Дополнение к материалу "Истероидный радикал характера"

Цитируем по книге:

И.В. Боев, О.А. Ахвердова и Н.Н. Волоскова. Клинико-психологические аспекты диагностики и профилактики отклоняющегося поведения у детей и подростков с органической недостаточностью мозга. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. – 383 с.

Истероидный тип

Внешне акцентуанты истероидного типа, или истеротимики, различаются. Среди них есть астеничные личности с тенденцией к нормостении и пикники с тенденцией к нормостении. Пантомимика достаточно пластична. На лице отражается одновременно множество чувств и переживаний, мимическая живость проявляется в ответ на любые внешние раздражители. Чем выше интеллект и шире культура, тем более утончённая и адекватная эмоциональная игра отражается на лице.

Жизненный тонус истеротимиков средний, работоспособность аналогична тонусу. Представителям данного психотипа требуется чаще делать перерывы в работе, учёбе, отдыхать или переключаться на другой вид деятельности, чтобы сохранить работоспособность на должном уровне. Истеротимики отличаются хорошей способностью к имитации, что позволяет им всё «схватывать на лету». Благодаря хорошей памяти создаётся впечатление, что обучение, приобретение навыков истеротимикам даётся легко. На самом же деле они не всегда достаточно глубоко понимают и осознают внутренние связи предметов и явлений. Для них больше характерно поверхностное восприятие мира, но эмоциональное и яркое, а также искренняя иллюзорная убеждённость, что они всегда смогут легко достичь привилегированного положения за счёт своих способностей. Присущая им амбициозность поддерживает эту уверенность. В своих богатых фантазиях они всегда играют роль героев, часто перенося результаты фантазирования (победу, достижение успеха, признание даже противниками) в реальную действительность. Этой особенностью можно объяснить некоторую социальную пассивность истероидов в сложных для них ситуациях. Они думают про себя: «Я всё равно добьюсь успеха».

Благодаря живому темпераменту, яркому образному восприятию и воображению истеротимики опережают своих сверстников в учёбе, тренировках, работе, что создаёт иллюзию особых интеллектуальных способностей. В последующем они прекращают активно заниматься, и спустя время неожиданно обнаруживается, что их терпеливые сверстники, «тугодумы», с точки зрения истеротимиков, значительно продвинулись вперёд. Чтобы их догнать, требуется время, а главное, опять же кропотливый труд, на что у истеротимиков не хватает ни сил, ни желания. Поэтому часто блестящие истеротимики оказываются хуже успевающими, чем их менее яркие сверстники. Истеротимикам трудно с этим смириться, их высокий уровень притязаний при недостаточности психобиологических резервов часто служит основой для недоразумений, конфликтов и обвинения окружающих в предвзятости.

Именно таким образом истеротимики объясняют свою недостаточную работоспособность, отсутствие искреннего желания добиваться успехов кропотливым трудом, своё легкомыслие, недостаточную добросовестность, ответственность и чувство товарищества. У истеротимиков существует масса причин, чтобы в неудачах обвинить объективные обстоятельства или конкретных людей. В то же время следует отметить высокую самооценку, склонность к авантюризму, который «разбивается о суровые скалы реальной действительности».

Если истеротимики обладают хорошим интеллектом, высоким уровнем культуры, то они способны к глубоким аналитическим и философским обобщениям, а живость ума и красочность воображения позволяет им достаточно адекватно оценивать мир и других людей. При хороших задатках истеротимики действительно легко догоняют в учёбе своих сверстников и даже обходят их, что вновь даёт повод для иллюзорного самоуспокоения. В последующем представители истероидного психотипа вновь прекращают активно заниматься учёбой, тренировать интеллект и память, в конечном итоге неизбежно отстают от сверстников, обвиняя во всём внешние обстоятельства, учителей, родителей, систему в целом.

Истеротимики, так же как и эпилептотимики, обладают способностью к достаточно глубокому и точному интуитивному восприятию окружающих людей. Они могут дать полноценую оценку окружающим людям с первого взгляда. Они затрудняются реализовать свои интеллектуальные возможности в соответствующей социальным нормам манере поведения и терпеливо следовать собственной оценке и прогнозу. Чаще истеротимики пользуются своими способностями для того, чтобы произвести первое яркое впечатление. Они стремятся сразу произвести эффект, получить блага сегодня и сразу. Если для этого нужно ждать, они теряют интерес к делу или к человеку. Со временем они научаются сдерживать себя, вырабатывают терпение, овладевают самоконтролем и начинают извлекать выгоду из умения производить яркое впечатление на окружающих, часто выдавая желаемое за действительное.

Истеротимики стремятся, и зачастую им это удаётся, показать себя в ореоле славы, создать о себе мнение как о таинственной и загадочной личности, обладающей уникальными, необычными способностями. В реальной жизни истеротимики больше стремятся казаться кем-либо, чем быть на самом деле личностью. Они словно живут в иллюзорном мире, в котором плохо учитывается реальность. Из-за этого истеротимики производят впечатление несколько инфантильных, незрелых личностей. Они постоянно нуждаются в той или иной опеке, в защите от жёсткого, сурового и не очень справедливого, с их точки зрения, мира. Истеротимики часто изображают себя жертвами обстоятельств, ситуаций, интриг.

Подсознательно большинство из них стремится найти себе покровителей, которые бы защитили, оградили их тонко чувствующую, изнеженную и возвышенную натуру от грубости и несовершенства человеческих отношений.

* * *

ПРИ ПЕРЕПЕЧАТКЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИИ МАТЕРИАЛОВ УКАЗАНИЕ НА ТИПОГРАФСКОЕ ИЗДАНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО.

Пожалуйста, уважайте закон «Об авторском праве и смежных правах» в редакции Федерального Закона от 20 июля 2004 года №72-ФЗ, который гласит следующее:

«Статья 19. Использование произведения без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения.

Допускается без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора, произведение которого используется, и источника заимствования:

1 ) цитирование в оригинале и в переводе в научных, исследовательских, полемических, критических и информационных целях из правомерно обнародованных произведений в объеме, оправданном целью цитирования;».

Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics

http://www.rorschach.ru

Источник

Шизоидная патология

Цитируем по книге:

И.В. Боев, О.А. Ахвердова и Н.Н. Волоскова. Клинико-психологические аспекты диагностики и профилактики отклоняющегося поведения у детей и подростков с органической недостаточностью мозга. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. – 383 с.

ПАЛ

Пограничная аномальная личность – шизоидный вариант

Сразу следует подчеркнуть, что эвристичность и интеллектуальный прагматизм у представителей ПАЛ сохраняется, но в значительной мере теряется прагматизм поведения. Происходит как бы растворение поведенческого рационализма в эмоциональном негативизме, в противоречивости переживаний. Их эмоциональная чёрствость становится заметной окружающим. Сверстники, не стесняясь, упрекают радикальных шизоидов в бездушии, в отсутствии эмпатии, в нежелании и неумении научиться приёмам поведения, демонстрирующим сочувствие.

Конституциональные шизоиды с трудом переносят общество сверстников, где требуется повышенная или даже средняя, обывательская коммуникативность (общительность) и эмоциональность. Конституциональные шизоиды в силу своей замкнутости и эмоциональной холодности предпочитают общение с узким кругом сверстников, который сами для себя назначают, но сверстники часто протестуют против «включения» своей кандидатуры в этот схематичный, вырванный из реальной жизни, умозрительный круг шизоидов. Именно поэтому конституциональные шизоиды часто остаются в одиночестве и воспринимаются в подростковой среде как «белые вороны».

Их физическая, моторная, пантомимическая диспластичность также сразу бросается в глаза окружающим. У конституциональных шизоидов заметна неравномерность развития верхних и нижних конечностей относительно друг друга и относительно туловища, неравномерность развития мышечной и жировой ткани на конечностях и туловище. Мимика больше однообразная, без тонкой нюансировки переживаний. Моторная неловкость, отсутствие точности и синхронности движений, особенно мелких движений, в значительной степени накладывает отпечаток на почерк шизоидов, который чаще характеризуется как «корявый», с постоянным изменением геометрии и наклона букв.

Для мимики шизоидов характерна неадекватность реакций (на похоронах – блуждающая полуулыбка, на именинах – гримаса отрешённости или печали), представляющая собой эквивалент амбивалентности. Наконец, пантомимика характеризуется неуклюжестью, отсутствием пластичности. То при ходьбе ноги каким-то особым образом выбрасываются вперёд, то несколько вычурно развёрнуто туловище или подёргиваются плечи, или голова выступает впереди туловища. Иначе говоря, конституциональный шизоид визуально выделяется в толпе.

У конституциональных шизоидов ПАЛ также сохраняются всевозможные способности, в частности, к точным наукам. Они легко постигают абстрактный мир геометрии, физики, математики, радиоэлектроники, программирования, оставясь равнодушными к изяществу внешних форм пантеры или почти человеческой привлекательности дворняги.

Алгоритм мышления шизоидов соответствует алгоритму математических программ, искусства, несущего в себе абстрактное смысловое содержание. Они относительно легко постигают тайны различных древних мистерий, метафизическую природу восточных релизиозно-философских учений, глубинный смысл таких понятий, как медитация, трансцендентность, «сатори», инсайт и т.д. Для шизоидных представителей пограничной аномальной личности легче почувствовать глубинный смысл даосизма, дзен-буддизма, чем эмоциональный и/или душевный мир живущего рядом с ними близкого человека.

Нельзя не отметить, что шизоиды постигают абстрактные учения несколько механистично. Им трудно бывает объяснить смысл пережитого, содержание религиозно-мистических учений. Налёт механистичности дезавуирует (отрицает) смысл постижения и ничего не даёт для практической жизни шизоида. Последний не в состоянии перенести творческое начало учений в реальную жизнь. Для конституциональных шизоидов всё вышеперечисленное становится догмой, которая упрямо, механистически повторяется, создавая ореол одиозности вокруг подростка. Сверстники не видят смысла, практического выхода в увлечениях шизоидов, что ещё больше отталкивает их.

Сохраняется склонность к анализу, достаточная точность и чёткость прогнозирования социальных ситуаций и/или межличностных отношений. Это заставляет сверстников прислушиваться к мнению конституциональных шизоидов и высоко оценивать их способности. Однако подростковая среда категорически отвергает притязания конституциональных шизоидов на лидерство, если таковое наблюдается. Роботизация поведения, нетерпимость к мнениям, чёрствость, отсутствие эмпатического отклика представляют собой непреодолимые препятствия на пути к месту лидера группы. Сверстники тяготятся более или менее длительным общением с конституциональными шизоидами. С ними достаточно сложно найти общий язык, ощутить эмоциональную теплоту, прийти к компромиссному решению, а главное, выполнять условия компромисса. Формализованность поведения ограничивает продуктивность общения, принятия совместных решений, действий.

Поведенческая противоречивость (как эквивалент амбитендентности), непредсказуемость поведения конституциональных шизоидов заставляют сверстников быть с ними всегда настороже. Их попытки лидировать в подростковой среде жёстко предупреждаются. Подобная ситуация способствует обращению конституциональных шизоидов к миру грёз, фантазий. Часто конституциональные шизоиды пытаются перенести в социальную реальность схему своих грёз и переживаний, но, сталкиваясь с мощным психологическим сопротивлением, отступают, вынужденно предпочитая смотреть на мир и оценивать других сквозь иллюзорную призму собственных схем.

В быту, на работе у конституциональных шизоидов чаще царит хаос и неразбериха. Они не в состоянии обустроить свой быт, их представления о комфорте отличаются от общепринятой нормы или от представлений шизотимика. Они производят впечатление неустроенных людей. Конституциональные шизоиды чаще живут всепоглощающей, оторванной от действительности исторической, социальной, философской идеей в ущерб своим бытовым условиям, за что справедливо слышат нарекания от близких.

Их хобби отличаются оторванностью от реальности, непрактичностью, а порой и нелепостью с точки зрения обыденного сознания. Когда же шизоидные представители ПАЛ объясняют смысл своего хобби, можно увидеть внутреннюю логику и высокую этическую или нравственную цель.

Часто конституциональные шизоиды увлекаются религиозными, мистическими и утопическими идеями, концепциями о переустройстве мира, усовершенствовании человека или человечества в целом, концепциями генной инженерии, целью которой является моральное, нравственное совершенствование человека. При этом они могут самостоятельно проводить сотни и тысячи бессмысленных экспериментов с насекомыми, животными. Они легко постигают компьютерный мир, а главное, мир виртуальной реальности, который зачастую становится их основным местом жизнедеятельности в ущерб реальным человеческим отношениям и ценностям.

Часто находя общий язык на интеллектуальном уровне или по интересам с кем-нибудь из сверстников, шизоиды тем не менее сохраняют эмоциональную изоляцию и сложность межчеловеческого общения. Они лишены привязанностей и партнёрской надёжности, но представители ПАЛ не тяготятся подобной ситуацией, они даже не до конца осознают сложившийся стереотип отношений.

Патогенно-стрессовая ситуация для шизоидов – это изменение социально-психологической ситуации до такой степени, что нарушается сложившаяся схема их внутреннего мира и требует погружения в мир человеческих чувств, отношений, переживаний. Шизоидные представители ПАЛ не могут «держать» социальный удар так, как например, шизоидные акцентуанты. Наблюдения подтверждают низкую толерантность (терпимость) шизоидов к социально-психологическим стрессовым ситуациям и любым экзогенным воздействиям в целом, недостаточность их адаптации, которая устойчива преимущественно в избранном социальном кругу (семейном, производственном).

* * *

ПРИ ПЕРЕПЕЧАТКЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИИ МАТЕРИАЛОВ УКАЗАНИЕ НА ТИПОГРАФСКОЕ ИЗДАНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО.

Пожалуйста, уважайте закон «Об авторском праве и смежных правах» в редакции Федерального Закона от 20 июля 2004 года №72-ФЗ, который гласит следующее:

«Статья 19. Использование произведения без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения.

Допускается без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора, произведение которого используется, и источника заимствования:

1 ) цитирование в оригинале и в переводе в научных, исследовательских, полемических, критических и информационных целях из правомерно обнародованных произведений в объеме, оправданном целью цитирования;».

Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics

http://www.rorschach.ru

Источник

Пост в Лигу Психотерапии

Продолжаем серию постов про радикалы характера по Пономоренко (особенности характеров различных людей).

Мы уже рассмотрели особенности, внешности, жизни, поведения у следующие психотипов:

Истероидный радикал характера
Истероидный радикал характера (2)

Эпилептоидный радикал характера
Эпилептоидный радикал характера (2)

Паранояльный радикал характера
Паранояльный радикал характера (2)

Эмотивный радикал характера

Эмотивный радикал характера (2)

Шизоидный радикал характера

А сейчас продолжаем читать и узнавать основные характеристики шизоидного психотипа.

Напомню, всего радикалов характера у В.В. Пономоренко семь.

1. Истероидный радикал
2. Эпилептоидный радикал
3. Паранояльный радикал
4. Эмотивный радикал
5. Шизоидный радикал
6. Гипертимный радикал
7. Тревожный радикал

Цитирую по книги В.В. Пономаренко. "Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением (методика «семь радикалов»)."

Разумеется, неверно ставить знак равенства между поведением шизоидов — здоровых, полноценных членов социума, и больных. Разница в их поступках существенная, но жизнь под девизом «все свое ношу с собой» в чем-то их сближает. В чем? Автор пока не готов ответить категорично, коллеги. Тем более что в сумках шизоидов, наряду с действительно нужными, полезными предметами, немало всякой всячины, давно утратившей товарный вид и потребительские свойства, попросту говоря — дряни (сломанные зажигалки, скомканные конфетные фантики, грязные подушечки жевательной резинки, неизвестные — из-за стершейся надписи — таблетки и т. п.).*

* Возможно, сумка шизоида — это его индивидуальный мир, в который он никого не посвящает, не приглашает. Это воплощение ухода от общественной жизни, создание своей «системы обеспечения», утверждаемая таким образом асоциальность, барьер между индивидом и социумом. Но любой, кто заглянет в этот «особый» мир, поразится его неорганизованности, хаотичности.

Шизоиды наделены удивительным даром — нет, не оформления — преображения пространства. Они моментально замусоривают все предоставленные им жилые и рабочие площади. Порядок, любовно наведенный эпилеп-тоидом, шизоид в мгновение ока превратит в хаос. Он будет оставлять одежду там, где снял, посуду — там, где поел, книги — там, где насладился их чтением.

Хаос воцарится на обувных, платяных и книжных полках, в столах, в шкафах, в холодильнике — словом, везде, где это мыслимо и немыслимо. Убирать за собой шизоид отказывается наотрез, приучить его к этому невозможно.

Пример 11

Один известный ученый пенял своей жене: «Ты в своем стремлении навести порядок доходишь до абсурда — ты вытираешь пыль даже под кроватью, где она никому не мешает!»

В чем причина такого поведения? В который уже раз встает перед нами, коллеги, этот вопрос. На взгляд автора, в его основе лежат несколько тесно связанных и взаимообусловленных факторов.

Во-первых, шизоид не способен различить объективно важное и незначимое, поэтому он накапливает в индивидуальном пространстве горы хлама, нередко в ущерб действительно нужным и ценным вещам.*

* Вспомните, как герой поэмы Гоголя «Мертвые души» Плюшкин «бережливо » собирал ржавые гвозди и, в то же время, гноил под открытым небом первосортную пшеницу.

Во-вторых, в его сознании, вероятно, этот хаос (а точнее свалка) является неким своеобразным порядком. Для него вещи не просто валяются, где попало (как это выглядит в глазах ортодокса), а занимают отведенные им места.

В-третьих, и это тоже очень важно, шизоид — астеник, он слаб и телом, и духом. У него нет сил наводить чистоту, убирать. К тому же, его лимитированная энергия и без того тратится в изобилии... на реализацию стереотипов социально приемлемого поведения. То, что легко для ортодокса, шизоиду дается с большим трудом: завязать шнурки на ботинках, застегнуть пиджак на все, без исключения, пуговицы, не облиться супом за обедом, не споткнуться на ровном месте при ходьбе... не говоря уже о более сложных и ответственных поступках.

Для шизоида выбор ортодоксального способа поведения из всех прочих, существующих одновременно в его сознании, — дело непростое. Он никогда до конца не уверен, что должен поступить, как все. Он спорит с обществом, идет на компромисс или, после внутренней борьбы, сдается — и это происходит постоянно, в быту, в обыденной жизни, по любому поводу. Он вынужден всесторонне обдумывать буквально каждый свой жест, а если не делает этого, то совершает нелепые ошибки. Представляете, сколько энергии забирает подобный образ жизни! Откуда же взяться ей на такие мелочи, как уборка квартиры или мытье посуды?

Мимика шизоидов — это оркестр, в котором каждый музыкант исполняет свою собственную мелодию. На их лицах зачастую возникают странные гримасы, никак не связанные, на взгляд стороннего наблюдателя, с характером происходящего, с актуальной ситуацией. На самом деле так оно и есть, ведь шизоиды живут в мире представлений, в которых отражение реальности искажено и подчас едва уловимо. Кроме того, шизоиды не заботятся об эстетике и сдерживающем самоконтроле внешних проявлений чувств — их тягостные, противоречивые раздумья, сомнения, вычурные переживания становятся достоянием окружающих.

Жестикуляция, сопряженная с шизоидным радикалом, также весьма своеобразна. Ее трудно с чем-либо спутать. Движения шизоидов угловатые, резкие, неловкие, плохо координированные.

Пример 12

Чтобы представить себе, как (и, главное, почему именно так!) передвигается шизоид, обратимся к примеру, найденному автором в статье о знаменитом физике, нобелевском лауреате Льве Ландау. Ландау возвращался в Москву из-за границы после полуторалетнего отсутствия. В поезде он решил написать письмо, открыл чернильницу и... потерял от нее крышечку. Почему-то Ландау не решился расстаться с чернильницей и поместил ее, открытую, в карман пиджака. Выйдя из поезда, он старался двигаться так, чтобы чернильница в кармане его дорогого заграничного пиджака не пролилась. Ничего себе — картинка! Родители будущего светила мировой науки, увидев сына, испытали шок. Они решили, что он, очевидно, болен какой-то тяжелой болезнью... Обратите внимание, странная пластика Ландау в этом эпизоде во многом объяснялась тем, что в своем поведении он сделал акцент на объективно второстепенном жизненном обстоятельстве, на далеко не главной цели — на сохранении чернил в чернильнице. Значительно более важные (по крайней мере, с ортодоксальной точки зрения) цели — встреча с родителями после долгой разлуки (произвести на них хорошее впечатление), сохранение пиджака (при тогдашнем товарном дефиците — вещь существенная), наконец, удобство передвижения по перрону — были им проигнорированы. Очень показательный пример.

Пусти шизоида в дом, и он наверняка что-нибудь разобьет, уронит, обо что-то споткнется, зальет чаем белоснежную скатерть, опрокинет тарелку...

Шизоиды отличаются также устойчивой невосприимчивостью к культуре поведения. Человек, кашляющий или чихающий вам в лицо, не прикрывая рта, или подставляющий к вашему носу свою пахучую подмышку и т. п., — шизоид.

Их позы неудобные, нефункциональные. Высокорослый шизоид, сидя, может казаться карликом. Его ноги, руки, туловище складываются так, что впору задаться вопросом: а есть ли у человека вообще такие суставы? Кажется, что поза удерживается не благодаря, а вопреки естественной структуре опорно-двигательного аппарата.

Качества поведения

Полагаю, коллеги, вас не оставляет впечатление, что наличие шизоидного радикала — не награда, а обуза для человека. Асоциальностъ, сложность усвоения и реализации даже относительно простых стереотипов поведения (грубо говоря, бестолковость*), непредсказуемость поступков (никогда нельзя быть уверенным, как поведет себя шизоид, какое качество ситуации он определит, как главное) — все это, без сомнения, затрудняет адаптацию. Что взамен?

* Мой коллега, характеризуя общую знакомую-шизоида, грубовато, но любя, говорил: «Она не дура, она — балда!»

Творчество! Шизоид — истинно творческая натура. Он не напрягается, не заставляет себя творить, он просто видит все иначе, чем ортодокс. Каждую привычную вещь, банальное явление, хорошо всем известное, набившее оскомину, шизоид воспринимает как нечто новое. Почему? — Да потому, что в основу понятия предмета (явления) он помещает не главное, как все остальные, а второстепенное качество, никем другим не принимаемое всерьез.

Шизоиды рождают новизну, под их интеллектуальным влиянием меняется мир, развивается и обогащается представление о природе вещей. Не будь шизоидов — люди стали бы рабами банальности, до сих пор жили бы натуральным хозяйством (да что там — подножным кормом!), пользовались примитивными житейскими стереотипами, не укротили бы огня, не изобрели бы колеса...

Значит ли это, что каждое умозаключение шизоида — драгоценный дар человечеству? — К счастью, нет.*

* К счастью, ибо творчество — не всегда благо, оно обусловливает изменчивость, для него нет незыблемой истины, а людям обязательно нужны периоды стабильности, консервации, закрепления в культуре всего социально полезного, наработанного предшествующими поколениями. Важно понимать, формируя отношение к творчеству, что оно всегда разрушает ранее существовавшее представление, предшествующую технологию-Будет ли это хорошо — далеко не факт.

В девятистах девяноста девяти случаях из тысячи умозаключения шизоидов ошибочны, а порой — граничат по качеству с интеллектуальной продукцией олигофренов. Зато в одном...

О, этот золотой случай! Он переворачивает сознание людей, производит революцию в миропонимании: «А ведь Земля-то круглая! А ведь из бобов сои можно приготовить двести вкусных, питательных блюд...».

Кстати, шизоидность — не синоним высокого интеллекта. Интеллект — интегральная характеристика познавательных процессов (мышления, памяти, внимания, восприятия и др.), может у конкретного человека быть каким угодно: высоким, средним, низким... Уровнем интеллекта будет определяться уровень «прозрений» шизоида, соответственно, от этого будет зависеть отношение к нему социума. Кого-то будут считать «деревенским дурачком», «чудаком», а кого-то — философом.*

* Любопытно, в этой связи, какое определение понятию «философ» дал Толстой в романе «Анна Каренина». Характеризуя одного из центральных персонажей романа — Константина Леви-на, Толстой сказал (цитирую по памяти): «Левин был философ, то есть человек, который после долгих, сложных, утомительных рассуждений приходит к выводу, с самого начала очевидному для остальных людей». Ничего не напоминает?

Шизоиды отличаются тем, что легко, без напряжения (имеется в виду, при высоко развитом интеллекте) постигая суть самых запутанных, «заумных» теорий, в то же время не понимают «простых вещей».

Шизоиды легко мирятся с интеллектуальными несуразицами. Например, в одной из телевизионных передач некий исследователь заявил, что определенный физический эффект может быть достигнут при условии, если Вселенная окажется на самом деле «полым цилиндром диаметром десять в минус энной степени сантиметров». Шизоиды готовы жить еще и не в таких условиях! Для них равноценно и равновероятно существование и их реальных соседей по лестничной клетке, и зеленых человечков с Марса...

Все равно, в отношениях и с теми, и с другими шизоиды, не желая того, проявят грубость, бестактность. Это их, увы, обычная манера общения.

Они социально неопытны, простодушны, наивны, воспринимают все на веру, в силу чего часто становятся жертвами обмана, розыгрыша.

Они начисто лишены рефлексии, т. е. способности видеть себя со стороны, глазами другого человека и, сообразно этому, модифицировать свое поведение. Будучи взрослыми, они напоминают больших детей (все бы ничего, если бы не взрослые последствия их «детских» поступков!).

Вербальная деятельность шизоидов нередко весьма продуктивна. Их, среди прочего, отличает контраст между эклектичной (подчас гротескной, «клоунской» — в особенности, если проявления шизоидного радикала усилены ис-тероидной яркостью) внешностью и достаточно разумной серьезной речью: лекцией, иным публичным выступлением, статьей в журнале й т. д. Выше автор уже приводил подобный пример: помните господина в ковбойской шляпе?

Вместе с тем, пояснения шизоидов, их попытки ответить на проблемные вопросы, разъяснить окружающим научную задачу или учебный материал, бывает, плохо воспринимаются, выглядят путанными, «не доходят». Нечто подобное наблюдается и при общении: шизоиды часто жалуются на то, что другие их не понимают (как в эмоциональном, так и в логическом аспектах).

Выбранные шизоидом пути достижения цели выглядят нелогичными. Многие их действия с ортодоксальных позиций представляются излишними, в то время как нужные отсутствуют.

Вот вам, коллеги, характерный пример. Представьте себе, что вы проголодались и зашли в ближайшую закусочную (в ту, где нет официантов и посетители сами себя обслуживают). В руках у вас громоздкий портфель, а вы вознамерились не отказать себе в удовольствии как следует пообедать. По счастливому стечению обстоятельств, за одним из столиков сидят ваши друзья. Какие действия вы совершите и в какой последовательности?

Те из вас, в ком преобладает ортодоксальное мышление и усвоенные с его помощью стереотипы поведения, вначале подойдут к друзьям и поздороваются: «Рад видеть вас. Как поживаете?» Затем попросят приглядеть за портфелем и отправятся к стойке делать заказ. После получения заказа вернутся к друзьям и с удовольствием попируют в честной компании. Не так ли?

Добрый знакомый автора — шизоид поступил иначе. В аналогичной ситуации он, не обращая, казалось, внимания на приятелей, подошел к стойке и заказал кучу всякой снеди. Когда заказ был выставлен перед ним, он, неожиданно для самого себя, столкнулся с проблемой портфеля. Как перенести все разом на облюбованный столик, когда одна рука занята тяжелой вещью? — Проще простого! Он зажал портфель между ногами (теперь, о счастье, обе руки свободны!), взял заказ и начал движение. Идти было неудобно, да и со стороны все это выглядело, мягко говоря, необычно, но это его не смутило.*

* Кстати, шизоиды весьма неприхотливы и легко переносят несовершенство быта, вольготно чувствуют себя в т. н. полевых условиях.

На его лице заиграла несколько странноватая, однако, вполне дружелюбная улыбка. Теперь стало ясно, что своих друзей он заметил сразу, как только вошел, но почему-то принял решение несколько повременить с общением.

Внушить шизоиду более рациональную последовательность действий очень трудно. Подобные попытки часто наталкиваются на сопротивление, непонимание с его стороны, протест. Советы им отвергаются. При этом, отказываясь следовать совету близких, по-настоящему заботящихся о нем людей, шизоид легко воспринимает линию поведения, подсказанную ему порой первым встречным проходимцем (снова неумение отличить главное от второстепенного!).

Задачи

За какую бы задачу ни взялся шизоид, он непременно в процессе решения отклонится в сторону от намеченной цели.

Шизоид всю жизнь вынужден заниматься исключительно творческой деятельностью. Что такое творческая деятельность? Разве мы не обсуждали это с вами, коллеги? — Что ж, обсудим.

Деятельность человека подразделяется на шаблонно-регламентированную и творческую.

Шаблонно-регламентированная деятельность имеет заранее поставленную четкую цель и определенный алгоритм (технологию) ее достижения. Например, хирургическая операция или процесс грунтования холста под будущую картину...

Творческой следует называть деятельность, представление о результате которой и способе (технологии) его достижения меняется (формируется) в процессе самой деятельности: «шила милому кисет, вышла рукавица».*

* Сравните, с этой точки зрения, две задачи: написать письмо родственнику в Мариуполь и построить Эйфелеву башню в соответствии с инженерно-строительной документацией. Какая из этих задач решается посредством творческой деятельности, а какая — шаблонно-регламентированной? Надеюсь, коллеги, вы понимаете всю опасность «свободы творчества» при возведении гигантской конструкции, нависающей над центральными кварталами Парижа.

При этом то, что принято называть творческой профессией, включает в себя как элементы творчества (поиск новой формы, новой сути), так и шаблонно-регламентиро-ванную деятельность (наработанные профессионалом технологии). Поэтому в творческой профессии нельзя состояться, не будучи отчасти эпилептоидом-технологом, отчасти параноиком — человеком, нацеленным на реальный результат, отчасти — шизоидом.

Для обладателя доминирующего шизоидного радикала всякая деятельность (в т. ч. рутинная, бытовая, в процессе которой сам бог велел пользоваться устоявшимися ортодоксальными стереотипами) становится творческой. На любом ее этапе любая мелочь может послужить (в сознании шизоида) причиной для отступления от магистральной технологической линии (т.н. «соскальзывание»). Воспрепятствовать этому невозможно, даже посредством жесткого контроля. Это можно только предвидеть и учитывать.

Добавим интересную деталь: «соскальзывание» шизоида на, порой, случайно подвернувшуюся ассоциацию — процесс в принципе бесконечный. Шизоид не знает, где остановиться. Мы сказали: «Вышла рукавица». Но это лишь потому, что у шизоида кто-то вырвал эту рукавицу из рук. Не вырвал бы — шизоид, глядя на нее, придумал бы множество разных вариантов переделывания рукавицы во что-либо еще, а затем — и еще во что-то... Каждая новая ассоциация, новый перенос акцента на тот или иной воспринимаемый признак предмета (явления) привлекает к себе дополнительные информационные потоки. Картина мира расширяется и не знает границ. Так что способ существования шизоида — непрерывный творческий процесс.

Таким образом, там, где новый, оригинальный взгляд на вещи необходим (наука, искусство, бизнес) — без участия шизоида в креативной группе не обойтись.*

* Вот мы и открыли с вами секрет творчества. Он прост: хотите привнести творческое начало в решение любой задачи — перенесите, подобно шизоиду, внимание с главных ее условий на второстепенные, и творческий процесс сам собой направится к творческому результату.  Например, пьесу А.Н. Островского «Гроза» всегда трактовали как драму сильной и светлой личности в некачественном социальном окружении — «темном царстве». Отсюда, дескать, и нелюбовь ее главной героини — Катерины — к недалекому, слабохарактерному мужу. Она — луч света, а он даже не солнечный зайчик... Трактовали так до тех пор, пока некий творчески одаренный режиссер не обратил внимание на эпизодическую героиню «Грозы» — горничную (если не изменяет память). Она как-то выразилась туманно о привлекательной внешности и темпераменте своей барыни — Катерины. «Вот в чем тут дело! — воскликнул режиссер. — Эврика! Катерина и ее горничная — лесбиянки! Понятно, почему не притягивает муж. Понятно, отчего так злится и, в то же время, не говорит ничего конкретного свекровь — Кабаниха»... Кроме шуток, любое творчество развивается по аналогичному сценарию, и им, следовательно, можно управлять.

Там же, где работу следует выполнять строго по шаблону, шизоид страшнее врага. Врага можно вычислить и перетянуть на свою сторону, шизоида — ни за что. Поручите ему вытачивать гайки на токарном станке — он с энтузиазмом изготовит тридцать оригинальных вещиц, причем некоторые из них будут напоминать гайки, но ни одна не будет сделана по стандартному образцу. Это касается и предметов, и идей.

Лучше всего шизоиды чувствуют себя в виртуальном пространстве, ими самими созданном. Поэтому они находят свою комфортную профессиональную нишу в программировании, конструировании, писательстве, философии, психологии, изобразительном искусстве и т. п. Конечно, далеко не все плоды их труда становятся близкими и понятными окружающим. Однако мир, как говорится, не без шизоидов. Обладатели этого радикала тянутся друг к другу, становясь если не едино-, то одинаково нестандартно-мышленниками.*

* К слову, если вам, коллеги, почему-то не по душе авангардизм, сюрреализм и иной аналогично асоциальный «-изм» — не тушуйтесь. Дело не в эстетической неразвитости, а всего лишь в недостатке в вашем характере шизоидности.

Особенности построения коммуникации

С шизоидами общаться сложно. Поэтому рекомендуется: во-первых, устанавливать с ними формально-доброжелательные отношения, держась на дистанции, не пытаясь без нужды проникнуть в темные глубины их своеобразной души. Во-вторых, не падать духом, не видя быстрых результатов от попыток научить их уму-разуму. Результаты появятся, но позже (когда? — трудно предугадать: может, завтра, а может — через двадцать лет совместной жизни). В-третьих, если вы не выполнили первой рекомендации и сблизились-таки с шизоидом душевно — не бросайте его, несите в полной мере ответственность за того, кого «приручили».

Обидеть шизоида — все равно, что малого ребенка. При этом будьте готовы к тому, что он может к вам охладеть так же неожиданно и беспричинно, как привязался.

Мы уже упоминали, что для шизоида воспитательное воздействие, дружеский совет близкого человека может не иметь значения, в то время как замечание случайного знакомого окажется вдруг принципиально важным. Правы те, кто этим рационально пользуется. Хотите повлиять на шизоида — вложите ваши слова в уста психолога, священника, врача, друга семьи, соседа и т. п.

Вопросы и задания:

1. Что такое мышление? Приведите пример.

2. Какова особенность шизоидного мышления? Проведите эксперимент (только будьте осторожны и ничему не удивляйтесь).

3. В романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» есть немало точных, ярких описаний шизоидного поведения К. Левина. Чего стоит эпизод со свадебной рубашкой! Вспоминаете? Левин — аристократ, миллионщик, один из богатейших людей России опоздал на собственную свадьбу из-за неприятности, случившейся с нарядной рубашкой (единственной! запасной у него, видите ли, не было). Как он мечтал об этом браке, как готовился к нему душевно — и чуть было не испортил все из-за собственной несобранности, непредусмотрительности... Попробуйте найти и другие проявления шизоидности, описанные великим романистом. И не только у Левина.

4. Назовите профессии, в которых шизоидный радикал: а) необходим; б) категорически противопоказан.

5. Попробуйте в толпе отыскать взглядом обладателя выраженного шизоидного радикала, осторожно понаблюдайте за ним (будьте тактичны, наступите на горло собственной шизоидности!). Опишите результаты ваших наблюдений. Только, пожалуйста, не станьте случайной жертвой его физической — прежде всего — неловкости.

...

Конец цитаты

И вопрос от меня. Угадали кто на фото?

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

.

Конечно же Михаил Васильевич Ломоносов — первый русский учёный-естествоиспытатель мирового значения, энциклопедист, химик и физик; он вошёл в науку как первый химик, который дал физической химии определение, весьма близкое к современному.

Предначертал обширную программу физико-химических исследований; его молекулярно-кинетическая теория тепла во многом предвосхитила современное представление о строении материи и многие фундаментальные законы, в числе которых одно из начал термодинамики; заложил основы науки о стекле.

Астроном, приборостроитель, географ, металлург, геолог, поэт, филолог, художник, историк и генеалог, поборник развития отечественного просвещения, науки и экономики. Разработал проект Московского университета, впоследствии названного в его честь. Открыл наличие атмосферы у планеты Венера.

(с) Википедия

Пост в Лигу Психотерапии

Продолжаем серию постов про радикалы характера по Пономоренко (особенности характеров различных людей).

Мы уже рассмотрели особенности, внешности, жизни, поведения у четырех психотипов:

Истероидный радикал характера

Истероидный радикал характера (2)

Эпилептоидный радикал характера

Эпилептоидный радикал характера (2)

Паранояльный радикал характера

Паранояльный радикал характера (2)

Эмотивный радикал характера

Эмотивный радикал характера (2)

А сейчас прочитаем про основные характеристики шизоидного психотипа.

Напомню, всего радикалов характера у В.В. Пономоренко семь.

1. Истероидный радикал

2. Эпилептоидный радикал

3. Паранояльный радикал

4. Эмотивный радикал

5. Шизоидный радикал

6. Гипертимный радикал

7. Тревожный радикал

Цитирую по книги В.В. Пономаренко. "Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением (методика «семь радикалов»)."

Сущность каждого радикала можно выразить одним или несколькими словами. Например, для определения основного качества истероидного радикала более всего подходит слово «демонстративный» или словосочетание «создающий иллюзорное благополучие».

Эпилептоидный радикал можно иначе назвать взрывчатым, «застревающим» на негативных эмоциях, стремящимся к формальному порядку; паранояльный — тоже «застревающим», но на конкретной цели, на идеях преобразования природы и общества; эмотивный — чувствительным, гармонизирующим...

Каким же словом (или словами) выражается сущность шизоидного радикала? Автор долго размышлял над этим, коллеги. Хотел, как поется в известном романсе, «в единое слово...». Но ничего не получилось, не пришло в голову, кроме слова «странный». Странные это люди — шизоиды. Не от мира они сего...

Общая характеристика

В основе шизоидного радикала лежит специфическая особенность мышления. Какая? Давайте сначала разберемся, что такое «мышление».

Обсудим это на примере. В качестве подспорья возьмем какой-нибудь известный, хорошо нам знакомый предмет. Скажем, стол. Внимательно рассмотрим его и перечислим качества, которые нам удалось в нем обнаружить... Позвольте, коллеги, автору вести речь о его собственном столе, поскольку за вашими столами ему сиживать, к сожалению, не приходилось. Вы же смело используйте собственную мебель, потому что для наших рассуждений принадлежность или иное индивидуальное свойство конкретного стола не будет иметь решающего значения (если только не..., однако, поживем-увидим).

Итак, у стола есть размер (в случае автора — чуть больше метра в длину, шестьдесят сантиметров в ширину и более семидесяти — в высоту), цвет (коричневый, а у вас?), качество материала, из которого он сделан (умолчим для ясности), вес (стол достаточно тяжелый, но все же его можно приподнять в одиночку), количество опор-ножек (четыре — у кого меньше или больше?) и т. д.

У стола есть еще и характерная форма — горизонтально расположенная плоскость (столешница), удерживаемая на определенном (удобном для сидящего человека) уровне посредством вертикальных опор.

Теперь вопрос: какое из перечисленных качеств является самым главным, принципиально важным, делающим этот предмет именно столом, а не роялем, телевизором и т- Д.? Кто сказал «цвет»?! — Разумеется, форма.

Именно форма, поскольку она и определяет предназначение, основную функцию данного стола (и миллионов ему подобных) — служить предметом мебели, на котором удобно располагать различные принадлежности для приема пищи, орудия труда, приспособления для игр и т. д. Изменится то, что мы с вами сейчас называем формой (допустим, плоскость-столешница расположится не строго горизонтально, а под углом в сорок пять градусов) — предмет перестанет быть столом. Но если изменится только цвет (коричневый перекрасим в черный) или материал (сделаем не из дерева, а из металла) — стол останется столом. Надеюсь, это понятно.

Среди самых разнообразных по цвету, размеру, весу, деталям формы и т. д. предметов мы легко находим столы. Да, конечно, столы бывают обеденные, письменные, журнальные. Но всех их объединяет, роднит, сближает этот главный родовой признак — горизонтальная столешница на вертикальных опорах.

Специфическая форма стола настолько врезается нам в сознание, что, оказавшись (вообразим на минуту!) на инопланетном космическом корабле или производя археологические раскопки древнего города и натыкаясь на знакомую нам горизонтальную поверхность... (далее по вышеприведенному тексту), мы уверенно определяем: это стол, а что же еще?

Не отдавая себе в этом отчета, мы, уважаемые коллеги, только что проделали основные операции познавательного психического процесса, именуемого мышлением.

Бросив взгляд на окружающее пространство и остановив его на столе, мы осуществили т. н. «первичный синтез». В нашем сознании перестало существовать все, кроме стола. Разложив конкретный (автор — свой, вы — свой) стол на отдельные элементы-качества: форму, размер, цвет — и оценив каждое из них с точки зрения значимости, мы провели анализ; собрав все опять в единое целое, но уже в иерархической последовательности качеств: сначала — самое главное, затем — все остальное, освоили вторичный синтез или просто «синтез».

Поняв в результате, что такое «стол», и разделив все мыслимые столы на группы: обеденные, офисные, верстаки и т. д. (в зависимости теперь уже не от принципиально важного, которым наделены все эти предметы без исключения, а от ряда второстепенных качеств), мы осуществили классификацию, а осознав роль и место стола в мировом пространстве, его всемирно-историческое значение и неразрывную взаимосвязь с другими предметами — поднялись до систематизации.

Таким образом, мышление — это познание предметов и явлений окружающего мира через их главные, принципиально важные качества, свойства. Результатом такого знания становится понятие об этом предмете (явлении), торым человек оперирует в своих рассуждениях и дей-виях.

Иными словами, для того чтобы правильно ориентироваться в мире и продуктивно взаимодействовать с ним, вовсе не нужно знать каждый сущий в нем предмет «в лицо». Да это и невозможно. Достаточно иметь четкое представление о главных свойствах основных, необходимых для жизни и деятельности предметов, чтобы узнавать, распознавать их при встрече.*

* Рассуждая о столе, мы сформулировали (возможно, не с исчерпывающей полнотой, но в основном) следующее понятие: стол — это предмет, состоящий из горизонтально расположенной плоскости (столешницы), укрепленной на вертикальных опорах. Теперь мы можем смело идти по жизни с этим знанием и с его помощью делить все попадающиеся на нашем пути предметы на «столы» и «не столы». Очень удобно!

Понятие о предмете (явлении) содержит информацию о свойствах не только принципиально важных, но и общих для огромного количества аналогичных предметов (явлений). В понятии, как правило, нет места частностям, сугубой конкретике. В этом смысле оно оторвано от конкретного предмета, что дало основание называть мышление отвлеченным, абстрактным познанием. Понятие, выраженное словами, называется определением, формулировкой... Ну вот, пожалуй, и хватит теории.

Проведем эксперимент. Вашему вниманию, коллеги, предлагаются пять предметов, из которых вам предстоит, основываясь на их главных, с вашей точки зрения, свойствах, исключить один — лишний в этом смысловом ряду.

Будьте предельно внимательны. Начали: «гнездо», «нора», «муравейник», «курятник», «берлога». Автор замер в ожидании ответа. Назовите лишнее.

Гнездо? Пожалуйста, аргументируйте вашу позицию. Вы говорите, что гнездо, в отличие от всего прочего, расположено высоко на дереве, и в нем живут птицы? Прекрасно. А как же куры, они-то живут в курятнике? Курица — не птица? Хорошо. Принимается. Кто следующий?

Нора? Почему? Глубоко в земле? Ее нужно рыть, прилагая усилия, в то время как берлога — просто удобная для лежбища яма, которую находит медведь? Логично. У кого другое мнение?

Муравейник? В нем живут насекомые, а это — особый мир? Мир почти внеземных существ? Тем более — муравьи, которых некоторые исследователи вообще считают формой разума, альтернативной человеческому? Да, уж Серьезная заявка на победу в нашей маленькой викторине И, тем не менее, какой же ответ — правильный?

Курятник. Конечно, курятник. Безусловно, курятник. Ведь это — сельскохозяйственная постройка. Ее сооружают люди, а не куры. Курятник следовало бы расположить в одном ряду не с гнездом и норой, а с коровником, овчарней, конюшней...

В чем же ошиблись те из вас, кто дал другие ответы? Ошиблись ли они?

Да, с точки зрения ортодоксального мышления — ошиблись. С точки зрения шизоидного мышления — нет. Шизоиды отличаются от всех остальных (нешизоидов, людей с ортодоксальным мышлением) тем, что понятия о предметах (явлениях) окружающего мира у них формируются на основе не только главных, но и второ-, третъе- и десятистепенных по значимости качеств.

Шизоиды легко создают понятия даже на основе вымышленных, предполагаемых свойств, подчас игнорируя при этом очевидные, реальные.

И главные, и малозначительные, и реальные, и иллюзорные качества предметов (явлений) могут с одинаковой вероятностью занять в сознании шизоида место основного, принципиально важного, без которого этот предмет (явление) существовать не может. Получается, что у шизоида для каждого предмета припасено несколько равновеликих по значению понятий. Не верите? Автору, представьте, удалось это доказать экспериментально.

Со времен психологической юности, коллеги, в душу автору запал эксперимент, поставленный аспиранткой, а впоследствии знаменитым на весь мир психологом, профессором Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова — Блюмой Вульфовной Зейгарник. А было так (или почти так — память с годами слабеет, знаете ли).

По аспирантскому обыкновению, ей не хватило денег, чтобы расплатиться в кафе, и она (юная и обаятельная!) уговорила официанта отпустить ее, с условием, что завтра вернет ему долг. На следующий день, возвращая необходимую сумму, Блюма Вульфовна обратила внимание на то, что официант хорошо запомнил ее среди сотен вчерашних посетителей (кафе пользовалось популярностью). Будь на месте Зейгарник какой-нибудь истероид, он наверняка приписал бы это собственной яркой и неотразимой индивидуальности. Но не такова была наша пытливая аспирантка. Она, поразмыслив на досуге, пришла к выводу, что все дело в том, что незавершенное действие запоминается человеком лучше, чем завершенное. Этот феномен вошел в историю психологии как «эффект Зейгарник».

Всю жизнь завидуя (по белому!) Блюме Вульфовнё, автор, наконец, решился и поставил свой собственный эксперимент практически в аналогичных обстоятельствах. Не уверен, что он станет классическим, войдет в историю (куда там, не влипнуть бы в какую-нибудь историю!), но все же, все же...

Как-то раз, сидя за чашечкой кофе в дружеской компании, автор с коллегой-психологом заспорили о происхождении шизоидности.

Коллега настаивал на том, что в основе этого психического явления лежит своеобразная эмоциональность («дерево и стекло», как называл это Кречмер). Шизоиды, дескать, нередко остаются безучастными к очень важным, напрямую затрагивающим их личные интересы, событиям («дерево»), и в то же время неожиданно остро реагируют на пустяки («стекло»). Автор, как вы догадываетесь, отстаивал приоритет своеобразно (см. выше) устроенного мышления, которое, кроме всего прочего, обусловливает и феномен «дерева и стекла».

Действительно, обсуждая этот феномен, мы ведем речь о высших эмоциях, являющихся производными от результатов мышления (глава 5, помните?). Шизоид потому так неортодоксально воспринимает происходящее, что он, не видя в упор того, главного, в чем заключен его кровный интерес, берет во внимание нечто второстепенное и реагирует соответственно — как на малозначительное событие. И наоборот. С эмоциональностью (если рассматривать ее в отрыве от остальной психики) у шизоидов все в порядке. Замерзший шизоид в теплой ванне испытывает то же блаженство, что и любой ортодокс! Так что эмоциональность здесь ни при чем. Мышление сбивает прицел.

Так вот, уважаемые коллеги, чтобы обосновать свою точку зрения, автор взял в руки кофейную чашку и стал на ее примере пояснять окружающим* сущность мышления.

* Кроме двоих спорящих, психологов в этой дружеской компании не было, но зато были два человека, оба интеллектуалы, но один — с ярко выраженным шизоидным радикалом в характере. Другой — обладатель более ортодоксального мышления.

«У этой кофейной чашки, — сказал автор, обращаясь к своим приятелям, шизоиду и ортодоксу, — есть целый ряд свойств: размер, цвет, вес, качество материала (увы, в подобных объяснениях не избежать повторов), форма — чашка представляет собой емкость для жидкости... Какое из перечисленных свойств является основным, принципиально важным для этого предмета?»

Два ответа прозвучали молниеносно и одновременно, как выстрелы на дуэли.

«Форма, емкость», — сказал ортодокс. Шизоид ответил... Внимание, коллеги! «Смотря... для чего... использовать».

Каково? «Смотря для чего использовать». Для чего же еще, спросим себя, можно использовать кофейную чашку, как не для того, чтобы пить из нее кофе? Она — чашка — кем-то ведь была произведена по государственному стандарту именно как «чашка кофейная»...

Весь мир, все человечество, дорогие друзья, делится, в зависимости от ответа на подобный простой вопрос, на две неравные части: на шизоидов и на всех остальных.

Несмотря на несколько шутливый тон, выбранный автором, и на не вполне серьезные обстоятельства, в которых проходил этот эксперимент, надеюсь, вы уловили нечто принципиально важное. А именно: на что бы ни смотрел шизоид, о чем бы он ни размышлял, в его сознании складывается не один образ, не одно понятие воспринимаемого предмета (явления), а несколько (целый спектр!) — равновеликих по значению, равновероятных по возникновению и по дальнейшему использованию в поведении.

Параноики, если вы помните, видят в любом явлении только одну сторону и их невозможно убедить в том, что существует еще и другая — альтернативная. Шизоиды, напротив, не могут понять, почему ортодоксально мыслящие люди с такой уверенностью останавливаются на чем-то одном, на каком-то единственном свойстве, с легкостью придавая ему наиглавнейшее значение.

Философы-материалисты, казалось бы, давно поставили точку в споре на тему: кто прав, на чьей стороне истина? Практика — вот критерий. Прав тот, чья позиция подтверждается практикой, дает возможность получать значимый, осязаемый эффект. Все было бы хорошо, да только шизоиды и на результаты общечеловеческой практики смотрят по-своему.

«А кто сказал, что полученный результат — лучший, а тем более — единственный из возможных?» — спрашивают они. И не всегда легко ответить на этот вопрос.

Один умнейший человек (математик!) сказал, что в основе любой системы лежит аксиома, т. е. нечто, принимаемое на веру, без доказательств. Это, по его мнению, фундаментальный, универсальный по своему значению принцип (если не верите, попробуйте доказать, что в вашем паспорте наклеена ваша фотография и, соответственно, что этот паспорт — ваш. Тысячи людей в мире как две капли воды похожи друг на друга. Согласитесь, что без элемента «веры» доказательство невозможно).

Так вот, у шизоидов такая аксиома отсутствует по определению. Точнее, у них в сознании существует множество вариантов каждой аксиомы.*

* Основываясь на результатах новейших нейрофизиологических исследований психических заболеваний, в частности болезни Альцгеймера, автор предполагает, что отделить главное от второстепенного шизоидам мешает свойственная им слабость процесса торможения в центральной нервной системе. Благодаря этому, в сознании шизоида все выявленные им элементы анализируемого предмета или явления существуют одновременно и равнозначно. Нервные клетки, обрабатывающие информацию о различных по значению характеристиках предмета, продолжают активно функционировать на протяжении всего акта осмысления, вследствие чего «важные» признаки, свойства не отделяются тормозным процессом от «не важных», как это происходит у ортодоксов. Косвенным подтверждением этой гипотезы является вдохновение — состояние психики, в которой властвует возбуждение, а торможение значительно ослаблено, благодаря чему и возникают в сознании человека самые замысловатые, отчетливо неортодоксальные ассоциации (можно сказать, что вдохновение — в указанном смысле, пример шизоидного мышления).

Хорошо (по-эпилептоидному) помню, как одна студентка на лекции автора, посвященной эмотивному радикалу, заявила: «А кто решил, что гармоничным является именно такое сочетание деталей, предметов одежды, цветов и т. д., а не другое? Вам, возможно, оно нравится, а мне — не нравится. Кто нас рассудит? Сколько людей, столько и мнений». Автор пытался возразить, дескать, если бы культура оформления внешности не содержала стереотипных представлений о том, что гармонично, а что — нет, выработанных эмотивами и воспринятых социумом, то, например, каждый светский раут превращался бы в карнавал шутов. Студентка, ничтоже сумняшеся, ответила: «А разве это не так? На прием к английской королеве многие теперь приходят в полосатых брюках и кроссовках». Поскольку автор, к сожалению, не вхож в высший свет, то оставляет вам, коллеги, возможность для продолжения этой увлекательной дискуссии.

Зададимся лучше вопросом: можно ли полноценно адаптироваться к социальной среде, сформированной главным образом ортодоксами, с таким мышлением? — Нет. Так жить нельзя. Даже если у конкретного индивида-шизоида высокий от природы интеллект, он позволит лишь более качественно и глубоко осмыслить каждый создаваемый шизоидным сознанием вариант образа или понятия одного и того же предмета, но не избавит от поливариантности мировосприятия и миропонимания.

Как же быть? — А вот как. Мы не должны забывать, что реальный характер состоит не из одной шизоидности. В него включены и другие радикалы, за счет которых в данном случае и происходит постепенная интеграция человека в социум. Шизоидный радикал мешает этой интеграции. Он заставляет сомневаться в важности и полезности каждого усваиваемого в течение жизни поведенческого стереотипа, он пытается подменить один стереотип другим. В результате формируется особая шизоидная структура личности.

На некое своеобразное «ядро», представленное шизоидным радикалом, как бы наслаивается — в муках — социально-ориентированная «оболочка», состоящая из усвоенных (часто формально и с некоторым искажением по сравнению с оригиналом) стереотипов ортодоксального поведения. Чем больше «ядро», т. е. чем более выражена в реальном характере шизоидная тенденция, тем тоньше и ненадежнее «оболочка».

При этом «ядро» и «оболочка» существуют как бы в параллельных мирах: одно — в противоречивом, своеобразном, глубоко оригинальном, нестандартном внутреннем мире, другая — среди людей. Испытывая взаимное влияние, тем не менее, эти структуры не смешиваются, и личность словно бы раздваивается, расщепляется. В одном человеке, как в коммунальной квартире, живут несколько индивидуальностей (и они — не друзья!), что, по мнению автора, объясняет название виновного в этом радикала (корень «шизо-» происходит от греческого «схизис», что означает «раскол», «расщепление»).

Сказав немало о шизоидном радикале, мы пока не объявили, какова его роль в обществе, в чем его социальное преимущество, какая в нем заключена ценность, благодаря которой он выдержал испытание эволюцией... Объявим. Непременно. Но вначале познакомимся с доступными наблюдению признаками шизоидности.

Внешний вид

Шизоидный радикал сопряжен с астеническим телосложением (узкая, вытянутая грудная клетка, длинная шея, длинные конечности: ноги, руки, пальцы; малоразвитая от природы мускулатура), а также — с высоким ростом (вне зависимости от остальной физической конституции). Напомню, коллеги, что, определяя характерное телосложение, мы всегда должны иметь в виду, что радикал может существовать и при любом другом телосложении. Иными словами, астеник — как правило, шизоид. Шизоид — не всегда астеник.

Среди специфических для шизоида признаков оформления внешности назовем, прежде всего, отчетливую эклектичностъ — дисгармоничное, парадоксальное смешение стилеобразующих деталей. Причем эта особенность проявляется как в его одежде, которая часто представляет собой некую «сборную солянку» из предметов, принадлежащих разным стилям, так и в его отношении к конкретной социальной ситуации, к требованиям социального окружения.

Если человек сверху одет в пиджак, при галстуке, а снизу — в джинсы и кроссовки, или на официальный прием приходит в потертом свитере и разноцветных брюках, значит, в его характере есть шизоидный радикал. В выраженных случаях внешняя дисгармоничность шизоидов настолько велика, что заставляет неискушенного наблюдателя думать об их интеллектуальной неполноценности.

Что толкает шизоида на подобные эксперименты с собственной внешностью — науке не известно. Наука, по крайней мере, в лице автора, не в курсе дела. Возможно, собираясь на церемонию вручения Нобелевской премии, при этом надевая фланелевую панамку и меховые полярные унты, он (в своей формальной, негибкой манере) лишь следует рекомендации держать голову в холоде, а ноги — в тепле? — Бог весть. Очевидно только, что знаменитый «человек рассеянный», который «вместо шапки на ходу... надел сковороду, вместо валенок — перчатки натянул себе на пятки», был на самом деле шизоидом.

Автор имел удовольствие общаться с интересным и продуктивным профессионалом-исследователем, излюбленной одеждой которого (человека лет шестидесяти) была ярко-красная куртка с капюшоном, отороченным опоссумом, ковбойская шляпа с загнутыми кверху полями, разноцветные брюки-дудочки и остроконечные туфли-«казаки». Представляете эмоциональное состояние истеро-эпилептоидных организаторов научных посиделок, на которые этот ученый заявлялся с основным докладом? Это был шок. Шок, однако, проходил вместе с первыми озвученными тезисами, как правило, весьма глубокого и содержательного доклада...

Шизоидам свойственна неаккуратность, неряшливость. Оторванные пуговицы, прорехи на брюках, испачканные манжеты, вытертые до блеска локти, дырявое белье и т. п. — их удел.

Опять же, трудно сказать, что мешает им привести себя в порядок. Шизоиды с трагической обреченностью будут провожать взглядом очередную отпавшую и катящуюся по земле пуговицу, но не поднимут ее и уж тем более — не пришьют на место. Они, всякий раз, осматривая застарелое пятно на рубашке, глубоко вздохнут, но не удосужатся его как следует застирать. Если шизоид, пересилив свою натуру (за счет небольшого эпилептоидного радикала, затесавшегося в реальный характер), все же возьмется исправлять нарушения в одежде, то зрелище получится не для слабонервных. Разнокалиберные пуговицы, разноцветные нитки, которые он будет при этом использовать, превратят его эклектичный наряд и вовсе в клоунский.

Интересно, что шизоиду скорее придет в голову своеобразная мысль замаскировать тем или иным экзотическим способом имеющийся недостаток, чем навести порядок ортодоксальным путем. Автор знал человека, который, теряя одну за другой пуговицы на брюках (ремень он принципиально не носил), выходил из положения, надевая сверху длинный свитер, доходящий до середины бедер и, тем самым, закрывающий от нескромных взоров... малопристойный косметический дефект. Когда же отпала последняя пуговица и брюки перестали держаться на его чреслах, он нашел где-то матерчатый поясок от легкого женского халата, продел его в ременные петли, завязал узлом, замаскировал всю эту композицию длинным свитером и, таким образом, восстановил утраченное физическое и душевное равновесие.

Рука об руку с неаккуратностью идет нечистоплотность. Шизоиды грязноваты. Они редко стирают свою одежду, плохо ухаживают за волосами, кожей, ногтями. Свалявшаяся шевелюра, несвежая кожа, обгрызенные, с облупившимся маникюром (или с неэстетичной «траурной каймой») ногти, а также своеобразное амбре, исходящее от тела и белья, с головой выдают шизоида.

Есть у шизоидов и любимые средства оформления внешности. Это — капюшон (или его подобие), длиннополая, с длинными рукавами и большим воротником верхняя одежда, рюкзак за спиной или большая сумка, висящая на плече, темные очки. Представьте себе человека, надевшего на себя все перечисленное выше (к тому же вставившего себе в уши наушники плеера и уткнувшегося в книжку, которую он не перестает читать и на ходу), и вы получите незабываемый образ типичного шизоида.

Признаками шизоидности являются также длинные волосы (подобие капюшона) и у мужчин — борода.*

* Эпилептоиды выскабливают себя до состояния бильярдного шара, а шизоиды — зарастают дикой и буйной растительностью.

Вся эта атрибутика неслучайна. Она отражает глубинную асоциальность шизоидов, вынужденно противопоставляющих себя миру ортодоксальных людей, не смешивающихся с этим миром. Шизоид интуитивно, посредством капюшона, очков, наушников и т. д., формирует вокруг себя некий футляр, через который очень трудно осуществлять обмен информацией с окружающими.

О том, насколько асоциален шизоид, — не только в своей повседневной жизнедеятельности, но и на мировоззренческом уровне — можно судить по обмену репликами, произошедшему, если верить Зиновию Паперному, между тремя незаурядными людьми: героем Гражданской войны Саблиным, поэтами Маяковским и Хлебниковым.

«Я награжден орденом Боевого Красного Знамени за номером шесть, — сказал яркий истеро-эпилептоид Саблин. — Это значит, что таких людей, как я, в Республике всего шесть человек». «А таких, как я, — вскинулся не меньший истероид Маяковский, — один». «А таких, как я, — серьезно сказал шизоид Хлебников, — вообще ни одного». И пошел, по своему обычаю, прятать очередное стихотворение в наволочку.

Излюбленные шизоидами громоздкие сумки и заплечные мешки заставляют проводить невольную параллель с поведением людей, потерявших разум в результате психического заболевания. Мы часто встречаем последних, особенно по осени и по весне, идущих неведомо куда с большими неопрятными сумками в обеих руках, невнятно бормочущих что-то себе под нос. Сколько их? Куда их гонят? Что так жалобно поют? — Возникает сам собой ряд вопросов. Тот, кто, поборов брезгливость, заглянет внутрь подобных сумок, увидит гору хлама — ничего больше. Но своим хламом эти люди почему-то дорожат, они не расстаются с ним ни днем, ни ночью.

Разумеется, неверно ставить знак равенства между поведением шизоидов — здоровых, полноценных членов социума, и больных. Разница в их поступках существенная, но жизнь под девизом «все свое ношу с собой» в чем-то их сближает. В чем? Автор пока не готов ответить категорично, коллеги. Тем более что в сумках шизоидов, наряду с действительно нужными, полезными предметами, немало всякой всячины, давно утратившей товарный вид и потребительские свойства, попросту говоря — дряни (сломанные зажигалки, скомканные конфетные фантики, грязные подушечки жевательной резинки, неизвестные — из-за стершейся надписи — таблетки и т. п.).

...

Конец цитаты

Продолжение следует.

Пост в Лигу Психотерапии

Продолжаем серию постов про радикалы характера по Пономоренко (особенности характеров различных людей).

Мы уже рассмотрели особенности, внешности, жизни, поведения у следующие психотипов:

Истероидный радикал характера
Истероидный радикал характера (2)

Эпилептоидный радикал характера
Эпилептоидный радикал характера (2)

Паранояльный радикал характера
Паранояльный радикал характера (2)

Эмотивный радикал характера

А сейчас продолжаем читать и узнавать основные характеристики эмотивного психотипа.

Напомню, всего радикалов характера у В.В. Пономоренко семь.

1. Истероидный радикал
2. Эпилептоидный радикал
3. Паранояльный радикал
4. Эмотивный радикал
5. Шизоидный радикал
6. Гипертимный радикал
7. Тревожный радикал

Цитирую по книги В.В. Пономаренко. "Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением (методика «семь радикалов»)."

Качества поведения

Эмотив — эстет, он тонко чувствует красоту и глубоко переживает малейшие отклонения от ее канонов. Он страдает, глядя да аляповатую мaзню вместо живописи или на грубую эклектику, выдаваемую за новое слово в искусстве, слушая фальшивое пение или резонерство глупца, объявляемое вершиной мудрости (при том, что он способен и в эклектике, и в гротеске уловить гармонию... разумеется, если она там есть).
Это человек истинных, а не наигранных эмоций, сочувствующий, сопереживающий другим людям. Он всегда готов предоставить плачущему свою жилетку. По отношению к человечеству эмотив — антипод эпилептоиду. Он альтруист, человеколюбец, он воспринимает боль ближнего острее, чем свою собственную.

В отличие от параноика, он ценит нужды, чаяния индивида значительно выше, чем абстрактное, с его точки зрения, «благо общества». Во взаимоотношениях с окружающими эмотив тактичен, он очень внимателен, чуток к происходящему, хорошо улавливает малейшие оттенки настроения собеседника.

Он не может причинить не только физического (помните, у Высоцкого: «бить человека по лицу я с детства не могу»*), но и психологического ущерба.

*Согласитесь, коллеги, что бить человека по лицу вообще невозможно. Ударить можно «гада», «свинью» и т. д. «по харе», «по рылу», «в пятак» и т. п. Нужно только представить себе свиное рыло вместо человеческого лица — и вперед! Эпилептоиду это сделать легко. Эмотиву — немыслимо. Для эмотива человек всегда останется человеком, а его лицо — лицом, ликом.

Он не станет говорить «в доме повешенного о веревке», он скажет только то, что на самом деле будет уместно и поможет разрядить обстановку, и только тогда, когда придет для этого время.

Эмотив щепетилен в вопросах морали, наделен «нравственным чувством», совестлив.
Определимся, коллеги, с понятиями «мораль» и «нравственность». Мораль — это формы поведения, допустимые в обществе. Границы морали вполне разумные, щадящие, и общество вправе требовать от своих членов морального поведения. При этом мораль имеет тенденцию меняться, отражая объективные перемены, происходящие в социуме. Мораль, вообще, во многом зависит от условий, в которых живут люди. Мораль средневековья и современности, бедных и богатых слоев общества, гуманитариев и естественников, верующих и атеистов — разная. Сегодня она уже не такая, какой была вчера, а завтра будет не такой, как сегодня.

Нравственность же — это представления человечества об идеале взаимоотношений (как с точки зрения формы, так и содержания). Нравственность неизменна с сотворения мира, ее постулаты универсальны, одинаковы для всех людей без исключения. При этом требовать от обыкновенного человека исключительно нравственного поведения — утопия. Эта задача из разряда невыполнимых.

Люди — как вы, уважаемые коллеги, знаете — ведут себя по-разному, в том числе и по отношению к морали и нравственности. Рассмотрим это на примере известных нам радикалов.

Истероиду утешительно думать о своей принадлежности к высоко моральной и высоконравственной части человечества. Он не упускает случая подчеркнуть и продемонстрировать это на людях. На самом же деле, в плане соблюдения моральных норм он весьма нетребователен — ни к себе, ни к окружающим. Он допускает многое, лишь бы не было ненужной огласки. Нравственность, замешанная на глубокой эмоциональности, истероиду вообще чужда.

Мизантропы-эпилептоиды по определению безнравственны, при этом они активно третируют окружающих, заставляя их подчиняться чрезмерно жестким моральным требованиям (эпилептоидное ханжество). Таким образом, эпилептоиды пытаются властвовать над другими от имени общества, на что, собственно, их никто не уполномочивал (мы сравнительно недавно обсуждали это, коллеги; см. главу 3).

Параноики избирательно подходят к решению проблемы морали. Они хорошо знают, чем индивидуум обязан обществу, но вторая сторона медали — чем общество обязано индивидууму, для них «покрыта мраком», как обратная сторона Луны.

Есть только один радикал, обладатель которого не разделяет субъективно мораль и нравственность и старается достичь идеала в повседневных отношениях между людьми, стремится к торжеству добра, милосердия. Этот радикал (тоже мне, секрет Полишинеля!) — эмотивный.

Ответственность, добросовестность — качества, которые эмотив проявляет в деятельности. Как часто мы, давая положительную характеристику своим сослуживцам, через запятую перечисляем слова «исполнительный», «добросовестный», хотя это совсем не однокоренные свойства характера. Если исполнительность замешана, скорее, на тревоге, на боязни не сделать что-то вовремя и как следует, то в основе добросовестности лежит стремление не подвести товарищей, не уронить честь коллектива, глубокое чувство долга, ответственности за порученное дело.

Лишь эмотиву по-настоящему близки такие понятия, как «самопожертвование», «патриотизм», «гражданственность» и т. п.

Почему? — Да потому, что эти понятия не имеют рационального объяснения. «С какой такой радости я должен жертвовать своим здоровьем, жизнью, благополучием, достатком? Разве что силой заставят, припугнут», — так рассуждают многие и находят это логичным.

Вообще-то, если быть абсолютно корректным, рациональное объяснение самопожертвованию существует. И природа, и общество обязаны жертвовать малым, чтобы сохранить большее. Судьба индивидуума всегда вторична по отношению к судьбе вида. Но рассуждать подобным образом несвойственно человеку, пекущемуся прежде всего о себе (пожалуй, только шизоид способен, поразмышляв недельку-другую о взаимоотношениях индивида и общества, прийти к логическому заключению, что, дескать, пора принести себя в жертву).

А вот человеку, живущему эмоциями, логика не обязательна. Он и без нее — на интуитивном уровне — осознает, как следует поступить в критический момент, когда и во имя чего нужно «броситься на амбразуру». В таких ситуациях он реализует характерные для эмотивного (и ни для какого другого!) радикала эмоционально насыщенные, «возвышенные» стереотипы поведения.

Привлекательные качества характера сопряжены с этим радикалом (кто спорит!?). Но диалектика вновь не позволяет нам ограничиться односторонним анализом феномена эмотивности. В каких же случаях человеколюбие, сострадательность, жертвенность, тактичность эмотива оборачиваются во вред ему и окружающим?

Как ни парадоксально, таких случаев немало. А в нашей суровой действительности они происходят, что называется, сплошь и рядом.

Когда жизненно необходимо покарать зло (не абстрактное, а вполне конкретное, одушевленное, персонифицированное), защититься от обидчика, приструнить разбол-тавшийся коллектив, наладить дисциплину, установить жесткий порядок, без которого рухнет организация, и т. п., человеколюбие превращается в слюнтяйство, а сострадательность — в попустительство.

Добро, как известно, должно быть с кулаками, а эмотивность — добро без кулаков, непротивление злу насилием. Это, с одной стороны, открывает перспективу (весьма отдаленную, судя по всему) торжеству нравственности, но, с другой, часто ставит палки в колеса реальному развитию событий.

Задачи

Где могут найти применение преимущества эмотивного радикала? — Верно. В работе с людьми. Эмотиву не нужно напоминать о том, что его коллеги, друзья, близкие, просто — окружающие, нуждаются в помощи, в доброжелательном внимании, в моральной поддержке. Что они — обыкновенные смертные, которым свойственно ошибаться, заблуждаться, нервничать по пустякам, болеть, страдать... Эмотив будет переживать внутренний дискомфорт, если его лишить возможности посочувствовать ближнему.

Эмотивы — хорошие воспитатели (главным образом там, где нужно смягчить от природы крутой нрав воспитанника), сиделки, домашние (семейные) или курортные- врачи, психологи, социальные работники. Из них получаются неплохие официанты, служащие гостиниц, продавцы.

Следует при этом учитывать, что ничего, кроме сострадания, жалости, внимания, тактичности и т. п., эмотив подарить другим не может. И там, где требуется во благо человека проявить решительность, жесткость, — эмотивный радикал только мешает.
Лучший хирург, например, получится не из эмотива, а из эпилептоида, поскольку человека, нуждающегося в экстренной помощи, нужно оперировать как можно скорее и со знанием дела, а не поливать горючими слезами.*

*Интересно в этой связи, что многие хирурги, имеющие в характере достаточно выраженный эмотивный радикал, стремятся найти способ терапевтического лечения т. н. «хирургических» болезней, иными словами — ниспровергают собственную профессию.

Другая группа профессионально важных качеств (и соответствующих им задач), сопряженных с эмотивным радикалом, — это эстетизм, развитое чувство гармонии, красоты. Эмотив не выносит намека на пошлость, грубость, дисгармонию (точно так же, как эпилептоид не терпит нечистоты), и это делает его незаменимым редактором — в широком смысле этого слова — любого продукта творческой деятельности.*

*Сама эмотивная тенденция не предполагает творческого начала — это прерогатива шизоидов.

Эмотив обладает уникальным даром привносить красоту во все, чего бы он ни коснулся. Помните, спор в стихотворении Саши Черного: «Когда в хрусталь налить навозной жижи, не станет ли хрусталь безмерно ниже?... — И лучшего вина в ночном сосуде не станут пить порядочные люди... Им спора не решить, а жаль. Не лучше ль наливать вино в хрусталь?».
Наливать вино в хрусталь — вот удел эмотивов. В широком и в узком смысле. Они — прекрасные оформители, декораторы. Без эмотивного радикала в характере немыслим художник, музыкант, архитектор, артист...

Чего нельзя поручать эмотивам? — Того, что следует вверять эпилептоидам: охрану, расправу, оборону, разведку, контроль. Да уж, в разведку с ними идти нельзя!

Эмотив, несмотря на всю свою добросовестность, на этих и подобных им участках работы даст слабину, распустит нюни, развесит уши. Он пропустит на режимный объект без пропуска «милого человека, который устал ждать снаружи, замерз», он даст неоправданную отсрочку необязательному должнику, он не сможет (не позволит себе!) обвести вокруг пальца человека, с которым живет под одной крышей. Он, скорее, выстрелит в воздух, чем в заклятого врага.*

*Автору рассказывали про генерала, который перед строем отдавал команду: «пожалуйста, смирно!». Чем, естественно, вызывал презрение у подчиненных-эпилептоидов.

Особенности построения коммуникации

На первый взгляд, никакие рекомендации по улучшению взаимоотношений с обладателями этого радикала просто не нужны. Эмотив сам выберет оптимальный способ общения, извинит неловкость, смирится с бестактностью, будет стараться найти в собеседнике что-то доброе, светлое, хорошее. Да, это так.

Но, прощая многое, эмотив испытывает наиболее сильный, стойкий дискомфорт от одного лишь недостатка — от неискренности.

Не пытайтесь его обмануть. Не наигрывайте дружелюбия, дружеского расположения, интереса к его персоне. Он сразу же почувствует ложь и очень огорчится. Нет, он не обидится, не затаит на вас злобу (как это сделал бы эпилептоид). Он станет думать, что его общество вам в тягость, и постарается отойти на предложенную вами (так ему будет казаться) дистанцию. Доверительность, возможная и желательная между вами, понесет ущерб. Лучше уж откройте ему ваше настроение (пусть не самое радужное), выскажите претензии.

В отношениях с эмотивом добрая ссора лучше, чем худой мир. Минутная потеря самоконтроля лучше, чем постоянное ношение непробиваемого панциря, футляра.

Вопросы и задания

1. Назовите внутренние условия возникновения и основные качества поведения, присущие эмотивному радикалу.

2. Прочитайте отрывок из романа Л.Н. Толстого «Война и мир»:
«Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувства, подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к... дому. Когда он увидел первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Деменътева, увидал коновязи..., когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов... выбежал из землянки, обнял его и офицеры, сошлись к приезжему, — Ростов испытал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить».
Ответьте, пожалуйста, на реплику персонажа этого великого романа Василия Денисова: «Экая... ваша порода Ростовская». Так какая же это «порода»? Свой ответ подкрепите примерами.

3. Раз уж вы взялись перечитывать «Войну и мир», найдите примеры проявления эмотивного радикала в поступках других персонажей: князя Андрея, княжны Марьи, Пьера Безухова...

4. Назовите профессии, в которых необходима эмотивность. В какой степени и почему она вредит или помогает вашей профессии?

5. Что подумает эмотив о человеке, толкнувшем его в метро? Когда вы найдете правильный ответ, обсудите этот пример с детьми в воспитательных целях (только, боже упаси, не перепутайте эмотива с эпилептоидом!).

...

Конец цитаты

P.S. На фото ведущая телеканала "Моя планета" Анастасия Чернобровина.