Автор: Analondo

Автор: Jorge Leonel Perez

Автор: Leo H (shyguyz_)

Автор: Velloria

Роскошный, залитый солнцем готический дворец. Будто вырезанный в хрупком пространстве мира, освещающий темный мир своей первозданной белизной. Тот самый, где самая прекрасная из всех солнечных богинь возлежала на шелковых подушках, готовясь принять под свое благословение любого, кто пожелает получить его. Кем бы он ни был – насильником, вором, убийцей, последним падшим. Насколько бы не была заблудшей его душа – Богиня- мать примет его. Любым. Но в этом же замке жил и тот, кого когда-то не принял никто.

Юноша задумчиво блуждал по пустынным коридорам. На его руке в лучах солнца блестело кольцо. Стоит его снять… И он прекратится непонятно во что. Не то человек, не то жалкий и мерзкий моллюск. Не женщина и не мужчина. Никто и ничто, и в то же время все и сразу.

Знал бы кто-нибудь. Насколько ему было одиноко. Насколько он был один в этом огромном светлом замке. Настолько, что даже крик, рвавшийся из груди, казался жалкой иллюзией крика. Впрочем, как и все, что он ощущал вокруг себя. Пожалуй, все, и солнечный свет, и радость, и красота – все это было не более, чем иллюзией. Или лишь таковой казалось? В любом случае, это то, что он хотел бы видеть, если бы позволил себе это. Он не видел самого солнца, но чувствовал его на своей коже даже через толстые стекла узких окон. В такие моменты он на короткое время переставал себя ненавидеть.

-Дорогой братец. Может быть ты выйдешь наконец на свет? —спросил мягкий женский голос из-за стены тумана, которой юноша навсегда ото всех отгородился.

-Нет.

Голос юноши звучал звонко и слегка по-женски. Снова услышав самого себя, принц схватил первое, что попалось под руку, и запустил в сторону стены тумана, которую он не видел из-за золотой короны-маски. Он очень редко снимал сей атрибут своей одежды, а острые шипы ее напоминали ему о том, почему этого делать не стоит. И зачем он вообще ее надел.

Сжавшись в комок, он забился в дальний угол, закрыв то, что некогда было его лицом, тонкими ладонями. Он не плакал, потому что сил на слезы не было. А еще потому, что он должен держаться. Иначе исчезнет все, что он создавал так долго, что потребовало так много сил и любви, которой он никому не мог отдать.

-Но прошу тебя. Каким бы ты ни был. Мы любим тебя. И я, и отец, и тот, кого мы не называем. Нам очень тоскливо без тебя.

-Ложь. – тихо ответил юноша. -Ложь. Как и ты. Как и все вокруг. Когда я наконец привыкну к тебе?

-Почему ты так говоришь, возлюбленный брат мой? – голос из-за стены тумана звучал слегка опечаленно.

-Потому что если я выйду. Тебя там не будет. Ты будешь только там, куда я тебя поместил. Ты будешь говорить только то, чему я тебя научил. Ты будешь принимать под покровительство любого, потому что для тебя нет разницы, кто перед тобой.

Навязчивый голос пропал. Однако юноша не закончил говорить. По началу тихий голос его становился все громче.

-Потому что вы оставили меня. Все вы меня оставили.

Наконец он встал и подошел к наиболее темной по его ощущениям поверхности. Зеркал в его убежище не было, да и разве нужны зеркала, чтобы понять, насколько ты уродлив? Время от времени, когда голос сестры так сладко пытался выманить его туда, где солнечный свет, часовые-гиганты и ветер, забирающийся в волосы пальцами, он все же снимал свою маску. Она отражала достаточно для того, чтобы дать ему понять, что он такое… Так он поступил и сейчас. Сняв кольцо, он отложил его в сторону. Пальцы нащупали плотную застежку на маске, и когда он уже был готов снять свой убор, внезапно произошло то, что не должно было произойти - где-то внутри как будто оборвалась ниточка. Кто-то посмел вмешаться в радостный покой иллюзии.

Не было больше света солнца. Не было больше часовых-гигантов. Не было и нежно любимой им старшей сестры. Все они оставили его много, много лет назад, даже не сказав, что уходят. Попросту забыв про него в склепе его отца. Он остался здесь совсем один, стараясь сделать так, чтобы никто не узнал о его несчастьи и позоре, не осквернил священного покоя спящего города ушедших богов. И все же кое-кого ему потребовалось посвятить в происходящее в городе. Неужели и его верный рыцарь, оставшийся с ним, предал его? Такая же обезображенная, как он, неужели она забыла ту поддержку, которую он ей дал, увидев ее лицо впервые?

Город богов погрузился во тьму. Каждая жилка Гвиндолина трепетала от негодования, ярости и боли. Его великолепная, нежная, спокойная, совершенная иллюзия была разрушена. Иллюзия, что причиняла сладкую боль, заставляла страдать. Но страдания, вызванные ею, были гораздо меньше, чем те, что были вызваны ее отсутствием. Иллюзия, на создание которой он потратил столько не отмеренного ему времени. Столько сил, которых и изначально было немного. Это значило лишь одно – рыцарь не справилась, не распознала осквернителя, не смогла выявить преступника. И если она не убьет его, и если никто из тех, кто присягнул ему, не видя его, но веря в него, не убьет его. Он убьет незваного гостя сам. Медленно. Очень медленно. Предварительно искалечив его разум и заставив бежать по бесконечному прямому коридору в сторону спасения, которого не будет. А потом построит новую иллюзию, еще красивее и безмятежнее предыдущей. И никто никогда не узнает, что Анор-Лондо брошен на слабое хрупкое создание, у которого нет ничего, кроме его собственных иллюзий.

-Ты. Чьими руками был запятнан облик Богини-Матери. Я-Гвиндолин. Твое прегрешение не останется безнаказанным. Ты пропадешь во тьме Анор-Лондо. -Сказал юноша.

И голос его, мужественный и сильный, разнесся далеко за пределы склепа, с которым он сроднился. И после, уже очень тихо, он добавил.

-Я здесь один. Но я не дам оскорбить мою память о них.

-Ну… Это мы еще посмотрим. – гнусно усмехнулся незваный гость, вытащив быстрый меч из груди Рыцаря клинков, что распласталась на винтовой лестнице в неловкой позе. -Кстати надо найти тебя побыстрее. Пока твоих прихвостней не налетело, как воронья.

Закинув лезвие на плечо, пришелец последовал к тайному убежищу принца, насвистывая под нос какую-то песенку. И перспектива проклятия пугала его меньше всего на свете, как и смерть. Ведь по факту, он уже был мертв очень-очень давно. И примерно настолько же давно проклят. Он знал о Гвиндолине все – где его найти, чего он боится, и как будет действовать. Он знал все, кроме одного – на горе или на счастье, богов нельзя убить. Во всяком случае до тех пор, пока их что-то держит на земле.