Здравствуйте, друзья. Эта история произошла году в 1996 или 97, когда нормальным развлечением для детей, не достигших и десятилетнего возраста, в том числе и для меня, был сбор бутылок на улицах и в парках ради звонкой монеты. Поэтому появление в школьном расписании уроков труда вызвало у меня неподдельную радость и воодушевление.

Само собой был у нас учитель труда, Сергей Сергеевич, но был он у нас не весь, и не совсем. Не весь - потому как на каждой руке у него было не пять пальцев, как положено, а в лучшем случае два или два с половиной; а не совсем - из-за того, что бывал он часто изрядно пьян, и сознание его находилось в измерениях, совершенно для нас недоступных. Бывало, находясь в легком подпитии, любил он нас поучать и о жизни своей рассказывать, а в конце всегда говорил, что водка - величайшее зло, и что каждый раз, поддаваясь пагубной своей привычке, он чувствует, будто теряет частицу самого себя, и скоро совсем изойдет, ничего не останется. Случалось с Сергей Сергеевичем и такое, что, приняв немного больше обычного, он уставал и решал подремать, и тогда у нас начинался настоящий урок труда. Кто-то, вооружившись деревянной киянкой, проверял на прочность своего лучшего друга, а кто-то торопился на спор до конца урока ножовкой перепилить пополам деревянный верстак. А я же, будучи ребенком тихим и скромным, находил себе место где-нибудь в углу, и строгал маленьким рубанком какую-то доску. Занятие это доставляло мне невероятное удовольствие. Рубанок с приятным звуком снимал тонкий слой древесины, который сворачивался колечками и опадал на пол красивыми кудрявыми гирляндами. Запах сосновой смолы бодрил и не давал останавливать работу, и вот кусок дерева, полчаса назад валявшийся на грязном полу, превращался в ровный и красивый брусок.

После нескольких таких занятий моя деревяшка стала отдаленно напоминать кораблик, и тогда я унес ее домой, заодно прихватив рубанок и пару стамесок. Дома я продолжал свою работу, а потом снова приносил кораблик в школу. Через некоторое время появились у корабля мачты из каких-то палочек, снизу посередине судна вырос киль, и корабль все более и более походил на настоящий. И вот, спустя примерно полгода, я сделал гальюнную фигуру в виде не то лошади, не то дракона, приклеил ее на нос корабля, прицепил паруса из белой бумаги и отправился в плавание. Корабль был настолько прекрасен, а радость от его завершения столь велика, что мне просто необходимо было с кем-то этой радостью поделиться, поэтому я взял курс на школу.

Пришвартовавшись в кабинете труда, я застал своего учителя спящим. Скоро мне удалось его растолкать и он начал приходить в себя, а увидев стоящий на столе корабль расплылся в улыбке и стал что-то бормотать. Спустя некоторое время язык его стал более понятен, и я выслушал длинную речь, восхваляющую мое дарование и его собственный талант учителя, а после он совсем воодушевился и стал говорить, что мы вместе сделаем целую флотилию. Не останавливая своей речи, учитель взял длинную доску, подошел к циркулярному станку, включил его и начал пилить. Я понял что что-то идет не так, когда паруса моего кораблика покрылись алыми пятнами. Сергей Сергеевичу на это понадобилось немного больше времени, но вскоре он выключил станок, взял левой рукой лежащий рядом с пильным диском палец и с минуту его разглядывал. Потом он повернулся ко мне и тихим голосом произнес: "Ванятка, ты не стой, пожалуйста, как истукан. Сходи в мед.кабинет, принеси зеленки", и на дверь пальцем отсеченным указывает, а сам медленно по стенке опустился на пол и как будто уснул.

Дальнейших событий того дня я почему-то совсем не помню, да и не важно это. А важно, что от ремесла своего я отворотился и с тех пор долгое время с деревом дел почти не имел, если не считать некоторых хладнокровных женских особ. Даже свой прекрасный кораблик из кабинета труда я так и не забрал. Поскольку учитель физики пальцев себе не отпиливал и вообще был человеком достойным, стал я развиваться в науках точных и технических.

Спустя более чем двадцать лет, подводя по прожитому времени итоги, я увидел, что, хоть и хорошо все в моей жизни, и работа интересная, хоть и не богат, а купить могу все что желаю, и даже больше, и водки не употребляю, а тем не менее чувствую, что почти растерял себя, как будто человек во мне сжижился да сам из себя вытек, а осталась одна только инерция. Ходит эта инерция как живая, с людьми общается да дела свои худо-бедно справляет, а ни радости, ни горя не ведает. Потому, вспоминая изложенную выше историю, захотел я попробовать детское свое деревянное увлечение воскресить. А поскольку я одинок, и некому оценить результаты моих стараний, имею намерение на Ваш суд их предоставлять, чтобы похвалу и критику можно было воспринять, а не трудиться в стол. Если интересно вам подобное творчество, прошу каким-нибудь из доступных способов об этом сообщить.

Спасибо за внимание.