Жизнь ни о чем. Глава пятая, в которой я теряю и обретаю.
- Что случилось мам?
- П-п-п-папа умер.
- ЧТО????? КАК???
- Не знаю, - мама сползла по стенке на пол и продолжила всхлипывать, - только что звонили с работы. Какая-то плита на него упала.
Она начала реветь, обнимая меня и сестренку.
- Нет больше нашего папки дети.
Рев перешел в крик отчаяния. Меня трясло, и я не мог в это поверить. Мама проревела час, после чего нашла в себе силы и начала звонить. Сначала на работу, затем отцовским коллегам, каким-то знакомым. Из транса меня вывел звонок в дверь. Я открыл и увидел на пороге Вовчика.
- Ну ты чо бля еще не готов? Пошли давай, пару часов переждем и двинем.
Я вышел в подъезд и прикрыл за собой дверь.
- Вов, у меня отец умер. Я никуда не иду и вам не советую.
Вовчик посмотрел на меня и сквозь зубы процедил:
- Соболезную, - после чего развернулся и пошел к лифту.
Глубоко в душе я надеялся, что это их остановит. Видимо это был знак свыше. Забегая вперед, скажу, что не остановило.
- Кто там? – спросила мама, когда я зашел.
- Да Вовчик приходил.
В квартире висел стойкий запах валерианки. Мама выпила уже, наверное, пузырька четыре, но никак не могла успокоиться. Через час в дверь позвонили снова. На сей раз это была мамина подруга, Люба, которая сразу взяла инициативу в свои руки.
- Так, Свет, с кладбищем я договорилась уже. Завтра в 12 надо быть там. Значит, в морге надо быть в десять. Автобус тоже организовала. Сейчас надо решить вопрос с поминками. Сколько человек, как их всех тут разместить. Я с утра еду на рынок, закуплю продуктов и все приготовлю.
Тетя Люба протянула маме две таблетки.
- Это снотворное, выпей, завтра тяжелый день.
Я глянул на часы. Уже сегодня. Утром мама встала еще черней, чем была накануне после известия.
- Соберись и сходи к тете Оле, скажи пусть придет, объясни ситуацию.
Тетя Оля была папиной сестрой и жила в соседнем микрорайоне. Телефоном она принципиально не пользовалась, поэтому пришлось к ней идти. Я вышел из дома и двинулся по направлению к ее району. Она жила на окраине, и уже сворачивая к ее дому, я увидел впереди своих новых знакомых. Что-то часто я стал с ними пересекаться. Настя весело прыгала, размахивая какой-то лентой. Рядом с Никитой шли два парня. Мой лысый обидчик и патлатый парень, с которым я познакомился в первый день. У них было одно лицо. Блин они же близнецы. Как я сразу не допер. То-то мне показалось странным, что мне представили Толю, а Настя кричала «Коля».
- Здорово, - Никита протянул мне руку. – Чего хмурый такой?
- А мы на котлован идем купаться, пошли с нами, - Настя прыгала возле меня.
- Не могу. Отец вчера умер. Сегодня похороны.
- Соболезную, - Никита хлопнул меня по плечу. – Помощь нужна?
Я опешил от этих слов. Сказаны они были от души, и я это почувствовал.
- Да нет, вроде все есть пока.
- Если что, обращайся.
Коля с Толей тоже выразили соболезнования. Коля вдобавок извинился за тот случай с палкой. Если их поставить рядом. Лысого и патлатого, они, ну ни разу не были похожи. Мысленно представив Толю лысым, я убедился, что они действительно близнецы.
Я попрощался с ними, и поднялся к тетке. Ее сдержанная реакция меня не особо удивила, она всегда была не от мира сего, и со странностями.
- Во сколько поминки?
- Не знаю, как с кладбища приедем, сразу.
- Хорошо я приду.
Это были слова женщины, которой только что сообщили о смерти родного брата. На кладбище приехали только самые близкие. Все сказали по паре слов. Мама плакала стоя на коленях у гроба, а я с сестренкой хоть как-то пытался ее утешить.
По возвращении домой, пока все выгружались из автобуса, я увидел сбоку дома Никиту. Он махнул рукой и я двинулся к нему.
- Здесь вот… - он протянул мне черный пакет, - немного, но все же. Соболезную.
- Никит, не надо, это лишнее. А где остальные?
- Там стоят, - он махнул куда-то за дом.
- Зови всех, пойдем, помянем.
- Да неудобно как-то, мы же не знакомы толком.
- Тем не менее, давай.
Никита вложил два пальца в рот и свистнул. Из-за угла дома тут же показалась колина голова.
Пока меня не было, к ребятам успела присоединиться Венера. Всей толпой мы не влезли в лифт, поэтому, близнецы остались ждать снизу. В коридоре было полно обуви, и мы кое-как пробрались через нее. Основная масса народу сидела в зале. Я провел ребят на кухню и подошел к тете Любе.
- Теть Люб, там друзья мои пришли. Помянем с ними.
Тетя Люба смерила взглядом всю компанию и резюмировала:
- Бомжи какие-то.
- Нормальные ребята, никакие не бомжи.
- Сейчас.
Она начала разливать лапшу по тарелкам и раскладывать картошку с мясом на большое блюдо.
- Помяните раба божьего Николая, детки. Хороший был человек.
Никита открыл бутылку водки и налил себе в рюмку на самое дно. У остальных был компот. Мы помолчали, после чего Никита опрокинул рюмку и тут же закусил картофелиной.
- Бак фкуфно, - Настя набила себе рот картошкой.
- Сначала прожуй, потом говори, - одернула ее Венера.
- Я говорю, так вкусно.
Тетя Люба услышала это, и со слезами на глазах сказала:
- Кушай воробышек, кушай.
Настя действительно очень походила на воробышка, такая же взъерошенная. Было видно, что ребята давно не ели нормальной еды, однако, к моему большому удивлению, вели себя в рамках приличия и помнили куда пришли. Закончив кушать, они встали из-за стола и пошли к выходу.
- Езжайте, я догоню.
Мы остались с Никитой вдвоем.
- Спасибо тебе. Жаль что повод такой грустный. Я бы не пошел, просто ребята уже два дня не ели толком. Только Настя.
У меня ком в горле встал.
- Погоди. Я сейчас.
Я рванул обратно домой, достал из шкафа пакет и набросал туда штук двадцать картофелин, в маленький пакет из казана положил остатки мяса. Взял буханку хлеба, три яблока и выбежал в подъезд. Никиты не было. Я спустился на этаж ниже. Пусто. Открыл окно и посмотрел. Тоже нет. Видимо гордость не позволила. Я вернулся с пакетами обратно. Тетя Люба находилась в тот момент на кухне и удивилась моему набору, но ничего не сказала.
Люди все шли и шли нескончаемым потоком. Но среди них не было моих друзей. Вовчику я сказал вчера, но до сих пор они не пришли. А бомж Никита со стройки – пришел. Вот тебе и друзья. Народ разошелся ближе к девяти вечера и мы остались одни. Одни в пустой квартире. Я сидел у себя в комнате и слышал за стеной мамин смех. Она смеялась. На утро мама вела себя немного странно. С кем-то болтала по телефону, и никак не походила на женщину похоронившую вчера мужа. Ее смех был не тот, когда люди начинают смеяться от истерики. Это был натуральный такой, живой смех. И милое щебетание по телефону. Я не сдержался и высказал матери все.
- Не твоего ума дела сопляк.
Это была не моя мама. Какая-то неадекватная женщина, но никак не мама. Как же все эти слезы вчера? Все это игра? Что за херня вообще происходит? Меня как будто обухом по голове ударили. В школу я не пошел, что в принципе было естественно, и часов в 10 утра вышел во двор. На бордюре никого не было, я послонялся по улице полчаса и поднялся к Вовчику. Звонить пришлось два раза. За дверью я отчетливо слышал скрип пола и шарканье ног.
- Ты один?
Какой интересно ответ он хотел получить? Если бы я был не один, он в правду думал, что я скажу, «неее чувак, я не один, со мной менты или братки с района»?
- Один конечно.
За дверью провернулся ключ и стукнула щеколда.
- Заходи.
- Ты чего весь на изменах? Что случилось?
- Да ничо, магаз тот взяли вчера. Хороший куш. На вот, твоя доляна.
Вовчик протянул мне пачку денег.
- Не не не, - я замотал головой, - я с вами не ходил и брать этого не собираюсь.
- Ну если бы не батя, пошел бы? Пошел?
Я замялся.
- Нет.
- Вот поэтому и бери, за молчание. Больше никто не в курсе.
- Я и так помолчу. Зачем вам это все надо было?
- Да бля, мы столько подняли ты охереешь. 28 штук. Прикинь.
- Круто. Но мне не надо.
Вовчик второй раз предлагать не стал и убрал деньги в стол.
- Если кто-то узнает, ты всех пацанов подставишь. Понял?
- Я ничего не знаю. И знать не хочу. Ладно, я пойду.
Я вышел от Вовчика и сел на ступеньках между шестым и седьмым этажами. Пиздец. Покатились все таки они с того обрыва на котором стояли. Я катиться не хотел. Равно как и идти домой к странной маме, но выбора особо не было, и я поднялся домой. В прихожей стояла пара мужских туфель, а с кухни доносился смех.
- Драсьте, - я кивнул головой и пошел в свою комнату.
Мама сидела с каким-то мужиком, которого я вчера видел среди приходивших. Сидели они весело, курили и пили вино. Мне все сразу стало понятно. Я достал свою энциклопедию и вытащил несколько купюр, пересчитав остатки на всякий случай.
- Я гулять, - крикнул я уже из подъезда и хлопнул дверью. В ответ не последовало никакой реакции.
Я думал отсидеться у Тёмы, но тут же вспомнил про их вчерашний поступок, и зашагал в сторону стройки. Всяко лучше, чем одному. Преодолев преграду в виде забора, я направился к входу в подвал, но не дошел, так как увидел перед ним, Колю с Толей, вытряхивающих какие-то покрывала. Чуть поодаль стоял Никита выбивая матрац палкой, девчонки стояли в кучке, и я не мог разглядеть чем они заняты.
- Привет.
Повисла неловкая пауза и ко мне подошел Никита.
- Здорово. Как ты?
- Да так себе. Можно я у вас посижу?
- Не можно. Можно помочь нам убраться. Сегодня день уборки, - Никита улыбнулся продемонстрировав отсутствие переднего зуба.
- Да без проблем.
События вернулись в привычное движение, а я пошел с Никитой выбивать матрацы.
- Что случилось то?
- Да мать привела какого-то урода.
- В смысле? У тебя же отец вчера умер?!
- Вот и я о том же.
- Странно конечно. Ну да ладно, не мне судить. Крепче держи.
Я вцепился в край матраца, а Никита продолжил колотить его палкой. Мы так и стояли, молча выбивая этот прохудившийся сантиметр ваты в лоскуте тряпки, пока Никита не начал мне рассказывать.
Про себя и Настю он уже рассказывал, поэтому деликатно обошел эту тему. У Коли и Толи (именно так их все здесь называли) родители погибли в автокатастрофе. Сестра их мамы, вроде бы взяла опеку над ними, но все это оказалось лишь прикрытием для переоформления квартиры. Как только все формальности были завершены, близнецов хотели сдать в дет.дом. Им такая перспектива не понравилась, и они сбежали. Были они на год старше меня, и на улице жили уже четыре года. Сначала вдвоем, потом познакомились с Никитой и стали жить вместе, во-первых так было безопаснее, во-вторых все же веселее.
Валя и Катя были подругами с горшка, их семьи дружили, но если у Вали семья была успешная, то у Кати ниже среднего, с алкашами родителями, ну и как водится в таких семьях, по пьяной лавочке, Катю выгнали из дома в возрасте 12 лет. Поначалу она жила у Вали, но когда родители стали намекать, мол, не пора ли уже и к себе перебраться, Катя поведала об истинных причинах своего пребывания у них. Родители дали добро, и даже пытались вразумить нерадивых родителей Кати, однако успеха это не принесло. В итоге в один прекрасный день, у валиной мамы пропали золотые украшения. Естественно все подозрение легло на Катю, и она решила уйти. Ну а Валя будучи настоящей подругой, пошла за ней. Девчонки перебрались из своего городишки в столицу, чтобы их не нашли, где и познакомились с Колей и Толей, а там уже и с Никитой.
Венера с Чингизом были детдомовские, брат с сестрой. Это все что рассказал мне про них Никита. Про парня, которого я видел в первый день – Сергея, он вообще ничего не сказал.
- Не знаю о нем, просто прибился к нам в один день, с тех пор с нами. Молчаливый, тихий, никуда не лезет.
- Понятно. А на что вы вообще живете?
- Ты хочешь знать воруем ли мы? Наверное тебя это расстроит, но да. Периодически, когда уж со всем край. Я работаю, сутки через двое грузчиком в цеху, напитки какие-то делают. Платят неохотно, но с учетом того, что я прошу копейки, все же берут. Коля с Толей иногда моют машины. Чингиз, - Никита замялся, - Чингиз, ну ты понял, чем занимается. Хоть я этого и не одобряю.
Никита был старшим во всей этой команде, и не смотря на четыре года улицы, в его речи и поведении не было ни той напускной блатоты, которая водилась у моих, уже наверное бывших друзей, ни дешевых понтов. Простой нормальный парень.
- А все эти слухи насчет вас?
- А что слухи?
- Ну что вы здесь и убить можете и съесть, - я криво улыбнулся.
Никита осмотрел меня с ног до головы.
- Ну тебя съесть не получится. Так, бульон только сварить, если, - и заржал. – Слухи мы распустили сами, чтобы народ сюда не лез, нам это ни к чему. Ну, народ поверил и начал передавать друг другу. Хотя несколько раз драки у нас тут были, любопытные лезли, приходилось выпроваживать.
- Чего-то я не понимаю, если ты работаешь, пусть хоть так, близнецы тоже, Чингиз, значит деньги у вас есть, почему вы не покупаете еду нормальную?
Никита заулыбался.
- А ты думаешь, куда мы их тратим? Весь вопрос в том, что денег, которые остаются, не хватает на всю нашу ораву, поэтому приходится экономить.
- Остаются после чего?
- После того как ментам занесешь, чтоб не били, не лезли, не ловили. Раз в квартал я иду и несу им деньги. И у нас три месяца свободы. Нас никто не трогает, и мы никого не трогаем. Пока они со своей стороны ни разу не нарушили своих слов. Мы вроде тоже. Так и живем.
- А много?
- Много. Давай сворачивай и следующий давай.
Я сложил тонюсенький матрац и взял сверху еще один.
- Кит, - голос от входа, заставил меня напрячься. – Шланг порвался.
Я обернулся и увидел Чингиза с куском шланга в руках.
- Опять ты? – Чингиз бросил шланг, зажав второй конец в руке и держал его как плетку. – Я тебе сейчас въебу.