Дело было в 96 году. Лето, июль, адская жара и полное безденежье. Кругом цветущая атмосфера безысходности, униженности и голода. Брусок шёл с завода домой. Начальник снова опрокинул с зарплатой, выдав вместо денег за 2 месяца три поддона с алюминиевыми вёдрами. "Что с ними делать?" - думал Брусок. У него уже был опыт продавца, когда он пытался нажиться на выданных тем же начальником анкерных болтах, однако местная "крыша", а попросту бандиты, пинками выгнали его с территории рынка, пригрозив пулей во лбу. Нет, продаваном Бруску быть не суждено. А дома Бруска ждали жена и годовалая дочь. Чем же Брусок думал, спросите вы, когда заводил ребёнка в столь трудные времена? Глупость и безрассудство двигало им. И желание обрадовать старушку-мать.
Так и маялся Брусок. Просыпался в 5 утра, шёл на завод, возвращался в 8 вечера домой и выслушивал женушкины скандалы. И так день за днём, и конца этому не видно. Только дочь, весело улыбающаяся отцу из люльки, не давала Бруску накинуть на шею верёвку и покончить со всем этим. "Когда-нибудь я куплю тебе все-все игрушки на свете, моя принцесса" - шептал Брусок спящей дочери.
Брусок снова возвращался после смены домой. Нестерпимо хотелось пива. Хотелось погудеть с бывшими одноклассниками, вспомнить тех, кто не сумел выплыть из этого хаоса девяностых, вспомнить школьные деньки, когда будущее казалось светлым и ясным. Но денег хватало только на хлеб и йогурт для дочки. Грустно вздохнув, Брусок зашёл в местный магазин. И вдруг у стеллажей его ударила молния. Электрический ток прошёлся по каждой клетке его тела. Причиной же молнии стала бывшая одноклассница Бруска - Гвоздодёр. Бруску даже пришлось протереть глаза - а не видение ли это? Неужели та, по которой он сох с первого по десятые классы, та, из-за кого он не мог спать ночами и ради которой писал длинные и по-юношеский наивные стихи, сейчас стояла буквально в полуметре? Очень хотелось подойти к ней, обнять, рассказать о себе, послушать её, где она сейчас, что с ней происходит, куда пропала и почему же на выпускном она так долго смотрела ему в глаза, словно ждала чего-то, и почему ушла не дождавшись торжественного вручения дипломов? После того вечера Брусок свою любовь не видел. До сего момента. Он только сделал шаг в её сторону, как тут к Гвоздодёру подошёл большой, накаченный Степлер, и поцеловав её в щёку увёл вглубь магазина. И только чудесный запах духов Гвоздодёра остался напоминанием о её недавнем присутствии.
Лето, июль, адская жара и полное безденежье. Кругом цветущая атмосфера безысходности, униженности и голода. Брусок снова шёл с завода домой.