Дочь Вороньего Короля. Пролог.

Дочь Вороньего Короля. Глава 22 (начало).

Лариэс стоял на стене и задумчиво рассматривал бушующее хитиновое море, окружившее замок со всех сторон. Познакомившись с действием многочисленной артиллерии, расположенной в каждой из восьми башен, тараканы-переростки сочли за благо отступить и перегруппироваться, и теперь с каждым часом их становилось все больше и больше, отчего телохранитель принца заключил, что очень скоро начнется штурм.

С одной стороны, он ощущал вину, ведь именно их отряд привлек огромную армию изначальных к замку. С другой стороны - немного недоумевал, как это изначальные раньше не забрались в укрепление, полное беженцев. Конечно, широкий ров, заполненный проточной водой – замок был выстроен на берегу реки, и еще во время его возведения работники прокопали канал, создав таким образом рукотворный остров, - несколько мешал, но пожелай того магические насекомые, эта неширокая преграда не остановила бы поток монстров.

Впрочем, как объяснял сам барон, чудовища, перебившие тех из жителей, кто не успел укрыться за стенами, отправились дальше, оставив вокруг замка лишь небольшой заслон, а очень скоро им стало вообще не до того. Когда Вороний Король прислал в графства армию, тараканам-переросткам пришлось тратить все свои усилия просто на то, чтобы не оказаться сметенными стальной лавиной каррасской пехоты, поддерживаемой немногочисленной, но весьма могучей в бою тяжелой конницей восточных графств.

Урсус Гарский тоже немного помогал Паллидию и даже получил от волукримского барона некоторое количество припасов, но он, как и большая часть дворян пограничья, старался выживать сам по себе.

Единственное, чего Лариэс не понимал, так это откуда у феодала средней руки, обитающего, говоря откровенно, в заднице мира, нашлись деньги на здоровенную крепость, снабженную восемью круглыми башнями, в каждой из которых размещалось, наверное, три, а то и четыре пушки. Помимо этого, на стенах тут и там виднелись осадные аркебузы, способные выстреливать на расстояние в три-четыре сотни шагов еще не ядра, но уже совсем не пули. Толщина стен, пригодных для борьбы с артиллерией осаждающих тоже вызывала уважение, и вообще, замок этот выглядел крайне продуманным.

Как Лариэс понял, Урсус Гарский в этом своем стремлении к безопасности был не одинок – все пограничные бароны, по крайней мере, если верить слугам и солдатам, с которыми виконт успел перекинуться парой слов, превращали свои крепости в самые настоящие шедевры фортификации. Не совсем понятно было, с кем это они собирались воевать, и ради чего, но серьезный и профессиональный подход к военному дело вызывал уважение, и оказался как нельзя кстати сейчас – когда пришли лихие времена.

«Кто бы мог подумать, что это так поможет», - ухмыльнулся Лариэс. – «Но все-таки хорошо, что барон согласился нас принять».

Хозяин, по-хорошему, мог выставить отряд вон, причем ни его высочество, ни Ридгар, ни Орелия не сказали бы и слова против этого. А все потому, что в замке укрывались сотни мирных жителей. Урсус Гарский, к чести его, в первые же дни бедствия развил бурную деятельность и перетащил большую часть своих крестьян вместе со скарбом и семьями за стены. Места хватало – замок был выстроен на совесть и мог принять куда больше людей, оружие для спасенных тоже водилось в избытке. С продовольствием, как ни странно, не возникло ни малейших проблем – у барона как раз на такой случай были подготовлены огромные запасы, а крестьяне прихватили с собой все зерно и живность, что смогли. Скот и птицу, на которых не хватило места, безжалостно забили, после чего три дня вялили мясо. К тому же оставалась еще рыбная ловля – даже сейчас на стене, упирающейся в реку, два десятка мальчишек сидели меж зубцов, держа в руках удочки. А за противоположной стеной из воды торчал небольшой островок, где хватило места для маленького причала, возле которого покачивался на воде речной корабль. И сейчас на этом корабле спокойно, будто на другой стороне реки и не бесновались изначальные, разместились три мужика, о чем-то оживленно болтая и рыбача. Со стены была спущена веревочная лестница, чтобы любители острых ощущений в случае чего успели убраться, и, тем не менее, сам Лариэс не рискнул бы подвергать свою жизнь такой опасности.

Впрочем… Как он уже говорил Игнис: как будто у крестьян был выбор! Они не имели возможности работать в поле, не могли пойти в лес за грибами и ягодами, а потому делали то, что было в их силах для выживания.

Две вещи смущали юношу и обе они относились к тараканам-переросткам. Во-первых, когда отряд выбрался из леса, такого числа изначальных, определенно, еще не было. Кажется, за то небольшое время, что прошло, их число удвоилось. Во-вторых, изначальные отошли на безопасное расстояние и не спешили бросаться на штурм. Видимо, они что-то задумали.

И первое, и второе сулили серьезные неприятности.

Щит принца заметил Мислию, с задумчивым видом стоявшую на стене с неизменным в последние недели Звериным Амулетом, зажатым меж пальцев. Тень непрерывно старалась получить контроль над сложным магическим артефактом, что бы это ни значило, и Лариэс ощутил даже некоторую симпатию – эта острая на язык и стервозная особа, когда было необходимо, просто поражала своей работоспособностью и усердием.

Во внутреннем дворе без дела околачивался Вилнар, которого Блаклинт оставила одного, а из раскрытых дверей кухни доносились пьяные вопли Мелиса, изничтожавшего замковые запасы спиртного.

Руководство же, то есть принц, принцессы и Древние, собрались вместе с бароном и его приближенными и обсуждали что-то. Скорее всего, пути выхода из сложившейся ситуации. Как ни странно, но на этот совет Лариэса не пустили, да тот не особо и настаивал. Какая разница? Все равно в итоге им придется любой ценой держать стену. Так лучше постоять немного на ней, привыкнуть, подготовить себя.

Все равно шансов спастись у них было негусто.

Лично Лариэс видел лишь один вариант – каким-то образом связаться с бароном Паллидием и дождаться прихода его войска. Весь вопрос был в том, как именно это сделать – юноша ни на секунду не сомневался, что фанатики Культа изначальных станут сбивать всех почтовых голубей, которых заметят, а прорваться через кольцо из монстров на лодке, либо же верхом, не представлялось возможным.

«Разве что Ридгар может уйти через Грань», - рассуждал телохранитель, прохаживаясь взад-вперед по стене. – «Ему никто не сумеет помешать. Но, сдается мне, он откажется так поступать, ведь тогда отряд лишится сильнейшего своего воина».

В том, что Кающийся – сильнейший среди них, Щит не сомневался ни на миг.

На лестнице, ведущей во внутренний двор, послышались шаги и Лариэс, обернувшись, встретился взглядом с Клариссой и Эриком.

- Разместились? – спросил капитан.

- Угу, место в казармах нашлось для всех.

- А вы сами? – уточнил Лариэс, которому все еще не подобрали покои, отчего он, собственно говоря, и прохлаждался без дела на стене.

- Тоже. Солнышку выделили отдельную комнату, а мне придется спать рядом с Марком, - притворно вздохнул Эрик.

- Печаль.

- Не то слово, сам же знаешь, как он храпит.

Это было правдой – храпел лейтенант гвардии ее величества изрядно.

- Что поделать, жизнь жестока.

- Ага. Ну да ничего, скоро начнется настоящая жара и храп Марка сразу же перестанет меня беспокоить. – Эрик подошел к стене и выглянул между зубцов. – Господи Иисусе, сколько же их! Такое ощущение, что под стены замка приползли все незанятые насекомые в восточных графствах. Ох и повеселимся же!

- Да уж, веселье будет то еще, - Кларисса оперлась спиной на один из зубцов, сложив руки на груди. – Интересно, этот хваленый Паллидий, о котором я столько слышала от Игнис, вообще делает свою работу?

Она говорила уверенно и спокойно, но Лариэс видел, что все это – маска, предназначенная для того, чтобы подбодрить товарищей. На самом деле Клариссе было очень страшно – глаза выдавали ее. Другой человек не понял бы этого, но Лариэс слишком хорошо знал девушку для того, чтобы попасться на подобную уловку.

«Девушку, которая призналась мне в любви», - в очередной раз некстати подумал он. – «Девушку, к которой я не испытываю никаких чувств, кроме дружеских».

За то время, что прошло с момента ее признания, Лариэс сумел немного разобраться в себе и мог с уверенностью утверждать: графиня для него лишь подруга. Да, ради нее он с легкостью бросится на пики и встанет под огонь аркебуз, но не сможет предложить ей то, чего Кларисса действительно хочет больше всего на свете – свое сердце.

Отбросив в сторону некстати появившиеся мысли, Лариэс добавил:

- Думаю, не стоит рассчитывать на внезапную помощь ученика Вороньего Короля. Как всегда, будем справляться сами

Неожиданно Эрик широко ухмыльнулся, демонстрируя едва ли не все зубы, и заговорщическим тоном произнес:

- Слушайте, у меня тут появилась безумная идея: давайте устроим соревнование – кто прикончит больше насекомых, тот получит приз. Как вам?

- А что за приз? – заинтересовался Лариэс.

- Ну не знаю, давай, поцелуй нашего несравненного капитана.

Лариэс не смог сдержать глупую усмешку.

- Давай лучше золотом, а то ведь мне придется целовать самого себя.

- И то правда, золото будет лучше, что-то я не подумал. Ведь когда победителем окажусь я, то придется дарить тебе свой бесценный поцелуй, а это будет нечестно. Может, тогда разыграем поцелуй Клариссы? Вот уж точно тогда наши бойцы перебьют всю эту орду за пару минут.

- А потом вцепятся друг другу в глотки, доказывая, что именно они достойны губ несравненной графини, - в тон ему отозвался Лариэс, краем глаза следя за подругой.

Он сразу понял, что задумал Эрик – граф тоже знал Клар не один год, а потому понял, что девушка напугана и сделал то, что у него получалось лучше всего – начал нести околесицу, чтобы подбодрить верную боевую подругу.

И это работало!

Пепельноволосая воительница неожиданно расхохоталась и, давясь от смеха, проговорила:

- Нет уж. Лучше, когда я выиграю, заставлю вас голыми бегать вокруг замка.

- Тебе правда интересно, как выглядит костлявая задница этого рысеухого? – сделал большие глаза Эрик. – Нет, понимаю, мое великолепное тело – приманка для любой женщины, но этот… - Он обвел Лариэса рукой, как бы показывая, насколько тот нескладен, - даже и не знаю, как бы сказать, чтобы не обидеть…

- Зато у нашего капитана, определенно, есть часть тела, которая длиннее, чем у тебя, - ухмыльнулась Кларисса.

- Солнышко! – возмутился Лариэс.

- Я об ушах говорю, - невинно хихикнула девушка, прикрыв рот ладонью и моргнув густыми ресницами, - а ты о чем подумал?

Она лукаво подмигнула командиру и тот не удержался от улыбки.

- Знаете я хочу сказать одну вещь, - поддавшись импульсу вдруг произнес он. - Что бы ни случилось в ближайшие дни, я был счастлив служить рядом с такими людьми, как вы.

- Ой, ну давай еще обнимемся, - проворчал Эрик, но по взгляду его Лариэс понял, что он тронут этой внезапной откровенностью капитана.

- Обязательно обнимемся, когда перебьем всех тараканчиков, - предложил виконт.

- О, вот мы и определились с наградой победителю, - всплеснула руками Кларисса. – Обнимашки от капитана.

Лариэс махнул рукой.

- Поступайте, как хотите. Все равно в итоге я буду обнимать сам себя.

- Ну да, тебе не привыкать, - поддел его Эрик, но развить эту тему он не успел – к ним подошла маленькая девочка.

- Дяденька, дяденька, - пропищала она, обращаясь к телохранителю.

Щит принца уставился на создание шести-семи лет, тоненькое, как тростинка и юркое, точно капля ртути. Казалось, это маленькое существо не может и секунды простоять на одном месте из-за распирающей ее неукротимой энергии.

Лариэс улыбнулся и присел на корточки.

- Да, малышка?

- Я – Талика, - серьезно сообщила та, наморщим носик.

- Здравствуй, Талика, я – Лариэс.

- У тебя смешные уши, - незамедлительно сообщил ребенок, вызвав улыбки у виконта и его друзей.

- Правда? Мне редко говорят об этом, чаще людей они злят.

- Они глупые, вот, - выпалила девочка.

- Ну спасибо, - рассмеялся полукровка и, порывшись в поясной сумке, нашел невесть откуда оказавшийся в ней кусок сахара, для сохранности упакованный в небольшую коробочку. – Держи.

Глаза девочки распахнулись от восторга, и она незамедлительно сунула угощение за щеку, зажмурившись от удовольствия.

- Спасибо, дяденька.

- Не за что. А зачем ты звала меня?

- Мама велела передать, что твоя комната готова. Я должна проводить тебя до нее.

- Ну что ж, веди.

Он кивком попрощался с друзьями и двинулся следом за маленькой провожатой.

Пока они шли, Лариэс успел узнать много интересного. Оказалось, что в замке обитает много-много людей, но таких смешных и интересных, как он, нет ни одного, что их отряд сейчас обсуждают все, и что в нем есть целых две принцессы и что она хочет с ними познакомиться, потому что они красивые и в красивой одежде и что большой волосатый дядька смешной, и сейчас он пьет горькую воду с дяденькой сотником, и что бледный дяденька страшный и она не хочет к нему приближаться.

Эти занимательные факты разбавлялись сущей ерундой вроде пояснений вида: «а вот если потянуть за этот гвоздик, в стене откроется дверь, правда, здорово», а потому, когда Лариэс наконец-то добрался до своих покоев, у него уже голова шла кругом. Комнату ему выделили небольшую, но удобную, к тому же в ней заботливой рукой слуг, наверное, матери не в меру говорливой девочки, была разложена сменная одежда и стояла большая лохань с исходящей паром водой.

Отправив пигалицу по делам, Лариэс с блаженным выражением лица смыл с себя пыль и пот, после чего переоделся в чистое.

Затем он вновь покинул комнату и тщательно сбрил недельную щетину. Он не знал, что за желание потребует от него исполнить Игнис, но отчего-то хотел предстать перед ней в лучшем виде. Когда все было готово, юноша присел на кровать и закрыл глаза – пока главные совещались, у него оставалось немного времени для отдыха. Следовало потратить его с умом.

***

- Как видите, господа, ситуация у нас не из легких, - начал барон Урсус Гарский, когда гости разместились в удобных креслах.

Игнис еще раз оглядела комнату, в которой помимо них пятерых и пограничного владыки находились три его советника. Да, барону нельзя было отказать в умении жить красиво: стены были облицованы мрамором, в единственном окне красовалось самое настоящее стекло, пол устилал роскошный ковер, привезенный явно из Империи Бархатных Островов, а вся мебель – массивная, украшенная искусной резьбой и очень, очень дорогая - прямо-таки кричала о богатстве хозяина.

Посреди комнаты размещался стол, на котором лежала искусно изготовленная карта восточных графств. Фигурки, расставленные на ней, символизировали города, крепости, отряды и, конечно же, вражеские силы. И сейчас вокруг нефритовой башенки – замка - были размещены три или четыре дюжины ониксовых жучков, обозначавших изначальных, а у подножия крепости разместились три ограненных драгоценных камня: сапфир, алмаз и рубин.

«Огонь, воздух и вода», - догадалась Игнис. - «Так, а это что у нас»?

Две небольших малохитовых статуэтки, которыми, кажется, также можно было играть в шахматы, по-видимому, символизировали Кающегося и Целительницу, а золотой рыцарь на коне – армию барона. На расстоянии в несколько футов от нефритовой башенки располагалась мраморная копия Мирберга - столицы графства, вокруг которой собралось множество фигурок вороноголовых, из чего Игнис сделала два вывода: во-первых, у барона в замке живет искусный ювелир, во-вторых, у пограничного владыки много лишних денег и свободного времени.

С другой стороны, изображение получалось очень наглядным, и, бросив взгляд на карту, можно было составить достаточно точное представление о том, какие земли защищены от изначальных, а какие поразило это бедствие. Конечно, вопрос соответствия расстановки сил на карте с реальностью не поднимался, но Игнис предположила, что, наверное, имеющиеся сведения можно считать более-менее адекватными.

А барон, заложив руки за спину, меж тем, продолжал, обращаясь непосредственно к Игнис:

- Несмотря на огромную помощь вашего батюшки, моя госпожа, нам не удается полностью справиться с угрозой древнего зла. Хотя я замечу, что ситуация заметно выправилась по сравнению с тем, что было пару месяцев назад. Тогда мне казалось, что настали последние времена.

- А что произошло потом? – не сдержала любопытства девушка.

- А потом прямо мимо моего замка, сметая все на своем пути, прошла армия господина Паллидия. Все изначальные в округе были безжалостно вырезаны и на какое-то время мы вздохнули свободно.

- Генерал Паллидий отказался от идеи контролировать реку, - подключился к разговору принц. – Не совершил ли он, таким образом серьезной ошибки?

- Вы прозорливы, ваше величество, - кивнул барон. – Ведь контроль Серены мало того, что позволил бы запереть изначальных в восточных графствах и не допустить их до Ничейных земель, но и дал бы возможность быстро перебрасывать подкрепления с помощью речных судов.

Принц кивнул, соглашаясь с собеседником.

- Но вы, к сожалению, не знаете всех особенностей Воллиса и Финибуса.

- Особенностей? – нахмурился Тар, и это было столь мило, что Игнис едва не запищала от восторга. Лишь полная неуместность подобного поведения на столь серьезном собрании остановила ее от этого.

- Да, - кивнул барон. – У вас, в старых королевствах, мало что знают про восток. Многие даже не представляют, какова территория Воллиса с Финбусом, а ведь наш восточный сосед простирается едва ли не до самого Темного Леса!

Для Игнис в этом не было ничего странного - восточная граница Волукрима также проходила по этим страшным и гибельным местам, а вот принц, кажется, слегка удивился.

- Я слышал об этом и раньше, но всегда считал преувеличением. Разве можно жить возле тех мест, не подвергаясь постоянным нападениям тварей, непрерывно лезущих из чащоб?

- Нельзя, - кивнул барон. – Именно поэтому те, кто избрал своим домом восточное пограничье, не облагаются налогами и всегда готовы к войне, а мы все, - и тут он хлопнул себя по груди, - в том числе и я, помогаем им деньгами, оружием и продовольствием, несмотря даже на то, что они, по крайней мере формально, вассалы графа Микаэля Воллисского. Но речь сейчас идет не о восточной границе, а о графствах в целом. За последние сто лет мы сумели расселиться по очень большой территории, но нужно понимать, что людей тут обитает не слишком много – земли гораздо больше. И далеко не все крестьяне желают кучковаться, особенно, поблизости от нас – аристократов, ведь многие из них бежали от гнета и унижений, которым подвергались в Дилирисе, Аэтернуме и прочих старых королевствах. Они селятся в небольших деревнях, обнесенных зачастую частоколом и рвом, охотятся, ловят рыбу и живут, в общем-то, в свое удовольствие, имея нас всех ввиду. Понимаете, о чем я толкую, ваше высочество?

- Ага, - кивнул Тар. – Если армия Волукрима, присланная Вороньим королем, станет защищать лишь реку, то она, может быть, и не пропустит изначальных в центральные земли, зато оставит им на съедение добрую половину жителей графств.

- Именно, - кивнул барон. – Поэтому господин Паллидий был вынужден отправиться к столице Финибуса, выделив добрую половину армии для наведения порядка в Воллисе.

Он указал на карту.

- Сами видите, как обстоят дела. Правда, за последнюю неделю ситуация могла и измениться, но я не думаю, что кардинально. Когда до меня в последний раз добирался почтовый голубь, в письме говорилось, что почти треть сил волукримцев занята спасением жителей маленьких независимых поселений на севере и востоке страны. Что творится в Воллисе, увы, я не знаю.

- Стало быть, - медленно произнес принц, подходя к столу и беря в руки фигурку, символизирующую воина Волукрима, - господину Паллидию пришлось дробить силы.

- Да.

- Не самая удачная тактика, замечу.

- Не могу не согласиться, ваше высочество, - кивнул барон. – Из-за этого у него не хватает людей, чтобы дать изначальным решительный бой, и максимум, что получается, так это очистить часть графства и держаться, укрепившись там.

- И продолжать спасение людей, - добавила Орелия.

- Конечно же, Целительница, - с уважением в голосе согласился барон. – Насколько я знаю, счет спасенным идет уже на сотни тысяч и часть из них пополняет войска графа, вот только…

Барон отвел взгляд, но его мысль была понятна и без слов.

«Вот только, отсиживаясь за стенами войну не выиграть», - закончила мысль Игнис. – «Пока Паллидий спасает жителей графств, собирая их в одном месте, изначальные имеют возможность распространяться по континенту. Они уже бродят по Ничейным Землям, и через неделю-две окажутся на востоке Дилириса. А отцу наверняка пришлось отправить еще тысяч тридцать для защиты южных рубежей – готова побиться об заклад, что и Бесконечные горы не остановили тараканов-переростков».

А защищать на Великой Равнине было что – сотни городов и тысячи деревень, огромные стада, десятки тысяч квадратных миль полей, пастбищ и садов. Рукотворный рай на земле, полторы сотни лет очищавшийся от порождений Темного Леса, заложивший основу могущества Волукрима. Мало кто на континенте знал, насколько же королевство отца велико и сильно на самом деле, и тот прилагал огромные усилия для того, чтобы эта ситуация не менялась. Правда, ей было неясно, почему отец до сих пор не нашел логово изначальных и не выжег его каленым железом.

«Пускай у него и нет медальона Архитектора, но ведь наверняка есть иные способы», - задумалась девушка. Она поняла, что эта мысль отчего-то раньше не приходила в голову, хотя должна бы. – «И почему он все-таки позволил мне уйти вместе с Таром, почему не заставил всех двигаться через Волукрим? Только ли дело в моих словах, или тут прячется нечто большее»?

Она украдкой взглянула на северянку, которая все это время сидела с задумчивым выражением лица и сосредоточенно слушала барона.

«Такое ощущение, что я по своей воле оказалась пешкой в игре, смысла которого не понимаю», - грустно подумала девушка. – «Надеюсь, эта игра окончится хорошо».

А барон с принцем, меж тем, принялись обсуждать чисто военные вопросы, и потому Игнис слушала их в пол уха. Неожиданные мысли, которые только сейчас пришли ей в голову, все больше и больше захватывали огнерожденную, не позволяя ей отвлечься ни на что другое.

«А что насчет Ридгара и Орелии? Они тоже понимают правила игры? Именно поэтому и согласилась стать частью отряда Тара? А… Тар»? – мысль о том, что принц: такой красивый, такой благородный, такой мужественный, может плести какие-то мерзкие козни, показалась Игнис абсурдной, и та быстро отмела ее, как невозможную. – «Нет, Тар и вправду хочет помочь, а вот за его мать поручиться нельзя. Кэлиста – эта укушенная бешеным хорьком сука – всегда ненавидела отца и могла выдумать какую-нибудь гадость. Но, с другой стороны… Отправить сына за тридевять земель в сопровождении лишь горстки верных людей» …

Девушка поняла, что ей ощутимо не хватает сведений и впервые с момента присоединения к отряду пожалела о том, что отец сейчас далеко. Его мудрый совет был бы очень полезен.

«Ну, ты сама хотела взрослых приключений, милая моя», - пожурил ее внутренний голос. – «Теперь нечего хныкать».

Хныкать Игнис не планировала в любом случае, но вот понять, что же такое творится вокруг, ей хотелось. А то, что за вторжением изначальных крылось нечто большее, чем казалось на первый взгляд, уже стало очевидным. Тут и таинственный убийца, способный убежать от самого Кающегося, и фанатики, чья секта, если верить Мислии до недавних пор считался одной из тысяч маленьких безобидных группок по интересам, и изначальные, охотящиеся за ними, точно по наводке…

По-хорошему, в схему заговора вписывалось и внезапная забота Кайсы об одном из своих опаснейших соседей, вылившаяся в безвозмездную передачу первой Тени бесценного артефакта. С другой стороны, дружба с Блаклинт просто не могла, ну никак не могла быть актерской игрой, в этом девушка не сомневалась. За последние дни они так сблизились с северянкой, что Игнис частенько забывала, кто та по крови, и уже не раз и не два думала о ней, как о лучшей подруге. Нет, Блаклинт и Тар, определенно вне подозрений. А что насчет Непобедимого?

«Мелис всегда ненавидел отца, к тому же он отдыхал на постоялом дворе, в котором нам устроили засаду. Как ни крути, он – главный подозреваемый. Но Ридгар с Орелией терпят его. Хотят вывести на чистую воду? Проклятье, ни черта не понимаю, все так сложно и запутанно»!

Оставалось лишь гадать, почему она не задумывалась над этими вопросами раньше, но что сделано, то сделано. Зато сейчас они не давали Игнис покоя. Очень своевременно, ничего не скажешь.

А больше всего бесило то, что нечто важное ускользало от девушки, и она никак не могла взять в толк, что же именно. Казалось, что еще чуть-чуть, еще одно мысленное усилие, и тайна откроется для нее.

- Игнис… Игнис… Игнис!

Огнерожденная дернулась и густо покраснела.

- Прошу меня простить, задумалась, - она изобразила нечто вроде улыбки – вышло жалко – и обернулась к Таривасу, который и обращался к ней.

Принц задорно улыбнулся и подмигнул ей.

- Мы все устали, ага?

Этой улыбке невозможно было отказать! Так заразительно и задорно не могли улыбаться даже дети, что уж говорить про наследников целых королевств! Такой человек просто не мог быть связан ни с какими тайными планами и интригами. Это было просто невозможно.

- Да?

- Скажи, нет ли у тебя какого-нибудь возможности связаться с командующим экспедиционного корпуса?

Этот вопрос застал Игнис врасплох.

- С Паллидием, зачем? – не думая сболтнула она, и лишь через секунду поняла, что принц имеет в виду. – А, ты спрашиваешь, могу ли я позвать его на помощь?

- Ага, - еще шире ухмыльнулся Тар.

- Увы, - покачала она головой и виновато улыбнулась. – Тут мы все в одной лодке.

- Жаль, – по лицу Тариваса нельзя было понять, расстроен он или нет, юный принц был все таким же веселым и жизнерадостным. – Тогда, полагаю, у нас остался лишь один выход.

- И какой же? – насупился барон.

- Пережить осаду, ага.

После того, как совещание закончилось, Игнис отловила Ридгара и, отойдя с ним в укромный угол, спросила.

- Почему ты не предложил отправиться за помощью? Сколько времени потребуется на прогулку по Грани? Час, два? Ты успеешь передать весточку и вернуться до того, как изначальные соберутся штурмовать нас.

- Не все так просто, - неохотно ответил Древний. - Время на Грани течет иначе, да и пространство иногда проделывает странные фокусы.

- Не с тобой, - оборвала его принцесса. – Тебя не просто так звали гранерожденным, отец говорил, что ты живешь сразу в двух мирах.

Ридгар нахмурился.

- Корвусу не следует раскрывать детям некоторые секреты, - пробурчал он.

Эти слова не поколебали Игнис. Она продолжала смотреть все так же упрямо и уверенно, ожидая ответа, и Древний, наконец, сдался.

- Ни я, ни Орелия не сумеем пробиться отсюда. Что-то перекрыло все проходы: сильная, древняя магия, с которой я сталкивался несколько раз раньше. Я могу входить на Грань здесь, могу шагнуть за пределы крепости где-то на половину мили, но это и все.

Игнис в очередной раз поблагодарила отца за то, что ее маска не умеет менять цвет, потому что новость эта была поистине страшной и девушка буквально чувствовала, как кровь отлила от лица.

- Но кто, во имя Господа, в состоянии запретить тебе – тебе! – путешествовать через Грань? И как?

- Способы есть, - на этот раз в словах Кающегося звучала настоящая тревога, - их немного, но они есть. В былые времена, когда я и мои товарищи совершили… большую глупость, Айнрит создал несколько многоразовых артефактов, защищающих своих друзей от… - он вздохнул и закончил, - меня.

- А кто-нибудь помимо Архитектора может воспроизвести их?

- Твой отец может, причем без особых проблем. Неназываемый мог, когда был жив, Архимаг - тоже. Быть может, Швея в состоянии изготовить нечто подобное. Как ни крути, но она помимо всего прочего - сильный артефактор.

- А кто-нибудь из живых и не Ступивших на Путь Вечности?

- Полагаю, наш таинственный преследователь достаточно одарен для подобных манипуляций, ну и, с десяток сковывающих на континенте, помимо него. Получи они книгу с необходимыми сведениями, думаю, сумели бы повторить старые приемы. Но это и все.

- И как этот артефакт работает?

- Если мы рассмотрим самый просто вариант, то так: несколько камней, которые следует собрать возле одной из прорех, ведущих на Грань, и обработать должным образом, ставятся на равном расстоянии друг от друга, чтобы получить пентаграмму, в центре которой окажется изолируемая зона. Таким образом формируется барьер, накрывающий участок реального мира и связанный с ним кусок Грани. Есть еще, к примеру, способ: использовать всего один камень, выступающий в роли печати. Тут все сложнее - специальная печать полностью изолирует отдельный объект: город, лес, остров, что-нибудь еще, от его отражения. В принципе, имеются и другие варианты, но эти два – самые распространенные. Проблема в другом. Игнис, ты ведь понимаешь, что это значит?

- Нас вели в эту крепость, - с ужасом произнесла огнерожденная.

- Именно.

- У этого места толстые стены и много пушек.

Ридгар пожал плечами.

- Если он пригонит всех изначальных в округе, пушки не спасут.

- Но Паллидий может понять, что происходит.

- У него не хватит времени для того, чтобы добраться сюда. Ты же слышала, что сказал барон: половина армии отправилась в Воллис, а третья часть от оставшихся – рассеяна по графству. Рассчитывать мы можем лишь на себя.

- И на тебя.

Ридгар помрачнел.

- Ты обещал, - напомнила Игнис.

- И я исполню обещание, когда станет понятно, что иначе нам не выжить.

Требовать от Ридгара большего не имело смысла. Да, примени Кающийся всю свою силу, он без проблем уничтожил бы вообще всех изначальных, окруживших крепость. Говоря начистоту, во всем мире лишь несколько человек могли выстоять против его магии. Да, отказ от подобного могущества можно было назвать глупостью и эгоизмом, ведь увеличив свое наказание, он спас бы сотни жизней. Да, она могла попытаться надавить на это, но…

«Но мучать человека, для которого каждый новый день – ад, а каждая новая ночь – погружение в один бесконечный кошмар, просто выше моих сил».

Так считала она, так считал отец, даже Изегрим, который на дух не переносил Ридгара, придерживался того же мнения. Лишь Лорий Солум, бывший друг Корвуса, полагал иначе. Он считал, что следует поддерживать баланс сил, и во имя этого самого баланса, будь он неладен, Кающийся перестал наказывать благородных мерзавцев, то есть тех, чья смерть очищала его душу сильнее всего.

Дочь Вороньего Короля. Пролог.

Дочь Вороньего Короля. Глава 22 (начало).

***

Сладко зевая, Игнис открыла глаза. Да, пожалуй, они втроем немножко перестарались вчера, обрушив сокрушительные заклинания на огромную площадь. Оглядевшись, девушка поняла, что вокруг – деревья, и через густые заросли ветвей уже начинают пробиваться яркие утренние лучи.

«Стало быть, мы спали всю ночь», - поняла очевидное огнерожденная, заметив веревку, которой ее привязывали к седлу. Тар и Блаклинт, проснувшиеся уже, шли впереди, о чем-то живо дискутируя с Эриком и Мелисом, а рядом с ней не было никого, кроме клюющего носом Лариэса.

Щит принца выглядел не самым лучшим образом: мешки под глазами, изможденный вид, нервно подергивающиеся длинные уши с мягкими кисточками на концах. Похоже, эта ночь была для него не столь приятной, как для нее.

Игнис мягко кашлянула, и товарищ обернулся. На его лице появилась искренняя улыбка.

- С добрым утром, Игнис. Хорошо спалось?

- Не жалуюсь. Нужно было разбудить нас ночью.

- Нельзя, - покачал головой юноша, - и ты знаешь, почему.

Игнис знала. Она прекрасно понимала, что изначальные вышли на их след не просто так, и вряд ли с этого следа уйдут по доброй воле. То, что они втроем сумели уничтожить не одну тысячу этих существ, мало что значило – не было ни малейших сомнений в том, что при желании магические насекомые выставят в десять раз больше. А желание такое у них, похоже, имелось, и огнерожденная даже представляла себе, откуда оно взялось. И вот, когда новая волна встанет у отряда на пути, лишь сила стихийных магов позволить пробиться дальше.

«И магия Кающегося» …

Она огляделась по сторонам, затем – обернулась. Ридгар замыкал колонну.

Огнерожденная набрала полную грудь воздуха и выдохнула.

«Кажется, придется продолжить разговор».

То, что беседа получится неприятной, она не сомневалась. Наверняка Орелия уже успела обсудить с Кающимся их дальнейшие действия, да и отец вряд ли упустил бы возможность поговорить со своим товарищем во время одной из их встреч на Грани – Игнис ни на секунду не сомневалась, что Ридгар докладывает о каждом мало-мальски важном событии в пути – но…

«Но я все-таки должна», - решила она.

- Лариэс, последи, пожалуйста, за Найтмаром, - попросила она, развязывая узлы.

- Конечно, - вяло кивнул телохранитель, безуспешно борясь с зевотой.

- Спасибо. Я скоро.

С этими словами огнерожденная выбралась из седла, и, потянувшись так, что хрустнула спина, направилась к Древнему. Ридгар, кажется, ждал ее появления, потому что посмотрел на нее хмуро.

- Ты знаешь, о чем я хочу спросить, - сразу же начала девушка.

- Знаю.

- И что будешь делать?

- Держаться до последнего.

- Ты должен понимать, - продолжила Игнис, - что наш план трещит по швам. Пробраться незамеченными не выйдет, нам придется прорываться. Хорошо, если сумеем получить помощь от Паллидия, но я бы не слишком надеялась на это – у него вряд ли отыщутся свободные отряды. К тому же, мы сражаемся не с людьми. Их убийство не должно копить твой долг. – Она прикусила язык и поправилась. – Точнее, увеличит не так сильно.

Ридгар скривился.

Игнис знала, почему Кающийся не хочет обратиться к своей силе – каждое использование магии увеличивало наказание Древнего, не давая тому наконец-то обрести покой – но не могла ничего сделать. Сил трех стихийных магов и одной сковывающей было явно недостаточно. И она и Ридгар это прекрасно осознавали, но…

- Ты ведь понял, что без этого не обойдется задолго до того, как мы оказались в восточных графствах, верно?

- Я понял это тогда, когда получил письмо от Кэлисты. Впрочем, небольшая надежда теплилась во мне где-то до Ничейных Земель. После ночного боя с тараканами последние сомнения улетучились, - проговорил Кающийся, отворачиваясь и провожая взглядом птицу, перелетевшую с одной ветки на другую.

Принцесса вспомнила рот, искривленный в подобии ухмылки, больше похожей на гримасу боли, грустное: «постараемся», и ей стало стыдно.

«Какая же я слепая дура»! – с горечью подумала девушка. – «Не заметить этого сразу»!

Конечно, она могла бы ссылаться на удар легата, но правда была куда проще: занятая своими проблемами Игнис попросту не обратила на это внимания, только и всего.

Ридгар по-своему истолковал молчание принцессы, потому что тихо, одними губами произнес:

- Не бойся, я применю свою силу, когда другого выхода не останется. Мои страдания – это мои страдания, я полностью заслужил их, а потому плюс-минус сто лет уже погоды не сделают…

Он старался говорить уверенно, но Игнис видела, как же сильно устал Древний, и как он мечтает сбросить наконец опостылевшую ношу с плеч.

«Даже один день в аду – целая вечность. А он живет, окруженный духами, жаждущими отмщения, уже шесть веков или что-то около того», - подумала девушка. – «Вправе ли мы требовать у Ридгара добровольно увеличить срок своих мучений? А есть ли у нас выбор»?

Игнис вздохнула. Слишком сложные вопросы для девятнадцатилетней девушки. Хватит и того, что в самую трудную минуту они могут рассчитывать на сокрушительную, неимоверную мощь Кающегося. Это обнадеживало.

«Проклятье, если задумываться о таком и означает – взрослеть, я хочу остаться ребенком»! - подумала девушка, возвращаясь к тантибусу и доставая из седельной сумки кусок хлеба.

- Лариэс, может, вздремнешь? – предложила она, впиваясь зубами в чуть зачерствевшую, но все еще восхитительную горбушку.

Полукровка отрицательно покачал головой.

- О чем вы там шептались?

- Много будешь знать, скоро состаришься. Слушай, мне кажется, или лес начал редеть?

- Да, - согласился Лариэс, отвлекшись от созерцания реки, - определенно. Скоро мы, надеюсь, выберемся из него.

И виконт не ошибся – спустя час прогулки деревья наконец-то закончились, и отряд оказался на обширном картофельном поле, через которое проходила достаточно широкая и утоптанная проселочная дорога.

- Наконец-то сможем вновь забраться в седла, - хохотнул Мелис. – Устали, небось, хлюпики?

- Ага, - согласился с ним Тар, - и, думаю, путешествовать нам придется очень и очень быстро. Посмотрите.

Он ткнул пальцем вперед, туда, где вдалеке виднелись очертания замковых стен, и где чернело множество точек.

- Изначальные? – спросила Блаклинт.

- Кто ж еще, Василек? - фыркнул Непобедимый, - конечно, долбанные тараканы.

- Проскочим, - уверенно ответил принц, в своей легкомысленной манере добавив, - ага. В седла!

По приказу Лариэса гвардейцы сформировали кольцо вокруг особ королевской крови и отряд устремился вперед.

Они сразу перешли в галоп. Чертовски рискованно, но необходимо. Никто не знал, в какой момент и откуда выберутся новые отряды магических насекомых, а значит, добраться до замка следовало в предельно сжатые сроки.

«Правда, не совсем понятно, что же именно мы будем делать потом, за стенами»? – подумала Игнис, - «они взяли крепость в осаду. А черт, на месте разберемся»!

Чародейка успела частично восстановить силы и была готова показать тараканам-переросткам, кто тут главный, но понимала - огненную магию следует приберечь напоследок, а сейчас будет лучше просто скакать.

В какой-то момент огнерожденная даже подумала, что все обойдется и они доберутся до крепости без проблем, но…

Беглецы преодолели около половины расстояния, отделявшего их от замка, и стало видно, кто именно преграждает путь. Три огромных – с двухэтажный дом каждое – восьмилапых чудовища, с мощными бронированными туловищами и здоровенными головами, пасти в которых были увенчаны внушительных размеров жвалами. Такие жвала безо всяких проблем могли перекусить напополам рыцаря вместе с конем. Не оставалось никаких сомнений, путь к замку перекрывали петрамы – звери Рока, как еще называли этих колоссов в Интерсисе.

Девушка не колебалась ни единой секунды.

- Я займусь ими! – крикнула Игнис, прикрывая глаза и обращаясь к источнику своей силы. К неугасимому пламени, что горело в ее сердце, пуская огонь по сосудам.

«Я – повелительница огня и я приказываю», - мысленно проговорила она. – «Развейтесь пеплом по ветру»!

Девушка распахнула глаза, и она знала, что сейчас ее зрачки полыхают алым отсветом всесокрушающей безумной стихии разрушения. Огонь, родившийся в ее мыслях обрел форму и вырвался наружу тремя ревущими столбами, ударившими с небес и захлестнувшими землю. Все на их пути обращалось пылью: картошка на поле, примятая трава на дороге, и, конечно же, изначальные. Три громадных титана, несколько центурионов, пехотинцы, стрелки, рабочие, все, кто осмеливался встать на пути пламени прощались со своими жизнями. Огонь не знал жалости.

Мгновение, и путь к замку был свободен, но радоваться было рано – позади и справа появлялись все новые и новые отряды магических насекомых. Лес, по которому их отряд пробирался укрытый артефактом Мислии, извергал из себя десятки безмолвных, покрытых хитиновой броней тварей, которые, не теряя ни секунды, бросались в погоню. Еще два титана приближались через поле, топча взошедший картофель и оставляя в земле глубокие следы. Меж их лап копошилась всяческая мелюзга.

«Еще немного, и мы будем в зоне поражения костяных дротиков», - прикинула она.

Это понимал и Таривас.

- Отлично, Игн! - восторженно рассмеялся принц. – А теперь – поднажмем, скорее!

«Игн, он назвал меня Игн», - сердце девушки готово было вырваться из груди, и та со всей силы сжала поводья, чтобы хоть как-то успокоить трясущиеся руки. – «Какой же сегодня хороший день»!

Безумная скачка с сотнями монстров за спиной продолжалась, но все понимали, что развязка должна наступить в самое ближайшее время – замок приближался с каждой минутой, и уже были слышны крики стоявших на стенах защитников.

Игнис увидела, как раскрываются ворота и из них выбегает воины, принявшиеся лихорадочно махать руками, давая знак поторопиться. И они торопились!

Сама огнерожденная, чей восхитительный тантибус мог бы с легкостью вырваться в перед и уже быть внутри, сдерживала порыв могучего животного, а вот остальные нещадно стегали своих коней плетками и били шпорами в бока, стремясь как можно быстрее преодолеть последнюю милю. Отряд растянулся цепью, самые слабые лошади не выдерживали гонки и отставали, но, тем не менее, спасение было на расстоянии вытянутой руки.

И тут позади раздалось дикое ржание и приглушенный крик. Игнис обернулась и увидела, что Лариэс, замыкавший строй, больше не едет, а его лошадь валяется в пыли, дергая копытами, одно из которых было выгнуто под неестественным углом.

Сам Лариэс, успевший каким-то невообразимым образом достать из седельной кобуры свой пистолет, несся вперед, но было понятно, что на своих двоих он далеко не убежит.

Решение было принято без раздумий и Игнис, развернула Кошмара, готовясь пустить его с места в карьер. Одновременно с ней в направлении Лариэса бросилась и Кларисса, но огнерожденная прокричала:

- Клар, ты не успешь, возвращайся!

Светловолосая красавица осадила коня и, встретившись с принцессой взглядом, кивнула той. В ее взгляде чародейка прочитала доверие.

- Я буду ждать у моста! – прокричала графиня и устремилась вслед за принцем, а Игнис, поскакала к телохранителю.

Резко затормозив перед ним, она протянула руку.

- Хватайся!

Лариэс не заставил себя долго упрашивать – уже в следующий миг он оказался у нее за спиной, обхватив талию девушки свободной рукой.

- Скачи, ради Христа Спасителя! – прокричал он ей в ухо.

И Игнис не нашла, что возразить – хитиновый кошмар почти добрался до них, в паре дюймов от ее головы просвистел костяной дротик, выпущенный неестественно мощной конечностью.

Ветер свистел в ушах и бил лицо, но Игнис не обращала на это никакого внимания.

- Я уже второй раз спасаю твою шкуру, - хихикнула она, - на этот раз точно не отделаешься вином.

- Я все понял, о несравненная принцесса, - фыркнул Лариэс, - с меня – любое желание. Выполню его, если буду в состоянии. Так подойдет?

- Вполне. И я даже знаю, какое желание ты выполнишь. Сегодня вечером поболтаем об этом в замке – в моих покоях.

Сказав это, Игнис рассмеялась и позволила Кошмару еще ускориться. Тантибус не скакал, он летел, едва касаясь копытами земли, а потому они все-таки успели добраться до Вилнара, который притормозил прямо перед подъемным мостом.

- Скорее! – крикнул он, - время не терпит.

Через ворота они проехали вдвоем, и звук наматывающейся на барабан цепи был для Игнис слаще целого торта, но то, что последовало за этим, показалось ей настоящим пиршеством – загремели пушки.

Девушка осадила Кошмара и огляделась. Товарищи уже начали размещаться во внутреннем дворе замка, и со всех сторон на них глядели десятки настороженных глаз. Тут собралась самая разномастная публика: и закованные в тяжелые доспехи рыцари, и легковооруженные арбалетчики, и крестьяне с различным колющим оружием, явно переделанным из вил и кос, и женщины всех сословий, и десятки, нет, сотни детей.

Сразу бросалось в глаза, что хозяин этих мест изрядно выгадал от щедрот отца – стены замка были изготовлены из могучих гранитных блоков, повсюду виднелись люди в полных доспехах и с огнестрельным оружием, одетые так хорошо, что не стыдно было бы показаться на приеме у любой венценосной особы на континенте.

Дальнейшие размышления прервал голос, донесшийся сверху:

- Ничего не скажешь, эффектное появление, господа,

Игнис, задрав голову, увидела мужчину в восхитительных полных доспехах, поверх которых вместо плаща была небрежно накинута медвежья шкура.

– Барон Урсус Гарский к вашим услугам, - прогрохотал здоровяк, - а теперь не могли бы вы объяснить, что за хрень тут творится?

Дочь Вороньего Короля. Пролог.

Дочь Вороньего Короля. Глава 21 (окончание).

Оставив деревню, путники двинулись на восток.

Дорога – обычная утоптанная колея, которая осенью и весной наверняка превращалась в непроходимое болото, - вела строго на восток – к Валдбергу. Свернув на юг, по ней же можно было направиться к столице графства – портовому городу Мидбергу. В Дилирисе эту дорогу никто в жизни бы не назвал главным трактом страны, но тут, на востоке, в молодых и слабо населенных графствах, нечего было и думать о чем-то лучшем.

«А ведь сейчас еще ничего, вот когда двинемся на север, будет совсем грустно», - подумал Лариэс, вспоминая про лесной бурелом, через который им уже пришлось продираться, – «надеюсь, там хотя бы можно будет провести лошадей, иначе мы рискуем серьезно замедлиться».

Он похлопал изрядно отощавшую седельную сумку и вздохнул. У крестьян удалось частично пополнить припасы, но кто знает, сколько отряду придется питаться ими? Если верить старосте, восточный тракт буквально забит изначальными всех мастей и расцветок, равно как и все пути на юг, а потому остается лишь надеяться на радушие барона, замок которого придется посетить в любом случае, ведь амулет Архитектора в руках Мислии также указывал на северо-восток.

«Проклятье», - Лариэс, убрал руку с седельной сумки и коснулся рукояти своего пистолета, - «надеюсь, мы все-таки сумеем проскочить мимо изначальных, потому как ситуация с каждым днем становится только. Радует хоть, что Блаклинт с Игнис и Клариссой подружились».

Полукровка бросил короткий взгляд в сторону мило щебетавших о чем-то девушек и поразился переменам, произошедшим с Блаклинт за каких-то несколько дней. Поистине, северянке были нужны подруги, родственные души, которые поймут и дадут совет. Самым удивительным лично для него было то, что в компанию двух чародеек затесалась Кларисса. Какие уж общие интересы нашлись у столь непохожих девушек, виконт и представить себе не мог, но искренне был рад, что графиня сумела отыскать себе пару приятельниц, пускай и на время похода. Тем более, что это не мешало ей исполнять прямые служебные обязанности.

«Было бы здорово так же сдружиться с его высочеством», - подумал Лариэс и сам поразился собственной глупости - кто он, а кто наследник престола Дилириса. – «Игнис – тоже наследница», - непроизвольно подумал полукровка и тряхнул головой, однако разум не думал успокаиваться.

«А что, с ней я быстро нашел общий язык, хотя огнерожденная мало того, что великая герцогиня по крови, так еще и приемная дочка самого Вороньего Короля. И ей есть дело до меня, в отличии от его высочества. Интересно, каково было бы служить у ее отца»?

Мерзкие, грязные мыслишки, недостойные человека, по гроб жизни обязанного Вентисам, проскакивали одна за другой, сбивая, соблазняя и ведя к погибели души. Усилием воли он попытался запретить себе думать о подобном, однако это оказалось не так-то просто.

Чем дольше длилось путешествие и чем больше времени телохранитель проводил в компании сторонников Корвуса, тем больше неприятных и глупых мыслей посещало его голову. Он слушал рассказы Ридгара и Орелии, подолгу разговаривал с Игнис, и с каждой историей проникался все большим уважением к Вороньему Королю - этому поистине незаурядному человеку. Занятия на Грани также не способствовали восстановлению душевного равновесия. Корвус оказался требовательным, но великолепным наставником, пожалуй, даже лучше Кающегося, и за эти несколько дней успел рассказать и показать много интересного. Много, но недостаточно.

В какой-то момент юноша с ужасом осознал, что хотел бы расспросить Вороньего Короля о его легендарном учителе, услышать о Войнах Гнева, которые тот вел против первого ученика Архитектора, узнать, как выглядел мир после Последней войны, когда остаточная магия носилась в воздухе и нельзя было выйти за городские стены без оружия…

Бессмысленные и глупые надежды, которым не суждено сбыться. Когда они убьют королеву изначальных, уроки в мире фиолетовых небес закончатся, спутники отправятся по своим делам, и это безумное, но захватывающее приключение останется в прошлом. А он… он продолжит служить до последней капли крови, потому что никогда не выплатит долга Вентисам, потому что должен, потому что ни на что другое не годится…

Впрочем, на память о приключении останется дар, который дальше придется развивать самому и пускать на благо дома Вентисов. Естественно, он никому и никогда не расскажет о том, что является сноходцем…

Вновь перед глазами промелькнули лица родителей.

«Да, никому и никогда. А еще ни одна живая душа не должна знать о том, кто учил меня этому».

От неприятных мыслей Лариэса отвлекал Мислия. Хмурая, как и все последние дни, первая Тень поравнялась с ним. В левой руке она держала Звериный Амулет Корвуса, с которым не расставалась ни на секунду. Глаза женщины были прикрыты, а губы чуть заметно подергивались, точно она очень-очень тихо спорила с кем-то или чем-то.

- Как дела? – осведомился Лариэс, заранее зная ответ.

Но Мислия его удивила. Широко распахнув свои глазищи, пухленькая чародейка неожиданно улыбнулась.

- Получается, Лариэс, у меня стало получаться!

Возбуждение и восторг в ее голосе были неподдельными и такими заразительными, что Лариэс тоже не смог сдержать облегченной улыбки.

- Вот видишь, а говорила, что никак не пробиться. Стало быть, скоро одним щелчком пальцев ты сможешь отправить армию изначальных утопиться?

Губы Мислии изогнулись в мечтательно улыбке, она сжала амулет и вытянула вперед свободную руку ладонью вверх. Тотчас же прямо в раскрытую ладонь уселась огромных размеров бабочка с изумительной красоты разноцветными крыльями.

Насекомое замерло на несколько мгновений, а затем перебралось Лариэсу прямо на нос. Виконт от удивления охнул, а Мислия прыснула, точно набедокурившая девчонка.

- Насчет изначальных не скажу, тут нужно проверять, да и будь все так просто, Вороний Король попросту отдал бы артефакт Паллидию, но насекомых я уже в состоянии подчинить своей воле, правда, не в больших количествах. Немного, но все-таки – прогресс!

Она поднесла амулет к губам и нежно поцеловала его.

- Какая восхитительная вещь, если бы ты только видел это…

- Было бы здорово, - вздохнул Лариэс. – Жаль, я не сковывающий.

Мислия моргнула, и улыбка сползла с ее лица.

- Да, не сковывающий, - куда суше, чем секунду назад, ответила она. – Ладно, радует уже то, что наш безумный план, кажется, начинает осуществляться.

- До логова королевы еще далеко, - напомнил Лариэс.

- Это я знаю и без тебя. Муравьишки, судя по всему, запрятались так хорошо, что не будь с нами подарка ее величества Кайсы, поиски могли бы растянуться на годы, - она немного подумала, и добавила: - в любом случае, сперва нужно добраться до туда.

- Ждешь неприятностей?

- А ты - нет? – Мислия изящно выгнула бровь. – Мы сейчас в тысяче миль от дома, в охваченных войной землях, по которой бродят магические насекомые, фанатики, поклоняющиеся им, армия вороноголовых, отстреливающая как первых, так и вторых, ну а заодно – и местные лендлорды. С чего бы мне ждать неприятностей?

- Я не о том, - терпеливо выслушал ее излияния Лариэс. – Я имел ввиду, не чувствуешь ли ты благодаря каким-нибудь магическим артефактам приближение изначальных.

На этот его вопрос Мислия ответила на удивление спокойно и даже без своего обыкновенного сарказма.

- К сожалению, нет. Я бы, и сама не отказалась от подобной игрушки, но увы, ни одному сковывающему, насколько я знаю, не удалось создать нечто подобное.

- Почему? – удивился Лариэс.

- Потому что не получилось, - внезапно рассердилась Мислия. – Вот обучись сковыванию и сам создай, если такой умный.

С этими словами она ударила коня пятками в бока и оставила юношу позади.

«И что это было»? – недоуменно подумал Лариэс. – «Странная она какая-то в последнее время».

Развить эту мысль телохранитель не успел – они взобрались на холм, через который проходила дорога, и оказались перед въездом в обнесенную частоколом деревню. На сторожевой башне не было ни души, а через распахнутые настежь ворота сумрачно глядела пустая деревенская улица.

Путники один за другим проехали внутрь.

Лариэс, спешившись, подошел к дому с отворенными дверьми и поежился – его не оставляло неприятное ощущение надвигающейся беды.

Тихо: ни мяуканья кошек, ни лая собак, ни мычания коров - вообще никаких звуков, свойственных любой деревне, и, конечно же – ни единого человека.

Лариэс подошел к столу, на котором стояли миски с кашей. Поверхность густо укрывала плесень, что лучше всяких слов говорило: сюда пришла беда. Ну а беда в восточных землях нынче была одна и передвигалась она на восьми ногах. Виконт выбежал из дома и сказал:

- Ничего, думаю, нам нужно убираться отсюда, и как можно быстрее.

Принц кивнул и указал на противоположную сторону деревни и путники, не говоря ни слова, поскакали вперед, причем они сами не успели заметить, как кони пошли сперва шагом, затем – рысью. Гвардейцы как один достали оружие и плотным кольцом окружили коронованных особ, а также – изначальных. Все, не только Лариэс, ощущали гнетущую тишину и тяжесть этого места, и старались покинуть его как можно скорее.

Деревня осталась позади, затем путники увидели тропинку, уводящую на север – в поля, и повернули на нее. По тропинке этой в ряд могли проехать всего лишь два всадника, но, к счастью, от пшеничного поля ее не отделяла канава, поэтому, повинуясь приказу Лариэса, гвардейцы разъехались по сторонам, прикрывая фланги. Кони сминали колосья, пробивая себе путь вперед, но скорость пришлось снизить.

Вдалеке темнели деревья, а совсем рядом журчала вода – речка Рыбная, о которой говорил староста, она же – Силера, протекала прямо за крайними домами, и подбираясь к частоколу и расположенному за ним полю с одной из сторон. Если прямо на берегу Серены люди не селились из-за застарелого страха перед Ничейными Землями, то здесь они выстраивали жилье буквально возле воды.

И тут глаза Мислии широко распахнулись. Она закричала:

- Враги!

Пистолет сам-собой оказался в руке Лариэса, а Вилнар уже накладывал стрелу на тетиву.

- Где? – спросил юноша.

- Везде! Что-то скрывало их, но теперь я вижу! Они в поле по обе стороны от тропы! И сзади!

И действительно – пшеница неожиданно пришло в движение безо всякого ветра, и ушей Лариэса достиг тихий шелест тысяч и тысяч лапок. А уже в следующую секунды откуда-то справа, подминая пшеницу, выскочил рабочий изначальных, скрывавшийся в высоких стеблях. Он едва не схватил Индржиха за ногу, но гвардеец оказался проворнее – он рубанул наотмашь мечом, а быстро сориентировавшаяся Игнис влепила насекомому огненную стрелу в лоб. В следующую секунду на поле разразился настоящий ад. Изначальные перли со всех сторон, и Лариэсу сразу же стало понятно: оставаться на месте – гибельно, следует прорываться.

- Игнис, жги пшеницу! – крикнул его высочество, вероятно пришедший к этой же мысли, и огнерожденная, воздев руки к небу, призвала свой дар, ударив в полную мощь.

Лариэс и раньше поражался разрушительной силе магии огня, но на сей раз девушка превзошла саму себя. По обе стороны от них в воздух взвилось всепожирающее пламени. Игнис, скривив губы от боли, развела руки в стороны, и огненные стены с устрашающим ревом ринулись в разные стороны, обращая в пепел все на своем пути.

- Игнис, хватит! – закричал Ридгар, - ты выгоришь!

Но девушка не слушала его. С криком, полным боли, она заставила пламя рвануть еще дальше, пожарив стены деревни, дома, кусты возле берега, зацепив поле на другой стороне дороги... Огонь все ускорял и ускорял свой бег, но Лариэс понимал – на долго сил огнерожденной не хватит. Он не ошибся - миг, и огонь погас, а Игнис безвольно растянулась на шее своего найтмара, не в силах пошевелить и пальцем. Сейчас она нуждалась хотя бы в непродолжительном отдыхе и вряд ли могла чем-то помочь отряду, да что уж там, сама нуждалась в защите, которую ей немедленно обеспечила Кларисса, выровняв своего коня рядом с кошмарным скакуном принцессы.

«Господи, надеюсь, Игнис не выгорела», - подумал Лариэс.

Его господин лишь единожды перенапряг свои силы – выгорел, как называли это стихийные маги, - и целую неделю после того не мог подняться с постели. Принца бил озноб, он похудел, осунулся и даже постарел, и, самое страшное, все это время не мог пользоваться собственным даром. То, что не являлось проблемой во дворце, могло стоить жизни в охваченной войной стране.

А Таривас, меж тем, оценил старания девушки, и скомандовал:

- Ходу! Мы должны добраться до леса как можно быстрее!

Тут он был прав – сокрушительный удар Игнис испепелил насекомых, что скрывались поблизости, но со стороны охваченной огнем деревни и от дороги в их направлении уже двигались все новые и новые враги. Некогда было размышлять, следовало действовать.

И путники пустили своих коней галопом, стремясь как можно быстрее добраться до леса, будто бы он мог укрыть от изначальных.

На другой стороне ставшей такой близкой реки Лариэс различил нескольких стрелков изначальных, но ничего не успел сделать – его высочество указал на насекомых, и тех тотчас же нашинковали воздушные ножи.

- Быстрее, быстрее! – командовал принц, разя врагов направо и налево.

Время, казалось, замедлилось, Лариэс видел Игнис, безвольно повисшую на лошади и тихо постанывающую, видел Блаклинт, в чьих глазах плескался чистый и незамутненный ужас, но которая продолжала убивать изначальных, видел Ридгара с Мелисом, занявших места в голове отряда, видел каждого из своих бойцов, отстреливающихся из того, что у них было. И он отчетливо понял – исход этого противостояния решат стихийные маги.

А на другом берегу реки, меж тем, скапливалось все больше и больше сагитариусов и Таривас был вынужден наслать на врагов мощнейший встречный ветер, который сбивал метателей дротиков с ног и отклонял их снаряды в стороны и обратно. Надежное, практически непроницаемое для стрел и дротиков препятствие, сильнее которого была лишь стена ветра, блокирующая любые метательные снаряды. Один минус – такие чары выпивали силы с устрашающей скоростью и даже ветророжденный уровня принца не смог бы долго поддерживать их. Юноша вгляделся и заметил меж деревьев узкую дорогу, скорее даже тропинку, ведущую через лес. На ней замерли в ожидании армисы, сопровождаемые центурионом – человекоподобной тварью среднего роста, целиком покрытой хитиновым доспехом.

Таривас, заметив их, махнул руками и внушительных размеров торнадо обрушился на опушку, выворачивая с корнем деревья и расшвыривая изначальных во все стороны. Принц – и это было видно – почти дошел до предела, еще немного, и он свалится без сил также, как и Игнис, но его высочество и не подумал останавливаться.

- Блаклинт, сделай что-нибудь, тут же река под боком, - с трудом проговорила Игнис.

Ее голос был еще более хриплым, чем обычно, и в нем сквозила усталость – перенапряжение дорого далось огнерожденной, но та продолжала бороться, как могла.

- Я, я, я… - начала, запинаясь Блаклинт.

Игнис, видимо, несколько пришедшая в себя, оборвала ее:

- Живо! Не думай, делай! Поверь, наконец, в себя!

И водорожденная сделала.

Блаклинт пронзительно закричала, воздев руки к небу, из ее носа и глаз хлынула кровь, но принцесса не обращала ни малейшего внимания на подобные мелочи – над поверхностью реки неожиданно взвились сотни, тысячи, маленьких капелек, которые, все разгоняясь и разгоняясь, устремились навстречу изначальным возле реки, в лесу – за пределами зоны, уничтоженной смерчем его высочества, - позади – прибывающим из горящей деревни и из-за дороги.

Капли эти, встретившись с хитином, пробивали его, точно пули, пущенные в упор из мощной аркебузы. Они дробили конечности и крошили тела насекомых, не оставляя тем ни единого шанса выжать. Спустя какое-то мгновение, Блаклинт потеряла сознание и упала бы с коня, если бы не Вилнар, который, спрятав лук в саадак, подхватил девушку на руки и прижал ее к себе.

Мощь заклятья, созданного водорожденной поражала воображение. Лариэс с уверенностью мог сказать, что в Дилирисе сотворить чары подобной силы могли от силы четыре, максимум – пять ветророжденных. Казалось, что даже Ридгар потерял дар речи от неожиданности, а Игнис, как послышалось виконту, прошептала: «Вот может же, когда хочет». Кларисса, надо заметить, тоже выглядела довольной и кивала, будто в случившемся имелась и ее часть заслуги.

«Надо будет задать Солнышку вопрос», - подумал виконт.

Впрочем, эта мысль сейчас не имела особого значения.

Важным было другое – Блаклинт расчистила путь, усеяв пространство на сотни ярдов вокруг изрешеченными телами насекомых-переростков, и беглецы просто обязаны были этим воспользоваться.

Отряд стремительно въехал в лес, на узкую дорогу, протоптанную возле реки, растягиваясь в колонну по двое.

Впрочем, назвать это дорогой не поворачивался язык, и уже спустя каких-то десять минут езды всем пришлось спешиться. Выбора не было – лошади просто поломали бы себе ноги о торчащие коряги и неприметные ямки, а потому, оставалось лишь надеяться на то, что тараканы-переростки отстанут, хотя все прекрасно понимали, сколь безосновательна надежда, а потому никто не выпускал оружия из рук. Ридгар, не говоря ни слова усилил авангард, оставив Орелии с Мелисом место во главе растянувшейся цепочкой колонны. Целительница, успевшая по крайней мере частично восстановиться после схватки с легатом, рубила поваленные деревья, загораживающие проход, а оборотень откидывал колоды прочь с дороги.

Спустя несколько минут к Кающемуся присоединилась Мислия. Первая Тень держала в руках какой-то камешек и выглядела донельзя сосредоточенной. Что она делала, Лариэс не знал, но мог предположить, что сковывающая каким-то образом запутывает следы, либо пытается скрыть их присутствие от врагов. А может, и то и другое сразу. В центре отряда, привалившись к лошадям, которых держали Вилнар с Клариссой и Лариэс, ехали Игнис, Блаклинт и Таривас. Всех троих привязали к седлам, чтобы не упали, и сейчас маги, совершенно обессилившие, спали мертвым сном. Щит принца серьезно сомневался в том, что получится добудиться хотя бы до одного из них даже в случае нападения. Они слишком близко подошли выгоранию – все трое. Кошмарная разрушительная сила, которую любой стихийный маг был в состоянии высвободить одномоментно, имела и обратную сторону. Если сковывающий творил свои чары до тех пор, пока у него оставались артефакты, то стихийный маг истощался сравнительно быстро, особенно, если использовал сокрушительные заклинания массового поражения.

Впрочем… Одного заклинания Блаклинт хватило бы для того, чтобы уничтожить несколько полков, а пламя, сотворенное Игнис, с легкостью могло пожрать небольших размеров армию. Таривас же мало того, что призвал ураган, так еще и защищал отряд от многочисленных дротиков, брошенных сагитариусами.

«Ничего, поспят пару часиков, и придут в себя», - подумал Лариэс, широко зевая. – «А мы будем защищать их».

Он бросил короткий взгляд на рыжеволосого северянина, который сделал точно то же самое. Мужчины понимающе улыбнулись друг-другу и Вилнар шепнул:

- Как думаешь, откуда эти твари узнали про нас?

Лариэс пожал плечами.

- Может, случайно встретились.

Он и сам не верил в это, но старался мыслить позитивно, и раскосый северянин понял невысказанное.

- Сдается мне, один наш старый знакомый имеет прямое отношение к происходящему, - криво ухмыльнувшись заметил Щит принцессы.

Лариэс, говоря начистоту, был полностью согласен со своим коллегой, но развивать эту неприятную тему ему решительно не хотелось, а потому юноша спросил так тихо, как только мог – чтобы не услышали другие.

- Лучше скажи: то, что сотворила Блаклинт – это и есть ее истинная сила, о которой ты говорил?

- Да, - столь же тихо отозвался Вилнар, - и я не думал, что моя госпожа поверит в себя настолько, что сумеет преодолеть страхи, тисками сжимающие ее сердце.

Он бросил короткий взгляд на Клариссу, которая демонстративно пожала плечами и отвернулась, давая понять, что не скажет на эту тему ни единого слова.

- Я рад, что она смогла, - Лариэс просто не мог забыть сонм капель, отправившихся навстречу с изначальными.

«Определенно, сражаться с Иссонами возле источника воды – безумие. Неудивительно, что никто даже не пытался вторгнуться в Ривеланд после возрождения дома водорожденных».

Но одна вещь все-таки не давала покоя Лариэсу.

- Не понимаю, как Кайса не разглядела талант в своей дочери?

- Тут дело не только и не столько в ее величестве, сколько – в мужчинах, от которых происходили дети. Всех детей, что Кайса родила до прихода к власти, у нее забирали отцы.

Вилнар заметил ошеломленный взгляд Лариэса и удивленно спросил:

- А ты не знал?

- Не знал чего?

- Того, что Кайса Иссон Ривеландская до двадцати двух лет была фактически игрушкой в руках короля?

Лариэс покачал головой, а Вилнар продолжал:

- Она родила первого ребенка в двенадцать, а последнего – в двадцать два. Спустя два месяца после родов - убила родного отца, младшего брата, а заодно и отправила на тот свет добрую половину двора, думаю, про это ты слышал.

Лариэс кивнул. Ночь Ужаса, как называлось то событие, давно стало историей, которую Кайса, впрочем, и не скрывала. Правда, согласно официальной версии она разобралась с предателями, а точнее – с братом, состряпавшим заговор и убившим его величество Карла Иссона. Впрочем, мало кто верил официальной версии, все сходились на том, что король хотел оставить трон любимому сыну, что не устроило властную Кайсу. Никто ничего не говорил на сей счет, так как подобные дворцовые разборки были, в общем-то, делом достаточно обыденным.

«А значит, вот как было», - подумал Лариэс. Вслух он добавил:

- Полагаю, все счастливые отцы, заполучившие в свое пользование водорожденных, очень быстро отправились на тот свет?

- Все до единого, а дети были возвращены ко двору, вот только… - Вилнар замялся, подбирая слова, а потом, видимо, плюнул на деликатность и сказал так, как есть, - к тому времени Кайса глубоко и самозабвенно ненавидела собственных детей, ей было плевать на их индивидуальность, а интересовали лишь таланты.

- И уверенность в себе, - закончил Лариэс, вспоминая ночной разговор.

Сразу же стал понятен смысл тренировок Блаклинт и Игнис. Щит принца поразился тому, как энергия и решительность огнерожденной повлияли на ривеландку.

- Слушай, а отец ее величества что, был идиотом? Зачем он так поступал?

Вилнар нахмурился.

- Как ты понимаешь, я не видел его лично, и могу опираться лишь на рассказы других, на слухи и сплетни, на документы, которые удавалось прочесть. Судя по всему, Карл Иссон, был если и не безумен, то порочен до глубины души, ходили даже слухи, что отец первого ребенка Кайсы – он сам. К тому же дочка родилась от ненавистной первой жены, в то время как сын – от любимой женщины. Замечу, Иссоны вообще отличаются изрядной плодовитостью.

Он прикусил губу и задумчиво пнул камень, валявшийся на лесной тропе.

- К тому же, поговаривают, что дар Кайсы распустился очень поздно и долгое время она была просто слабенькой магичкой, чьим единственным преимуществом была поразительная способность к деторождению. Так или иначе, но двор Ривеланда сейчас – это гадюшник, в котором нет места дружбе и поддержке. Каждый из водорожденных страны – об этом ее величество заявила открыто – имеет шанс стать наследником, для этого нужно лишь быть сильнее других.

- Даже представители побочных ветвей и плоды случайных связей?

- Ага.

Лариэс с уважением посмотрел на товарища.

- Тяжело тебе приходится, наверное.

- Да нет, не очень. Никто не воспринимает мою госпожу всерьез.

Он не стал продолжать, но Щит принца уловил посыл. Предложение явно должно было заканчиваться словами «пока что».

«Да, тут он прав, путешествие на восток изменило Блаклинт! Вернется она совершенно другим человеком, высвободившим свой потенциал из тисков страха и сомнений».

Лариэсу было весьма интересно, что же еще знает Вилнар, но тут зашевелилась Игнис и юноша решил повременить с вопросами. Дальше они шли молча.

Тропа вилась параллельно весело журчащей речке, никуда и не думая сворачивать. Здесь, в диких восточных землях, где сложно было найти приличные дороги, именно реки были теми артериями, что связывали между собой разрозненные поселения. Силера была достаточно широкой для того, чтобы по ней могла пройти не только лодка, но даже небольшое судно, и в сгущающихся сумерках она казалась кроваво-красной, будто бы выше по течению кто-то забивал скот. Или людей.

- Интересно, долго ли нам идти? – пробормотал себе под нос Лариэс.

- До самого утра, а потом, если повезет, еще до полудня, - отозвался откуда-то сзади голос Ридгара.

Кающийся вместе с Мислией, просачиваясь между уставшими гвардейцами, подошли к телохранителям. Сковывающая все с таким же отсутствующим взглядом сжимала в руках Звериный Амулет, а Древний выглядел настороженно, но, в целом, оба они, казалось, преисполнены оптимизма.

- По идее, путь через лес будет достаточно спокойным – у первой Тени нашелся отличный артефакт, позволяющий скрыть небольшой отряд от посторонних глаз.

- Жаль только, работает он исключительно в лесах, - буркнула Мислия, но затем непроизвольно ухмыльнулась. - Иногда один жалкий булыжник может быть ценнее трех стихийных магов.

- Они просто немного перенапряглись, - заметил Ридгар, - поспят еще часик-другой, и оклеймаются, хотя я бы не стал будить их до самого утра - как встанут, так встанут. Боюсь, завтра, от их состояния будет зависеть, доберемся мы до замка барона, или нет.

Первая Тень согласно кивнула.

- Да, придется пробиваться точно также, как и сегодня. Пусть отдыхают.

На этом разговор был исчерпан, и воины продолжили путь в молчании. Все - даже жизнерадостный Эрик и любопытный Лариэс - устали и не имели особого желания болтать.

Солнце скрылось за горизонтом, на небе появилась луна, ночные животные выбрались из своих укрытий и отправились на охоту, а они все шли, шли и шли.

У Лариэса начали слипаться глаза и полукровка прикладывал поистине титанические усилия для того, чтобы не заснуть. Он пару раз бросил взгляд на его высочество, мирно прислонившегося к лошадиной гриве и облегченно вздохнул – тяжелый бред магического перенапряжения сменился у того крепким здоровым сном. То же самое происходило и у обеих принцесс. По крайней мере, он надеялся, что с Игнис все в порядке – под маской было не разглядеть.

Широко зевнув, полукровка сделал очередной шаг и едва не запнулся о корягу, невесть как появившуюся под ногами.

«А ну соберись», - приказал он себе, - «Не вздумай раскисать, надо идти вперед».

Мысли собирались и разбегались по сторонам, как невидимые тараканы. Они наступали одна на другую, расталкивая товарок локтями, и каждая – каждая! – требовала внимания, каждая напоминала о себе уставшему мозгу, каждая отвлекала от главного – от работы ногами.

События прошлого, точно волны налетали одно за другим, оставляя многочисленные вопросы, ответы на которые только предстояло получить. Сюда затесались и уроки двух Древних, и ночное нападение изначальных в Ничейных Землях, и ловушка на горном перевале, и засада в постоялом дворе, и разговор с принцем на балконе его покоев, и предотвращение покушения два года назад, и, конечно же, лицо Талиссы.

Лариэс дернулся, как от удара. Прошлое настигало его как всегда не вовремя, бередя старые раны. Но зато оно не давало уснуть, и полукровка раз за разом вспоминал каждую черточку Талиссы, ее длинные, шелковистые – не по статусу для дочки простого столяра – волосы, гладкие изгибы тела, звонкий смех, ее голубые глаза и приятный запах душистых полевых цветов…

«Надеюсь, она счастлива», - вздохнул юноша. – «Все-таки, гарем наследника престола – сильно лучше лачуги столяра и даже - поместья дворянина».

Неприятные мысли действительно изрядно бодрили, правда, и без того не слишком хорошее настроение телохранителя стремительно становилось еще хуже и Лариэс, нахохлившись, точно промокшая сова продолжил свой путь, раздумывая, кому бы дать в морду, чтобы стало полегче…

Дочь Вороньего Короля. Пролог.

Дочь Вороньего Короля. Глава 21 (начало).

***

Когда растрепанный и заляпанный кровью Лариэс взлетел на холм, Игнис ничуть не удивилась. Именно так она и представляла себе результаты вылазки. Непонятно было лишь, куда запропастился Ридгар.

- Враги? – подскочил к юноше Тар.

- Мертвы, ваше высочество, - выдохнул тот, упав на одно колено, и девушка не могла взять в толк - проявляет ли виконт уважение к своему сюзерену, или же просто устал. – Там раненые, нужно помочь.

- Тогда вперед! – распорядился Таривас, тряхнув своей роскошной шевелюрой.

И уже спустя каких-то десять минут отряд, взявший с места в карьер, прибыл в деревню. Орелия первым делом бросилась к священнику и занялась его ранами, а принц на правах лидера решил пообщаться со спасенными жителями, благо те обязаны были знать массу интересного.

Игнис подошла поближе, чтобы слушать разговор. Сперва селяне тряслись от пережитого ужаса, но пара небольших подарков – сладости детям и еда из седельных сумок - быстро настроили их на нужный лад, после чего принц смог приступить к разговору.

- Скажи, - обратился он к старосте. – Что вообще творится в графстве?

- Беда, ваша светлость, как есть беда, - со вздохом ответил он. – Сперва тараканы чертовы, прости Господи, теперь еще вот эти.

Он вздохнул и кивком указал вглубь церкви, откуда в данный момент как раз выходил Ридгар, волочивший за ноги труп одного из фанатиков. Рядом с ним зубоскалящий Мелис пинками подгонял пленников, причем гнусное выражение лица оборотня не оставляло ни малейшего сомнения в том, что бедолаг ждут пытки.

- Вас застали врасплох, - уверенно произнес принц.

- Да, ваша светлость, так и было.

- Это странно. В такое время и не выставить охрану.

- Так то ж вот оно как выходит, ваша светлость-то, - смущенно ответил селянин. – Беда гуляет на севере, да на востоке...

- А еще на юге и западе, - заметила подошедшая к ним Мислия. – Ты, разве, не знаешь, что не только Финибус, но и Воллис заполонили несметные полчища изначальных? Что они уже начали перебираться через Серену и бродить по Ничейным землям?

- Так тож, госпожа, заполонили, да не совсем. Они ж не могут за каждым холмиком прятаться, а у нас тут места спокойные, река, опять же, рядом – час, коли знаючи, идти. Лодочки у всех есть.

- Сильно ли они помогут, - проговорил принц, - если монстры возьмут деревню в кольцо.

- Так тож, ваша светлость, от тараканов-то мы, значится, укрылись бы, - с укоризной ответил староста, - сами понимаем, что и как. Но это ж, - он кивнул в сторону пленных, - люди.

Ситуация стала проясняться. Местные жители выставляли дозоры и при приближении изначальных попросту скрывались на реке. И отчего-то Игнис казалось, что вся скотина, все ценности, а заодно и большая часть женщин, детей и стариков сейчас укрыты на каком-нибудь островке посреди водной глади. Жители деревни наверняка не в первый и не в последний раз пользовались этим естественным убежищем для того, чтобы переждать опасные часы. Тем более, что неприязнь изначальных к воде была известна всем и каждому. Да и, говоря начистоту изначальных сейчас должны были быть дела поважнее, нежели поимка и уничтожения каждого крестьянина в восточных графствах. Она была готова побиться об заклад, что Паллидий устраивает магическим насекомым веселую жизнь прямо в этот момент, а значит, лишних резервов у тараканов-переростков быть не должно.

Наверное.

Оставался открытым лишь один вопрос: как местные умудрились прозевать фанатиков культа?

Этот вопрос не давал покоя и Тару, который озвучил его вслух.

Некоторое время староста мялся, но потом нехотя ответил.

- Понимаете, ваша светлость, с людишками мы всякими торг ведем. Место у нас хорошее, перекресток, речка, опять же, недалеко. Так к нам часто народец всякий и забредает, вон, даже постоялый двор построили, церквенку, все честь по чести.

Вот теперь все окончательно встало на свои места. Селяне вели дела с разного рода сомнительными личностями, а потому ничуть не удивились, когда к деревне с юга прискакал небольшой отряд. С ними не было ни одного изначального, чего опасаться-то?

В принципе, логично, но есть нюанс.

«Неужели никто из них не подумал, что, когда в графстве такой хаос, в гости могут нагрянуть не только покупатели, но и обычные грабители или дезертиры, бегущие прочь, на запад»? – подумала Игнис. – «Я бы на их месте людей как раз боялась бы куда больше, нежели изначальных. Сейчас, когда у феодалов попросту нет лишних сил, всякая погань просто обязана поднять голову!

Похожие мысли, судя по всему, пришли в головы Тара и Мислии, потому что и принц, и первая Тень посмотрели на собеседника с откровенным удивлением.

- И много их пришло, людишек этих? – уточнил ветророжденный.

- Да почитай сотня полная, ваша светлость.

- И вы ничего не заподозрили?

- Ну как… - староста помялся, - Кого успели – увели с глаз, от греха подальше, а остальные остались. Кто ж думал, что эти ироды начнут чудить.

Принц понимающе кивнул.

- Куда ушли враги?

- На север, ваша светлость.

- Понятно, - Таривас нахмурился, словно просчитывая в голове дальнейшие варианты развития событий. – Мы хотели бы проехать по восточной дороге. Насколько там все плохо?

Староста нахмурил лоб, который тотчас же покрылся сеточкой морщин, свидетельствовавших о серьезнейшем мыслительном процессе.

- Думаю, миль десять, ваша светлость проедете, почитай и без проблем. А как дальше – мне неведомо. Людишки попрятались, кто мог, а кто не спрятался, уже к Господу отправился, мнится мне.

Тар извлек подробную карту графства и присел рядом с крестьянином.

- Смотри, уважаемый, - улыбнулся он, - вот тут дорога, вроде бы, идет на север, я прав, ага?

- Правы, ваша светлость, ей-ей правы.

- А куда она ведет? Если верить карте, то все упирается в лес.

- Тропка там есть, ваша светлость, возле речки Рыбной, тьфу, - хлопнул он себя по лбу, - это ж наше имечко. Силерой ее прозвали благородные. И впадает она впадает в Большую… ну, вы ее Сереной кличете.

- А можно ли по этой тропке добраться до замка барона Урсуса? Да еще отряду вроде моего? – Тар указал в сторону многочисленных гвардейцев, уже успевших разбиться на группы и занять удобные для обороны позиции.

«Все-таки Лариэс хорошо гоняет своих», - подумала Игнис. – «Вымуштровал идеально».

Старик кивнул и Тар удовлетворенно улыбнулся.

- Отлично. Теперь посмотри сюда, - его палец вновь переместился на тракт. – Как думаешь, уважаемый, есть ли у нас шанс добраться до Валдберга или, если пойти на юг, до Мирберга?

На этот раз молчание длилось ощутимо дольше, а сеточка морщин, испещрившая лоб старика, стала куда гуще. Наконец тот сокрушенно покачал головой.

- Ваша светлость, хотел бы я сказать: «да», но мнится мне, что сгинете вы, коли по тракту скакать будете. Тараканы за ним следят больно хорошо. И на югах тьма-тмущая их - парни на лодчонках плавали, проверяли. Говорили, войско пробьется, но одному - смерть. Своими глазами видели.

Таривас удовлетворенно кивнул, словно староста только что подтвердил эти его мысли.

«Стало быть» - подумала Игнис, - «барон Урсус Гарский, хм-м».

Она помнила этого бородатого здоровяка, любителя выпить и посмеяться над хорошей шуткой. Он, как и другие бароны, контролирующие товарооборот по Серене, были на хорошем счету в Волукриме, и отец однажды брал ее на встречу с Хозяевами Реки, как в народе называли этих людей.

А принц, меж тем, углубился в расспросы и Игнис решила, что можно проведать Лариэса, так как Тар тут еще надолго, да и остальные не скучали – Ридгар присоединился к принцу, Орелия допрашивала пленных, не разрешая Мелису немного пощипать их, Блаклинт с Вилнаром куда-то запропастилась, а Мислия, удобно устроившись в тени одного из домов на противоположной части площади, извлекла Звериный Амулет и, как всегда, погрузилась в созерцание артефакта.

Лариэс отыскался на самом высоком месте в деревне – на колокольне храма.

Поднявшись по узкой винтовой лестнице, девушка с удивлением обнаружила, что виконт сидит, опершись спиной о стену, и с мечтательным видом любуется пейзажем.

- Дым все портит, - заметила она.

- Полностью с тобой согласен, Игнис, - не оборачиваясь ответил полукровка. – Слишком много черных столбов, устремившихся в небо. Слишком много смертей.

- Причем поджигают не насекомые - им ни к чему - а люди, - с горечью добавила принцесса. – И поэтому мы должны остановить и изначальных и их ненормальных последователей. Именно ради этого мы отправились в путь.

- Да, именно ради этого, - невпопад ответил Лариэс. – За чем же еще?

Кисточки на кончиках его ушей дернулись и лункс обернулся к своей собеседнице.

- Прошу прощения, не хотел показаться невежливым.

- Все хорошо, - она присела рядом. – Как думаешь, сможем мы прошмыгнуть мимо изначальных?

- Думаю, да. Как видишь, они действительно не сидят за каждым холмиком, в этом староста прав.

Игнис взглянула вниз, туда, где Тар сейчас общался с селянином, и в очередной раз подивилась восхитительному слуху, которым был наделен каждый из этого древнего народа.

- Замечу, - продолжал Лариэс, - что крестьянам еще повезло – река под боком, всегда можно убежать и спрятаться. Думаю, что у тех, кто обитает восточнее, все заметно хуже, если, только они не успели добежать до господских замков.

- И все же, оставаться тут – опасно, - заметила девушка. – Им следовало укрыться на речных островах и переждать беду. Не дело крестьян воевать, это наша задача.

Лариэс кивнул.

- Так было испокон веков. Одни пашут, другие молятся, третьи – воюют. Таков порядок вещей, и он незыблем. А потому они, - палец указал в сторону большой группы селян, направившихся прочь из деревни, - делают то, что должно, а не то, что хотят, как говорил твой отец.

Игнис пригляделась.

И правда, селяне несли с собой косы и направлялись к ближайшему лугу, раскинувшемуся прямо за деревенской оградой.

- Далеко они не уйдут, конечно же, - продолжал Лариэс, - но успеют подготовить хотя бы немного сена для скотины. В следующий день, если повезет, прополют картофельное поле на другой стороне, а через пару неделек, если, конечно, дела не ухудшатся, соберут всех мужчин и женщин и отправятся на ближайшие поля – собирать пшеницу.

- Но это же дико опасно! – воскликнула Игнис.

«Без охраны, почти без оружия, без единого чародея», - подумала она, ежась. – «Смерти подобно»!

- Опасно, - согласился Лариэс. – Но разве есть выбор? Если не собрать хотя бы что-то, нечего будет посеять следующей весной. Если не заготовить сена, не получится сохранить даже часть стада. Если не выкопать картофель, зимой придется голодать.

- А что насчет постоялого двора для путников? Что заставляет их так рисковать, ведь сейчас каждый всадник на дороге – это возможный грабитель и убийца?

Лариэс грустно улыбнулся и взглянул на принцессу.

- А ты сама не догадываешься?

Игнис отрицательно покачала головой.

- Сразу видно, что, обучаясь тонким наукам и искусству управлять государством, ты нечасто покидала столицу. – Лариэс пригладил растрепанные волосы и вздохнул. – Ответить на твой вопрос до смешного легко. У них почти не будет урожая в этом году, едва хватит пищи для того, чтобы пережить зиму. Не факт, что получится посеять озимые. Зерно для посева весной придется вырывать изо ртов голодных детей. Скотины почти не останется. Дома с немалой долей вероятности сгорят, как и у их соседей.

Телохранитель указал на ближайший из дымных столбов и Игнис машинально проследила за движением его пальца.

- Так вот, - продолжил Лариэс. – Когда снега сойдут, люди окажутся в бедственном положении, вот только из этого не следует, что им не придется платить налоги. Быть может, барон сделает поблажку, он вряд ли станет выжимать из крестьян то, чего у них нет, но мытари все равно придут. Зерна, кукурузы, картофеля, мяса, льна и других даров земли едва хватит на себя. А значит, нужны деньги. Поэтому каждый путник на дороге - это не только угроза, но и несколько медяков, а если очень повезет, возможно даже, мелкая серебряная монетка, которую получится сберечь до весны.

Он договорил и умолк, лениво глядя куда-то поверх головы Игнис, пристыженной тем, что не осознала столь очевидной истины.

- Ты уважаешь крестьян, - произнесла девушка.

- Их и их труд, - тотчас же поддержал ее лункс. – Конечно. Лучшие годы моей жизни прошли на ферме.

- Но ведь они закончились погромом, - сказала Игнис и тотчас же пожалела о собственной болтливости.

Лариэс помрачнел и осунулся, его зрачки заблестели бардовым, что у любого лункса было вернейшим признаком ярости.

- Прости, - поспешно выговорила она, - я не должна была…

- Все нормально, - вымученно улыбнулся виконт, переводя взгляд куда-то вниз. – Я могу говорить об этом… Недолго.

Он умолк и прикрыл глаза, лишь бешено дергающиеся кисточки на ушах выдавали переполнявшие телохранителя эмоции. Наконец, виконт немного совладал с собой и произнес:

- Я ненавижу тех, кто убил отца и спалил наш дом. Ненавижу всем сердцем и каюсь в этом едва ли не на каждой исповеди… Но разве все крестьяне виноваты в том, что произошло? Нет. Жизнь простых землепашцев тяжела и коротка, но все-таки, они стараются прожить ее так, чтобы попасть в рай. Не все… Не всегда… Но ведь стараются. И продолжают кормить нас, тех кто воюет и молится. Разве это… - он на миг запнулся, подбирая правильные слова, и, наконец, договорил, - разве это не достойно восхищения?

Виконт сглотнул и, тяжело вздохнув, посмотрел прямо в глаза Игнис. Во взгляде его плескалась смесь ярости, обиды и… жалости?

- Я понимаю тебя, - мягко сказала Игнис, – отец говорил похожие вещи.

Она осознавала, что Лариэсу было непросто выговориться на столь болезненную тему и решила поддержать товарища. Кажется, ее простенький план удался – Щит вновь посмотрел на Игнис и во взгляде его глаз – уже вновь золотистых, почти лишенных красноты, - вновь появилось хорошо знакомое девушке любопытство.

- Надо же. И не подозревал.

«Кажется, я исправила собственную оплошность», - облегченно подумала Игнис. – «Теперь поддержим легкую и непринужденную беседу».

- Что, думал, наверное, что отец – этакий Темный Властелин из сказок и легенд? Что кошмарнее него только Неназываемый и Архимаг, да и то, если объединят силы?

- Конечно, - улыбнулся юноша. – Я был уверен, что он поедает по одному лунксу в неделю, каждый вечер на ужин ему жарят гарпию с яблоками, а все свободное время Вороний Король тратит на заполнение Книги Мерзких Поступков.

Последние слова полукровка произнес столь зловещим тоном, что Игнис не выдержала и прыснула в кулак.

- А раз в месяц ему приводят несчастную деву для поругания.

- Всего одну? Ты хочешь сказать, что величайший сковывающий нашего времени не в состоянии переплюнуть Эрика с Мелисом? Да ладно, как минимум сотню!

- После сотни дев, боюсь, у него не осталось бы сил на заполнение, кхм, - Игнис постаралась изобразить интонации собеседника, - Книги Мерзких Поступков.

Последние следы напряжения ушли из уголков глаз Лариэса, и он засмеялся, а вслед за ним захохотала и Игнис. Все напряжение последних дней, копившееся в молодых людях, стремительно вырвалось наружу в виде неудержимого смеха и когда огнерожденная сняла маску, чтобы утереть выступившие на глазах слезы, она почувствовала себя гораздо лучше, точно с плеч свалилась гора.

- На самом деле, он очень добрый, - вдруг произнесла она. – Никогда и никому не сделает зла просто так, чтобы повеселиться. Он старается осчастливить всех и каждого, хочет создать страну, в которой простой народ будет жить без страха, он хочет, чтобы во всем мире никто больше не голодал, чтобы не было войн, и чтобы магия служила всем, а не только горстке избранных.

- Но при этом содержит одну из сильнейших армий, а его ручные убийцы держат в страхе едва ли не весь континент.

- Да что ты знаешь! – вспылила Игнис и тотчас же взяла себя в руки. – Ой, прости. Ты никогда не разговаривал с дядей Изегримом, ты не понимаешь его и даже представить не можешь, какую тяжелую ношу тот несет.

Лариэс поперхнулся.

- Дядей Изегримом? Ты это сейчас про Охотника? Древнего, от которого никогда не уходила добыча? Человека, отправившего на тот свет весь род Драконов?!

Игнис улыбнулась, видя пораженный вид товарища.

- Весь мир знает его таким, а я видела доброго дядю, который вырезал мне игрушки из дерева и учил рыбачить.

Правый глаз Лариэса дернулся, очевидно, он сейчас представил фактического правителя Хавланда в соломенной шляпе и с тростинкой в зубах, закидывающего в реку удочку.

- Да уж, - выдавил из себя, наконец, юноша. – Ты умеешь удивить.

Игнис тепло улыбнулась ему, поняв вдруг, что не просто ничуть не стесняется находиться без маски рядом с Лариэсом, но даже, напротив, ей приятно это. Однако обдумать эту мысль девушка не успела – снизу донесся голос Ридгара:

- Ей вы там, кончайте болтать, выдвигаемся!

Дочь Вороньего Короля. Пролог.

Дочь Вороньего Короля. Глава 20.

Лес графства Финибус заметно отличался от точно такого же скопления деревьев из Дилириса или, к примеру, Аэтернума. В первую очередь - полным отсутствием, каких бы то ни было дорог. Ну, то есть на карте они были, да и разведчики отчитались о тропе, имеющей рукотворное происхождение. Вот только на деле все оказалось не столь радужно. Они вступили в чащобу, продираясь через кусты, коряги и поваленные деревья. Казалось, что весь лес состоит из одних только препятствий, которые кто-то щедрой рукой разбросал тут и там. Пресловутая «тропинка» оказалась невнятной тоненькой ниточкой, вьющейся меж могучих стволов в пару Лариэсов обхватом, временами перегороженная поваленными деревьями.

И все же, она оказалась единственным нормальным путем сквозь лес, а потому отряд ничего не мог поделать и двигался вперед. Ни о какой верховой езде на столь узкой дорожке и речи быть не могло, а потому всем пришлось спешиться и вести коней под уздцы, привязав запасных к седлам основных скакунов. Естественно, растянувшийся тонкой цепочкой отряд представлял просто идеальную мишень, именно поэтому Лариэс с одобрения его высочества отправил во все стороны небольшие группы разведчиков, к которым присоединились и Мелис с Ридгаром, из-за чего по тропе шло не больше трех десятков человек. И все равно настроение у виконта было не самым лучшим – все их предосторожности уже не один раз не давали никакого результата, поэтому юноша, напряженный и мрачный, то и дело поглаживал рукоять пистолета, который перевесил себе на левое бедро вместо меча, то и дело ожидая нападения.

- Ну и чащоба, - возле него появилась Игнис.

Принцессе шла налегке, и не думая вести своего странного коня. Тантибус вообще не нуждался в указках и гордо шел в самом арьергарде, подгоняя, как показалось Лариэсу, отстающих лошадей получше всяких конюхов.

- Я тоже не ожидал, что Финибус окажется настолько заросшим местом, хотя и слышал про это графство много всякого, - согласился Лариэс, и сам не зная зачем, добавил, - странно, что ты не пошла к его высочеству.

- Думаю, Тар сейчас занят, не хочу ему мешать, - проворковала девушка.

И от ее интонаций Лариэсу стало не по себе – виконт буквально ощущал, с какой любовью в голосе говорила Игнис о принце. Он понял одну нехорошую вещь: события зашли куда дальше простой интрижки, в результате которой любовники немного порезвятся и разбегутся, оставив друг о друге приятные воспоминания. У Игнис все очень и очень серьезно, а его высочество… Его высочество не создан для одной женщины, он любит их всех, а уж дочку Вороньего Короля принц откровенно использует.

Что произойдет, когда все это вскроется? И, что более важно, почему молчат Древние. Они, однозначно, все понимают, но не предпринимают никаких действий. Будто кто-то запретил им вмешиваться.

Странно и непонятно, если честно. Чем дальше, тем больше странностей. Все умалчивают о чем-то, все носятся со своими тайнами. Из-за этого и так сложное и опасное задание становится лишь сложнее и опаснее.

- Ты какой-то задумчивый сегодня, - заметила Игнис, - что-то случилось?

- Да так, - он попытался улыбнуться, сам понимая, как плохо это выходит. – Мысли всякие в голову лезут.

- Что, - Игнис подмигнула собеседнику, - о девушках?

«И опять она пытается выведать то, чего знать не следует», - с легким раздражением подумал телохранитель. В последние дни Игнис, с упорством, достойным лучшего применения, выпытывала у Лариэса подробности его личной жизни. – «И чего она так зациклилась на этом»?

- Я ведь говорил, у меня нет девушки.

- И не один раз, причем постоянно делал такое лицо, будто тебя ведут на Голгофу, - кивнула принцесса. – Слушай, а точно ли ты не из этих, ну…

- Что? Нет, нет! – воскликнул Лариэс, чувствуя, как кровь приливает к его щекам. – Я не содомит!

Он замолк и огляделся по сторонам, пытаясь понять, не слишком ли громко говорил.

А Игнис, меж тем, задумчиво разглядывала его, и явно о чем-то думала.

- Не содомит, нет девушки. Твои вкусы, я погляжу, весьма специфичны.

Лариэс покраснел еще сильнее.

- Не в этом дело…

- И эти слова я слышала больше одного раза.

- Может, поговорим о чем-нибудь другом? – резче, чем требовалось, спросил он.

Игнис вместо ответа коснулась своей маски и, когда та осталась в ладонях, вручила ее собеседнику.

- Держи.

- Зачем?

Она вместо ответа убрала волосы с лица, открывая свой уродливый шрам.

- Чтобы мы были наравне.

- В смысле?

- Я же вижу, тебя гнетет это. Каждый раз, как речь заходит о любви, ты замыкаешься в себе, но мы ведь друзья, ты сам говорил, разве нет? А для чего нужны друзья, как не для того, чтобы излить душу?

Лариэс уставился на белоснежный материал, теплый и приятный на ощупь, и едва заметно прикрыл глаза. Перед его взором вновь появилось лицо Талиссы.

- Это сложно, - сказал он.

- Просто я не могу поверить, будто бы девушки обходят стороной капитана личной гвардии наследника престола, несмотря даже на то, что он – полукровка. Уже сегодня ты занимаешь слишком важный пост и имеешь слишком большое влияние. В будущем оно лишь возрастет, а потому я не верю, что в Дилирисе не нашлось аристократов, готовых закрыть глаза на твое происхождение ради возможных выгод в будущем. Напомнить, сколько Щитов становились маршалами?

Лариэс скривился. Тут спорить с огнерожденной было не о чем. Действительно, едва ли не каждый Щит после коронации своего господина получал этот чин и Лариэс, откровенно говоря, вряд ли избежит подобной судьбы, даже если очень захочет. Армией должен командовать тот, кому правитель верит.

«Проклятье, как же она настырна»! – раздраженно подумал виконт. – «Вообще не знает, когда нужно остановиться? А черт с ним со всем, пускай узнает»!

- Понимаешь, - медленно и неуверенно заговорил щит принца, - пять лет назад меня угораздило влюбиться в девушку. Она была из простолюдинов – отец держал суконную лавку в Новом Городе.

- Не думаю, что ее происхождение могло стать проблемой.

- Нет, конечно же. От меня отказались семьи и отца, и матери, а значит, такой мезальянс не сумел бы повредить ни чьей чести, кроме моей собственной, - Лариэс почувствовал, как кончики его ушей пришли в движение – верный признак нарастающего волнения - и прервался.

Он перевел дух, вглядываясь вперед, словно на узкой лесной дороге можно было заметить что-нибудь важное, кроме крупа впередиидущей лошади. Говорить с одной стороны хотелось, с другой – решительно нет. Все, что было связано с Талиссой, Лариэс всегда старательно прятал на самое дно своей памяти, рядом с кошмарными видениями повесившейся женщины и разорванного на куски лункса, а также – с таинственными полетами во снах. Впрочем, последнее внезапно выбралось из запертого чулана и загнать его туда больше не получалось. Да и желания такого, говоря начистоту, телохранитель больше не испытывал.

- И что было дальше? – спросила Игнис.

Лариэс открыл было рот для того, чтобы продолжить, как вдруг неожиданный звук заставил юношу насторожиться. Он резко вскинул руку, призывая к тишине, после чего вернул собеседнице ее маску и извлек из кобуры пистолет. Игнис, понимавшая все с полуслова, вернула защитный артефакт на место и достала из ножен отцовский меч.

Точно также поступали и товарищи – колонна ощетинилась сталью, готовясь к бою.

Они прошли с десяток футов, после чего сбоку, ломая кусты, показался громадный бок лося. Животное перепугано уставилось на путников, после чего незамедлительно скрылось в буреломе.

«Какие они тут непуганые», - промелькнуло в мыслях Лариэса. – «Его высочество, думаю, оценит охоту в этих местах по достоинству. Если, конечно, у нас будет на нее время».

Лариэс подождал немного, но ничего, кроме затихавшего вдали топота лося, да пения птиц, не нарушало тишины леса.

- Все в порядке, - облегченно вздохнул он, убирая пистолет.

Меньше всего на свете телохранителю хотелось шуметь и сражаться здесь, на земле, пораженной болезнью, имя которой – изначальные. Они не добрались еще даже до первой деревни, а потому никто не мог и представить, сколько именно тварей может прятаться буквально за каждым деревом и каждой кочкой.

Игнис деликатно кашлянула, напоминая о себе.

- А, да? – Лариэс встрепенулся.

- Все нормально? Ничего опасного не слышишь?

Он отрицательно покачал головой.

- Нет, ложная тревога.

Девушка вздохнула.

- Иногда я завидую вам – лунксам.

- Почему же это?

- Феноменальный слух, отменное зрение, реакция лучше, чем у любого человека.

- То-то оно помогло нашему народу, когда в Интерсисе появились люди, - саркастически заметил молодой воин.

- У них не было боевых магов, лишь сноходцы, - Игнис вытянула вперед ладонь, и на ней распустился огненный цветок. Пальцы в кожаной перчатке сжались, и пламя исчезло. – Магия позволила сампманам, бежавшим прочь от мощи Рима, закрепиться в Интерсисе.

- А спустя какое-то время вслед за ними пожаловали и недавние гонители, - криво усмехнулся Лариэс

- Какое-то время – это четыреста или даже пятьсот лет, - заметила Игнис. – Большой срок, не находишь? И все это время первые люди худо-бедно уживались с твоим народом.

- Скорее, худо, - заметил Лариэс. – Даже те обрывочные сведения, что дошли до нас, говорят о большом количестве войн.

- И все-таки, истребления не было, - заметила огнерожденная.

- Земли хватало, - пожал плечами Лариэс. – Потом стало тесно.

Игнис согласилась с этим его доводом, а затем губы принцессы изогнулись в коварной улыбке.

- Слушай, мне отчего-то кажется, будто ты пытаешься сменить тему разговора.

- Да там особо и не о чем больше говорить. Все просто до невозможности: я в нее влюбился, а она полюбила другого.

Лариэс старался говорить невозмутимым тоном, убеждая не столько Игнис, сколько себя, но получалось у него не слишком хорошо, и девушка заметила это.

- Извини, видимо, я все-таки слишком сильно на тебя давлю. Больше не буду.

- Все нормально, - вздохнул виконт. – В жизни такое случается часто. Кажется, что все хорошо, что нашел свою вторую половинку, проводишь с ней вечера под луной, болтаешь обо всем на свете… А она предает и ложится под того, кто ее даже не любит, того, для кого она всего лишь игрушка, мимолетное увлечение.

- О-о-о, - Игнис отвернулась и тихо прошептала. – Прости.

- Все хорошо, - Лариэс вымучил еще одну улыбку, но разговор затих сам собой.

Несмотря на то, что прошло уже пять лет, воспоминания немилосердно терзали его сердце, стоило только вспомнить произошедшее. Даже когда Лариэса ранили в бою, было не так больно.

«Интересно, а раны эти затянутся когда-нибудь»?

От горестных размышлений его отвлекло то, что стало заметно светлее. Более того, голова колонны оживилась и откуда-то спереди доносились многочисленные возбужденные голоса.

- Что, интересно, происходит? – пробормотала Игнис.

- Сейчас выясним, - отозвался Лариэс, ускоряя шаг.

Лес, действительно, заканчивался, причем резко, неожиданно, точно все деревья вдруг поднялись из земли и убежали куда-то по своим делам.

Лариэс вывел своего коня на опушку, заполненную бойцами, которые с широко раскрытыми глазами смотрели на…

- Господь милосердный! – воскликнул Щит принца.

- Что такое? – взволнованно осведомилась Игнис из-за его спины.

- Сейчас увидишь.

Девушка поравнялась с ним и произнесла лишь одно слово. Слишком неприличное для благородной особы ее кровей, но лучше всего отражавшее сложившуюся ситуацию.

Принц и его люди оказались на вершине поросшего чахлым кустарником холма, внизу раскинулась аккуратная небольшая равнина, упиравшаяся сразу в несколько гигантских лесных массивов. И куда не кинь взгляд, всюду можно было увидеть черные столбы, тянущиеся к небесам. Вблизи, на среднем расстоянии, вдалеке – на границе видимости чутких глаз Лариэса. Везде к небу поднимались дымы от пожаров. Много, очень много деревень и полей горело сейчас в Финнибусе. Лариэс прищурился и взглянул на север, где вид был хуже всего.

«Сухое лето сослужило графству плохую службу. Если зрение меня не подводит, там горит лес».

Не то, чтобы лесной пожар так сильно мог помешать им, но и хорошего в нем не было ничего. Придется объезжать место бедствия, а при условиях практически полного отсутствия дорог это все означало потраченное впустую время.

- Кажется, добраться до цели будет сложнее, чем мы думали, - задумчиво произнес Лариэс.

- И это еще мягко сказано, - нервно хихикнула Игнис.

- Согласен с вами, ага. - Рядом остановился Таривас, а чуть поодаль – Блаклинт.

Принц взглянул на солнце, застывшее в зените, и произнес:

- Предлагаю разбить лагерь. Обсудим сложившееся положение на привале.

***

Игнис замерла возле Кающегося, с мрачным выражением лица разглядывавшего подробную карту Финибуса. Отряд отдыхал уже около получаса, но никто так и не смог выдвинуть единогласно одобренного ответа на вопрос: «куда дальше». Магический компас Мислии показывал, что ехать надо все так же на северо-восток, но никому не хотелось опять продираться сквозь глухую чащу, в которой не то, что кони, а люди застревали намертво!

Буреломы в Финибусе были такие, что Игнис начинало казаться, будто в этом всеми богами забытом месте нет ничего, кроме толстенных сосен и елей, поваленных стволов, переплетенных корней, оврагов и, конечно же, камней, обожающих перекрывать все, что хотя бы отдаленно напоминало тропинку. Помимо этого, отряд изрядно истощил свои запасы и следовало подумать об остановке в каком-нибудь спокойном месте, где получится переночевать под одеялом, поесть горячей пищи и, хотя бы одну ночь не выставлять дозоры! Но при этом, лишнего времени у них тоже не было – каждый день гибли люди, и черные дымы в небе являлись лучшим тому свидетельством.

А потому оставалось лишь два варианта действия. Первый – выбраться на сравнительно неплохую дорогу, которую было видно даже отсюда, и направиться на восток, после чего добраться до Валдберга - второго по величине города графства, который изначальные совершенно точно не могли взять штурмом, а оттуда уже отправиться прямиком на север. Второй вариант – двигаться все по той же восточной дороге, и спустя десять миль повернуть в лес, двигаясь по берегу Силеры - притока величественной Серены, созвучного с нею по названию. Таким способом можно было бы добраться до владений одного из самых влиятельных феодалов графства – барона Урсуса.

- Главная проблема, - объясняла Мислия, ради такого дела прервавшая свое гордое одиночество, - в том, куда именно запряталась королева изначальных. Полагаю, ни у кого нет ни малейшего сомнения в том, что она нашла убежище под горами.

Первая Тень обвела взглядом окружающих, и не встретив возражений, продолжила:

- Изначальные, определенно, прячутся либо под Бесконечными горами, либо под Восточными горами, и второй вариант мне кажется более реалистичным. Именно поэтому я за то, чтобы двигаться на земли барона Урсуса.

- Почему ты думаешь, что именно под Восточными? – тотчас же задал вопрос любопытный Лариэс.

- Бесконечные горы слишком близки к Волукриму, - пояснила первая Тень, - а я склонна подозревать, что у Вороньего Короля хватит могущества, чтобы прошерстить их от вершин и до подножия.

- Ты переоцениваешь моего отца, - вступила в разговор Игнис, - Бесконечные горы стары и огромны, они испещрены сотнями миль тоннелей, которые на протяжении целых тысячелетий превратили их в самый настоящий подземный лабиринт.

- Может быть, - Тень не стала спорить, - не исключу, что логово изначальных где-нибудь на севере земель Воллиса, ближе к Темному Лесу, но не стоит забывать, что первыми угрозу изначальных ощутил на себе именно Финибус. Так что я останусь при своем мнении.

Игнис хотела возразить, но не стала – не было смысла. Через неделю, максимум – две недели пути, они точно будут знать, куда следует двигаться. Да и, говоря начистоту, в предположении Мислии был здравый смысл. Девушка взглянула на карту, туда, где отмечались Восточные горы.

Этот сравнительно молодой отросток Бесконечных Гор был известен самым высоким на континенте пиком – Седым Стариком, колоссальных размеров горой, у подножия которой по дну древнего каньона, по легендам созданного во время магического сражения во времена, предшествовавшие даже Первому Переселению, текла река Подземная. Речку назвали так за то, что она угодила под гору. И река, и каньон, и высоченный пик считались чудесами природы, но, что куда важнее, внутри испещренного бесчисленными тоннелями Седого Старика согласно историческим хроникам частенько заводилась всякая дрянь.

Место то было древнее, загадочное, напоенное старыми чарами…

«Нет, маловерятно. Паллидий со своей армией уже десять раз проверил бы его», - подумала Игнис, отметая эту возможность. – «Не верю, что он не высылал разведчиков».

Впрочем, сейчас это не имело особого значения – важно было решить, куда же все-таки двигаться.

- Я поддержу Олененка, - высказался Мелис. – Раз она – единственная сковывающая у нас, то ей и должно быть виднее, куда двигаться.

- А я думаю, - произнес Ридгар, ставший еще мрачнее, чем обычно, - что нужно направляться в столицу графства. Встретим в Мирберге Паллидия, обменяемся информацией, быть может, он выделит нам сотню-другую людей в сопровождение.

- Кажется, - огрызнулась Мислия, - мы изначально решили не набирать кучу народу, чтобы проскочить мимо изначальных. Или ты горишь желанием встретиться со стотысячной армией магических насекомых? К тому же, мне кажется, что у этого вашего Паллидия и без нас забот хватает. У него всего одна армия, которую он должен растянуть на целых два графства, если кто забыл.

- Пошли Дилирис войска, - не остался в долгу Ридгар, - армий было бы две, и сражаться с изначальными стало бы куда легче.

Они мрачно буравили друг друга взглядом, пока, наконец, к разговору не подключилась молчавшая все это время Блаклинт.

- Господин Ридгар, мне тоже кажется, что предложение госпожи Мислии весьма разумно. Большой город вроде Валдберга или Мирберга - это хорошо, но как быть, если он осажден? Я читала в исторических хрониках о прошлых нашествиях изначальных. Они вполне в состоянии полностью блокировать город.

- А что же помешает им сделать это и с крепостью?

- Крепость меньше, не такая ценная, в ней не столько людей.

Ридгар скривился.

- Что, наш Василек уделал тебя, Бледный? – расхохотался Мелис, - Ну давай, признай, признай.

Кающийся счел выше своего достоинства отвечать веселящемуся оборотню, вместо этого он распрямился и, вздохнув, проговорил:

- Пускай решает лидер.

Тар некоторое время стоял как бы в нерешительности, затем, поймав на себе взгляд Игнис, незаметно подмигнул ей, отчего девичье сердце подпрыгнуло в груди, и рассудительно произнес:

- Друзья и соратники, ваши доводы понятны мне, а потому, взвесив их все, я принял решение, - тут озорная улыбка расцвела на его лице, сделав мир чуточку ярче, - двигаться по дороге на восток. А уж сворачивать, или нет, решим по ходу.

Мелис оглушительно расхохотался, да и остальные заулыбались. Тар, в своей неповторимой манере, парой слов разрядил напряжение.

«И вот весь он в этом», - с теплотой подумала Игнис. – «Скажет пару слов, и проблем, как не бывало».

- Ваше высочество, - подал голос Лариэс.

- Да?

- Позвольте тогда мне лично отправиться на разведку.

Тар кивнул слуге.

- Ты прав, Лариэс. Возьми несколько человек и проверь вон ту деревеньку в паре миль отсюда.

Лариэс задумчиво прикусил губу и оглядел товарищей, но неожиданно Ридгар опередил его и произнес:

- Я пойду с тобой. Так надежнее. Идем.

Игнис смотрела за удалявшимися мужчинами и думала, что Древний очень сблизился с Лариэсом. Немногие люди столь сильно нравились Кающемуся, умевшему заглядывать в глубины человеческих душ. При этом к принцу он относился с плохо скрываемой прохладцей, что также вызывало недоумение у девушки.

«Неужели он не видит тот свет, что идет от Тара»? – думала девушка. – «Да что там, разве непонятно, что лишь в высшей степени достойному правителю может служить человек вроде Лариэса»!

Разведчики скакали вниз по холму, направляясь к деревне, а Игнис все никак не могла заставить себя выбросить из головы одну мысль: «А точно ли Тар так непогрешим, как мне кажется»?

***

- Господин, благодарю за то, что согласились составить мне компанию, - произнес юноша, когда они, добравшись до окраин деревни, стреноживали коней.

- Пожалуйста, - Ридгар ответил рассеянно, казалось, что он витает в облаках.

- Все хорошо?

- Не уверен. Что-то не в порядке с этой деревней, - напряженно ответил Древний, извлекая оружие из ножен. – Будь предельно осторожен.

Лариэс кивнул. В последние дни ему не требовались команды, чтобы понимать и выполнять команды Ридгара. Они с Древним, временно ставший учителем юноши, каким-то мистическим образом прекрасно понимали друг-друга безо всяких слов. Возможно, это было следствием уроков в мире фиолетовых небес, к которым несколько раз присоединился и сам Вороний Король. Говоря начистоту, юноша немного робел, но, с другой стороны, был польщен столь пристальному вниманию к своей персоне двух живых легенд.

Конечно, ему предстоял долгий, прямо-таки бесконечный путь, ведь Грань, которую Ридгар открыл для него, являла собой поистине фантастическое, невообразимое место, понять и принять которое оказалось не так просто. Но главное – начало было положено, и за это Лариэс испытывал непередаваемую благодарность.

Да, он не раз и не два задавался вопросом, почему это два Ступивших на Путь Вечности проявляют такой интерес к его персоне и понимал, что, по всей видимости, они делают то, что делает, отнюдь не по доброте душевной. Но остановиться уже не мог – тайны Грани затянули любопытного лункса, точно вековая трясина, и не собирались отпускать свою жертву. Да та не особо и стремилась освободиться, говоря начистоту.

«Надеюсь, что в итоге не окажусь в какой-нибудь хитроумной ловушке древнего чародея», - подумал виконт, внимательно глядя по сторонам.

Разведчики осторожно двигались по деревне, которая весьма неплохо сохранилась, и на первый взгляд даже создавала обманчивую иллюзию мирной. Но опытный взгляд молодого воина сразу же находил следы недавнего боя. Боя короткого, но жестокого.

Тут – пятно крови, там – выбитый зуб, вон на этом столбе – свежая зарубка, наверное, меч или топор попал. А вон там, под стрехой, торчит наполовину вошедший в дерево арбалетный болт. Да, Кающийся был совершенно прав – с деревней что-то было не в порядке.

Спустя пару минут они услышали голоса. Лариэс с Ридгаром добрались до центра деревни, где располагался колодец, но не он привлекал внимание. На противоположной стороне улицы, там, где была выстроена каменная церковь – роскошество для дыры на краю мира - он заметил движение. Внутри кто-то ходил, оттуда же доносились крики и стенания.

Лариэс с Ридгаром переглянулись и бесшумно подобрались к снесенным дверям, после чего – заглянули в проем.

Внутри церкви не оказалось ни единого изначального, зато там нашлись люди, много людей. Почти три десятка селян – судя по одежде – сгрудились возле алтаря, и их охраняли пятеро фанатиков культа изначальных, вооруженных кто чем попало. Еще трое деловито прибивали приходского священника к грубо сколоченному из двух жердин кресту. Рот несчастного, залитый кровью, открывался и закрывался не издавая ничего, кроме слабого хрипа – сил кричать у него попросту не осталось.

Плакали дети и женщины, а фанатики, весело болтая о чем-то своем, продолжали вгонять гвозди в плоть мучимого им человека.

«Да, изначальные не жгут деревни. Они – как стихия. Они - то, что было в начале времен», - подумал юноша. – «Их даже злом назвать нельзя – просто разумные магические насекомые, повинующиеся инстинктам. Но им и не требуется ничего поджигать, люди все сделают за них, и с большим удовольствием».

Молоток промазал мимо гвоздя и с отвратительным звуком ударил по пальцу священника. Тот выгнулся дугой, закричал и тотчас же получил молотком по зубам.

Это уже было слишком для Лариэса. Он не считал себя самым лучшим человеком, но искренне верил в то, что даже для кого-то вроде него найдется уголок в раю, и просто не мог вынести того, что эти изуверы творили. Виконт поймал взгляд Ридгара и, кивнув, выскочил в центр дверного проема, вытягивая вперед руку с пистолетом. Указательный палец надавил на спусковой крючок, раздался грохот, и молотобоец рухнул на спину.

Культисты опешили, они не успели даже понять, что только что на них было совершено нападение. И Лариэс воспользовался их заминкой так, как только это было возможно.

Не теряя ни секунды, он рванулся вперед, отбрасывая бесполезный пистолет и выхватывая меч с дагой, полоснул ближайшего противника по горлу. Не дожидаясь, пока тело упадет, Лариэс вытянулся в глубоком выпаде, и пронзил живот еще одного культиста.

«Семеро», - подумал он, группируясь и уходя с линии атаки вооруженного топором громилы.

Возле алтаря - там, где еще секунду назад скучали два лучника, - из тени выплыла фигура Ридгара. Меч Кающегося два раза поднялся, и обливающиеся кровью люди рухнули на каменный пол, а Древний, сделав шаг назад, возник за спиной приятеля молотобойца, подрезав тому сухожилия.

Все это произошло столь стремительно, что фанатики не успели опомниться, как их осталось четверо. Однако выжившие в очередной раз продемонстрировали свою невменяемость, и вместо того, чтобы сложить оружие, бросились в атаку. Двое – на Лариэса, двое на Ридгара.

Один из тех, что напал на Лариэса, замахнулся копьем, но юноша дагой отвел кончик в сторону и легко чиркнул по пальцам, державшим древко, затем, не снижая темпа, полуобернулся для того, чтобы парировать атаку второго противника, врезал тому в живот, ударил копейщика кинжалом, который по закону подлости, застрял в теле жертвы.

- Сзади! – услышал юноша голос Ридгара.

Лариэс обернулся и в последний момент заблокировал мечом атаку последнего противника. Сложная гарда звякнула, принимая на себя лезвие и защищая кисть, и Щит принца, заложив левую руку за спину и встав в пол-оборота к своему врагу, атаковал того, точно в тренировочном зале.

Выпад, еще один, финт, снова, еще, и клинок, обойдя защиту вошел глубоко в плоть противника, поражая того в сердце. Культист захрипел и обмяк, а Лариэс отступил назад, вытаскивая освобождая меч, и резким движением стряхивая кровь на каменный пол церкви. Ридгар к тому времени уже закончил со своими двумя и теперь с интересом наблюдал за поединком юноши. Подле ног Древнего валялись трое раненых культистов, которых Лариэс поспешил связать, понимая, что каждый из пленников может оказаться важным источником информации.

Люди, не смевшие даже надеяться, на спасение, меж тем обступили его со слезами на глазах, а некоторые бросились к священнику, явно планируя снять того с креста.

«Это убьет бедолагу»! – осознал юноша.

- Не трогайте его! – закричал он. – Вы ничем не сможете помочь!

Спасенные недоуменно воззрились на юношу.

- Тут неподалеку мои друзья, - поспешно объяснил молодой человек. – Среди них есть прославленная целительница, она залечит раны святого отца. А пока нельзя его передвигать.

Он подошел к священнику и, положив ему пальцы на шею, убедился в том, что истязаемый впал в забытое, но все еще жив. Пульс, пускай и слабый, прощупывался.

- Ваша светлость, - возле виконта образовался пожилой сгорбленный мужчина с растрепанными седыми волосами и весьма качественной для жителя деревни одеждой – отличными штанами свободного покроя и роскошной рубахой синего цвета, чьи рукава были украшены серебряной нитью.

«В вольных графствах, я погляжу, простолюдинам хорошо живется», - подумал Лариэс.

- Да?

Мужчина склонился в глубоком поклоне.

- Храни вас Господь! – горячо воскликнул мужчина. – За жизни наши!

- Не благодарите, это мой долг, - коротко ответил ему Лариэс и, повернувшись к Ридгару, произнес, – господин, прошу вас покараулить этих, - он с презрением ткнул кончиком меча в сторону одного из культистов, - пока я бегу за подмогой.

- Я мог бы добраться до них быстрее, - заметил Ступивший на Путь Вечности.

- Я опасаюсь, что у них в окрестностях бродят друзья.

- Разумно, - согласился Ридгар. – Хорошо, иди, но поторопись – без помощи Орелии священник вряд ли проживет больше пары часов.

- Я быстро!

С этими словами виконт стремглав бросился прочь из церкви, подхватив по дороге свой пистолет.

Дочь Вороньего Короля. Пролог.

Дочь Вороньего Короля. Глава 19 (начало).

Остаток пути через Ничейные земли оказался на удивление скучным и незапоминающимся. Игнис и не ожидала, что все пройдет так спокойно, особенно – после ночного нападения невесть откуда взявшихся изначальных.

Ни новых отрядов фанатиков, ни магических насекомых, ни мутантов – исконных обитателей этих проклятых мест – ничего не встретилось путникам. И, пожалуй, это было хорошо. Орелия, непрерывно воскрешавшая товарищей по отряду и латавшая их страшные раны, была на пределе, свидетельством чему служили раны, полученные Древней во время сражения с легатом. В обычной ситуации даже такая сильная тварь, как легат, не сумела бы повредить Целительнице, а сейчас той пришлось отращивать новую руку, что также отнимало немалое количество сил. Ситуацию усугубляло человеколюбие Древней, которая, несмотря на прямой запрет Ридгара, в последующие дни привела в порядок каждого из гвардейцев, получивших раны – даже самые незначительные – в бою с магическими насекомыми.

Впрочем, хуже всего, конечно же, было то, что Ступившей на Путь Вечности пришлось воскрешать уже целых шесть раз. Сколько крови у нее осталось? Быть может, всего одна капля?

Мысль о том, что Орелия может в один прекрасный день превратиться в обычную металлическую куклу, пугала девушку до дрожи.

«А значит, нужно быть осторожнее», - думала Игнис.

Впрочем, у скучного безопасного путешествия были и свои преимущества, причем достаточно серьезные. В последние дни огнерожденная все ближе и ближе знакомилась с Блаклинт, Клариссой и, конечно же, Лариэсом.

Полукровка сразу показался дочери Вороньего Короля интересной личностью, и каждая беседа лишь убеждала ее в собственной правоте. И было в нем что-то такое… загадочное, что ли? Нечто, привлекавшее внимание Игнис и заставлявшее девушку клещами тянуть из воина сведения о личной жизни.

На сердце лункса определенно лежал какой-то тяжкий груз, но разговорить Щита на эту тему у Игнис не выходило, как она ни старалась, однако огнерожденная и не думала сдаваться.

Конечно, можно было бы пообщаться на эту тему с Клариссой, но, во-первых, та вряд ли стала бы распускать язык о личной жизни своего капитана, а во-вторых, как Игнис показалось, графиня была по уши влюблена в него, а значит, лишние вопросы либо расстроят, либо рассердят ту, кого принцесса начала считать подругой. Да, подругой… Какое интересное слово, если так подумать. Непривычное, но очень теплое.

Скажи кто пару месяцев назад, что она будет называть – даже мысленно - подругами дилирисскую аристократку и северянку из рода Иссонов, Игнис рассмеялась бы ему в глаза.

Поистине, жизнь полна сюрпризов.

Каждый вечер Игнис вместе с Блаклинт и Клариссой отправлялись прочь от лагеря, чтобы немного потренироваться вдали от посторонних глаз. Да, это было рискованно, но альтернатива на взгляд огнерожденной была куда хуже. И, надо сказать, каким-то образом методика Игнис работала, причем неплохо. Блаклинт перестала трястись при каждом шорохе, в ее действиях начала появляться уверенность, и даже… гордость, что ли?

Возможно также, помогло и то, что Кларисса уже перед второй их тренировкой прихватила с собой пару учебных мечей и начала давать водорожденной уроки фехтования. По собственному опыту принцесса знала, что умение постоять за себя без помощи магии заметно поднимает самооценку.

Игнис также фехтовала с Клариссой, но увы, ни разу еще не сумела одолеть обворожительную графиню. Та дралась, как бешеный зверь, неистово и яростно, но при этом – каждая ее атака была выверена и точна, а защита оказалась практически идеальной. Эрик не шутил, когда называл лейтенанта одной из лучших фехтовальщиц королевства - ее мастерство оказалось поразительным.

А еще девушки много болтали по душам, и в некоторые моменты Игнис даже начинало казаться, будто северянка южанка ей точно сводные сестры – старшая и младшая. Нет, она не была готова открыться новоприобретенным подругам полностью, отлично понимая, чем это может грозить в будущем, и все-таки… все-таки чертовски приятно было найти ровесниц, с которыми можно просто, по-человечески, поговорить.

И, кажется, чувства эти были взаимны – по крайней мере, Блаклинт стала меньше краснеть и смущаться по поводу и без оного, начала шутить и вообще, все больше и больше становилась похожа на нормального человека.

Игнис была уверена, что неделя-другая, и они с Клариссой сумеют-таки вытащить на свет Божий уверенность Блаклинт, отобранную, как отчего-то ей казалось, Кайсой. Огнерожденная сознательно не касалась данной темы, обходя ее по широкой дуге, но, зная натуру безумной королевы, не сомневалась, что именно та виновата в ментальных проблемах водорожденной.

Самым страшным для девушки было то, что, в общем-то, помочь Блаклинт справиться с терзавшими ее демонами, оказалось совершенно несложно, а значит, будь хоть кому-нибудь в Ривеланде до нее дело, принцессе вполне можно было бы помочь, причем без труда. Хотя, и эту мысль Игнис тоже не могла отбросить окончательно, могло оказаться, что талантливую – а в том, что Блаклинт одарена сверх всякой меры, не было ни малейших сомнений – девочку сознательно растоптал кто-то из родичей. Со слов отца, королевский двор Ривеланда, до отказа забитый магами воды, был тем еще гадюшником, в котором каждый старался подобраться поближе к трону, и единственным критерием успешности считалась магическая сила. Но и на этот вопрос нельзя было получить ответ, просто спросив, а потому Игнис, как и в случае с Лариэсом, не торопила события, рассчитывая выяснить истину позже.

Время шло, и вот, спустя почти неделю пути, наконец-то показались широкие воды Серены - реки, издревле отмеряющей рубеж Ничейных земель. На другом берегу начинались восточные графства, пораженный чумой изначальных. Именно там скрывалась цель их отряда.

Поняв, что час серьезного испытания все ближе, Игнис постаралась настроиться на борьбу и как бы невзначай поинтересовалась у Мислии:

- Скажите, госпожа Мислия, как продвигаются ваши дела со звериным амулетом?

Она не было особо близка с первой Тенью, та вообще не часто общалась с членами отряда и относилась к ним всем – кажется даже, к своим собственным воинам, - с изрядным подозрением. На привалах же сковывающая стремилась уединиться где-нибудь в стороне от прочих, что, в принципе, было логичным - ни один артефактор, если у него имеется хоть капля мозгов, никогда не начнет творить свое волшебство в пределах радиуса эффективного поглощения – но не позволяло нормально общаться.

К тому же, помимо обыкновенной для любого сковывающего осторожности присутствовало в Мислии и нечто такое, что словно говорило: «я вас не люблю и не верю вам, я вас использую и предам, как только мне будет выгодно». В этом тоже не было ничего странного, ведь первая Тень фактически заведовала всеми тайными делами Дилириса, и все же, подобное не вызывало особого желания познакомиться с южанкой поближе.

Вот и теперь, Мислия хмуро покосилась на Игнис и потерла руку, ту самую, которую Орелия восстановила после боя с изначальными.

- Нет, - неохотно ответила она, и, догадавшись, о чем думает огнерожденная, пояснила, - но уже есть успехи. Вчера я наконец-то сумела подчинить своей воле паука. Кажется, творение Вороньего Короля начинает меня слушаться.

- А что насчет логова королевы?

Мислия извлекла амулет Архитектора и, прикрыв глаза, несколько секунд неподвижно сидела на лошади. Наконец, она моргнула и указала куда-то на северо-восток. – Там. Несколько недель пути. Точнее смогу сказать уже в графствах.

Игнис была довольна и таким ответом. Они двигались в правильном направлении и неизменно приближались к цели своего путешествия. На миг девушка бросила короткий взгляд в сторону Тара, отчего ее сердце привычно забилось сильнее.

«А что мы будем делать после того, как это захватывающее приключение окончится»? – подумала она – «Вернемся в свои родные дома, чтобы больше никогда не видеться? Печальная перспектива».

Она еще раз посмотрела на светловолосого красавца, который как раз о чем-то оживленно дискутировал с Блаклинт.

«Я должна признаться ему во всем… А если ответит отказом? Тогда буду точно все знать. Нужно признаться, нужно»! – Девушка зажмурилась и постаралась взять себя в руки.

Ее буквально трясло от ужаса, сама мысль о том, что можно снять маску и предстать перед Таривасом…такой, заставляла спину покрываться холодным потом.

«Нет, еще рано, еще рано»! – лихорадочно думала она, стараясь упрятать мысли о признании как можно глубже. – «Подожду немного».

С надеждой смотря во все приближающуюся реку, девушка прокручивала в мыслях сотни способов начать судьбоносный разговор, и отказывалась от каждого из них. В конце концов, она решила, что, действительно, можно немного подождать, время еще оставалось.

***

Лариэс был вынужден признать, что в последние дни на Ничейных землях было спокойно. Никаких монстров, никаких изначальных, никаких демонов или чего-нибудь столь же приятного. Только изуродованная древним катаклизмом земля, да приближающаяся с каждой минутой ленточка воды.

Лишь вдалеке в небе виднелись какие-то точки – там летало нечто крайне солидных размеров, однако приближаться оно к путникам не спешило, а потому виконт не особо и обращал внимания на него.

Наконец, они оказались на пологом, покрытом песком, берегу реки. Прищурившись, полукровка сумел разглядеть на другой стороне деревья. Кажется, ели, хотя на таком расстоянии даже он не мог быть утверждать это с уверенностью.

- Слушайте, - после непродолжительного раздумья поинтересовался телохранитель. – Я вот не спросил раньше, но все же: а как мы планируем перебираться на другой берег? Река эта – не меньше мили шириной, а паромщика я что-то не вижу.

- А кстати, хороший вопрос, - согласился Мелис. – Олененок, ну так чего, как мы там будем перебираться через речку?

- Легко, непринужденно и с комфортом, - изрекла Мислия, слезая с коня и подходя к самой кромке воды.

Первая Тень порылась в поясной сумке, а затем извлекла из нее небольшой игрушечный кораблик, выструганный из цельного куска древесины.

- Это, - не дожидаясь вопросов, заговорила чародейка, - один из немногих артефактов третьего уровня погружения, доставшихся мне по наследству от учителя. – Не скажу, что очень полезный, однако, когда надо перебраться через широкую реку, или отправиться в плавание по побережью, лучше него не сыскать.

С этими словами она опустила игрушку на воду, и за миг до того, как убрать пальцы, прошептала одно слово. Чуткие уши Лариэса уловили его, первая Тень сказала: «плыви». И в следующую секунду игрушка начала расти, на глазах превращаясь в большую весельную галеру.

- Впечатляет, - похвалила работу первой Тени Игнис. – Компрессия пятого порядка, если не ошибаюсь.

- Не ошибаетесь, ваше высочество. Что и следовало ожидать от приемной дочери величайшего сковывающего наших дней, - улыбнулась Мислия и первой взошла по сходням.

Лариэса, впрочем, не обмануло ее радушие, он слишком хорошо знал первую Тень и видел, сколь та уязвлена и рассержена.

«Как же сильно ты завидуешь Вороньему Королю, Мислия»? – в очередной раз задался вопросом юноша. – «Господи, молю, дай мне сил никогда и никому так не завидовать»!

Вслух же он проговорил иное:

- Сколько у этой посудины весел? Нас с парнями хватит?

- Можете отдыхать, - рассмеялась Мислия, перегнувшись через борт и уставившись на него. – Ладья Харона управляется силой сковывающего.

- А у твоего учителя было занятное чувство юмора, Олененок, - хохотнул Мелис, вторым вступая на сходни. – Веселый он был мужик.

- Он был редкостным ублюдком, хотя и не лишенным таланта, - фыркнула первая Тень.

- А-а, понимаю, преемственность – это наше все. – Мелис поравнялся с чародейкой и подмигнул ей.

- Думай, что хочешь, оборотень, но не загораживай проход. Чем быстрее мы переберемся на другой берег, тем лучше.

В этом она была права – им следовало торопиться, пока очередная партия каких-нибудь монстров не соберется для внезапного нападения, а потому Лариэс, не теряя ни секунды, разместил коня в центре палубы, привязав поводья к мачте, и перебрался к дальнему борту, в гордом одиночестве разглядывая реку. Отряд быстро погрузился, и когда Мислия заняла место у руля, весла сами собой опустились в воду, и судно, легко оттолкнувшись от берега, заскользило вперед.

В очередной раз поразившись возможностям сковывающих, Щит принца оглянулся, стремясь запечатлеть проклятые земли в памяти.

«Наше путешествие почти закончено. Осталось самое сложное», - думал он, наблюдая за тем, как берег все уменьшается. – «Но мы справимся, я верю».

Так он и стоял, не шевелясь, и лишь когда нос галеры уткнулся в прибрежный песок на другой стороне Серены, юноша сбросил оцепенение и первым, как и положено Щиту, ступил на земли Финибуса.

К берегу подступал бурелом столь густой, что Лариэс удивленно моргнул. Эта мешанина кустов, деревьев и поваленных стволов вызывала самую настоящую оторопь, но ни разу не отменяла обязанностей гвардейцев вообще и их капитана в частности.

- Джимс, Аливер, Цилла - на разведку, - скомандовал он. – Остальным – занять свои посты.

В полной боевой готовности они простояли минут, наверное, двадцать. Все это время Лариэс изучал карту местности, заблаговременно прихваченную из столицы. Честно говоря, помогала она слабо, потому как была изготовлена, что называется, «на глазок», и не отличалась особой точностью. Так или иначе, но, если верить ей, отряд должен был находиться возле дороги, ведущей к ближайшей деревне, в которой можно будет пополнить изрядно оскудевшие за время пути по Ничейным Землям запасы, а также – уточнить маршрут. Оставалось только найти эту самую дорогу.

Наконец, разведчики вернулись.

- Мы нашли что-то вроде тропинки, капитан, - отрапортовал Цилла, после чего добавил, - но идти по ней будет непросто. И непонятно, куда придем.

- Звериная? – уточнил виконт.

- Определенно, нет.

Лариэс вопросительно посмотрел на принца, ожидая его распоряжения.

Таривас благосклонно кивнул.

- Думаю, эта дорога нас устроит, - проговорил он. – Мислия?

- Направление более-менее подходящее, - произнесла первая Тень, проверяя амулет Архитектора. – Если тропинка не упрется в какой-нибудь лесной завал, нас все устроит.

- Можем отправить авангард и подождать его возвращения на берегу, - предложил Лариэс.

- Не хочу тратить время, - покачал головой Таривас. – Идем все вместе, по коням.

- Слушаюсь, - склонил голову Лариэс, затем, выбрав трех новых бойцов, указал в каждого и распорядился: - Теперь ваш черед. Будете разведывать путь. Пошли!

***

Когда небольшие точки растворились в лесу на другой стороне реки, Галий вышел на берег, ведя под уздцы своего коня. Фанатики из сопровождения остались неподалеку, почтительно склонив головы и стараясь ничем не помешать размышлениям Избранного, как эти психи называли теперь наемного убийцу.

В голове сковывающего роились десятки самых разных мыслей, но первую скрипку, конечно же, играла одна:

«Вот мы и начинаем последний акт» …

С жанровой принадлежностью пьесы, в которой ему пришлось сыграть тайного злодея, Галий так и не определился. Временами ему казалось, что речь идет об эпической трагедии, а иногда происходящее больше всего напоминало балаганное представление, нацеленную на увеселение тупой деревенской публики.

Убийца спустился на песок и окунул ладошки в холодные воды реки, затем он посмотрел в небо и отметил десяток точек, едва различимых вдалеке.

«Летят, пернатые твари», - злобно подумал он. – «Что б их сожрали тараканы-переростки»!

Эта мысль показалась сковывающему забавной. Тараканы-переростки, пожирающие голубей-переростков.

«Да, было бы занятно посмотреть на это. А что, возможно, в ближайшее время как раз и получится – наши герои скоро выяснят истинное положение вещей в восточных графствах, ведь лишь благодаря этой милой речке изначальные все еще не вышли к границам Дилириса», - чародей зачерпнул в ладонь воды, и смотрел, как капли падают вниз. – «Благодаря речке, и, конечно же, стараниям ученика Корвуса. Если получится, постараюсь узнать как можно больше об этом интересном молодом человеке» …

Он бесстрастно наблюдал за едва различимыми деревьями с другой стороны водной преграды.

«Повезло нашим героям, что у Тени в загашнике нашелся корабль старого Филина. Я бы сейчас тоже не отказался от чего-нибудь подобного», - подумал убийца, оборачиваясь к притихшим сектантам.

- Итак, друзья мои, - нехорошо улыбнулся он. – Нам предстоит увлекательная поездка через речку. Надеюсь, ваша вера все также тверда?

Горячие заверения в том, что их дух силен и еретиков ждет скорое и неминуемое наказание, убедили Галия в том, что идиоты – явление столь же вечное и обыденное, как, к примеру, восход солнца. С другой стороны, если бы в мире не было такого числа глупцов, его жизнь стала бы заметно скучнее, а состояние – меньше.

- Добрый день, господин Галий, - послышался знакомый голос.

Сковывающий вздохнул – ему начало казаться, что Питиа обожает представления бродячих комедиантов, иначе откуда было взяться этой любви к дешевым драматическим эффектам? Конечно, будь она зрячей, убийца заподозрил бы ручное чудовище хозяина в любви к дамским романам, которых так много развелось в последние годы благодаря печатному станку – новомодной волукримской выдумке, стремительно вошедшей в жизнь едва ли не каждого королевства Интерсиса.

«Интересно, а может, она все же способна читать? Что люди вообще знают о том, как видят оракулы»? – подумал чародей.

- И вам доброго дня, госпожа Питиа, - изысканно поклонившись, поздоровался он. – Надеюсь, ваше путешествие было спокойным и безопасным?

- Дорога по Грани утомляют и пугают даже меня, если вы об этом, - пожала плечами девушка. – Я не Кающийся - плоть от плоти пограничья - а потому серьезно рискую, ступая в него.

«А кто не рискует? Да и вообще, сколько человек на всем свете способны войти на Грань во плоти? Трое? Четверо? А может, только эти два монстра? – подумал он, ощутив зависть. – «Владей я подобной магией, давно бы уже правил собственным королевством»!

Он, как и любой сильный сковывающий, много знал о Грани, слышал о выгодах, которые та сулила сноходцам, а также немногочисленным избранным, умеющим отворять ворота на нее. Но знал и о смертельной опасности, которую несет пространство между миром живых и мертвых. Неведомо Галию было лишь одно – как, черт побери, Ридгар умудряется бродить по Грани, точно по собственному заднему двору?! Но он сомневался, что имеет смысл задавать этот вопрос оракулу. Вряд ли она ответит.

- Не хотите ли отобедать с нами? – вежливо поинтересовался убийца.

- Благодарю, у меня еще много дел. Нужно проконтролировать кое-что.

- Понимаю. Тогда, полагаю, меня ждет новое письмо от хозяина?

- Нет, господин, сегодня – устный приказ. Но я уверена, что он вам понравится.

На бледных губах слепой появилась… Улыбка?

Галий не был уверен, но, кажется, девчонка сейчас улыбнулась. Точнее – попыталась сделать это. Подвиг для существа, которое и человеком-то назвать не получается, и в котором, кажется, умерли все, ну, или, почти все чувства.

- Понравится? – осторожно спросил он.

- Вы же давно желаете окончательно разобраться с принцем и его командой?

- Естественно! – непроизвольно Галий повысил голос.

Но это было чистой правдой – гордость профессионала была уязвлена невероятной живучестью проклятых Древних, чертовых стихийных магов и недоделанных гвардейцев. Уж их-то он должен был уполовинить, а что в итоге? Восемь трупов? Непростительно!

- Вы получите такую возможность, господин Галий. Более того, в ваше распоряжение поступит армия.

- Армия? – нахмурился наемник. – Какая армия? Мои люди, если ничего не изменилось, сейчас весьма и весьма далеко от восточных графств.

- Безусловно, - согласилась Питиа, - именно поэтому в вашем распоряжении окажется легат с большей частью свободных на данный момент изначальных, а также – все силы культа, которые успели добраться до Финибуса и Воллиса.

У Галия отвисла челюсть. Он ожидал чего угодно, но не такого. Командовать армией тараканов-переростков, усиленной до кучи толпой клинических идиотов…

«Да, это будет весьма необычный опыт», - решил наемный убийца, а затем, подумав, добавил. – «Необычный, но в высшей степени полезный».

- Я понял, - склонил он голову, - когда выступать и где принимать войска?

- Выступать – сейчас же. Подчиненные вам бойцы ожидают в двух днях пути к северу владений барона Урсуса. Отряд его высочества, хотят они того, или нет, будет вынужден двигаться в направлении его крепости, ведь их ведет творение Архитектора.

Галий не уловил связи между направлением движения, маршрутами в восточных графствах и изделиями легендарного сковывающего, но задавать вопросы не стал. Какая, в конце концов, разница? Главное, что очень скоро у него наконец-то появится достаточное количество воинов. Магическая поддержка, конечно, не предвидится, и это плохо – не выйдет сократить потери, но с этим он уж как-нибудь смирится.

А то, что костяком армии станут гигантские разумные насекомые… Что ж, приходилось командовать и куда худшими бойцами.

Его губы сами собой разошлись в улыбке.

- Кажется, ближайшие дни будут крайне веселыми, - довольным голосом проговорил маг.

- Рада, что вы оценили идею господина по достоинству, но на этом позвольте откланяться, дела.

- Всего хорошего, госпожа Питиа.

- До свидания, господин Галий.

Сказав это, слепая легко и непринужденно двинулась прочь, но сковывающий не стал провожать ее взглядом, у него была куда более важная задача.

- Все слышали? – громко поинтересовался он у фанатиков, пребывающих в благоговейном оцепенении.

- Да, о Избранный! – проревели они.

- Вот и славно. Не будем терять время, там, - он указал на другую сторону реки, - нас ждет славная драка. Проклятая железная кукла наконец-то израсходовала свои силы и не сможет больше оживлять еретиков, жаждущих смерти королевы. А значит, теперь все в наших руках. Найдем их и сокрушим всех до одного!

Ответом ему был яростный рев множества глоток.

«Все-таки», - подумал Галий, - «управлять идиотами – до смешного просто. Ну что ж, настало время закончить начатое и попрощаться с его высочеством. Да, время пришло».

Дочь Вороньего Короля. Пролог.

Дочь Вороньего Короля. Глава 19 (начало).

- Отчасти, - кивнула Игнис. – Недовольные, как рассказывал отец, заметно усилили армию Кукловода. Но то было неизбежное зло, амбициям Неназываемого следовало положить конец, - она умолкла на миг, и добавила уже не столь уверенно, - хотя знаешь, виной всему была ненависть, которую отец испытывал к первому ученику Архитектора. Ненависть эту сложно передать словами. Даже сейчас он порой теряет самообладание, вспоминая Гайриха.

Лариэс вспомнил гордого и уверенного в себе чародея, и недоверчиво вздернул брови.

- Я не шучу! – с горячностью в голосе ответила ему Игнис. – Ведь именно Кукловод стал причиной смерти его жены и дочери. Он промыл мозги Колю, заставив того предать собственного учителя и совершить страшные преступления.

- Кстати, - Лариэс тотчас же ухватился за возможность расширить багаж знаний, - я никогда не понимал, как именно Кукловод сумел подчинить себе сознание Коля Продитора? Как это вообще работает? Его величество не рассказывал тебе?

Игнис звонко – точно и не плакала несколько минут назад – рассмеялась.

- Ты неисправим! Готова поспорить, что даже встретившись со Смертью, ты примешься бесить его вопросами об остроте косы, и том, как же это скелет умудряется ходить.

«Она куда больше похожа на своего приемного отца, чем думает даже сама», - подумал Лариэс, виновато улыбаясь и разводя руками.

- Ну, что уж тут поделать…

- Ничего, - махнула рукой девушка. – Ладно, расскажу, что знаю. Начну с определения, выданного некогда отцом. Ментальная магия, магия мысли или магия разума – есть вид магической науки, позволяющей владельцу взаимодействовать непосредственно с разумом жертвы силой своей мысли. Менталист может, к примеру, вскипятить мозги или добавить ложные воспоминания, может погрузить человека в иллюзию, из которой тот не выберется самостоятельно, может просто прочитать мысли и почувствовать твое присутствие за сотни футов. И, самое главное, лишить человека личности, превратить его в своего вечного раба, который даже не будет понимать, что пляшет под дудку мага. Думаю, ты все это знаешь.

Телохранитель кивнул. Да, такие общеизвестные факты он знал.

- Из-за кошмарного могущества магов разума, все мало-мальски важные люди носят вот такие игрушки, - с этими словами она, совершенно не стыдясь его, чуть расшнуровала рубашку – в дороге Игнис предпочитала мужскую одежду - и извлекла на свет небольшой амулет: кристалл в хитроумной оправе, повешенный на серебряную цепочку.

- Один из легендарных Защитников Разума, созданных твоим отцом?

- Он самый, - подтвердила девушка, пряча сокровище на внушительном бюсте, и зашнуровывая одежду.

Лариэс старался не глазеть, но все-таки краем глаза успел заметить следы ожогов на левой груди.

«Вся левая половина ее тела» … – подумал он, стараясь сохранять спокойное выражение лица. – «Боже милостивый, пережить такое в возрасте одиннадцати лет» …

Игнис, кажется, не заметила повышенного интереса к ее увечьям, и продолжала:

- Да, Защитник Разума уберегает от любых ментальных атак в принципе, другие артефакты работают слабее, но с главной своей задачей справляются – не позволяют менталисту подчинить разум защищаемого человека. Ты это тоже знаешь.

И опять Лариэс кивнул.

- А вот о чем ты не слышал, так это о том, что маг мысли в восьми случаях из десяти и безо всяких защитных артефактов не способен превратить человека в безвольную марионетку.

Лариэс удивленно моргнул.

- Как это? То есть рассказы про то, что Кайса останавливает у людей сердца и кипятит им мозги – выдумка?

- Нет-нет, - девушка назидательно подняла палец вверх, - она в состоянии сделать это. Более того, специальные артефакты, изготовленные таинственным придворным сковывающим королевы, действительно позволяют отсечь стихийного мага от источника его силы. Но все это – воздействие на тело, не на разум, понимаешь?

Лариэс задумался, затем – кивнул. Да, это было ясно.

- А кто те двое из десяти? – поинтересовался он.

- Обычно, слабовольные люди. Те, кто не уверен в себе, кто снедаем страхами или полностью отдался собственным страстям. Неважно, главное – менталисту есть за что зацепить человека, а у того не хватит силы воли вытолкнуть его из своей головы.

- А Генерал может такое? – спросил вдруг Лариэс.

Игнис улыбнулась, точно ждала этого вопроса.

- Лорий Солум назван менталистом, скорее, для того, чтобы хоть куда-нибудь его определить. Точно также Швея отнесена к сковывающим, хотя со слов отца, ее сила не имеет почти никакого отношения к артефактной магии. Вроде бы, Генерал действительно может провернуть некоторые трюки, доступные лишь магам разума. На него совершенно точно не действует магия мысли – со слов отца в этом они убедились еще во время Второй Войны Гнева. И при этом, его способность не имеет аналогов.

- Ну да, наделять големов подобием жизни, кажется, не мог никто в истории.

- Не кажется. Просто никто. Даже Швея использует иные методы, ее Бессмертные Воины - всего лишь марионетки… - Игнис задумчиво нахмурила лоб, отчего страшные шрамы моментально пришли в движение. – С другой стороны, способность Кайсы тоже нельзя назвать рядовой. До нее лишь один ментальный маг был способен проделывать такие трюки, и жил он аж в эпоху Первого Переселения.

- То есть, мы даже не можем с уверенностью сказать, существовал ли этот человек в природе?

- Именно, - согласилась Игнис. – Ментальная магия вообще крайне индивидуальна. Один менталист с легкостью создает иллюзии, но не может нанести урон разуму, в то время как другой с легкостью сожжет тебе мозг, но не обнаружит врага, спрятавшегося в паре шагов от него. А к третьему ты не подберешься даже ночью, но он не сможет выловить ни одной мысли из твоей черепушки, даже если ее не будет защищать артефакт. Так что, как видишь, ментальная магия, несмотря на все свое могущество, далеко не так всесильна, как может показаться на первый взгляд. Что, жалеешь об этом?

- Ну, разве что, самую малость, - улыбнулся Лариэс. – Мне всегда нравилась сказка про Бедную Падчерицу.

- Помню-помню, - хрипло рассмеялась Игнис, - это еще там, где добрый крестный удалил все воспоминания у злобной мачехи, а ее отвратительную дочку заставил раз за разом переживать один и тот же кошмар в мире иллюзий?

- Ага, мне мама читала ее, когда был маленьким, - улыбка Лариэса стала грустной.

- Мне тоже, - в тон ему ответила Игнис.

Молодые люди переглянулись, и на миг, как показалось юноше, между ними возникло взаимопонимание, которое может быть только у детей, рано лишившихся родительской любви и ласки и оставшихся один на один с бессердечным и жестоким миром.

Игнис первая взяла себя в руки. Она опять покраснела, прокашлялась и, наконец, вернула свою маску на место.

- Ладно, давай серьезнее относится к своим обязанностям, - смущенно произнесла она.

- Давай, - ответил ей виконт, - давай.

***

Игнис чувствовала себя неуютно. Мало того, что она во время ночной драки расплакалась, как последняя соплячка, так еще и насела на Лариэса, стараясь покопаться в его прошлом. Впрочем, отказываться от расспросов девушка не собиралась – таинственный полукровка бередил ее любопытство.

А что, он один имеет право интересоваться загадками, что ли? Это игра для двоих.

И все-таки, Игнис ощущала неудобство.

«Наверное, воспитание мешает», - подумала она, бросая маленькие камешки в исковерканный древесный ствол, возле которого притаилось нечто, напоминавшее помесь крысы с жабой. Здесь – в Ничейных землях – сложно было найти хоть что-нибудь живое и здоровое. Древняя война изувечила землю, выпив из нее все соки, а то, что сохранилось, было видоизменено до неузнаваемости.

Очередной камешек пролетел в паре дюймов от крысожабы, которая уверенно притворялась статуей, думая, наверное, что огнерожденная ее не видит.

Игнис вспомнила слова отца: «Никогда и ни при каких обстоятельствах не имей дел с демонами. Лучше умереть, чем воспользоваться их помощью, потому что в результате потеряешь куда больше, чем просто жизнь».

И теперь, глядя на безжизненный пейзаж, девушка отчетливо понимала, что имеется в виду.

Ее размышления были прерваны тихим покашливанием и Игнис со вздохом обернулась. Увы, но в пути было не слишком много возможностей побыть одной и поразмышлять о вечном. Собственно говоря, именно поэтому она, как только удавалось, вырывалась вперед, самовольно назначая себя в авангард, и плюя на все меры предосторожности.

«У Лариэса очередной вопрос», - подумала принцесса.

Но нет, она ошиблась – позади стояла, потупив взор, Блаклинт.

- Хм-м? – Игнис пошевелила бровями, и серебряная маска, скрывающая ее лицо, пришла в движение. – Ты, наверное, не можешь найти Вилнара?

- Нет, я пришла поговорить с тобой, - выпалила Блаклинт и на ее молочно-белых щеках выступил красивый румянец.

«Не будь она такой тихоней», - с завистью подумала Игнис, - «могла бы совратить всех мужчин в нашем отряде. Ну, или почти всех».

- Со мной? – немного озадаченно повторила огнерожденная. – И о чем же?

- Я…- Румянец на щеках стал еще гуще. – Я… Я хочу быть такой же сильной и храброй, как ты!

- Э? – только и смогла выдавить из себя принцесса. – Что, прости? Повтори еще раз. Наверное, у меня проблемы со слухом.

- Я завидую тебе. Ты такая храбрая, сильная, не боишься сражаться, вообще ничего не боишься, - частила Блаклинт.

Она говорила с такой скоростью, что Игнис едва-едва успевала переварить сказанное, но на осмысление времени уже не оставалось.

- Когда изначальные напали, я едва не обмочилась от ужаса, потом била водными хлыстами, сама не понимая куда и лишь по промыслу Мертвых Богов не попала ими ни в кого из наших. Да, получилось прикончить пару сервов, но… Но я – бесполезна! – необычайно резко воскликнула она. - Я в отряде лишь потому, что матушка отдала ее величеству Кэлисте Вентис медальон Архитектора. Понимаешь, я – пустое место. Подумаешь, знаю пару книжек… Какой в них толк, если при виде сражения у меня внутри все сжимается, а руки и ноги становятся ватными?

- Погоди, погоди, - Игнис замахала руками, успокаивая девушку. – Давай для начала присядем – она указала на валун, укрытый плащом, с которого, собственно, и обстреливала крысожабу.

Когда Игнис и Блаклинт сели рядышком, дочь Вороньего Короля, успевшая немного переварить сказанное, решила уточнить некоторые моменты.

- А теперь - по порядку. Для начала, я прекрасно помню, как ты сражалась с изначальными, разве нет?

- Я просто махала водными хлыстами во все стороны, - потупившись, ответила Блаклинт. – Ни в одной из опасных ситуаций до этого я не приняла участие. Когда Лариэс с Вилнаром и еще одним гвардейцем попали в засаду, я была вместе со всеми, в постоялом дворе - спала, а на горной тропе была просто парализована ужасом, попала под камнепад и, если бы не Вилнар с Целительницей, меня бы уже не было на свете.

В уголках бездонных синих глаз заблестели капельки слез, и принцесса всхлипнула.

- Понимаешь, я – обуза. Тяну всех за собой, на дно!

- Так, так, спокойнее, - Игнис положила руку на плечо водорожденной, - я поняла. Ты считаешь себя неумехой. Ты - дочь воды - серьезно?

Блаклит стиснула зубы, чтобы не разрыдаться, и кивнула.

- Ты вообще понимаешь, что говоришь? Прямо сейчас ты, не будь у меня еще защитного артефакта отца, легко, безо всякой ментальной магии, могла бы остановить ток крови в моем теле. И это по-твоему – слабость?

- Я-я-я… - Гукы Блаклинт затряслись, как у маленького ребенка, несправедливо обиженного взрослыми, - не могу-у-у-у!

И она разревелась. Слезы ручьем текли по щекам и падали на высокую грудь, обтянутую тканью дорожного платья, Блаклинт рыдала, ни на секунду не останавливаясь, и Игнис начала уже опасаться, что сейчас на звук сбегутся все члены отряда. Меньше всего ей хотелось объяснять окружающим, отчего это водорожденная ревет, как белуга, а потому принцесса поступила также, как делала с маленькими детьми в больнице отца.

Она обняла Блаклинт и прижала ее к себе, шепча на ухо глупые успокаивающие слова.

«Господи, надеюсь, нас никто не увидит», - промелькнуло в мыслях у Игнис, - «иначе объясняй потом, что я просто утешала эту дуреху, а не «утешала», как это принято у многих стихийных чародеек».

Недолго думая, она озвучила свою глупую мысль, а уже в следующую секунду красная, как маков цвета Блаклинт, отстранилась, с ужасом глядя на огнерожденную. Девушки пару секунд не говорили ни слова, а потом дружно рассмеялись над ситуацией.

«Ну ладно, пусть так, но успокоила», - подумала Игнис, - «теперь можно поговорить серьезно».

- Блаклинт, объясни, чего именно ты не можешь, и почему.

Северянка вновь шмыгнула носом, но на сей раз она не стала плакать, а сделала то, что следовало сделать в первую очередь – начала рассказывать.

- Я могу и не могу колдовать одновременно, - проговорила она. – Мне страшно. Как только приходится взывать к стихии, все тело сковывает, точно льдом, и я ничего путного не могу сотворить.

- Либо, зажмуриваешься и бьешь, куда придется? – уточнила Игнис.

Блаклинт прикусила губу и кивнула.

- Н-да-а. Один вопрос, почему ты пришла ко мне? Не к Орелии, не к Ридгару, не даже к Тару, а именно ко мне?

Блаклинт потупилась.

- Ну, мне показалось, что мы немного сблизились за время путешествия, и что ты сумеешь подсказать что-нибудь дельное.

Ее щеки в очередной раз налились румянцем, отчего Игнис начало казаться, что Блаклинт краснеет вообще от всего, от чего только можно.

«Или… ее реакция на ту шутку… Ой. Ой-ой-ой. Так она что, из этих, серьезно»? – Игнис моргнула и непроизвольно коснулась серебряной маски. – «Я что, нравлюсь ей?! Мамочки»!

Впрочем, привлекала ли она Блаклинт или нет, было сейчас не так и важно. Проблема заключалась в следующем: относительно спокойное путешествие подходило к концу и чем дальше отряд заберется на восток, тем опаснее будет их путь, а потому стихийная чародейка, неспособная правильно колдовать, может стать настоящей катастрофой.

«Проклятье, но как это может не получаться? Как такое вообще возможно? Стихия — это то, что мы есть! Она наполняет наши сердца и течет по венам вместе с кровью. Похоже, у Блаклинт серьезные проблемы с головой».

Придя к таком заключению, Игнис прервала затянувшуюся паузу и сказала:

- А почему ты не тренируешься вместе с Вилнаром? Кажется, своему Щиту ты доверяешь, или я не права?

- Права, - тут же согласилась с ней Блаклинт. – Вилнар – единственный человек, которому я верю по-настоящему. С ним у меня все получается.

«Да, определенно, проблемы с головой».

- Только с ним? – уточнила на всякий случай Игнис, и, получив утвердительный ответ, произнесла. – А когда вообще никого нет?

- Тоже все нормально.

«Нет, я все понимаю, но нельзя же быть настолько стеснительной! Или можно»?

По всему выходило, что можно, и с этим нужно было что-то делать. Срочно.

Додумать Игнис не успела – около них возникла знакомая фигура.

- Прошу прощения за беспокойство, но особам королевской крови опасно далеко отходить от лагеря, - проговорила подошедшая к ним девушка.

- Приносим свои извинения, госпожа Кларисса, - за них обеих ответила Игнис. – но мы хотели бы немного отдохнуть от суеты лагеря и побыть одни.

Прозвучало это… несколько двусмысленно и брови светловолосой воительницы взметнулись вверх.

- Нет, все не так, как вы подумали! – снова покраснев, взвизгнула Блаклинт. – Мы… Ну это… Просто…

«Молодец», - мысленно зааплодировала Игнис. – «Теперь ситуация из двусмысленной превратилась в попросту однозначную».

И тут ей в голову пришла идея.

«Раз с водорожденной все равно придется что-то делать, так почему бы не подключить к этому еще и третью сторону? Одна голова хорошо, а две – лучше. К тому же, если мы втроем на привалах будем отходить от основных сил, никто не станет задавать лишних вопросов. Ну, разве что Лариэс».

- Госпожа Кларисса, могу ли я рассчитывать на ваше молчание? – заговорила она.

На щеках воительницы проступил едва заметный румянец и она, чуть сбившись, произнесла.

- Конечно. Не мне осуждать стихиерожденных или сплетничать об их… пристрастиях.

Блаклинт запищала, размахивая руками и пытаясь, кажется, вновь сказать, что графиня все поняла неверно. Игнис же вздохнула.

- Боюсь, наша проблема куда сложнее, нежели излишне близки отношения двух девушек. И мне кажется, что вы сумеете помочь – одна я, боюсь, не справлюсь.

- Хм-м? – Кларисса выглядела и шокированной, и заинтригованной, и польщенной одновременно. – Перед тем, как вы скажете что-нибудь, прошу учесть, что я – христианка.

- Я не собираюсь склонять вас к запретным и порочным развлечениям. Повторюсь – проблема в другом.

Произнеся это, она кратко пересказала слова Блаклинт.

Лейтенант гвардии задумчиво почесала подбородок, потом непроизвольным жестом положила ладонь на рукоять меча, с которым не расставалась никогда.

- Да. Действительно. Нехорошо. – Четко разделяя слова, выговорила она, наконец. – Не пойму одного: как я могу оказаться полезной вам?

- Сперва давай посмотрим, что насколько все плохо, - предложила Игнис и, повернув голову к совершенно выпавшей из реальности водорожденной, указала на камень неподалеку. – Блаклинт, будь любезна, ударь водяной стрелой во-он по тому валуну.

- Хорошая мысль, - согласилась графиня.

Недоуменно переведя взгляд с Игнис на Клариссу, водорожденная кивнула, встала, зажмурилась, вытянув вперед правую руку, после чего с ее указательного пальца сорвалась небольшая стрела из спрессованной воды, которая оставила глубокую дыру в древнем граните.

«Совсем неплохо», - подумала Игнис. – «Второй шаг».

- А теперь – открой глаза и повтори попытку.

Блаклинт в очередной раз покраснела и медленно, осторожно, приподняла ресницы. Ее губы сжались, пальцы задрожали, и следующая стрела, а точнее – жалкая пародия на нее - расплескалась о камень, не оставив даже царапины.

- Ну вот, я же говорила, - Блаклинт была готова снова расплакаться.

- Подумаешь, - фыркнула Игнис, будто ничего и не случилось, хотя на самом деле она была поражена до глубины души. – Попробуй еще раз.

Результат оказался тем же. И еще. И еще.

- Да уж, - Кларисса, взглянув на огнерожденную, задала немой вопрос: «есть идеи»?

Увы, но идей-то как раз и не было. Игнис лихорадочно пыталась выдумать хоть какой-нибудь способ, который мог бы подойти Блаклинт. Неожиданно для себя она припомнила, как отец учил одного безногого мальчика читать и писать. Мальчик этот так стеснялся своего увечья, что рыдал каждый раз, как кто-нибудь подходил к его кровати. И когда воспитатели сообщили об этом Вороньему Королю, который несмотря на адскую загруженность, всегда выкраивал время на то, чтобы поиграть с больными детьми, тот лично взял воспитание мальчика в свою единственную руку.

Он пришел к ребенку вместе с Игнис, и, сказав: «запомни, дочка, исцеление любого недуга начинается с доверия», сел рядом с безногим и попросил: «Та книга на тумбочке, не мог бы ты подать ее? У меня всего одна рука и мне не дотянуться».

Мальчик послушался, после чего отец сказал: «вот видишь, ты можешь помочь мне, королю целой страны, хотя и лишился ног».

Так, показав, что он не всесилен, отец посеял первые семена доверия, которые очень скоро дали богатые всходы искренней веры. Ребенок захотел узнать, как так случилось, что могучий король остался без руки. Выслушав одну историю, он пожелал узнать вторую, потом - третью. И так, мало-помалу, отец сперва вытащил мальчика из его раковины, затем медленно и неторопливо открыл тому волшебный мир книг.

Игнис давно уже вывела для себя беспроигрышную формулу: «не знаешь, как поступить, делай, как отец». Конечно, ей не хватало ни его терпения, ни его мудрости, и все же, если это было возможно, принцесса старалась повторять действия человека, спасшего ее жизнь и научившего вновь улыбаться. А потому…

«Потому мне придется сделать это», - с отчаянием подумала девушка. – «Черт, черт, черт! А тут еще эта блондинка с ее прелестной мордашкой! И почему, спрашивается, никто не прошелся по ней моргенштерном»?

Игнис тотчас же устыдилась этой – в высшей степени недостойной и мерзкой – мысли и обругала себя.

«Не вздумай даже думать так, дура. Твои проблемы принадлежат лишь тебе одной, другие люди не виноваты в том, что произошло в той Богом проклятой деревне! Не смей вымещать на них свою злость»!

Она пристально уставилась на Блаклинт, отчего та снова залилась румянцем, затем, долго, протяжно вздохнула, собирая волю в кулак и, наконец, заговорила:

- Слушай внимательно, Блаклинт, твоя проблема – ерунда, недостойная даже упоминания. Ты ведь знаешь, что со мной произошло во время ночного боя?

- Тебя ранили? – недоуменно нахмурила лоб северянка.

- Немного, но проблема не в этом.

- Не в этом? А в чем тогда?

Кларисса с интересом наблюдала за происходящим, ни единым словом или жестом не давая понять, что ей тоже очень интересно узнать правду, но присутствие светловолосой красавицы, такой элегантной, утонченной, уверенной в себе, нервировало.

«И дернул ее черт притащиться сюда»! – зло подумала Игнис. – «Не иначе Лариэс приказал. Как же, целых две принцессы отошли от лагеря, ай-ай-ай, как же можно, срочно на цепь обоих. Стоп, хватит! Ты снова думаешь не о том! Прекрати! Господи, как же не хочется-то! Должна. Должна!! Должна» !!!

- Вот в чем.

С этими словами Игнис, невероятным усилием воли поборов охвативший ее страх, сдернул маску. Глаза Блаклинт и Клариссы расширились от ужаса и огнерожденной потребовалось все мужество, какое только она могла отыскать, для того, чтобы не отвернуться, не нацепить маску на лицо и не разрыдаться. Дочь Вороньего Короля судорожно сжала обеими руками теплое серебро, сцепив зубы так, что, казалось, еще немного, и они начнут крошиться.

«Все нормально, нормально. Вон, Лариэсу ты показывала свое уродство, и ничего», - убеждала она себя. – «Ладно, не время молчать, нужно сказать хоть что-то».

- Видишь? – голос Игнис был деревянным, слова она произносила с трудом, тщательно выговаривая каждую букву, - Я не смогла сражаться потому, что легат сбил мою маску. Она защищает меня не только от ран, но и скрывает увечья от всего мира, и когда я лишилась ее…

Игнис сглотнула, с трудом удерживая рвущуюся наружу панику. Все ее естество вопило благим матом: «скорее надень маску обратно, закройся, спрячься, это ошибка, ошибка, ошибка!», но она боролась с собой и продолжала демонстрировать собеседницам кошмарные ожоги.

- Так что я отлично тебя понимаю, я точно также отгородилась от всего мира, укрывшись за этой маской, - она трясущимися мальцами протянула серебряный артефакт собеседнице, и та машинально взяла его. – Ну что ж, теперь мы с тобой чувствуем себя одинаково неуверенно и неуютно. Попробуешь еще раз сделать водную стрелу?

Блаклинт, пораженная откровенностью Игнис, кивнула, и, не говоря ни слова, вытянула свободную руку вперед. С кончика указательного пальца северянки сорвались три голубых пули, которые, одна за другой, врезались в камень, пробивая его навылет. Водорожденная пораженно переводила взгляд со своего пальца на Игнис и обратно. Она сама не могла поверить, что все получится так легко и просто.

Впрочем, в этом ривеландка была не одинока – Игнис, говоря на чистоту, сомневалась, что ее метод сработает, и, тем не менее, успехи были налицо. Естественно, она не была столь самоуверена, чтобы предположить, будто бы за пару секунд можно исцелить душевные раны Блаклинт, но в одном огнерожденная не сомневалась – сегодня они сделали первый шаг вперед.

- Вот видишь, - Игнис выдавила из себя улыбку, надеясь, что та выглядит не слишком жалко, - ты все можешь, когда хочешь.

- Это благодаря тебе, - Блаклинт шмыгнула носом, а уже спустя секунду повисла на шее у Игнис, рыдая.

«Ну что не так на этот раз-то»? – устало подумала Игнис, когда горячие слезы закапали ей на обожженную щеку.

- Спасибо, - прошептала Блаклинт ей на ухо, - спасибо, что выслушала и не погнала прочь. Спасибо за все.

Игнис, сдержав горестный вздох, обняла чародейку и погладила ее по волосам, успокаивая. Несмотря на то, что они обе были ровесницами, Блаклинт иногда вела себя, как маленький ребенок. Маленький, одинокий, брошенный взрослыми ребенок, жаждущий любви и заботы.

«В этом и таится корень ее бед? Быть может», - подумала Игнис, переводя взгляд на деликатно отвернувшуюся Клариссу. – «Осталось только понять, как с этим бороться и что можно будет свалить на графиню, раз уж она здесь. Ладно, придумаю что-нибудь».