Начало здесь: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_serdtse_parmyi_glava_...

Проснулся я на рассвете задолго до сплавщиков. Покуда я умывался и собирал рюкзак, ни один из них даже не проснулся. Пришлось писать им прощальную записку, раз уж устно не вышло пожелать счастливого пути.

Кстати, сплавщики реально не доедают. Могут позволить себе такую роскошь. Я когда умывался, заметил, что всё дно Улса возле берега равномерно завалено недоеденными макаронами. Даже рыб уже от макарон тошнит, наверное.

Я покинул спящий лагерь и вернулся к сломанному мосту через Жигалан. Путь через лес занял у меня гораздо больше времени, чем накануне: сбитые на осыпи суставы болели, и идти приходилось осторожно.

В планах у меня имелся ещё переход с Кваркуша на Конжаковский камень, но я решительно от него отказался. Вроде бы расстояние до Конжака не шибко большое – 60 с чем-то километров, но нигде в интернете мне не удалось найти отчёта о подобном походе. Стало быть, разведанных троп и дорог там нет, а каково лазить по здешним чащам, я уже испытал. Тем более с больными ногами, дурной головой и неработающим навигатором. Так что я решил пойти по дороге, надеясь поймать какой-нибудь транспорт, который подбросит меня до ближайшего населённого пункта, из которого я смогу уехать в Пермь.

Сказано – сделано. Дорога была прямая, по сторонам глазеть мешали деревья, на месте стоять не давал холод, а поскрипывающие ноги не спеша шли вперёд. Потока машин однако не наблюдалось. За несколько часов меня никто не обогнал, а навстречу проехал только дедок на мотоцикле и внедорожник с рыбаками. Ну ничего, раз едут в ту сторону, когда-нибудь поедут и обратно, – решил я, – в крайнем случае и сам доковыляю.

Долго ли, коротко, я дошёл до моста через Улс. Под мостом сидела компания сплавщиков. Я спросил у них, далеко ли до ближайшей деревни, и получил ответ, что где-то километров сто. Сто так сто, я всё равно планировал доехать на попутке, а уж за сто-то километров хоть одна попадётся.

Мост виден прямо под горкой, а дальше по дороге – люди с машиной (которой пока ещё не видно):

Немного отойдя от моста, я как раз встретил такую машину. Двое мужиков возле неё сказали, что ближайший населённый пункт по дороге – Североуральск – будет через 90 километров. Но они как раз собираются туда через часик поехать и возьмут меня с собой. Все вместе мы вернулись под мост к сплавщикам. Оказалось, что мужики с машиной были специальной спасательной операцией: по пути на реку автомобиль их друзей-сплавщиков сломался, и помощь к ним выехала аж из Перми. И вот теперь они собираются немного отдохнуть и поехать обратно. Куда обратно? В Пермь?! Ну и я туда же!

Эти сплавщики собирались путешествовать ещё веселее, чем предыдущие. Окромя ведра макаронов у них было ещё и пиво-кальян-самогон. Плюс грандиозные планы доплыть до Красновишерска. Знали бы они, какие на Улсе завалы из брёвен, и что катамаран им вскоре придётся нести на руках через лес…

Вот я вместе с этой добродушной компанией (я в жёлтой куртке, прищуренный такой):

Мы болтали, пока сутки не спавшие водители отлёживались в палатке, а потом мы с ними сели в машины и поехали в Пермь. Надо сказать, что для простых легковушек дорога здесь убийственная. Редкий автомобиль может без потерь проехать по всем камням, кочкам и канавам. То есть, что со стороны Золотанки, что со стороны Жигалана, а подбираться к Кваркушу лучше всего на вездеходе.

Это горы, мимо которых мы ехали:

Лишь к вечеру мы доползли до Североуральска. А в Североуральске первым делом отправились в автосервис, чтобы починить порядком истрепавшиеся по дороге машины.

Оставшиеся 600 километров до Перми мы пролетели без задержек. Ехали ночью, и я постоянно клевал носом. Что уж говорить об Андрее – водителе, который проделал это же путь сутки назад и с тех пор успел поспать всего пару часов на берегу Улса. И всё же он благополучно не заснул и довёз меня до Перми, за что огромное ему спасибо.

На этом рассказ о путешествии не заканчивается. Остался всего один, самый последний день, тоже по-своему (хе-хе) поучительный))

Начало здесь: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_serdtse_parmyi_glava_...

Последняя часть рассказа о хребте Кваркуш будет посвящена водопадам на Жигалане. Ну а пока спускаемся с Гошьянмыка, откуда как раз видно и Трёх Братьев (маленькая штучка чуть правее середины), и Вогульский Камень (освещённая гора ещё чуть правее):

Я спустился с Гошьянмыка и направился к истоку Жигалана. Прямо впереди виден на горизонте ГУХ, а слева каньон, по которому стекает река:

Последний взгляд на Трёх Братьев перед тем, как они скроются за горизонтом:

Вот начало каньона. На заднем плане – Вогульский Камень:

Я спустился в каньон, потыкал пальцем один из снежников (на дворе было начало августа, так что предположу, что они там обретаются круглогодично) и вышел на берег Жигалана, пока ещё относительно спокойного:

Речка Жигалан совсем небольшая, всего 8 километров, но при этом перепад высот между истоком и устьем 700 метров. Жигалан вытекает из болота между Гошьянмыком и Тремя Братьями, а заканчивается, впадая в Улс. Кусок речки от начала каньона и до разрушенного моста представляет собой сплошную череду порогов и водопадов. Дорога вдоль реки тоже вполне экстремальна, особенно вверху, где приходится много идти по каменным осыпям. На одной из таких я шмякнулся, к счастью остался цел, разве что поломал трек-палки и сбил колени.

Тропинка достаточно быстро спустилась в лес, и одновременно начало темнеть. Вечер был ещё не скоро, но большую часть пути пришлось проделать в сумерках.

Дальше Жигалан тёк, зажатый в скалах, от одного водопада к другому. Тропинка проложена поверху над рекой, но иногда, если исхитриться, можно спуститься и к самой воде.

Изредка сквозь деревья видны далёкие горы:

Вдоль Жигалана растут кедры, с которых на землю падают шишки. Я хотел бы их набрать, но, к сожалению, все они были погрызены бурундуками. Эти зверюги постоянно шныряли по окрестным кустам, но сфотографировать их у меня не получилось, потому что было темновато, а бурундуки шибко быстрые.

Мне бы стоило остаться ночевать возле Жигалана, чтобы пожалеть ноги, а утром ещё пофотографировать водопады. Но по дороге я нагнал компанию сплавщиков, которые ходили смотреть на Жигалан и Вогульский камень. Они пригласили меня к себе в лагерь, и я, соскучившись за три дня по людям, не смог устоять. Поэтому, спустившись к разрушенному мосту через Жигалан, я немного передохнул, а затем пошёл дальше вдоль реки к Улсу.

Со сплавщиками конечно хорошо: они таскают с собой кучу еды, и всяких прочих вкусняшек, не особо заботясь об их весе. Эти ребята только начали своё путешествие, но планы у них были смелые: дойти по Улсу до Вишеры, а затем по Вишере добраться до Красновишерска. Интересно, блин, хоть в компанию к ним просись!

Ну и карта напоследок:

Начало здесь: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_serdtse_parmyi_glava_...

Спустившись с горы, я немного отдохнул возле избушки, а потом взял рюкзак и пошёл по дороге на юг. Ну, точнее, не по дороге, а по старой автомобильной колее. Вот действительно, колея в тундре не зарастает очень долго. А если по ней будут стекать ручьи после таяния снега, то землю быстро размоет до каменного основания. Такая не зарастёт, наверное, и за сто лет.

Это оставшийся позади Вогульский Камень:

Дальше я шёл через огромные пространства с редкими кустами вереска. Даже не знаю, как передать, насколько это здорово! Я как-то особенно, видно, тащусь от таких мест, и здесь получил этого сполна. Я сделал кучу фоток, но покажу всего несколько, потому что они, по правде говоря, мало друг от друга отличаются (с горизонтом всё в порядке, это плато так поднимается):

На востоке довольно близко видно начало ущелья, в которое стекает речка Жигалан:

Долго ли коротко, но я устал и решил остановиться пообедать. Первым делом, конечно, вытряхнул всё из рюкзака и развесил сушиться: ночной ливень ничего не пощадил. Костра разводить не хотелось, поэтому я обошёлся, как и не раз прежде, размоченной в воде овсянкой. Я думал основательно здесь отдохнуть, но могучий холодный ветер быстро меня выстудил, и я заторопился дальше. К счастью, этого времени хватило, чтобы все мои вещи хорошо просохли: тот же самый ветер и солнце этому способствовали.

Я ещё сколько-то прошёл по колее, пока не убедился, что она сворачивает на восток. Мне же хотелось увидеть останцы Три Брата, которые должны были находиться западнее. Странно, что в такой большой и плоской тундре я их до сих пор не разглядел. Поэтому я решил кардинально изменить направление и свернул на запад. На западе плато поднималось, и я подумал, что как раз из-за этого останцы мне и не видны.

Так и оказалось, стоило мне подняться, как на горизонте появился ряд возвышенностей, которые потом и превратились в Трёх Братьев. Это, как вы видите, три останца, каждый высотой почти с пятиэтажку. Плюс два останца поменьше с краю – бедные родственники. Они стоят прямо посреди совершенно плоской тундры и напоминают такой корявенький Стоунхендж, разве что туристы вокруг не толпятся:

Вокруг Трёх братьев тундра обильно усеяна камнями, а на западе виден край плато:

Обойдя вокруг останцев, я решил дойти до Гшьян-Мыка. Эта гора находится ближе всех к Трём Братьям и является одним из многих Мыков на плато Кваркуш. Вон он, вроде как рядом совсем:

По пути мне не раз пришлось пересекать колеи от грузовиков и вездеходов. А всё потому, что я был недалеко от реки Жигалан, на которую часто приезжают туристы. Некоторые из них даже умудряются подняться на чём-нибудь вездеходном на плато (если честно, я не представляю, как это у них выходит).

Итак, я легко добрался до Гошьян-Мыка. Эта гора мало отличалась от остальных. Разве что с неё открывались виды на Малый Кваркуш и даже (кажется) на Конжаковский камень. Плюс виды на ГУХ, остальные Мыки и Вогульский камень. Любуйтесь, если ещё не устали:

Теперь карта будет в конце, для самых интересующихся. Кто нашёл куропаток – молодцы!

Начало здесь: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_serdtse_parmyi_glava_...

Всю ночь я продрожал в своей палатке, а перед рассветом внутренний голос повелел мне выглянуть наружу и посмотреть, что творится в мире. Я выполз из-под плёнки и увидел, что тучи рассеялись, и кое-где даже видны кусочки чистого неба. Обрадованный, я стащил с палатки плёнку и забрался в спальник, чтобы дожидаться утра с хорошим настроением.

Утром теплее не стало, но я был преисполнен самых радужных надежд. Бодро выдыхая облачка пара, я собрал рюкзак, с содроганием надел мокрые штаны и отправился в путь. По моим прикидкам до Гроба оставалось идти около часа.

Вот такое это было утро: с севера на меня наползали низкие облачка, и я поторопился убежать от них, чтобы потом не плутать в тумане:

А это гора Гроб, к которой я и направился:

День и правда начинался оптимистично, через пять минут я вышел на тропинку, ведущую к Гробу. А через десять минут был уже у его подножья! Вот и стоянка тут, и костровище, и место для палатки под деревьями. Это ж надо так ошибиться с расстоянием! Для интереса я забрался на гору.

Это вид с вершины на запад. Внизу видна тропинка, огибающая гору:

Это вид на юг, на Вогульский камень – самую высокую гору хребта:

А это вид на север, на догоняющее меня облако:

Я спустился с горы и пошёл по тропинке к Вогульскому камню. Иногда тропка пропадала, но как раз сейчас особой нужды в ней не было, такую гору из вида не потеряешь:

Облака догнали меня и прошли над самой макушкой, можно поднять руку и потрогать:

Вокруг вереск и замшелые камни:

Курумник. Длинная полоса камней, похожая на речку с ручейками-притоками:

Болотце с морошкой. Вкус у ягод тухловато-водянистый. Я не шибко люблю морошку, однако есть её всё равно приходится, раз уж выросла:

Солнце светит не всегда, но когда выглядывает, становится совсем здорово:

Гроб почти скрылся в облаках позади:

А Вогульский Камень всё ближе. Вскоре я дошёл до самого его подножия:

А потом я заметил у подножия Вогульского камня избушку. Этот домик обозначен на карте, и всякий исследователь знает, что летом в нём живёт вогул-оленевод Сергей Бахтияров. Вернее, раньше жил. Ещё в 2003 году ребята, побывавшие на Кваркуше, писали, что Бахтияров собирается со следующего года перебраться на север к родственникам. Так что теперь домик вроде как ничей, но заброшенным он не выглядит. Не иначе, идущие на Вогульский камень туристы пользуются им и поддерживают его в порядке.

В общем ушёл последний вогул с Кваркуша, а вместе с ним и оленье стадо. Только избушка осталась, да пометка на карте. Точно так же, как запечатлелся на карте чум его отца возле истоков Мойвы. Такая вот печальная история: олени мне не светят.

Посидев возле избушки, я начал подниматься на Вогульский камень. Он сложен, как и большинство гор на Кваркуше, из разной величины осколков камня. Навалены они очень просторно и ненадёжно, любой камень готов чуть что перевеситься на сторону и скинуть тебя вниз. Трек-палки при подъёме больше мешают, потому что только застревают в глубоких щелях между камнями. Так что путь наверх не из лёгких.

На верхушке горы установлено несколько обтрёпанных флагштоков, православный крест и языческий шест, обвязанный ленточками. Это вполне отражает интернациональность всех Уральских гор и Кваркуша в частности. Здесь на небольшой в общем-то территории собраны в кучу множество языков: в названиях перемешаны комяцкие, пермяцкие, мансийские, русские и тюркские корни. Кстати, вогулы – это и есть манси, как их раньше называли русские.

Ну и до кучи ещё несколько снимков со склонов и с вершины Вогульского камня:

На этом пока всё, место кончилось, продолжим завтра))

Начало здесь: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_serdtse_parmyi_glava_...

Ночью, по обыкновению, было ужас как холодно. Если первую половину путешествия я прикидывал, какие бы вещи ещё можно было б выкинуть из рюкзака, то теперь мечтал о том, какие взял бы с собой несмотря ни на какую дополнительную нагрузку. К утру дождь закончился, и в облаках даже стали появляться просветы.

Мне предстояло найти тропинку, ведущую на плато. Для начала я немного вернулся по той, что привела меня сюда. Но потом решил, что искать дорогу – напрасная трата времени. Второй Кваркушонок – вершина, которая была моей ближайшей целью, – виднелся совсем рядом, надо было только пересечь ложбину между горами. Поэтому я смело взял по компасу азимут и ломанулся в лес.

Чем дальше, тем труднее было идти. Этот лес оказался ещё дремучее, чем тот, в котором я плутал вчера. Внизу были глубокие щели между огромных камней, над ними трухлявые брёвна, а сверху всего этого плотной стеной стояла могучая лесная растительность. Причём мокрая после дождя и жаждущая поделиться со мной этой влагой. Порой, сделав шаг, я по пояс проваливался в этот бурелом и чудом только не ломал себе ноги. С ориентированием тоже были проблемы, то ли компас врал, то ли я дурак, но вместо прямой дороги между двумя горками у меня получился порядочный крюк.

Зато там в лесу очень красиво. Настоящая Долина Папоротников:

Наконец, прокляв про себя этот прекрасный лес, я вышел на безлесную вершину второго Кваркушонка. Пришлось ещё некоторое время продираться сквозь ивняк и криволесье, но это было уже не так страшно.

Затем я вышел в горную тундру, где под ногами пружинил мох, подо мхом хлюпала вода, а вокруг изредка торчали покрытые лишайниками камни, да кусты можжевельника. Погода была хорошая, и я мог разглядеть окрестные горы. Правда я не умел точно определить, как они называются, кроме, разумеется, первого Кваркушонка да протянувшегося на востоке ГУХа (Главного Уральского Хребта).

Ну а потом я наконец-то отыскал тропинку, и уж так был рад, что словами не передать. Всё, – решил я, – теперь с неё ни ногой! Довольно шатаний по бездорожью, отныне только по тропинке и ни шагу в сторону! Утвердившись в этой мысли, я быстро и весело дошёл до двух скал, называемых воротами Кваркуша. Вот они, левая и правая:

За скалами дорога спускалась в низинку, где тундра сменилась сначала болотом, а потом альпийскими лугами и почти нормальными берёзками. Там я заметил подходящее место для стоянки, развёл из мокрых дров костёр, развесил сушиться мокрые вещи и расположился на мокрой траве для основательного обеденного отдыха.

И вот после обеда я вышел на Кваркуш. Всё, что было до этого, – только подготовка, и лишь теперь я оказался на плато в залитой солнцем тундре. Далеко-далеко раскинулась покрытая скудной растительностью равнина, по которой можно идти и идти сколько душе угодно!

В общем, душа распахнулась, сердце возрадовалось, и я зашагал весёлый и беспечный по тропинке на юг. И вскорости остался без дороги. Тут и там через тундру, подобно каменным рекам, протянулись россыпи курумника. И вот я ступил на такую россыпь, прошёл по заросшим лишайниками камням, а когда снова вышел в тундру, тропинки уже не было. Пройдясь туда-сюда вдоль курумника, и не обнаружив её, я махнул рукой: ну на кой в самом деле мне теперь тропинка? Не в лесу, чай, не заблужусь. У меня прекрасное настроение и один только путь на юг, что со мной сделается-то. И я пошёл на юг, пусть даже в том направлении ничего, кроме тундры, видно не было.

Зато слева, на востоке, оставалась прекрасная гора, залитая солнцем, интересная и манящая. И казалось, что до неё рукой подать. Да что, это я? – подумалось мне, – Неужели пройду мимо, буду так рядом, и не заберусь на эту горку? И тогда я круто развернулся на восток и пошёл к этой горе.

Конечно идти оказалось дальше, чем думалось вначале, но, движимый искренним интересом и могучим оптимизмом, я легко добежал до этой горы, продрался через заросли ивняка и сел передохнуть у подножия.

Кстати, это карликовая берёзка (я не знал, как её приткнуть к моему рассказу, поэтому просто покажу здесь, раз всё равно сижу и отдыхаю):

Такой вид открывается от подножия горы. Белое – это снежники:

Итак, отдохнув, я оставил внизу рюкзак и начал карабкаться в гору. Ничего особенно разъяснять не буду, а просто выложу серию фоток, вам и так будет понятно. Скажу разве, что сначала я думал, будто гора, на которую я забираюсь, – это Пай-Мык. Но потом, потупив над картой, решил, что это Круглая Сопка – вторая по высоте гора на Кваркуше.

На юге была видна длинная приземистая гора и, спустившись с Круглой Сопки, я решил пойти к ней. Ни тропинки, ни дороги там не было, только видно, что не так давно кто-то двуногий прошёл в ту сторону – трава примята. Я старался придерживаться этого следа, но скоро понял, что незнакомец пёр напрямик подобно трактору, то есть через высокую траву, ивняк и берёзы. Ну а раз так, то и мне незачем заботиться о его следе, потому что самую трудную дорогу я нашёл бы и сам.

Я спустился в ложбинку, где пересёк несколько ручейков – истоков реки Крестовки. Потом поднялся обратно, вышел к вроде как примеченной горе, но оказалось, что это не гора, а длинная каменная осыпь, за которой продолжается плато. Зато теперь я увидел гору Гроб, и направился прямиком к ней.

На пути к горе я наткнулся на колею от вездехода. По ней я пошёл сначала влево, потом понял, что она уведёт меня куда-то совсем не туда, вернулся и пошёл вправо. Хоть эта колея и не вела прямо к горе, зато по ней гораздо легче было проходить обширные заросли ивняка. Тем временем начался дождик, а гора Гроб всё не приближалась. Я знал, что возле неё должен быть родник и хорошее место для стоянки, но сейчас она казалась очень далёкой. Нет, – подумал я, – сегодня мне до неё не добраться. Однако и тут ночевать было нельзя: кругом болотистая тундра, под ногами хлюпает и палатку не поставить. Наконец местность стала чуть посуше, ивняки сменились можжевельниками, и я решил, что более подходящего места для ночёвки я вряд ли найду.

Я выдрал куст сухого можжевельника, выкопал во мху ямку и стал разводить костёр. Дождик к тому времени превратился в лёгкую морось, и после нескольких безуспешных попыток мне удалось-таки запалить огонь. На нём я сварил ужин и попытался высушить штаны. Ночь обещала быть холодной, и я хотел залезть в спальник по возможности сухим. Когда дождик чуточку ослабел, я быстро поставил палатку и укрыл её плёнкой, а затем снова вернулся к костру. Костёр прогорел, штаны почти высохли, и я собрался уже залезать в спальник, как вдруг на меня обрушился страшный ливень. С таким трудом высушенные штаны в момент промокли, пришлось бросить их на улице и спасаться под плёнкой. Перед сном я надел на себя всю имеющуюся одежду: футболку, рубаху, тонкую кофту, единственные сухие носки и холщовые мешки из-под продуктов. А затем лёг спать, исполненный самых героических надежд и устремлений.

Это логическое продолжения путешествия в сердце пармы, начало которого здесь: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_serdtse_parmyi_glava_...

Хребет Кваркуш – это горный хребет на северном Урале, высотой около 1000 м. Название его с коми-язьвинского переводится как «голый Урал», потому что верхняя часть его представляет собой безлесное тундровое плато. Как-то так.

Этой ночью было ещё холоднее, чем на Чудовом болте, даже голова замёрзла. Лишь под утро я догадался сделать из тряпки бандану, но и в ней всё равно было холодно. К тому же ночью пошёл дождь, но я только прикрыл палатку плёнкой и спал дальше.

Вот так выглядело утром место моей ночёвки. Палатку я уже убрал:

Проснувшись и быстро-быстро собравшись, я продолжил свой путь вдоль Улса. Погода была по-прежнему зябкая, я надел куртку и шёл быстро, чтобы согреться. Вскоре дорогу мне перегородила впадающая в Улс речка Пеля. «Пеля» на коми-пермяцком обозначает «уши». А в нескольких километрах выше по течению этой реки находится гора Пелины уши, и если это переводить, получится совсем что-то нелепое.

Переправившись по мосту и пройдя ещё немного, я снова оказался перед речкой Пеля, впадающей в Улс. Но на этот раз моста не было, впрочем, как и брода. Купаться по такой погоде мне совершенно не хотелось и я решил перебраться на ту сторону по поваленной берёзе. Пройти по ней пешком я не смог. Вот только встал на бревно и сразу понял, что оно слишком гладкое, скользкое, и не хватит у меня духу по нему пройти. К счастью я был один и выделываться ни перед кем не собирался, поэтому сел на берёзу и так по ней и прополз. Со стороны это, наверное, смотрелось забавно, особенно когда я преодолевал сучок посередине бревна.

Отряхнувшись и заправившись, я пошёл дальше, и (градус безумия нарастает!) снова путь мне перегородила впадающая в Улс речка Пеля. Здесь уже не было ни моста, ни берёз (следующий уровень сложности, ага), поэтому пришлось раздеваться и переходить её вброд.

Это был последний рукав Пели, за которым начиналось урочище Двадцатка. Раньше тут была деревня, а теперь осталась только поляна, на которой народ из Золотанки заготавливает сено.

Здесь у Двадцатки я последний раз видел людей, следующие несколько дней я проведу в полном вообще одиночестве. Они проплыли мимо на лодке, в кого-то изредка стреляя (не в меня, к счастью):

За урочищем началось болото. Мне повезло перейти его, ни разу глубоко не провалившись:

После болота я вышел на поляну. Тут я включил навигатор и понял, что пора поворачивать в лес. Где-то должна быть просека. Я прошёл через поляну к лесу и вроде бы увидел эту дорогу. Здесь определённо была просека, но так давно, что сейчас она мало отличалась от леса. Дорогу то и дело перегораживали упавшие деревья, сама она заросла ёлками, и я долго не мог решить, что лучше: идти по ней, или по лесу вдоль неё. И так, и эдак было плохо.

Потом я набрёл на текущий среди камней ручеёк и пошёл по его руслу. Это было проще всего. Через некоторое время я решил снова глянуть на навигатор. Включил его и увидел, что ушёл по ручью чёр-те куда.

Тогда я достал карты и пошёл напрямик через лес, то и дело сверяясь с компасом. Местность вокруг страсть какая дремучая, заблудиться ничего не стоит. На земле заросшие мхом огромные валуны, поверх них навалены старые трухлявые деревья, а сверху всё заросло травой, так что без опаски нельзя сделать ни одного шага. Почти час я брёл по лесу, пока не выбрался на просеку.

Эта дорога оказалась гораздо лучше, чем та, на которую я свернул в самом начале. Должно быть, в лес уходила ещё одна просека, не такая старая, которую я пропустил. С просеки я вышел на прямую, как линейка, грань и стал подниматься по ней. Дорога шла постоянно в гору, и оглянувшись, я понял, что забрался уже довольно высоко.

Чем выше, тем больше меняется лес. Начали попадаться огромные кедры. Затем грань кончилась, и я вышел на поросшие высокой травой болота. Большие деревья пропали, теперь они были низкие, скрюченные и покрытые лишайниками. Я попал в субальпийский пояс. От мокрой травы штаны отсырели, а с них вода набежала в сапоги. Небо обложило тучами, и подул холодный ветер.

Я поднялся ещё выше, и ветер стих, а вокруг меня сгустился туман. Наверное я вошёл в облако. Деревья стали ещё ниже и кривее, подъём кончился. Где-то тут должна была находиться первая вершина – 927. Но из-за тумана я не мог ничего разглядеть и шёл всё дальше и дальше. У меня появилось ощущение, что я оказался в старом заброшенном саду.

Здесь я, кстати, нашёл в траве фотоаппарат Никон. Кто-то потерял его всего несколько дней назад. Объектив изнутри отсырел, но флэшка была цела, и мне даже удалось включить его на несколько секунд, чтобы увидеть сообщение о том, что батарея фотоаппарата разряжена.

В час дня я увидел старое заросшее травой костровище и решил остановиться возле него на обед. Вокруг было полно отжившего своё дерева, но всё оно было насквозь мокрым. Тем не менее я надрал бересты и смог развести костёр. Тут же растянул верёвку и развесил сушиться свои портянки и стельки.

Вообще сапоги оказались довольно удобной обувью для такой местности, хотя и с ними были проблемы. Если заправлять штаны внутрь, то вода, стекая по штанинам, быстро наполняла сапоги. А если оставлять штанины снаружи, то жёсткий край сапога сильно натирал ногу. Пожалуй, стоило купить длинные гольфы, а то уже к концу дня каждую ногу кольцом опоясывали кровоточащие ссадины.

Пока я сидел у костра, подул ветер, и туман рассеялся. И тут оказалось, что я сидел как раз под горой! Из-за тумана её не было видно, а оказалось, она всё время была тут, рядом. Я оставил рюкзак под кустом и начал подниматься.

Вот она – безымянная вершина 927. Хотя она только на картах безымянная, а тут её принято называть Первым Кваркушонком:

Гора сложена из больших (с меня примерно) обломков камня, покрытых лишайниками. Многие камни «живые», и при попытке встать на них начинают качаться. Верхушка горы оказалась укрыта облаком, поэтому обозреть с неё окрестности у меня не получилось:

Наверху тоже смотреть особо нечего: мох, камни, кривые деревца, туман и ветер:

Только спустившись до середины горы, удалось разглядеть ближайшие возвышенности:

Разыскав свой рюкзак, я пошёл дальше. Скоро лес поредел, и я оказался на лугу среди жёлтых и розовых цветов и низких кустов можжевельника. В солнечный день это было бы очень красиво, но сейчас я ощущал себя заблудившимся в тумане ёжиком.

Идти пришлось долго. Луг превратился в верховое болото, облако рассеялось, и сквозь белёсую мглу проступили дальние горы:

Затем я спустился в небольшую ложбинку с ручейком на дне, поднялся на новую гору и снова стал спускаться. Всё время я держался тоненькой, но вполне очевидной тропы. Вот она у меня под ногами:

Через полчаса после того, как я начал спускаться с последней горы, меня дёрнуло посмотреть на навигатор. И тут оказалось, что тропка эта вывела меня куда-то совсем не туда, и сейчас я спускался прямиком на запад к реке Рассохе. Странно, ведь явных ответвлений от тропы я по пути не замечал. Пришлось разворачиваться и с яростным напором переть обратно в гору.

Тут на вершине была оборудована стоянка, и я решил остаться здесь на ночь, чтобы утром, хорошенько отдохнув, искать правильный путь на Кваркуш. Когда я стал разводить огонь, то заметил, что камни в костровище ещё тёплые. Выходит, кто-то был здесь совсем недавно, наверное, на обеде. Интересно. Оглядев с горы окрестности, я не обнаружил ни костров, ни дыма. Но вполне естественно, что путешественники, бывшие здесь днём, к вечеру успели далеко уйти и уже перевалили за какую-нибудь вершину.

Когда я уже собирался спать, пошёл дождь. Пришлось срочно доставать плёнку и прятать под ней палатку и все вещи. Ветер сильный, но я изнутри придавил плёнку камнями и рюкзаком. Несмотря на всю убогость этой конструкции, она, как показала практика, надёжно защищает даже от сильного дождя.

Хребет Кваркуш — один из отрогов главного хребта в Северном Предуралье. Его высота 750—850 м, и лишь отдельные вершины достигают отметки 1000 м.

Подножие хребта тонет в мрачном море труднопроходимой пихтово-еловой тайги. Кое-где плотную стену деревьев прорезают бурные горные речки и редкие тропинки, заваленные стволами упавших деревьев.

Жигалан — жемчужина среди рек хребта Кваркуш. Это коротенький приток Улса. При длине около 7 км, его устье ниже истоков почти на 700 м, а русло — почти сплошной каскад больших и малых водопадов и дикого нагромождения камней.

Только появившись на свет, Жигалан ныряет в тесный и мрачный каньон. Солнце проникает в глубину этого ущелья лишь по утрам — так высоки и круты его склоны.

Очень многие реки Урала начинаются в горах. Их питают мощные толщи зимних снегов и частые летние дожди. Воды в горах в достатке. Низкие дождевые тучи не в силах перевалить через хребты, цепляются за невысокие вершины и выливают на их склоны всю накопившуюся влагу.

Кваркуш — это водораздел двух важнейших притоков Вишеры — Улса и Язьвы. Всё, что стекает с его северных и восточных склонов, принимает в себя Улс, Язьву же поят речки и ручьи, текущие на юг и на запад.

На фотографии ниже видно, как заканчивается горно-таежный пояс, богатый травами и папоротниками, и начинается субальпийский с причудливыми березами.

Растительность горных лугов хребта Кваркуш богата. Здесь встречается не один десяток различных растительных сообществ. Иное дело — флора. Лишь около полутора сотен видов можно встретить на горных лугах Урала. Только половина из них действительно полноправные хозяева, встречающиеся обильно и постоянно.

Горные луга просыпаются луга с первых же дней весны. Ещё сереют вокруг пятна, пропитавшегося водой снега, а растения тронулись в рост. Иные, нетерпеливые, даже пронзают своими побегами закрайки сугробов. Не успеешь оглянуться — всё вокруг зазеленело. Прошла неделя — и трава по колоне. Скорость роста и развития просто невероятная.

После подъема на хребет Кваркуш открывается картина на плоскую равнину горной тундры. На севере и на юге конец её теряется за горизонтом. Монотонность картины нарушают немногочисленные вершины.

Вогульский Камень является высшей точкой хребта Кваркуш. Высота Камня составляет 1066 метров над уровнем моря. Назван по населяющему окрестности этой горы и хребта Кваркуш народности манси, которую русские называли «вогулами». На склонах Вогульского камня находятся истоки рек Рассоха и Нижний Жигалан. С вершины открывается великолепный вид на горы Главного Уральского хребта.

Привал в долине реки Жигалан после восхождения на Вогульский Камень.

Описание из книги: Памятники природы Пермской области / Сост. Л. Баньковский.