Данное произведение принадлежит не мне, а моей близкой подруге
Часть 18-7
К истоку
Очередной рейс из Рима принес на своем борту двоих в белом. Ровно в тот момент, когда они вышли из дверей аэропорта и подошли к дороге, к ним подъехал черный минивэн с затемненными окнами. Дверь распахнулась и они, не замедляя ход, влезли внутрь и устроились на кожаных сидениях. Автомобиль без замедления тронулся вперед.
- Приветствую Вас в России, господа. Шампанского? – Аполлон изображал радушного хозяина. Впрочем, его наигранная веселость разбивалась о скалу невозмутимости.
- Ты выяснил необходимое, грек? – спросил блондин с безукоризненно правильными чертами лица. Аполлон скрипнул зубами:
- Может начнем с небольшого обеда? Отдохнете после дороги…
Второй мужчина, брюнет с вьющимися коротко стриженными волосами, более низкий и потный чем первый, уставился в затылок водителя:
- Вези, Илиа. Это всё, что тебе позволено.
Илья Громов, всё еще слегка помятый, вцепился в руль.
- Мы ценим, что Ваш патрон прислал именно Вас… - Аполлон продолжал пытаться держать хорошую мину, но его перебил блондин:
- Тогда Вы должны понимать всю серьезность ситуации. Нашли его пособников?
- Это мелкие духи, не стоит тратить на них своё время…
- ЭТО НАМ РЕШАТЬ! – в минивэне прогремел трубный глас архангела. – МЫ САМИ БУДЕМ ГОВОРИТЬ С ЭТИМИ ТВАРЯМИ!
Аполлон откинулся на сидении, закрыл глаза. Илья лавировал по забитым московским улицам, везя двух гостей из Италии к Ботаническому саду.
Главный леший города Москва равно разделял внимание между микроскопом и статьей по особенностям митоза двудольных растений. Рядом стояла чашка с остывшим кофе. Увлеченный работой, он даже не обратил внимание на то, что за спиной открылась и закрылась дверь. Из уютных размышлений его грубо вырвали, отшвырнув к стене. Владимир Иванович ударился лицом о батарею, из разбитой губы струйкой потекла кровь. Он развернулся, сидя на полу, подслеповато уставился на незваных гостей. У двери стоял Перун и делал вид, что его это не касается. Блондин в белом костюме брезгливо вытирал руку, рядом с ним стоял брюнет в таком же костюме. У микроскопа улыбался золотоволосый грек. Леший достал из кармана платок, вытер кровь.
- Рад снова увидеться, - Аполлон пытался быть ласковым, но пришельцы не позволили ему такой роскоши:
- Ничтожество! – громогласно провозгласил Гавриил. – Тебе и твоим соплеменникам было позволено быть только при условии незамедлительного, слышишь? Незамедлительного оповещения скрытой угрозе!
- Слышу, слышу, чего орать то… - леший продолжал заниматься губой.
- Тогда почему, ПОЧЕМУ ты предал нас и не сообщил о появлении Черного в городе? Это был твой долг!
Леший приподнялся, осмотрел незваных гостей:
- Долг? – усмехнулся он. – Думаете самые умные? Да вашим шавкам всего лишь позволили узнать то, что они доложили.
Стоявший безучастно Перун при этих словах пришел в движение:
- Держите его руки! – успел крикнуть он, но никто ничего не успел сделать. Леший бросил под ноги окровавленный платок и за краткий миг, когда к нему бросился архангел, успел топнуть по платку ногой. Гавриил схватил лишь туман, оставшийся на месте исчезнувшего духа. Илья-Перун в бессильной ярости колотил о стену.
- Твою мать, твою МАТЬ!
- Это твоя вина, - бесстрастно сообщил Рафаил. Под его пристальным взором Перун упал на колени, морщась от боли, разрывшей голову изнутри, сжал виски руками.
- Умение причинять боль – обратная сторона умения приносить облегчение. Ты познаешь всю глубину страдания, если еще раз позволишь себе ошибиться…
- Этого не произойдет, - сквозь зубы простонал Илья. Аполлон примирительно приподнял руки:
- Не стоит сейчас ссориться… Давайте лучше подумаем, что делать…
- Вы расскажете нам всё, что известно. Мы передадим слова патрону и он примет решение.
Архангелы вышли вон. Старые боги переглянулись.
- Ублюдки. Воображают, что сильнее всех, но сами не в состоянии принимать решения.
- Для этого у них есть Петр. Эта жидовская рожа не зря поставил посредника из бывших смертных.
- Это всё потому, что у него самого хватает мозгов создавать только послушных марионеток.
- Непослушных он просто ликвидирует, или объявляет врагами, после чего они становятся законной добычей тех, кто заглядывает к нему в рот. Сейчас это, кажется, называют «естественный отбор». Не самая плохая модель управления. По крайней мере она показала свою действенность…
- Он считает, что выше нас!
- Но, если разобраться, мы сами пошли на эту сделку… – Аполлон посмотрел на бывшего бога грома, осмотрел разгромленную лабораторию. – Поехали. А то эти отморозки могут что-то выкинуть из общего рвения…
- Чертов азиат. Каждое его появление – сплошной хаос, - Перун с ненавистью вспоминал о мерзкой ухмылке на лице узкоглазого нахала, когда тот получал выигрыш за скачки.
- Тут уж ничего не поделаешь… - златовласый бог подумал о своём. – В этом его природа.
А тот, кто послужил причиной столь бурных событий, в это время мирно дремал на боковой полке плацкартного вагона, который вез его в Нижний Новгород. Предыдущим днем он сообщил о том, что ему по семейным делам придется уехать из Москвы, чем огорчил всю бригаду в целом и Максима Владимировича в частности. Получив порцию напутствий и расчетные, он купил билет на поезд, оставил плату за постой деду-алкоголику и покинул столицу. В купе рядом шумела компания ребят разной степени заросшести в джинсах и косухах. Иван вполуха слушал их разговоры.
- И вот, пацаны... стоим во дворике... ну вы шарите...там эти покемоны ублюдочные для малышни... мы соль, значит, на башку Тинки-винки насыпали... текилку открыли... лимончик нарезан... и тут из своего падика - Костян с Верочкой!
- Ну и как формы у дочуни?
- Ты совсем мудак, или прикалываешься? Это 2002 -й был... я чё, на педофила похож?
- Да лан, Вован, затупил, сорян... понял, малая была ещё...
- Ну и вот мы такие все, до хера типа вежливые: - Константин Евгеньевич!
- А он?
- А он чё... тормознул, нам улыбнулся, ручку достал из внутреннего кармана косухи... натурально просёк, чё мы в его дворе трёмся!
- А вы?!
- Ну я с билетиком, Стасик - он наглый, он плакат у остановки оторвал, Костян на нём огромную подпись поставил... до сих пор у него дома на стене висит! Егорка... он типа интеллигент, книжку Барановской про то, как она Костю в Ленинградском рок-клубе мурыжила, достал... Костя прям проникся, даже вместо подписи написал "Уважаемому читателю".
- Егор он такой... а потом чё?
- Потом мы ему воблер подарили... он же рыбак!
- А Костян дволен был?!
- Он сказал: - Да вы охуели, ребят, это ж балансир!
- А вы?
- Саня из Волгограда, он рыбак... понял, что Костя херню сморозил... но не унижать же кумира, сказал:
- Ну, в общем... балансир из разряда воблеров!
- Бля, Вовик... да ты просто ветеран... титан!
- Я просто старый, тёртый алисоман, пацаны...
Иван усмехнулся и перевернулся на другой бок. За окнами вагона проплывали пасторальные пейзажи. Березки, перелески, бревенчатые дома. Расстояния захватывали своей бескрайностью.
Пришла проводница с неизменным чаем в стакане, позванивая ложками. Иван решительно не понимал чем эта коричневатая жидкость заслужила гордое название «чай», но решил относиться к этому как к рекламному ходу.
Ранним утром поезд прибыл к вокзалу, который, как водится, назывался Московским. Иван вышел в рассветную прохладу. За шумом депо еле различимо слышались птичьи трели. Он подхватил рюкзак и направился к остановке. Перебравшись на троллейбусе на другой берег Оки, он неторопливо направился к Кремлю. Миновав сторожку, он пробрался на стену и устроился между бойниц, любуясь на Волгу.
Внимание Ивана привлекло движение в зарослях елей, что росли подле стен. Там худенькая девушка ловко отбивалась зонтиком от десятка парней, которые плотной толпой окружили её. Азиат выругался, и, спрыгнув вниз, поспешил ей на выручку. Растолкав в стороны подвернувшихся по дороге, Иван схватил девушку за руку:
- Бежим!
Она пнула на последок очередного обидчика, и побежала за нежданным спасителем. Парни бросились преследовать добычу, но те оказались слишком быстры, потерявшись в тенях. Парни отправились восвояси, разочарованно переругиваясь.
Иван и его спутница остановились только отбежав на приличное расстояние и забежав за крыльцо белокаменной церкви, стоявшей подле крепостных стен.
- Ты зачем встрял? – отдышавшись девушка накинулась на Ивана. – Я и сама могла их!
Она воинственно откинула назад тяжелую русую косу. Парень усмехнулся:
- А я то думал, что за помощь полагается хотя бы благодарность.
- Ха! – хмыкнула девица, стараясь всем видом скрыть смущение. Иван чуть развел руками:
- Можем вернуться к твоим приятелям и закончить начатое?
Глаза девушки округлились от удивления, но она быстро справилась с собой, фыркнула:
- Вот еще. Никакие они мне не приятели.
- Тогда кто?
- Эти придурки работают на нашего местного олигарха, Бориса Воеводина. Он организовывает паломничества по святым местам, и хочет на Ивана Крестителя устроить крестный ход. А я работаю в краеведческом музее, вот он и обратился за содействием.
- Пока мне слабо представляется связь между святыми местами и дракой в центре города…
- Ха! – в очередной раз фыркнула девушка. – Подобные типы считают, что если ты особь противоположного пола, то просто обязана считать их умными и красивыми.
- И Вы их разочаровали? – улыбнулся парень, протянул руку. – меня зовут Иван.
- Павлуша, то есть Павелина, - с достоинством поправила сама себя девушка и фыркнула. – Ты прости, что получилось, что я тебя в это всё втянула.
Она поправила косу, обернула ее вокруг головы:
- Хочешь, приходи сегодня к обеду на Большую Покровскую. Спросишь, там меня каждая собака знает!
Она помахала парню рукой и побежала в сторону остановки. Иван же проследил за ней, покачал головой и побрел к Волге.
Река впечатляла своими размерами и каким-то величавым спокойствием. Иван устроился на излучине, любуясь на то, как она катит свои воды вдаль, неся на себе людей, грузы, судьбы, чей форватер был обозначен вешками, которые, впрочем, не гарантировали отсутствие омутов и мелей.
Над рекой уже рассеивался утренний туман. В поднимающейся от воде дымке Иван заметил огоньки. Два белых и один красный. Белые огоньки нападали на алый, который горел ярко, отбиваясь от нападавших. Иван нахмурился, достав из кармана часы. Встало солнце, разогнав туман, вместе с которым исчезли и огни. Азиат какое-то время задумчиво смотрел на реку, потом оглянулся на город. Покачал головой и пошел по оживающим улицам к ближайшему заведению общественного питания.
В это время в Москве на последнем этаже башни Эволюции проводилось бесконечное совещание. За длинным столом друг на против друга сидели два архангела и два бога, один из которых стал святым, а второй сменил величие на возможность быть. Говорили архангелы:
- Вы испытываете наше терпение. Цепляясь и стараясь выторговать условия получше, вы лишь испытываете наше терпение. Напоминаем же вам, что мы здесь лишь посланники Неназываемого, того, кто больше чем всё сущее.
- Мы не твоя паства, так что оставь свои агитки, - перебил его раздраженный Аполлон.
- Твои эмоции погубили тебя, - бесстрастно изрек Гавриил.
- Мы тратим время… - Илья беспокойно смотрел на календарь.
- Ты знаешь место, ты знаешь время…
- Знаю! А еще знаю, что пока это знание является моей личной гарантией бытия!
- Господа… - Аполлон попытался примирить Перуна и архангелов. – Мы все устали.
- Нам ехать пора… - угрюмо сказал Громов. – Мой человек, Воеводин, в Нижнем, должен всё подготовить.
- Значит решено, - архангел поднялись. – Мы едем с вами.
Старые боги переглянулись.
- Ничего не поделаешь…
Перун тяжело посмотрел на грека, махнул рукой:
- Вертолет нас уже ждет. Добираемся до Домодедово, а оттуда АН-24 до Стригино.
- Ты так изощренно издеваешься? – возмутился солнечный бог.
- Это Россия, детка! Долетим в лучшем виде.
- Я уже жалею, что подписался на эту авантюру…
Аполлон покачал головой. Архангелы с интересом следили за их диалогом:
- Вы уже закончили? Нам можно лететь?
Громов кивнул, и четверка поднялась на крышу. Их ждал долгий перелет до Нижнего Новгорода.
В Нижнем Новгороде солнце двигалось к зениту. Иван с бутылкой лимонада, который он находил странным, но по своему неплохим, бродил по старинным улочкам и вышел к длинной улице покрытую брусчаткой с огромным количеством разнообразных скульптур, расставленных тут и там. Тут и там стояли лотки с поделками, глиняными фигурками, посудой, иконами, меховыми тапками, банными вениками, брелоками, фенечками, пряниками и леденцами на палочке. Играла живая музыка, яркая молодежь бродила туда-сюда радуясь лету. И среди этой сутолоки, Ивану удалось разглядеть его утреннюю знакомую. Она стояла рядом с группой ребят, играющих на рожках, и весело болтала с их лидером. Заметив Ивана она помахала ему рукой:
- Это мой спаситель по имени, как ни странно, Иван.
- Петр, очень приятно, - протянул руку парень. Иван ответил на рукопожатие.
- Ну что, осмотрелся в городе? – заулыбалась Павелина.
- Немного. Мне в основном в сторону Светлояра бы…
- Устроим. У меня есть знакомые, водят туда группы. Хочешь, могут тебя взять, я замолвлю словечко.
- Было бы весьма кстати… - Иван вежливо улыбнулся новым знакомым. Павелина схватила его под руку:
- Бывал в городе?
- Нет, - честно ответил азиат.
- Тогда я тебе всё тут покажу. Ну, пока, - она помахала рукой ребятам и потащила за собой Ивана по улице, вертя головой и рассказывая о местных достопримечательностях. Болтала она без умолку, Ивану оставалось лишь слушать её и кивать в стратегически важные моменты.
За разговором они свернули с Большой Покровской к улице Пожарского. У белой церкви была суета. Рядом со входом ребятня кружила вокруг неряшливого вида мужчины. Он о чем-то говорил с ними, потом достал из кармана железный рубль. Один из мальчишек схватил рубль, и детишки стайкой умчались в ближайший переулок, оставив мужчину рыдать на паперти.
Двери церкви раскрылись, и из неё в сопровождении батюшки вышел крепкий мужчина с бритой головой и с неизменной барсеткой в руках. За ним следовала его свита, в некоторых из которых Иван узнал парней, напавших утром на его новую знакомую. Павелина юркнула ему за спину, но те были слишком заняты тем, чтобы услужить своему боссу.
- Это Воеводин, собственной персоной, - сообщила Павелина из-за спины Ивана, который внимательно наблюдал за разворачивающейся сценой. Завидев выходящего бизнесмена, рыдающий мужчина бросился ему в ноги:
- А! Борис, Борис! Обидели юродивого!
Воеводин остановился, повернулся к своему подручному:
- О чем он плачет?
- Мальчишки отняли копеечку. Вели ка их зарезати. Как ты зарезал сына…
Подручный бизнесмена взвился, занес кулак для удара:
- Молчи, дурак! Схватите дурака!
Воеводин отшатнулся, покачал головой:
- Молись за меня, блаженный.
Он сделал своей свите жест следовать за ним. Мужчина перестал плакать, уселся на ступени церкви:
- Нельзя, Борис, Нельзя, нельзя, Борис… Нельзя молиться за царя Ирода… Богородица не велит…
Он посмотрел в недоумении по сторонам, снял туфлю, начал ковыряться в дыре в подошве:
- Лейтесь слёзы горькие, плачь душа православная. Скоро враг придет и настанет тьма. Темень тёмная непроглядная…
Иван серьезно смотрел на мужчину. Павелина, выглянув из-за его плеча, увидела, как приветливое лицо парня застыло жестокой маской. Она тронула его за руку. Он, словно очнувшись от небытия, тряхнул головой, улыбнулся девушке.
- Ну что, мы еще не всё осмотрели?
Она засмеялась:
- Ну что ты! А пошли смотреть Минина и Пожарского?
- Пошли, - не стал спорить Иван. Экскурсия продолжилась, но он время от времени задумывался, вспоминая сидящего на паперти юродивого, рассказывающего свои видения.
Следующая встреча Ивана и Воеводина произошла на берегу Волги на закате. Он и Павелина сидели на набережной, ели беляши и разговаривали, точнее говорила девушка, а Иван просто наслаждался видами и воздухом. Невдалеке от них притормозил кортеж автомобилей. Из большого черного Мерседеса вышел бизнесмен, говоривший с кем-то далеким по телефону. До ребят донеслись обрывки разговора:
- Да, мои люди выезжают, успеем как раз к вашему прилету… Отель заказан, девки тоже. Разместитесь в лучшем виде. Сегодня отдых, а завтра с утра едем… Будет лучший гид… Всё приготовлено в лучшем виде…
- Он договорился с черными археологами, - пожаловалась девушка. – Не хочу его видеть.
Она тронула Ивана за руку. Парень поднял глаза к заходящему солнцу. Эту почти идиллическую картину прервал резкий визг тормозов.
Картеж с двух сторон перекрыли полицейские машины. Из подъехавшего следом микроавтобуса вышло твое в прокурорской форме. Одна из этих двоих, худенькая сероволосая и сероглазая девушка с погонами старшего советника юстиции решительно подошла к бизнесмену:
- Гражданин Воеводин?
- Чем обязан? Не видите, я говорю? – раздраженно ответил мужчина. Его подручные попытались было прийти на выручку своему шефу, но их ловко перехватывали ребята в масках.
- Гражданин Воеводин, - девушка достала бумагу из папки. – Вы обвиняетесь в предумышленном убийстве своей жен и сына, произошедших восьмого апреля этого года, а также в сокрытии убийства Вашей любовницы, гражданки Кумы.
Борис раскрыл рот, и не закрывал его, пока на его запястьях не щелкнули наручники. Почувствовав у себя на руках холод металла, он словно вышел из оцепенения, упал на колени и заплакал. Прокурор безучастно смотрела на мужчину, давая знак его уводить. А он бился в руках бойцов группы захвата, словно отбиваясь от чего-то. И только Иван видел, как от Волги отделились три огонька: два белых и один красный. Белые огоньки нападали на мужчину, а красный безуспешно старался защитить его от атак.
- О чем ты думаешь? – Павелина подперла голову ладошкой. Иван отвернулся, глядя на реку:
- У него была любовница?
- Да, шикарная баба, хозяйка самого модного ночного клуба. Ходили слухи, что и его сын к ней бегал.
- Жена, само собой, была в курсе?
- Нижний – город маленький. Тут все друг друга знают…
Иван закрыл глаза. В этот момент Воеводин вырвался из рук, побежал к реке. Зайдя в воду он упал на колени:
- Видит бог, не хотел я! Где Любушка нашла отраву, зачем она пошла к Куме? Это она, она напоила мою голубку! А Димка, дурень, прибежал, начал мать выгораживать! Вот я их и…
Он поник. Прокурор что-то записывала в свои бумаги:
- Это можно расценивать как признание?
- Ты что, дурра, не слышала? Да, да ДА!
- А кто помогал Вам укрывать тела?
- Сам я! Всё сам! В омуте, всех троих, я…
Крупное тело Воеводина сотрясалось от рыданий. Прокурор дала знак, и его увели, уже безо всякого сопротивления с его стороны. Иван посмотрел на часы, закрыл крышку.
- Вот и всё… И кстати. Не купайся в Волге у старого омута. Не надо…
Он поднялся, посмотрел на удивленную девушку.
- Ты обещала, что завтра я смогу отправиться на Светлояр?
Она удивленно кивнула:
- Да, приходи в пять к автовокзалу. Только не опаздывай.
Парень кивнул, и, оставив Павелину в одиночестве, быстро пошел в сторону города. Девушка не успела ничего сказать, она лишь проводила странного азиата глазами, пока он не слился с толпой. Сердце её отчаянно колотилось:
- Пришел, посидел и ушел… - наконец сказала она и тяжело вздохнула.
А в это время на аэродроме приземлился АН-24, выполнявший частный рейс. Когда люк открылся, из самолета практически выполз полуживой Рафаил. Его отчаянно тошнило. Гавриил сочувственно смотрел на него, участливо поддерживая. Аполлон, спустившись на землю, сделал несколько энергичных движений, разминаясь. Последним по трапу спустился хмурый Илья, говоривший с кем-то по телефону.
- Этот идиот убил свою жену и сына. Только что его замели, - сказал он греку, пряча телефон в барсетку.
- Это сильно влияет на наши планы?
- Совершенно нет. Сейчас в город, завтра выдвигаемся. Или кто-то возражает? – он ядовито смотрел на согнувшегося архангела, которого рвало на колесо самолета. Гавриил отрицательно покачал головой.
- Значит решено… - принял за них решение Илья. Они погрузились в приехавший за ними микроавтобус и поехали в город. Их ждали ресторан, сауна и девушки.
А Иван лежал на берегу Волги, подложив под голову рюкзак и смотрел на ночное небо. Он достал из кармана заветный камешек и любовался им в свете звезд.