Per aspera ad astra
Хочу поделиться с вами, как я шёл к офицерским погонам. Кто-то поступил сразу после школы и через пять лет уже носил офицерские погоны. Но мы не ищем лёгких путей.
Будучи 6 лет от роду, летом 1979 мне довелось познакомиться с прапорщиками из 15 бригады спецназ. А тут ещё и фильм "В зоне особого внимания" в прокат вышел. Дед подполковник милиции, родители прапорщики ВВС. Так что в столь нежном возрасте я о других профессиях даже не думал. Я решил, что поступлю в Рязань и буду спецназовцем. Занимался на стадионе "Динамо" самбо, в школьном кружке изучал радиодело (кстати, знание морзянки в училище пригодилось), в аэроклубе напрыгал больше 400 прыжков к моменту призыва, по окрестным горам лазал. Но после школы поступить в Рязанское училище не смог, и на следующий год тоже не смог. :(
Когда пришло время призыва, военком, глядя на мои потуги и учитывая, что в военкомат я прибежал без напоминаний и даже без повестки, пошёл мне навстречу и отправил служить в 467 отдельный учебный полк спецназ в славный город Чирчикаго (Чирчик в смысле). Последний всесоюзный призыв - осень 1991. И вот уже там я посмотрел как служат офицеры и понял - нафиг! Служить хочу, но так, чтоб призывного состава у меня в подчинении не было. В шесть утра офицеры с бойцами на подъёме, весь день с нами, до самого отбоя, в выходные тоже с нами, на полигон с нами пешочком 17 километров туда и столько же обратно. Да ещё и отвечать за каждого, кто что натворит. Подумал-подумал и отслужив 1,5 года подал рапорт в лётное училище.
Шёл 1993 год. За год до этого узбеки, поступавших в лётные училища, отправили учиться в Россию. Но мне "повезло". В 1993-м решили лётчиков готовить у себя. Набрали в Ташкентском Высшем Общевойсковом Командном Училище имени Ленина (ТВОКУ) роту лётчиков. В том году там ещё набрали по взводу артиллеристов, замполитов и пограничников ну и само собой, как и должно быть в общевойсковом училище - пехоту. Год мы там отучились и после второго семестра в мае 1994-го вдруг в узбекском Министерстве Обороны вспомнили, что у них три взвода лётчиков в пехотном училище учатся, в красных погонах ходят.
Выдали нам голубые погоны, погрузили в автобусы и повезли в Джизак. Приехали мы туда, а там нас никто не ждёт. Из всех военных частей в Джизаке только инженерно-аэродромная рота, аэродром якобы восстанавливает. Мы заняли корпус политехнического института и когда туда пришли студиозусы с преподавателями, то обнаружили нас, стоящих в оцеплении и никого туда не пускающих. Говорят, что министр обороны и министр образования из-за этого подрались прямо в кабинете у Каримова, но наш министр генерал всё таки, навалял гражданскому и один из корпусов политеха остался у нас. На его территории стали создавать Джизакское Высшее Военное Авиационное Училище (ДВВАУ). Летом нас вывезли на полёты. По задумке узбекского командования, летать мы должны были начать уже после первого курса. Третий взвод вертолётчиков, кстати, начал летать в Чирчике, сразу на Ми-8. Наш первый взвод отправили на мой родной аэроклубовский аэродром "Аранчи" под Ташкентом. А второй взвод тоже на аэроклубовский аэродром "Бахор" под Андижаном. Летать мы должны были на Як-52, но ни минуты не летали, так как бензина Б-91/115 не было. Начальство периодически приезжало, обещало и уезжало. Бензин от этого не появлялся. Пока мы загорали под тёплым ташкентским солнцем, отец съездил в Россию и привёз мне отношение на перевод в Тамбов. Училищное начальство долго ругалось, переводом меня отпускать не захотели, промурыжили почти три месяца с отчислением, но всё-таки уволили из рядов узбекской армии.
С попутным Ил-76 я прилетел в "Домодедово".
И вот в ноябре 1994-го я приехал в Тамбовское Высшее Военное Авиационное Краснознамённое Училище Лётчиков имени Героя Советского Союза майора Марины Михайловны Расковой (ТВВАУЛ). Там меня сразу восстановили, но с потерей курса. Почти год я там проучился. После пехотного училища в лётном одно удовольствие было учиться. Но летом 1995-го Тамбовское ВВАУЛ сократили. Наш второй курс погрузили в самолёты и отвезли в Балашов.
С осени 1995-го я начал учиться в Балашовском Высшем Военном Авиационном Училище Лётчиков имени главного маршала авиации Новикова (БВВАУЛ). Доучился до конца третьего курса и в конце весны 1997-го нас отправили на полёты в Мичуринск. Там я упорно пытался укротить L-39, но увы, не смог. Летал, сажал, но с ошибками. Даже научился исправлять ошибки, но самостоятельно так и не вылетел. Таких, как я набралось 18 человек, нам предложили дальше учиться в Монино на штабных офицеров, но я хотел летать и подал рапорт на перевод в Челябинск. Глядя на меня ещё трое ребят так же сделали. Остальные "сбитые лётчики" уехали в Монино.
Осенью 1997-го я, опять с потерей курса, перевёлся в Челябинское Высшее Военное Авиационное Краснознамённое Училище Штурманов (ЧВВАУШ). Старше меня не было не только на моём курсе, но и на предыдущем, да и на два курса тоже. В военном билете уже не было места, куда записывать училище, дочертили графы ручкой.
И вот Челябинское училище мне наконец-то удалось закончить. Это был юбилейный 90-й выпуск, последний выпуск XX века, 21 октября 2000 года. Я долго стремился к лейтенантским погонам и честно их заслужил.
Позже летал на Ан-26 в Кубинке, потом на Ан-30 в Воронеже.
Длинный с усами - это я.
Прощание со знаменем.
А это уже Воронеж.
Многим погоны давались с трудом, но ПЯТЬ училищ вряд ли кто-то перечислит.