я не обнаружил. Решив заняться изучением вопроса в своей голове, я убрал квадратик обратно в карман и стал размышлять.

Единственным человеком, который мог упаковать это в мою ногу, был мой отец. Соответственно, он знает наверняка, что это и зачем. Найти его и спросить? Что может быть проще? Однако, учитывая то, что он был арестован, надо сначала узнать, где он сидел. И жив ли он вообще. Его интеллигентность - не самый лучший навык в наших тюрьмах. Принимая во внимание, что сейчас все на свободе, он мог двинуться куда угодно, в том числе и сюда. Этот вариант я передвинул на задворки, так как его реализация была слишком трудоемка. На первый план вышел вариант с поиском его знакомых и коллег, с которыми он мог делиться данными по ходу операции, либо тех, кто был в курсе всех событий, связанных с моими изменениями. Чисто внешне этот план выглядел более стройным. Отец пользовался уважением в своем кругу, и, несмотря на все гонения, вполне возможно, что в этом городе остались его настоящие друзья. Клиника, в которой меня оперировали, была на другом конце города, и я решил наведаться туда завтра утром. Про Аню я решил забыть. Несмотря на всю мою любовь к ней, дальше лучше жить с нуля, не выгрызая себе душу. Наверное, она все-таки права. Над барной стойкой появилась картинка с проектора, и начались новости. Я был не в курсе последних мировых новостей, поэтому решил хотя бы для общего развития послушать.

Ведущая в студии зачитывала новости, из которых я узнал, что силами оставшихся на планете людей было решено строить свой корабль и идти войной на покинувших ее. Гости в студии весьма серьезно обсуждали развитие этой идеи, и, насколько я смог понять, строительство уже ведется полным ходом. Покинувшие (как их называли в студии), как оказалось, оставили большинство чертежей и планов по строительству. Всем миром предыдущие корабли построили за 5 лет. На что рассчитывала горстка людей на планете с резко изменившимся климатом, практически недобываемыми ископаемыми, которые жизненно необходимы для такого рода строек, было непонятно. Одних только инженеров требовалось около пяти тысяч (со слов присутствующих), однако на прямой вопрос ведущей, где их взять, если все лучшие умы уже на подлете к Марсу, ответа не последовало.

Даже если допустить такой вариант развития событий, что остатки человечества объединятся, вопрос все равно оставался открытым. Потому что 100 фермеров из Бразилии не смогут заменить одного инженера по силовым установкам. Да, конечно, здесь остались те, кто на добровольной основе не захотел лететь на Марс, но это мизер. Остались простые люди, а грамотные специалисты, скорее всего, свалили. В любом случае, для себя я все понял. Нам остается доживать на этой планете, а свалить отсюда вариантов нет. За этими размышлениями я не заметил, как передо мной появился дымящийся кусок мяса с несколькими картофелинами. Мясо было синтетическим - это было заметно уже по волокнам, и, тем не менее, для меня оно было очень вкусным.

- Не занято? – шепелявый голос отвлек меня от ковыряния вилкой в мясе.

Я повернул голову налево и увидел старичка, который, несмотря на почтенный возраст, стоял с ровной спиной. Мне даже стало неловко, и я сам распрямил спину.

- Присаживайтесь, - я зачем-то жестом указал ему на стул.

- Не буду ходить кругами, Максим, сразу к делу.

Я поперхнулся от такого начала разговора. В этот раз мое чутье никоим образом не паниковало, и это напрягало меня больше.

- Вы меня знаете?

- Не совсем. Я знал твоего отца.

Чего-то в подобном ключе я и ожидал, поэтому было легко скрыть свой интерес.

- Я сейчас, минутку, - я слез со стула и направился в туалет. Как давно следил за мной шепелявый? Решив не испытывать судьбу, я вытащил из кармана таинственный кусочек металла и убрал его в правую ногу. Мало ли. Осторожность еще никому не навредила. К моему возвращению старичок уже потягивал бурый напиток из высокого стакана.

- Продолжим? – облизывая губы, спросил он.

- Можно, - согласился я, закидывая в рот кусок отрезанного мяса.

- Я ждал тебя. Игорь просил дождаться. Сергей Григорьевич, - он протянул руку.

- Спасибо. А сам он где?

Старик посмотрел на меня с сожалением и едва слышно прошептал:

- Умер он, три месяца до освобождения не дотянул.

Шепелявый сделал большой глоток и почесал нос. Я не рассчитывал застать отца живым, более того - мысленно готовил себя к худшему, но пережить две утраты за сутки я оказался не готов.

- Почему он просил вас?

- Он сказал, что ты оставишь нам свет, что в тебе - знания и спасение.

Картинка начала собираться. Старику нужен тот металл, который был у меня в ноге, и о существовании которого я сам узнал день назад.

- А каким образом я должен дать вам свет? – посмотрел на него я.

Старик что-то буркнул под нос, и, озираясь по сторонам, сказал:

- Может, продолжим в более располагающем месте?

Я кивнул и, вставая со стула, незаметным движением расстегнул молнию на штанине. У меня теперь, кстати, две ноги были оборудованы под хранение, надо будет переделать штаны. Расплатившись с барменом, мы вышли в ночь.

- Здесь недалеко, можем прогуляться, - выходя вперед, сказал Сергей Григорьевич.

Трезво оценив свои шансы в бою против старика, пусть даже крепкого, я кивнул и зашагал за ним.

Нарушить тишину я не решался, а старик, видимо, не хотел, выжидая, пока мы дойдем до места. Идти и вправду оказалось недалеко, и через три квартала мы вышли к зданию бывшего научного центра, который в настоящее время был заброшен.

- Сюда, - махнул он рукой, указывая мне направление.

Он отошел шагов на восемь вперед, а я воспользовался этим шансом, чтобы извлечь из ноги нож и переложить его в карман. Все-таки, если будет драка, из кармана куртки доставать удобнее.

Мы шли по неосвещенному коридору, который закончился металлической дверью. В кромешной темноте я дважды натыкался на него, пока, наконец, он не включил тусклую лампочку, в свете которой я и увидел ту самую дверь. Сергей Григорьевич поднял руку и показал какие-то жесты в угол. Я предположил, что там располагалась камера. Предположение оказалось верным, или близким к тому, потому что после его жестов с той стороны двери лязгнул металл, и дверь приоткрылась.

- Давай, - пропуская меня вперед, сказал старичок.

Я отодвинул дверь и вошел в такое же помещение, единственным светом в котором были остатки коридорного тусклого фонаря.

- Проходи, не бойся, - подтолкнул он меня.

Я сделал пару шагов вперед, и остатки того света исчезли за закрывшейся дверью.

- Ну и? – поинтересовался я, убирая руку в карман.

Помещение постепенно начало наполняться светом, чтобы сразу не ослепить вошедших. Глаза адаптировались, и я увидел перед собой вооруженных до зубов людей…

Развернувшись, я пошел к машине. В помещении раздался выстрел. Я не оборачивался и в глубине души надеялся, что выстрел был в воздух…

***

Вопреки ожиданиям, за мной не бросились в погоню, никто даже не стал препятствовать моему отъезду из Хейдра. Толик лежал в луже крови, а прихвостни Совы начинали расходиться. Зачем была нужна эта показательная казнь? Чего он ей добивался? Сыграть на моей жалости, что я брошусь спасать Толика и ввяжусь в новые неприятности? Нет уж, спасибо. Отныне каждый сам за себя, подтвердил я свою политику, установленную несколько часов назад. Наспасался, напомогался. В любом случае, мотивы Совы так и остались для меня непонятными. Выехав на дорогу, ведущую в город Дильд, я смог проехать лишь 64 километра до того, как машина остановилась полностью. Я оттолкал машину на обочину и, откинув сиденье, лег спать в ожидании утра, чтобы солнце зарядило батареи.

Мне снился дом, мне снилась семья. Мне снились те, кто бросил все и улетел. Как они там? Потом сон шел обрывками, из которых мозг выуживал лишь образы, без сюжета. Под конец мне приснилась наша планета и люди, оставшиеся здесь. Приснилось, как они начинали жить практически с нуля, ведь все действующие отношения полетели к чертям.

В общем, несмотря на тревожность, спал я хорошо и даже выспался, невзирая на неудобное сиденье. Датчик уровня заряда показывал жалкие 3%, что равнялось 50 километрам. Я проверил режим «зарядка-движение», но, увидев предложенные 38 километров пути и параллельную зарядку, от этой идеи отказался. Лучше дождаться полного заряда.

Делать было нечего, и я просто ходил вокруг машины, пиная колеса и плюя на сухую землю. Перекусив консервой и позволив себе три больших глотка воды, я убрал еду обратно в рюкзак и продолжил гипнотизировать уровень заряда. Цифры поменялись с 14 на 15, что в переводе на расстояние означало без малого 260 километров. До Дильда хватит, а там уже заправим бак на остаток кредитов. Выкрутив руль, я вернулся на дорогу и, установив расход энергии на минимальный уровень, тронулся.

Дорога петляла и была в ужасном состоянии. Местами бетонное покрытие отсутствовало напрочь, и подвеска машины едва справлялась с тряской. Мелкие камни уже давно отбили внешнее покрытие, и складывалось ощущение, что по машине вели стрельбу из тренировочных автоматов. По обе стороны от дороги стояли брошенные поселения. Судя по размерам, население их составляло до пятисот жителей. С каждым десятком километров количество брошенных поселений и одиноко стоящих оставленных заводов увеличивалось. Это был верный признак того, что люди перешли в город побольше, который, скорее всего, располагался неподалеку. По карте до Дильда оставалось около 40 километров, и цифры на датчике заряда уже предательски моргали красным. Моим двигателем сейчас были 500 километров до дома. Вот он, уже рядом, близко!

Дильд встретил меня тремя пропускными пунктами, разделенными бетонными столбами. К слову сказать, к пропускным пунктам вели еще три дороги, и с них сейчас съезжали машины, выстраиваясь по одной у каждого въезда. Что удивительно, слева и справа не было никаких стен или ограждений - то есть, при желании можно было пойти напролом и попасть в город. Хотя местные наверняка предусмотрели этот вариант развития событий, и так просто этого сделать не удастся.

Я пристроился в трех метрах от небольшого грузовика, водитель которого как раз проходил проверку, поднося палец к сканеру. Инициализация не заняла много времени, и водитель тронулся, освобождая место для меня.

- Добрый день, - устало сказал офицер с неведомыми мне знаками различия на плечах. – Приложите палец.

Я поприветствовал его и положил большой палец на сканер.

- Всего хорошего, - козырнул он и, протянув мне буклет с описанием города и картой, отошел от машины.

«Независимый город Дильд. Основан в 2052 году госпожой Дильд Д’ Орой. Основательница города является его символом… Отражение атак… Торговля… Развитие…»

Я пролистал буклет и, открыв предпоследнюю страницу с указанием проездов к заправочно-зарядочным станциям, задумался, почему каждый основатель поселения, или правитель, так и норовит назвать его своим именем. Заправка на последние деньги гарантировала мне порядка 380 километров пути. Все же лучше, чем ничего. Я выехал из города и взял курс на родной Анес.

***

Машина ожидаемо заглохла на 408-м километре пути, когда до дома оставалось чуть менее сотни километров по прямой. В этом направлении дорога была оживленнее, чем все остальные, по которым я ехал последние дни. За полчаса хода пешком мимо меня пронеслись с десяток машин. Проезжали как ретро-автомобили из начала века, которые вообще ехали на каком-то чуде, так и современные, прижатые к дороге каплевидные машины.

За спиной раздался звук сигнала, который по громкости был сравним с шумом двигателя самолета.

- Привет! – бодро поприветствовал меня водитель древнего самосвала. – В Анес?

- В него. Подбросите?

Водитель задумался на пару секунд и, улыбнувшись ртом без трех передних зубов, открыл пассажирскую дверь.

Я влез по ступенькам в салон, который больше походил на малогабаритную квартиру.

- Валера, - он протянул мне руку.

- Макс.

Мы обменялись рукопожатиями, и следующие пять минут ехали молча.

- А сам чем занимался? Откуда?

Признаться, разговаривать особо не хотелось, и меня вполне устраивало безмолвное путешествие. Однако, посчитав, что будет некрасиво проигнорировать попытку начала разговора, я ответил:

- Да ничем особо, служил, работал. Сам из этих мест.

Водитель ехал по прямой, но по напряжению его скул и кистей было видно, что машину дергает, и он пытается совладать с рулем.

- Ясно, а я вот в гильдию вступил. Хоть какие-то гарантии нормальной жизни.

Про гильдии я слышал раньше. Объединившиеся представители разных профессий в некое подобие братства. Работа поровну, оплата поровну.

- Еду вот в Анес на погрузку.

- А что, есть еще что грузить? – я начал прощупывать почву.

- Ха, скажешь тоже! Конечно есть! Анес - один из немногих городов, где устаканилась власть, и вообще…

Предложение он не закончил, и мне оставалось гадать, что именно «вообще».

Преодоление 100 километров отняло у нас более полутора часов, и Валера подъехал к Южной товарной станции.

- В другое место не могу подбросить, запрет стоит на движение, - с извинениями в голосе сказал он.

- Да нормально, спасибо на этом.

Я расстегнул рюкзак и достал одну консерву.

- Вот, немного, но все же.

- Ого, нечасто встретишь таких порядочных. Спасибо!

Мы еще раз пожали руки, и, отсыпав ему благодарностей, я вылез из машины.

Квартира, в которой я жил, располагалась в западной части города. Учитывая, что денег не было, я решил пройти это расстояние пешком. То, что город живет практически полноценной жизнью, было понятно уже на пропускном пункте. Во-первых, присутствовали пограничники и таможенники. Все в новой форме. Во-вторых, очередь, которая скопилась у каждого из четырех пропускных ворот. Несмотря на то, что очередь двигалась довольно быстро, мне, тем не менее, пришлось отстоять почти 10 минут.

- Здравствуйте, приложите палец к сканеру.

Стекло сканера было заляпано сотней отпечатков. Я с силой надавил на стекло, в предвкушении увидеть родной дом. Мыслей в голове было столько, что я не мог думать о чем-то конкретном.

- Добро пожаловать домой, - безучастно сказал мне пограничник, и стеклянные двери расползлись передо мной.

Я сделал два шага по родной земле и, отойдя от пропускного пункта, упал на колени.

- Дошел, - прошептал я сам себе и, окрыленный своим достижением, поднялся и рванул в сторону жилых кварталов.

Город действительно жил полноценной жизнью: люди ходили, магазины работали, машины и общественный транспорт ездили. Путь до дома отнял у меня еще сорок минут быстрым шагом, и вот я уже стоял перед небоскребом, из которого меня увезли много лет назад. Его внешний вид не изменился никоим образом за время моего отсутствия. По пути, кстати, мне не встретился ни один знакомый, однако уже внутри массива я встречал лица, которые были мне мельком знакомы. Взлетев на шестнадцатый этаж, я остановился перед дверью и, борясь со всеми чувствами разом, простоял так около трех минут.

Сканер отпечатка приветливо пикнул, замки щелкнули, и дверь распахнулась…

Это были боевые гранаты. Пацана собираются взорвать, а взрывать, кажется, будет победитель аукциона. Пиздец…

***

Я так и стоял с открытым ртом, отбиваясь от мыслей спасти пацана. Не мое это дело, и не мне критиковать их методы смертного приговора.

- Отпустите-е-е-е, пожалуйста-а-а-а-а, - пронзительный женский плач вывел меня из транса.

Судя по реакции, это была мать. После того, как она начала реветь, народ начал отсаживаться от нее, оставляя женщину наедине со своим горем и будущей утратой.

- Минуточку внимания, - раздался голос аукциониста. – Важное заявление.

Слово взял победитель аукциона.

- Дорогие горожане! Все вы знаете, что на той неделе этот человек устроил теракт в нашем Городе, все вы знаете о нашей системе наказаний. Я не случайно сделал сегодня самую большую ставку. Дело в том, что вследствие того теракта погибла няня моей дочери. Дашенька очень сильно переживала, потому что она осталась без близкого человека. И она, и я, и все вы - мы хотим отмщения за этот подлый поступок…

Я перевел взгляд на пацана, который стоял, опустив голову. За время моего короткого знакомства с этим городом я сделал вывод, что с человеколюбием тут особо не заморачиваются.

- … и именно по этой причине я хочу передать право лишить жизни этого выродка своей дочери. Даша, иди сюда.

По толпе прошелся одобрительный гул и раздались жиденькие аплодисменты. Я пребывал в настоящем шоке. На сцену поднималась девочка лет пяти. Да нет, это розыгрыш какой-то. Не может же он дать этому белокурому ангелочку взорвать человека таким чудовищным способом! К сожалению, мои сомнения не подтвердились. Любящий отец протянул дочери маленький пультик и кивнул аукционисту. Тот, в свою очередь, махнул рукой куда-то за сцену, и на помост выбежали два человека. Крепкие парни подбежали к террористу и закрепили у него на спине трос, который уходил за сцену.

Плачущая мать уже билась в конвульсиях, катаясь по земле, но страшнее было то, что на нее никто не обращал внимания, а в глазах тех, кто бросал короткий взгляд, читалось презрение и ненависть.

Ведущий поднял две раскрытые ладони и выставил руку в направлении толпы.

- 10, 9, 8, 7…

Я смотрел на пацана и видел, как он уже оторвался от земли на несколько метров. Это какой-то бред. Парня поднимают в воздух, чтобы милая девчушка пяти лет взорвала его. Что за нахер тут происходит?! Что у них тут за законы?! Во мне боролось желание уйти и желание остановить этот беспредел. Решив, что я и так ввязался в кучу неприятностей и еще один конфликт явно будет лишним, я перешагнул через скамейку и направился к выходу с площади. Народ ликовал, народ хлопал и кричал: «Взорви! Взорви!». Мне стало жутко не по себе. Я ускорил шаг и, подойдя к машине, все же ненароком обернулся. За сценой стоял кран, стрела которого подняла парнишку на высоту 37 метров. Толпа переместилась к выходу и все, как один, устремили свои взоры наверх.

- 3…2…1…, - закончил аукционист. – Во имя Покинувших! Давай!

Я сел в машину и положил голову на руль. В следующую секунду раздалось три громких взрыва, которые были заглушены радостным визгом толпы. Я дернул машину и выехал с парковки.

- Сука! – я с силой ударил по рулю.

Надо валить нахрен с этого города. Я бросил взгляд на брошюру, где была отмечена заправочно-зарядная станция и, свернув на перекрестке налево, двинулся к ней.

***

Сама станция представляла собой одиноко стоящий вагончик, которому было лет сто, не меньше. Краска с него уже давно слезла, обнажив ржавый металл. Чуть поодаль стояли огромные цистерны, наполовину вкопанные в землю. Стоявший на въезде мужчина жестом попросил опустить окно.

- Здравствуйте. Мне бы заправиться.

- Заправиться-то можно, а деньжата есть у тебя? – с хитрой улыбкой спросил он.

Я показал ему карточку, и он, щелкнув по тумблеру, открыл ворота и впустил меня. Интересно, как он проверил бы, что на карте есть кредиты? Я остановился у знака «Стоп» и, в соответствии с требованием, изображенным на рядом висящем плакате, вышел из машины.

- Сейчас пройдешь в офис, оплатишь топливо, потом во-о-о-он туда, - мужчина, который открыл мне въезд, указал в сторону невысокой башенки.

Я кивнул и двинулся к вагончику. Молчаливая женщина в вагончике никак не отреагировала на мое приветствие и без единого слова протянула руку в ожидании карты.

- Сколько? – скрипучим голосом спросила она.

- До краев.

Я заправился и, посмотрев по карте, где располагаются торговые точки, поехал к ближайшему магазину. Ассортимент в магазине был скудным, а цены были словно взяты с потолка. Я взял среднего объема рюкзак, консервы, воду (самое дорогое в моем списке) и всякой мелочи вроде синтетической веревки, фонаря, и так далее. В аптеке мне пришлось трижды подумать, перед тем как потратить остатки денег. Выбор был между бинтом с минимумом лекарств и универсальным набором, в котором было все, кроме бинта. Денег у меня хватало только на одно, и, зависнув перед витриной на несколько минут, я все-таки сделал выбор в сторону универсального набора. Бинт, если он понадобится, найти проще, чем обезболивающие препараты. На карте осталось меньше 10 кредитов, и я вернулся к машине. Хлопнув себя по лбу, я вспомнил, что нож у меня полностью разряжен и, воткнув переходник в зарядное устройство, оставил его заряжаться. Плохо, конечно, что не удастся поспать нормально, но что делать. Ладно, прорвемся. Я выкрутил руль и направился к выезду из города.

Отъехав от города на семь километров, я остановился и минут двадцать просто смотрел на дорогу. Круговорот мыслей в голове не останавливался, и я даже закрыл глаза, чтобы успокоиться. Все, теперь только домой, никакой помощи посторонним, никаких заездов в города, - дал я себе мысленную установку. Потом подумал несколько секунд, и добавил:

- Только чтобы заправиться и пополнить запасы.

Я пролистал карту в навигаторе. До дома оставалось еще две тысячи километров. Вбив конечный пункт, я выставил курс и откинулся в кресле.

***

Дорога проходила без приключений, и я только и делал, что смотрел на показания датчика дальности. Оставалось еще 200 километров. До ближайшего города с заправками - еще 220. Перспектива идти пешком 20 километров меня совсем не прельщала, и я начал искать другие варианты. Один из таких вариантов нашелся быстро. 160 километров перпендикулярно моему маршруту. На карте - меньше десяти кредитов. На что-то должно хватить. Я установил временную точку на поселении Хейдр, и вывернул руль вправо.

До поселения оказалось на 20 километров меньше, чем было показано по карте, что меня несказанно обрадовало. Экономия топлива в моем положении - это первое, о чем стоит побеспокоиться. Городок меня встретил - да никак не встретил. На въезде не было никакого контроля, а единственный человек на вышке как-то безучастно, даже с жалостью, смотрел на мою машину. Впрочем, я ошибся, и через две минуты петляния по улицам этого поселения я это понял.

Возникший передо мной человек в черном и при оружии жестом указал мне остановиться и выйти из машины.

- Добрый день, я хотел бы заправиться, - начал разговор я.

Мужчина смотрел на меня с недоверием, и на секунду мне показалось, что его лицо мне знакомо. Память стала подводить, и, несмотря на все мои усилия, я так и не вспомнил, откуда я мог его знать.

- За мной, - бросил он, и, видя, как я сажусь в машину, добавил, - без машины.

Городок пустовал, но я решил на всякий случай закрыть автомобиль, и зашагал за мужчиной в черном.

- Каким ветром? – небрежно, скрывая ощутимый интерес, спросил он.

- Говорю же, заправиться хотел - топливо на нуле.

Он что-то буркнул под нос, и мы подошли к старому, перекошенному зданию. Пропустив меня вперед, он осмотрел пустую улицу, и, плюнув на землю, пошел за мной. Не люблю, когда сзади меня кто-то идет, поэтому я намеренно сбавил шаг, стараясь, чтобы сопровождающий поравнялся со мной. Не знаю, сработала ли моя тактика, но он обогнал меня в три шага и распахнул дверь.

- Входи.

Я аккуратно расстегнул молнию на штанине и на всякий случай приготовился к бою. Люди кучковались возле покосившегося окна и что-то весело обсуждали.

- Сова, это к тебе, - доложил мужчина и закрыл за мной дверь.

Веселое обсуждение тут же стихло, и из-за стола встал Сова. Тот самый Сова, с которым мне довелось сидеть.

- Ба-а-а, какие люди,

- Сова встал и выдвинулся ко мне.

Я напрягся и больше всего боялся, что кожа от стресса расползется сама и нож провалится в штанину. Сова с момента нашего расставания стал крупнее раза в полтора, и сейчас казалось, что он слишком велик для этой комнаты.

- Здорова, Сова.

- Здравствуй, здравствуй, - он протянул мне руку. – Вот и свиделись, да?

Я кивнул.

- С чем пожаловал в наши края?

Судя по уверенности его голоса, я ошибусь, если скажу, что поселение принадлежит не ему. Я мельком осмотрел группу людей, оставшихся сидеть, и увидел там много знакомых лиц. Был среди сидящих и Толик, который едва заметно кивнул мне в знак приветствия.

- Да вот, топливо на исходе, заправиться хотел.

- Топливо? – Сова наигранно засмеялся. – А платить-то есть, чем, геноид?

Было видно, что он едва держит себя в руках, чтобы не придушить меня. Я вытащил из кармана карточку и показал ему.

- Есть.

В комнате повисла секундная пауза, после чего сидевшие за столом взорвались смехом, который подхватил и Сова.

Я вопросительно поднял бровь в ожидании пояснения такой реакции. Спрашивать не пришлось - Сова хрюкнул от смеха и сказал:

- Ты свои циферки можешь засунуть в жопу. Тут ты никого ими не удивишь.

Я почувствовал себя идиотом и, убрав карточку в карман, сказал:

- Тогда не смею больше отнимать ваше время.

Рука Совы уперлась в дверь, преграждая мне путь.

- Стоп. Ты сказал, тебе нужно топливо?

- Да, но расплатиться мне за него нечем, поэтому счастливо.

- Толик.

Толик, по-видимому, окончательно превратился в собачонку Совы - он подбежал и, смотря на хозяина, промямлил:

- Да?

Какая-то недобрая улыбка была у Совы.

- Я могу дать тебе топлива, а расплатится за тебя вот он, - Сова ткнул пальцем Толику в голову.

- Спасибо, я предпочитаю платить за себя сам.

Уголки губ Толика поползли вниз – видимо, он понимал, что происходит, в отличие от меня.

- Ты не понял, - фальшиво улыбнулся Сова. – Его жизнь взамен на твой полный бак.

Я действительно ничего не понимал. Как связаны жизнь Толика и мое топливо?

- Я даю тебе топлива, но взамен забираю его жизнь, - пояснил Сова, ткнув в побледневшего Толика еще раз.

- Нет, спасибо, я откажусь.

Сова ухмыльнулся.

- То есть, я могу его завалить просто так? – вопросительно посмотрел он.

Я собрался с мыслями, которые, подобно карусели, вращались в голове, и сказал:

- Твое дело. Счастливо.

Развернувшись, я пошел к машине. В помещении раздался выстрел. Я не оборачивался и в глубине души надеялся, что выстрел был в воздух…