Железный Феликс (Паровозы Великой страны)
Железный Феликс
Середина 20-х годов прошлого столетия. На улицы Москвы выходят английские автобусы фирмы «Лейланд», много «Фордов», «Мерседесов», встречаются и наши автомобили. Большевикам досталась нищая, неграмотная, доведенная до крайности царизмом страна без промышленности, авиа и приборостроения, необходимо было выправлять ситуацию. Сталинские пятилетки, индустриализация, подъем страны… Растут грузоперевозки, и паровозы дореволюционной разработки уже не могут их обеспечить.. Поэтому наркомату путей сообщения дается задание на разработку нового, мощного советского паровоза. А наркомат путей сообщения занимается отписками… «Нет у нас конструкторов, кто может создать подобную машину. Лопушинский уехал на родину, помощника Лопушинского расстреляли, Малоховского репрессировали – некому создавать новое…»
Надо сказать, что в то время на отечественных конструкторов не надеялись не только в паровозостроении. Например, для разработки самолетов из Франции было приглашено целое КБ под руководством Поля Ришара. Французам создали лучшие условия, но они все равно не смогли работать в нашей стране. Последним уехал Поль Ришар. КБ не создало ни одного самолета, но в нем начинали работать такие конструкторы, как Лавочкин, Королев, Бериев. Они набирались опыта и впоследствии строили машины, превосходившие все зарубежные аналоги.
В это время в Союзе была такая организация, как ГПУ (Государственное политическое управление при НКВД РСФСР). В конце 20-х годов в Москве ходил анекдот в форме школьной задачи:
«Два товарища купили мануфактуру, разделили ее поровну, и один продал по 500 руб. за метр, а второй за 300. Вопрос: Кто нажился больше? Правильный ответ: ГПУ разберется!»
Так вот, в ГПУ был транспортный отдел. Там быстро поняли, что отписки наркомата путей сообщения будут продолжаться вечно. Поэтому транспортным отделом собирается группа молодых инженеров, в которую входит блестящий в будущем конструктор Лев Сергеевич Лебедянский. Группа отправляется в Соединенные Штаты Америки с заданием: посмотреть производство тяжелых паровозов, купить несколько, а также приобрести документацию на их производство. Инженеры с заданием справились. Были куплены несколько тяжелых паровозов, им присвоили индексы «ТА» и «ТБ». Эти машины всесторонне испытали и констатировали, что для наших дорог они не подходят: слишком неэкономичные. А группе инженеров дали жесткое задание: в кратчайшие сроки подготовить производство советского тяжелого паровоза…
Инженеры были собраны в так называемую «шарашку». И, дорогие товарищи, вдумайтесь в темп их работы! Ровно 100 рабочих дней на разработку чертежей плюс 70 рабочих дней на изготовление в металле – и получается мощнейший паровоз в Европе!
Луганский паровозостроительный завод. Здесь построен новый светлый цех для строительства локомотивов. Каждому, кто участвовал в создании этой машины, хочется продемонстрировать свое детище в Москве. И поезд с составом строителей, ведомый новым паровозом, прибывает на Киевский вокзал. Его встречают лозунгами, транспарантами и всеобщим ликованием. Любопытен такой факт: сохранились кадры хроники, где видно, как за спинами ликующей толпы, абсолютно незамеченный, проходит один из первых тепловозов. Страна жила паровозами! Новый паровоз не боялся ни больших скоростей, ни высокой форсировки котла. Боялся лишь одного: неграмотного и некачественного обслуживания. А это значит – требуются квалифицированные кадры, это первое. Второе: топка на этом паровозе размером с небольшую кухню, и вручную ее закидать невозможно, поэтому уголь подавал «стокер» – механический кочегар. А это значит, что паровоз разборчив к виду топлива, не всеяден. Мало того: если стокер ломался на перегоне, то помощник и кочегар в две лопаты пытались забросать 180 кг угля в минуту, чтобы дотянуть до ближайшей станции. Третье: если вперед из паровоза видно плохо, то назад видно еще хуже. Паровой машине все равно, куда крутить колеса – что вперед, что назад. Но машинисту далеко не все равно, куда ехать. Поэтому паровоз надо разворачивать трубой вперед по ходу движения. Из-за своей длины новая мощная машина не могла зайти на дореволюционные поворотные круги, не могла ремонтироваться в старых депо и строиться на старых заводах. Ну и четвертое, самое главное: она имела слишком большую нагрузку на ось – 21 тонну – и могла использоваться только на новых реконструированных путях, а таких путей было в то время только 5%. Для полноценного использования данного паровоза железнодорожники предлагали сделать три вещи: заменить деревянные мосты на железные, заменить песчаный баланс на гравийный, и положить рельсы более тяжелого профиля. Но создание паровоза курировало ГПУ (недаром же он носит имя «Феликс Дзержинский»), а с ГПУ было тяжело спорить. Рекомендованные работы сделаны не были, и поэтому паровоз так и не показал всего, на что он был способен. Потому же и аварийность была высокой. Но эта машина позволила нам в тяжелый 1941 год эвакуировать производство вглубь страны. Мощность его доходила до 3100 л.с. Конструкционная скорость – 85 км/ч. Было построено 3213 машин. Ну, а после Великой Отечественной войны паровозы были проданы, практически подарены Китаю, где, по слухам, они работают до сих пор.
Николай Грамота
Ред.: Нина Гулиманова