75 лет назад – 12 марта 1945 года – советские войска освободили город Кюстрин от немецко-фашистских захватчиков, а затем подарили его нашим польским партнёрам.
Сейчас это малоизвестный нам польский городок, под современным названием Костшин-над-Одрон, на границе между Польшей и Германией, на восточном берегу Одера, недалеко от впадения в него реки Варта. А когда-то он был эпицентром великой битвы, которую вычеркнули из истории – хотя её масштаб был куда как большим, чем раскрученный пропагандистами бой 62-й армии в посёлке Сталинград.
Никакой Кюстринской битвы у нас официально нет и не было. Есть только некие, цитирую, «Боевые действия по удержанию и расширению плацдарма на р. Одер в р-не г. Кюстрин» - так сиё действо поименовано в фундаментальном исследовании С.М.Кривошеина, и в ряде других «авторитетных источников», включая Википедию и энциклопедии.
Но, как мы увидим далее, это была полноценнейшая фронтовая операция, которую можно поставить в одном ряду очень многими нашими выдающимися сражениями. А по уровню потерь она стоит на первом месте среди всех операций 1945 года: более 10 процентов её участников погибли. На втором месте по этому печальному показателю – Моравско-Остравская и Восточно-Прусская операции, где погибло по 7,6% участников, по данным С.М.Кривошеина.
Поэтому нет ничего удивительного, что руководитель Кюстринской операции, маршал Жуков, едва придя к власти в СССР вместе с Хрущёвым, потрудился вытравить эти события из нашей истории. В ней нашлось место лишь его победоносным, блестящим стратегическим наступлениям: Висло-Одерской (закончилась 3 февраля) и Берлинской (началась 16 апреля). А девять с половиной недель между ними, выходит, #ДедыКурили на берегу, отдыхая и готовясь к штурму Берлина, как бы на фоне неких, упомянутых выше «… боевых действий… в районе Кюстрина», которым отказано в статусе самостоятельной, великой фронтовой операции.
Изначально название Кюстрин произошло от славянского слова «костерин», обозначающего «место, где растёт много щетинника» (дикого просо). Да-да, он был славянским ещё, как минимум, 800 лет назад (глубже историки не знают, официальная дата его основания – 1232-й год нашей эры). Но в более поздние годы, его главным достоинством был отнюдь не питательный щетинник, а географическое положение.
С военной точки зрения, это адское сочетание: дорога, идущая от Варшавы на Берлин, здесь пересекает реку Одер, выходя на том берегу на своеобразный полуостров. Река делает резкий поворот на восток, и потом сразу обратно по дуге на запад – как у нас Днепр на Букринском полуострове.
Форсировать реку на берег, занятый противником, оптимально именно в излучине на полуостров, обращённый в сторону нападающих, поскольку там противник находится в полу-окружении, а мы простреливаем его с трёх сторон. Поэтому полуострова на крупных реках всегда были ареной ожесточенных битв. В Кюстрине ещё в средние века построили крепость, артиллерия которой держит под прицелом весь тыл войск, пытающихся переправиться на западный берег Одера – в месте, наиболее близком к Берлину, который находится менее чем в 70 километрах к западу. В 1945-м в Кюстринской крепости стояло 90 немецких орудий, своим огнём фактически лишивших нас возможности взять Берлин до конца зимы, как было задумано.
И это уже не в первый раз. Так, в 18-м веке, в ходе одной из бесконечных европейских войн «всех против всех», русские войска осаждали Кюстрин в августе 1758 года, но, как сообщает Википедия, город «… выстоял, невзирая на страшные пожары и разрушения, вызванные действием русской артиллерии...». Мы тогда воевали на стороне австрийцев, против Пруссии, владевшей Кюстрином.
В следующем, 19-м веке, Кюстрин снова блокировали части Русской Императорской армии под командованием Воронцова и Капцевича – это был эпизод наполеоновских войн, 1813 года. На этот раз в Кюстрине оборонялись французы Наполеона, а Пруссия была нашим союзником.
Армия Пруссии сменила нашу армию на позициях вокруг Кюстрина, и в марте 1814 года французский гарнизон капитулировал – Кюстрин снова стал частью Пруссии, затем Германии.
Пришёл ХХ век, и в январе 1945 года советские войска, наступавшие на Берлин в ходе Висла-Одерской операции, в который раз подошли к многострадальному Кюстрину, и приступили к его осаде:
«… Тем путём идут суровым,
Что и двести лет назад
Проходил с ружьём кремнёвым
Русский труженик-солдат…»
Я не оговорился выше, насчёт наступления на Берлин. Как водится у нас, операцию потом назвали «Висла-Одерской» (а не Берлинской) потому, что по факту удалось дойти только до Одера, где наше наступление было остановлено противником в районе Кюстрина, и лишь после длительной «паузы» началась собственно Берлинская операция.
Но тогда, в январе 45-го, вопрос стоял несколько иначе: «… Командующий войсками Первого Белорусского фронта Маршал Жуков 30-го января 1945 года приказал форсировать Одер, закрепить достигнутый успех, пополнить запасы боеприпасов и горючего и стремительным броском 15-16 февраля овладеть Берлином...», это я цитировал сайт Википедия.
Хотя от Одера до Берлина всего 70 километров, но овладеть Берлином к 16 февраля не получилось потому, что снова, уже в который раз в истории, не получилось быстро овладеть Кюстрином. С 3-го февраля 1945 года Висла-Одерская операция считается завершенной, наступление на Берлин было остановлено, и началась долгая борьба за Кюстрин.
Тем читателям, что и в 21-м веке утвердительно отвечают #МожемПовторить, я рекомендую ознакомиться с приведенным ниже текстом, после чего ещё раз задать себе этот вопрос.
… Первой к Одеру в ходе Висла-Одерской операции на участке Первого Белорусского фронта вышла 5-я ударная армия (она потом и в Берлин войдёт первой, а её командующий, генерал Берзарин, будет первым советским комендантом освобождённого Берлина). Для прорыва к Берлину через Одер, генерал Берзарин сформировал мобильную группу под командованием полковника Есипенко (заместителя командира 89-й гвардейской стрелковой дивизии).
В состав группы вошли: 1006-й стрелковый полк и 360-й дивизион САУ (оба подразделения – из 266-й стрелковой дивизии), 220-я танковая бригада, 89-й гвардейский тяжелый танковый полк (на ИС-2), 507-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, зенитно-артиллерийский полк, миномётный и «катюшный» дивизионы и сапёрная рота. Вся группа была посажена на «студебеккеры».
Двигаясь в обход населённых пунктов, эта группа 31 января достигла реки Одер, с ходу переправилась по непрочному льду и к исходу того же дня захватила плацдарм размером: 4 км по ширине вдоль берега и 3 км в глубину от берега, в районе города Киниц (в 17 км севернее Кюстрина). Немецкие солдаты, охранявшие ледяную переправу, были застигнуты врасплох и взяты в плен.
1-го и 2-го февраля к Одеру подходили основные силы 5-й ударной армии. Противник совершал массированные авианалёты, уничтожая переправы, нанося потери подходящим к Одеру войскам, разбивая лёд на Одере. Но на земле, боевые действия вначале не были столь интенсивными, поскольку появление советских войск в этом районе стало полной неожиданностью для противника. В первый день с немецкой стороны вступали в бой, в основном, запасные части, штрафбаты, народное ополчение и зенитчики.
Но уже 1 февраля в Кюстрин с западного берега по железной дороге прибыла поднятая по тревоге 25-я танково-гренадерская дивизия, в следующие дни — 303-я пехотная дивизия «Доберитц» и 309-я пехотная дивизия «Берлин», 606-я дивизия народного ополчения, танковый полк, два отдельных танковых и 5 пехотных батальонов. К 5 февраля в бой вступили танково-гренадерская дивизия «Курмарк» (45 танков), а 7 февраля — прибывшая с Западного фронта хорошо укомплектованная 21-я танковая дивизия (62 танка и САУ). Им удалось потеснить части 47-й стрелковой дивизии и пробить коридор к Кюстрину шириной до 4 километров.
Тем временем, из состава 5-й ударной армии на плацдарм переправились 94-я гвардейская, 89-я гвардейская и 266-я стрелковые дивизии из 26-го гвардейского стрелкового корпуса.
Командовал этим корпусом генерал Фирсов. Когда-то он печально «прославился» тем, что, будучи заместителем командовавшего Юго-Западным фронтом генерала Ватутина, не справился с возложенной на него задачей по организации контрудара в районе Тарановки по наступающему на Харьков противнику, в результате чего Харьков снова был захвачен немцами в марте 1943 года. Конечно, не только из-за Фирсова, но и из-за Фирсова тоже.
В ночь на 2 февраля удалось захватить ещё один плацдарм – в 4-х километрах севернее Киница – в районе Гросс-Нойендорфа, силами 248-й, 230-й и 301-й стрелковых дивизий из 9-го стрелкового корпуса (им командовал генерал Рослый). К исходу 2-го февраля, эти два корпуса 5-й ударной армии сумели не только отбить все немецкие атаки, но и объединить свои плацдармы в один общий: до 25 км по ширине вдоль берега реки, и в глубину от 2 до 7 км от русла реки.
К 2 февраля, третий из трёх корпусов 5-й ударной армии – 32-й стрелковый корпус генерала Жеребина, на левом фланге армии вышел к Одеру и с ходу замкнул кольцо окружения вокруг Кюстрина. Силами трёх своих дивизий этот корпус попытался штурмом овладеть Кюстрином, но успеха не добился.
Чуть южнее, и тоже 2 февраля к Одеру вышли и с ходу форсировали его части 1-й гвардейской танковой армии генерала Катукова. Они захватили небольшой плацдарм юго-восточнее Киц – это пригород Кюстрина на западном берегу Одера. Однако уже на следующий день эта армия была выведена из Кюстринской операции и убыла для участия в Восточно-Померанской операции.
Свои позиции танкисты Катукова сдавали частям 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова (той самой, бывшей 62-й, защищавшей Сталинград), которые с 3 февраля начали с боями выходить к Одеру южнее Кюстрина. Первыми через Одер переправились части 4-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Глазунова, и заняли ещё 3 небольших плацдарма. После подхода ещё одного, 28-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Рыжова, 8-я гвардейская армия расширила свой плацдарм до 10 км вдоль берега реки и углубила от 2 до 4 км от русла.
На указанных плацдармах и непосредственно в районе Кюстрина разыгралось жестокое сражение. Гитлер потребовал от своих подчиненных до 12 февраля окончательно сбросить советские войска с западного берега в Одер. Из-за действий немецкой авиации и отставания тылов быстрое наведение переправ оказалось невозможным. Танки и САУ переправляться на плацдарм не могли (тонкий лёд не выдерживал их веса). По ночам бойцы вручную перекатывали по льду артиллерийские орудия и переносили на себе ящики с боеприпасами, но их очень не хватало — в день приходилось отражать от 5 до 7 немецких контратак при поддержке каждой в 15-20 танков. На «нашем», восточном берегу Одера была развернута советская тяжёлая артиллерия, которая поддерживала огнём войска на плацдарме – как в своё время в Сталинграде из-за Волги.
Крайне сложная ситуация была в воздухе. Немецкие войска поддерживались большими силами авиации с бетонированных берлинских аэродромов, тогда как наши ВВС могли действовать только с грунтовых аэродромов, раскисших в февральской распутице. В итоге авиационная поддержка советских войск оказалась крайне слабой, а в некоторые дни её не было вообще.
4-го февраля командующий фронтом Г. К. Жуков направил в войска 5-й ударной армии телеграмму, в которой просил:
«... удержать захваченный плацдарм на западном берегу р. Одер и расширить его хотя бы до 20 км по фронту и 10-12 км в глубину. Я всех вас прошу понять историческую ответственность за выполнение порученной вам задачи и, рассказав своим людям об этом, потребовать от войск исключительной стойкости и доблести. К сожалению, мы вам не можем помочь авиацией, так как аэродромы раскисли и взлететь самолеты в воздух не могут. Противник летает с берлинских аэродромов, имеющих бетонные полосы. Рекомендую:
1) зарываться глубоко в землю;
2) организовать массовый зенитный огонь;
3) перейти к ночным действиям, каждый раз атакуя с ограниченной целью;
4) днем отбивать атаки врага.
Пройдет 2-3 дня — противник выдохнется.
Желаю вам и руководимым вами войскам исторически важного успеха, который вы не только можете, но обязаны обеспечить».
До середины февраля немецкие войска ежедневно предпринимали 5-10 контратак с танками, с целью ликвидации плацдармов. Но с 9 февраля на плацдарм 8-й гвардейской армии начал успешную переправу 11-й танковый корпус генерала Ющука(65, 20 и 36-я танковые бригады, 12-я мотострелковая бригада, 1493 и 1061-й полки САУ, 50-й тяжелый танковый полк – всего около 110 танков и САУ), что усилило прочность обороны плацдарма.
Кроме того, на плацдарм 8-й гвардейской армии были переброшены значительные артиллерийские средства — свыше 900 орудий и миномётов, а на плацдарм 5-й ударной – в два раза больше, почти 1770 орудий и миномётов, но зато у неё практически не было танков.
В итоге к середине февраля немецкие войска выдохлись и с 15 февраля прекратили активные атаки. Наши войска, наоборот, смогли расширить занятую территорию.
12 февраля южнее позиций 8-й гвардейской армии, части 69-й армии генерала Колпакчи без артиллерийской подготовки скрытно по льду форсировали Одер и внезапным ударом захватили новый плацдарм, штурмом овладев городом Лебус. Позднее этот армейский плацдарм был в ходе частных атак объединён с плацдармами двух других армий в один большой фронтовой плацдарм.
С середины февраля, обе стороны получили небольшую передышку. Первый этап сражения был выигран Красной Армией. Плацдармы были удержаны, расширены и сильно укреплены, на них были наведены переправы (хотя и с большими трудностями).
Но задача последующего наступления на Берлин оставалась в силе, и решающим трамплином для удара являлся именно Кюстринский плацдарм. Для этого его требовалось значительно расширить, овладеть городом-крепостью Кюстрин, окончательно снять угрозу переправам через Одер, занять железнодорожный узел Кюстрина и использовать его для доставки войск.
Город-крепость Кюстрин был сильно укреплён: круговая линия сплошных полевых укреплений, по окраине города — рубеж в несколько линий подготовленных к круговой обороне каменных зданий, в центре — цитадель. Также немцы удерживали мощные предмостные укрепления на западном берегу Одера. Гарнизон насчитывал до 16 800 человек и до 90 орудий, его дополнительно поддерживала артиллерия с западного берега Одера. Гарнизоном командовал генерал войск СС и полиции Хайнц Райнефарт.
Для овладения крепостью советские стрелковые части были усилены инженерно-сапёрными войсками и особенно артиллерией: к Кюстрину были подтянуты десятки артиллерийских подразделений, тяжелые танковые полки, миномётная бригада. Для действий по городу были выделены большие силы бомбардировочной и штурмовой авиации.
С 6 по 12 марта 32-й стрелковый корпус 5-й ударной армии прорвал несколько линий обороны, изолировал от крепости самый крупный район Кюстрина Нойштадт и овладел им штурмом:
«… Беги вперёд, беги, стальная пехота –
Двадцать два гвардейца и их командир!
Драконовым огнём ревут пулемёты,
Охрана в укрепленьях предмостных сидит…»
В Москве по этому поводу был дан салют второй категории, при этом в приказе Сталина использовано как немецкое название Кюстрин, так и его тогдашний польский вариант – Кистжинь:
«Командующему войсками 1-го Белорусского фронта
Маршалу Советского Союза Жукову
Войска 1-го Белорусского фронта после упорных боев сегодня, 12 марта, штурмом овладели городом и крепостью Кистжинь (Кюстрин) – важным узлом путей сообщения и мощным опорным пунктом обороны немцев на реке Одер, прикрывающим подступы к Берлину.
В боях за овладение городом и крепостью Кистжинь отличились войска генерал-лейтенанта Берзарина ...
В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом и крепостью Кистжинь (Кюстрин), представить к награждению орденами.
Сегодня, 12 марта, в 23 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Белорусского фронта, овладевшим городом и крепостью Кистжинь, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за овладение Кистжинью.
Верховный Главнокомандующий
Маршал Советского Союза И. СТАЛИН
12 марта 1945 года, № 300»
В эти же дни 8-я гвардейская армия овладела пригородом Киц. Обеим армиям содействовали подразделения Днепровской военной флотилии.
Впрочем, 12-го марта был взят только населенный пункт Кюстрин, но не крепость – она продолжала держаться и готовилась к отражению нового штурма. Кюстринская операция продолжалась.
Жуков перенёс главный удар на новое направление, поставив задачу полного окружения Кюстрина. После падения Нойштадта, все войска 5-й ударной армии были переправлены на плацдарм на западном берегу Одера. 22 марта эта армия перешла в атаку севернее Кюстрина.
Быстро прорвав первый рубеж обороны, затем войска оказались втянуты в тяжелые бои. Вновь решающую роль играла артиллерия — так, 295-ю стрелковую дивизию поддерживал огонь 281 орудия и миномёта калибром 76 мм и выше, в том числе 107 гаубичных и тяжелых артсистем, а также танковая бригада (43 танка) и тяжёлый самоходно-артиллерийский полк (21 шт ИСУ-152). Когда немцам удалось вывести из строя основную массу танков, в бой вновь была введена артиллерия большой мощности на прямую наводку.
В тот же день встречный удар нанёс 4-й гвардейский стрелковый корпус 8-й гвардейской армии с плацдарма южнее Кюстрина. Во второй половине дня 22 марта части 5-й ударной и 8 гвардейской армий соединились. Тем самым два советских плацдарма были объединены в один, а кюстринская группировка противника — окружена.
Расстояние между внешним и внутренним фронтами окружения составляло не более 7 км, и советское командование сразу же приняло срочные меры по максимальному укреплению стенок этого «котла». И очень вовремя, потому что противник предпринял последнюю попытку сбросить советские войска в Одер, однако и она окончилась неудачей.
В частности, с 27 по 29 марта немецкие война нанесли мощный удар силами 39-го танкового корпуса (25-я и 20-я танково-гренадерские дивизии, танковая дивизия «Мюнхеберг», 502 тяжелый танковый батальон СС), более 120 танков и штурмовых орудий, в том числе 39 танков «Королевский тигр». Этот удар был отбит, незначительное вклинение в советскую оборону было немедленно ликвидировано.
На следующий день, 30 марта, были ликвидированы остатки группировки противника в цитадели Кюстрина. Из окружения удалось прорваться только группе в 1456 солдат во главе с командиром гарнизона генералом Райнефартом. Однако Гитлер был в такой ярости от падения Кюстрина, что приказал немедленно расстрелять его за сдачу города (из-за хаоса последних недель Третьего рейха приказ не был выполнен). На этом двухмесячная Кюстринская битва была завершена с результатом «военная победа».
В дальнейшем Кюстринский плацдарм сыграл важную роль в подготовке и осуществлении Берлинской наступательной операции. На плацдарме была создана мощная группировка советских войск (две танковые и 4 общевойсковые армии) и именно отсюда 16 апреля 1945 года Первый Белорусский фронт нанёс свой главный удар в ходе Берлинской наступательной операции.
На фото: советское военное кладбище в Кюстрине.
Интерактивная карта боевых действий:
https://yandex.ua/maps/?um=constructor:3c2c469eafbd951ab38b249cfc2b4646474095cd4e5748dace66775cf59127c1&source=constructorLink