Бывший глава предостерегал своих бойцов на счёт сил самой Зоны. То, что выглядело как куча безумных совпадений, по его словам, было частью большого продуманного плана. Утёкшие из секретных архивов данные, появление Чёрного Сталкера, странные осколки, которые будто бы появлялись из ниоткуда. Крохотные кусочки в огромной мозаике. А в центре всего - подземный комплекс, где и было суждено возродиться Монолиту. Никто и не оценил  масштаб  проблемы.  Никто не обратил внимание на кучу людей, след которых обрывался как раз возле нового «саркофага». Никто не знал, что их принесли в жертву. Никто не догадывался для чего была использована их смерть. Чёрный Сталкер, кровь, артефакты. Произошедшее можно было смело назвать и тёмный магическим обрядом, и взаимодействием с ноосферой, и просто безумием. Результат бы от этого не изменился. Грянул выброс, а за ним ещё и ещё. Монолит вернулся из небытия, словно и не исчезал. Возродился. Его бойцы, которые казались просто кучкой недобитых фанатиков, внезапно катком прошлись по всем обитателям ЧЗО. Они оказались в шаге не просто от господства над всей отчуждённой территорией, но и от уничтожения всего живого. Установка, которую они собирались активировать могла выдать чудовищный радиоактивный фон. И единственное что стояло у них на пути - невозможность запустить её без двух маленьких деталей. Излучателей Кайманова, которые предприимчивые сталкеры, несколько раз перепродав друг другу, уже собирались пустить на металлолом.

- А там ведь ещё на фоне Свобода Воронина украла, - Кот устало хихикнул, вспомнив все этапы переговоров, которые иначе как «петушиными страстями» назвать не получалось.

- И выменяла его на ветку, думая, что это легендарное Сердце Оазиса, - поддержал Тушкан. - Который это был раз, когда артефакт подделывали?

Мираж и Вездеход сошлись на том, что, на их памяти, это был первый раз. Но, как выяснилось позднее, далеко не последний.

Разумеется, был шанс, что излучатели защитят или хотя бы уничтожат. Но у Долга и Свободы, которые и делили их между собой, было иное мнение на этот счёт. Они были слишком заняты ненавистью друг к другу. Как итог, первыми пали долговцы, вторыми - их вечные соперники, Свобода. Справедливости ради, свободовцы отделались наименьшими потерями. Благодаря своему главе, Фрицу, сумели восстановить силы с помощью Сердца Оазиса. На этот раз настоящего. Только было уже поздно. Всё вокруг медленно превращалось в радиоактивный ад.

- Он тебе не ответит, - Кот перехватил любопытный взгляд новоприбывшего. - Мы и сами не знаем, как его звать. Он не говорит. Ну, то есть, вообще.

- Немой?

Одиночка, державший гитару кивнул. Тушкан же добавил, что они так его и зовут, «Немой», чтобы не заморачиваться.

Алкоголь постепенно пробивал присутствующих на откровенность. Поговорить и правда было о чём. Сама ситуация к этому весьма располагала. Все они, горстка выживших, теперь находились на руинах. Зоны больше не существовало. По крайней мере в том виде, в котором все привыкли. Теперь здесь были другие законы, порядки и опасности.

Чуть затуманенный разум потянулся к ностальгии с лёгким налётом философии. В воздухе сам собой повис вопрос, а с чего вообще началась эта безумная круговерть, которая стоила стольких жизней и изменила такое количество судеб? Кот считал отправной точкой сделку, в которой участвовало поддельное Сердце Оазиса. Мираж радел за то, что всё началось с базы «Янов». Что в том бурлящем котле из долгарей и свободовцев чёрт-ти чего творилось… У вторых вон получилось прибор для оглушения монолитовцев собрать… а ещё было вон то… и вот это…

- Радиовышка, - все повернулись к сказавшему это Вездеходу. Кто-то застыл на вдохе, силясь найти аргументы для спора. Но они не находились.

Молчание тонуло в тихом гитарном переборе. Мысли уносились к краткому периоду затишья. После уничтожения Монолита все выдохнули, расслабились…

…и сами того не зная начали воздвигать трамплин для его возрождения.

Маленькая радиовышка, а какие большие проблемы.

Внезапно Немой отложил гитару, вынул из-за пазухи потрёпанную записную книжку и протянул её Коту.

- Ты что-то написал? Хочешь что-то рассказать? - руки сталкера открыли записи ближе к середине. Глаза пробежались по аккуратному почерку. На лице Кота появилось удивление, а затем что-то похожее на боль. Внезапно нахмурившись, он глянул на обложку. Надпись на ней гласила:

«Журнал В. Роджер».

- Внимание! Всем, кто меня слышит! Срочно найти укрытие! Повторяю! Всем, кто меня…

Вещание хриплым треском перебил счётчик Гейгера. Дышать становилось всё тяжелее. Роджер закашлялась, почувствовала во рту солёный кровавый привкус.

Небо за окном стало приобретать красноватый оттенок. Где-то вдалеке послышался раскат грома, который перешёл в грохот содрогающейся земли.

«Выброс? Нет, что-то… масштабнее».

Радио мигнуло всеми лампочками, затрещало и вырубилось. Роджер выругалась и отшвырнула микрофон. Вещать дальше не было возможности, да и слушателей у неё могло уже и не быть. Счётчик Гейгера всё больше раздражал треском. Девушка попыталась вспомнить, откуда он вообще здесь взялся. Его, вроде бы забыл кто-то из сталкеров. Не важно. Уже не важно.

Облокотившись на стол, Роджер достала из кармана диктофон, положила его перед собой и включила архивные записи.

Вот голос Бармена. Он был в числе первых людей, которые встретились ей в Зоне. На записи его речь звучала живо, весело. Он о чём-то увлечённо рассказывал, иногда сбиваясь и начиная жаловаться на сталкеров, которые никак не желали признавать его заведение самым лучшим. Были ли эти жалобы сказаны всерьёз или нет, девушка никогда не понимала.

Потом включились записи посвежее. Они состояли в основном из её собственных путевых заметок. Одними из первых шли правила выживания, классификация опасностей, монстров и аномалий. Целые дорожки, каждая по десятку минут были забиты информацией о том, какие группировки в ЧЗО обитают. Кто с кем дружит, кто, напротив, терпеть друг друга не может.

На перемотке слова летели сумбурным потоком. Словно вся её жизнь проносилась перед глазами. Похождения Кота, пленение Воронина, тайные эксперименты Чистого Неба. Ещё что-то про бандитов, про Науку, про наёмников.

И всё это упиралось в возрождённый Монолит. Он был тем каменным берегом, о который разбилась вся эта волна. Все эти истории. Большие и маленькие. Смешные и серьёзные. Важные и не очень.

Пальцы потянулись к лежащему на столе блокноту, служившему личным дневником. Нежно прошлись по шершавой, кое-где затёртой обложке. В нём оставалось ещё много чистых страниц. Что-то подсказывало, что часть из них Роджер уже не суждено заполнить.

Ручка заскребла по бумаге. Будь сейчас рядом кто-то из её знакомых, наверняка пожурил бы девушку за почерк, который становился всё менее понятным и всё меньше отличался каллиграфической правильностью. Буквы прыгали, рябили, наползали друг на друга как насекомые. Где-то оставляли кляксы чернила, где-то на бумагу капала сочащаяся из носа кровь.

Но…

…при написании предсмертных записок никто ведь и не думает, об их красоте или разборчивости, верно?

- Единственная проблема - подвела черту Роджер, - вас и самих под конец оставалось пара человек, чтобы все эти преимущества использовать.

- Вот тут-то на сцену и вышел Фриц, - в голосе прозвучали нотки восхищения. - Смог справиться в одиночку, ещё и с ранениями. Дополз до их форпоста, разминировал там всё, достал из тайника артефакт и вернулся обратно. Чёрт возьми! Это надо было видеть! Весь в окровавленных тряпках, хромал на обе ноги, но дошёл! Ещё и контейнер донёс, в котором наконец-то был истинный, нормальный Оазис.

- Правильнее будет «Сердце Оазиса», - на Роджер рассказ впечатления не произвёл, хотя диктофон перед его началом она включила. Чисто автоматически. - А с какой, прости, радости долгари вам такую ценную вещь отдали?

- Ну так это, - собеседник запнулся, - Они ж нашего главного почти дохлым посчитали и угрозу в нём не увидели. Думали не обратно он не доползёт. Ну и… за этот артефакт Фриц нашим излучателем заплатил… Ай!

Девушка, помогающая с перевязкой, чуть ослабила затянутый на бинтах узел. Не говоря ни слова пулей вылетела на улицу.

Прихрамывающий свободовец вышел следом и увидел её фигуру на краю холма. Повернув голову на шум далёких взрывов и выстрелов, сразу понял на что она смотрит. Там вдалеке над лесом, за чертой полуразрушенных зданий вился дым. В той стороне была база Долга.

«Была».

- Он обрёк их на смерть, - тихо выдохнул свободовец.

- Не только их…

В голове гудело какое-то предчувствие. Взгляд метался, пытаясь зацепиться за какие-угодно странности. За любые детали, которые бы дали подсказку на счёт того, что Монолит собирался делать дальше. Свободовец тронул девушку за плечо, указал на группу строений, расположенных недалеко от подножия холма.

- Вот в тех хибарах мы нашли излучатели. Они правда были сломаны, мы их чинили ещё, ну да не суть, - чтобы получше разглядеть происходящее свободовец достал бинокль. - Знаешь, что странно? Я думал там просто какие-то заброшки, ну может чей-то тайник, в котором кто-то оставил оборудование… Но тогда решительно не ясно, что в этом месте понадобилось монолитовцам. Вон глянь, они там кишмя кишат.

Роджер проследила за его взглядом и тут же изменилась в лице. Сбивчиво, ничего толком не объясняя, она настоятельно рекомендовала свободовцу драпать на свою базу, найти укрытие и уговорить всех, кого встретит сделать то же самое.

Сама же она кинулась к вышке.

В лёгких перестало хватать воздуха. Голова закружилась.

- Представь, что почувствовал твой любимый человек, когда ты не вернулась? Когда пропала без вести. Открой, прошу, - голос из-за двери стал мягче. - Ты ведь устала засыпать и просыпаться с чувством вины и страха…

Дверь вновь содрогнулась от удара. Импульс прошёл по жалобно скрипнувшему металлу и острой болью ударил в позвоночник. Над головой, серебряной звёздочкой мелькнул один из шурупов, которые держали засов. Он вылетел из косяка и тихим стуком ударился об пол.

- Скажи, ты ведь больше не «Славный»? - перед глазами возник образ одиночки, вспомнилась их первая встреча. - Он погиб или вроде того?

- Славный исчез, потому что так было угодно Зоне. Умер. Как умирал до этого множество раз, - голос собеседника с каждым словом будто терял все краски, становился механическим. - Он выполнил свою роль. А ты сейчас с такой же преданностью выполняешь свою.

Чувство было похоже на резкий удар по голове. Одна мысль, молниеносная, резкая, пробила сознание будто пуля. В горле застряли вопросы, ответы на которые знать не хотелось.

Она помогла им. Так или иначе.

Она помогла Ему.

Мир закружился. В глаза ударил свет от десятка ламп и лампочек, вкрученных в оборудование. Больше половины из них не имели к радиовещанию никакого отношения. И сколько бы Роджер ни допытывала местных техников, даже они не смогли объяснить ей, как и для чего были собраны все эти детали.

Они просто были там… нужны.

Они должны были оставаться в рабочем состоянии, сколько бы сил для этого ни пришлось приложить.

За дверью вновь послышался шум. Не давая себе времени испугаться или хоть как-то задуматься, Роджер вскочила на ноги. С громким скрипом дёрнула засов и рванула дверь на себя.

Кто был по ту сторону уже не имело значения.

- Стой, стой, стой! Какого хрена?!

Стоявший за дверью человек ловко увернулся от свистнувшей в воздухе стойки, которая всё ещё выполняла роль единственного оружия. К сожалению, ненадолго. Заломленное запястье обожгло болью. Непослушные пальцы разжались.

- Да успокойся ты!

Она выдохнула, отступила, наконец приходя в себя. Монолитовец не стал бы её останавливать. Строго говоря, она была бы уже мертва, если бы за дверью её действительно ждал Славный. Но это был не он.

Судя по амуниции, вроде бы, свободовец. Только зелёная форма почти вся была либо испачкана в крови, либо скрывалась за белыми полосками бинтов. Он смотрел на неё диким взглядом и явно подумывал пристрелить как какого-нибудь бешенного зверя или сошедшего с ума зомби.

- Слышь, фурия, я тут вообще-то с миром пришёл! А ты мне чуть череп не проломила. Фриц обещал, что меня тут радушнее примут…

- Он жив?

Свободовец как-то странно улыбнулся. Затем кивнул на дверь, явно намекая на то, что разговор лучше продолжить в более безопасном месте.

Рация вновь захрипела. Послышались обеспокоенные голоса. Из обрывков фраз стало понятно, что Фрица зацепило. Но даже это не заставило его замолчать.

- Радистка Кэт, ты там в порядке? Плёнка в диктофоне ещё есть?

- Я попробую позвать на помощь… Вызвать…

- Кого? - глава Свободы прервал её резко, хорошо поставленным командирским голосом, - Нам и так тут напомогались уже. Вон и одиночки, и бандиты, и даже Чистое Небо с Наёмниками. Мы же тут люди компанейские. Только, думается мне, что у всех наших союзников сейчас задница не меньшего масштаба… - послышалось шуршание бинтов и отборнейший мат, вырвавшийся не то от боли, не то от обиды, - Ваше ж… сучье племя… Чтоб вас… Роджер?

- На связи…

- У тебя что-нибудь мотивирующее в архивах есть?

- Конечно. «Eye of the tiger» подойдёт?

- Это которая из фильма?

- Она самая.

Пара щелчков и в динамиках начал нарастать ритмичный рокот. Затем зазвучало несколько мощных гитарных аккордов. Простых, но воинственных. И, наконец, вокал. В рации было слышно, как песне нестройным хором начали подпевать несколько человек.

- Ну всё! Трындец вам! Эх, гробы подорожают!

Свободовцы ринулись в атаку. Мощную, яростную.

Последнюю.

Противник превосходил их по силе. Превосходил числом, вооружением, был лучше скоординирован. Укрепления не выдержали. Лагерь разносили в клочья. Большая часть личного состава была тяжело ранена или погибла. Тем, кто остался, Фриц приказал спасать собственные жизни.

Спустя пару минут песня в динамиках стихла. По-хорошему надо было включить что-то дальше, заполнить тишину, но… зачем? Для кого?

Ужас разрывал тело противоречивыми импульсами.

«Спасайся! Выбеги на улицу! Нет-нет! Запрись здесь! Вызови помощь! Нет! Просто подожги вышку и всё будет кончено! У тебя ведь есть канистра с бензином для генератора, верно?»

В тишине и одиночестве прошла ещё пара дней. Спускаться с вышки было слишком страшно. Роджер несколько раз пробовала, но гремящие совсем рядом перестрелки заставляли возвращаться обратно. А запасы еды и воды, между тем, неуклонно подходили к концу. Радиационный фон тоже явно намекал на необходимость сходить хотя бы за одной порцией антирада. Вот только когда девушка, собрав силы и остатки храбрости, подошла к двери, планы внезапно изменились.

С тихим скрежетом дверная ручка медленно поворачивалась. Точнее её поворачивали.

До того, как скрипнули петли Роджер успела закрыть дверь на засов. Тот жалобно скрипнул, но послушно заехал в железную скобу, прикрученную к дверному косяку.

Ручка скрипнула, возвращаясь в исходное положение.

Тишину, которая повисла внутри радиовышки можно было резать ножом, настолько она казалась густой и плотной. Правда долго она не продержалась. Послышался неравномерный стук, закончившийся одним мощным глухим ударом.

Засов дёрнулся. Заходили ходуном скобы, на которых он был закреплён. Но дверь выдержала. Не открылась.

- Кт… то… т… ам?

Шаг назад. Ещё один. Тело упёрлось в столешницу. Краешек глаза ухватил стоящую на ней микрофонную стойку. Металлическую, маленькую, компактную. Тяжёлую.

«Что если вышка так отреагировала на предполагаемое "возрождение" Монолита? По времени всё сходится…»

Потом обнаружились все эти записи в дневнике о событиях, которые Роджер не должна была знать или помнить. Девушка схватила со стола блокнот, судорожно пролистала несколько страниц. Излучатели о которых вспомнил Лесник! Про них там тоже что-то было! Что-то важное!

- Фриц! Что вы там с Долгом опять делите?

- Много чего. Деньги, территорию, влияние, распутных женщин. Сейчас вот излучатели Кайманова у них отбили.

- Излу… Слушай! Очень внимательно! Не могу объяснить откуда я это знаю, но за ними по пятам идут бойцы Монолита.

- А ещё они нужны Долгу, - как бы невзначай вклинился Фриц.

- Что? Ну… Возможно. Это не важно! Твоему Долгу от Монолита уже досталось. Возможно, как раз и из-за этих излучателей. Если я права… А я очень надеюсь что это не так… И если, ну, например, эти хреновины Кайманова сейчас находятся где-то рядом с вашей базой, то… Фриц, вы следующие.

На том конце рации повисло какое-то нехорошее молчание, которое сменялось нарастающим шумом.

- У вас там всё в порядке…? Фриц…? – девушка сжала рацию в руке. Различила среди помех звуки выстрелов.

- Слушай, радистка, - голос главы Свободы, вынырнувший из тишины спустя пару минут, был как-то пугающе расслаблен, - Вруби в своей шарманке что-нибудь бодрое. И это… Дверь… забаррикадируй… На всякий случай.

Дыхание стало сбивчивым, судорожным. Перед мысленным взором всплыл список всех, кто мог бы противостоять возрождённому Монолиту. Ещё чуть-чуть и из него можно будет вычёркивать ещё одного участника.

- Пожалуйста, просто уходите оттуда…

Рация выплюнула ещё несколько минут помех. Роджер смотрела на неё не моргая. Отстранённо. Отрицая произошедшее. В голове было пусто. Если бы сейчас её жизнь оборвалась, она бы даже не почувствовала разницы.

И тут раздался хлопок.

В щели между косяком и дверью, которую настоятельно рекомендовали забаррикадировать, ворвался яркий красновато-жёлтый свет.

Шаг. Поворот ручки. Знакомый скрип дверных петель.

Где-то на горизонте, там, где была база Свободы, в воздух взметнулся яркий огонёк сигнальной ракеты. За спиной затрещала и вновь ожила рация.

- Ну всё! Прощальный салют дали! Месите их, чуваки! Роджер? Ау! Ты там ещё?

- Д… да…

- А чего так неуверенно? Эй, куда прёшь?! А ну пошёл нахрен! Монолит, монолит… Знаешь куда я тебе твой монолит сейчас засуну?! - речь заглушила чья-то автоматная очередь. Голос главы Свободы пробивался через этот фон обрывками, - Эй! Я тут интервью хотел бы дать! Тыкай свой диктофон! Тыкнула?

- Фриц… Бегите… Вас же…

Но свободовец её не слушал, продолжал говорить самозабвенно, словно тетерев на токовище.