Жить не по Солженицыну 2.0 #9
Дисклеймер: сейчас будут исключительно только мои размышления, основанные на моём мнении об этом персонаже (которое, в свою очередь, основано на известных фактах его биографии и его же литературы). Как к этому относится – дело ваше.
Восьмая часть: https://pikabu.ru/story/zhit_ne_po_solzhenitsyinu_20_8_6267396
Приветствую!Продолжаем.
Наш сабж такой разносторонний человек, что о нём постоянно есть, что написать). И я всё время, что-нибудь да забываю. С другой стороны, если писать про всё, то такие портянки и читать никто не захочет. Для этого есть книги. Моя же миссия возбудить интерес к теме и посеять зерно сомнения. А там, глядишь, и к книгам обратятся заинтересовавшиеся. Но я стараюсь осветить героя по возможности полно. А забытые истории может быть отдельным постом оформлю.Но вот об одной истории а точно забыть не мог. История очень показательная, с отсылкой к недавнему посту о наградах сабжа. А там, думаю, можно и к его эпическому аресту обратиться потихоньку.
Так вот. История про то как Саша с женой на войне встречался.
Думаю, что никому не надо объяснять, что истории такие на войне большая редкость (а уж такая как у Саша вообще одна на много). Всё таки не шутки – армия, передовая, секретность, опасность, в конце концов… А если и случались такие истории, то это либо через немалые сложности, либо по какому-то стечению обстоятельств, часто случайному. Но наш герой не таков. У него случай особенный. Читаем…
Наталья Алексеевна Решетовкая « В споре со временем»
«Однажды ночью, часа в три, меня разбудил мамин голос: "Наташа, сержант приехал!" Вскочила, набросила халат поверх ночной сорочки, вышла в нашу первую, большую комнату. На пороге - молодой военный, в шинели, зимней шапке, с рюкзаком за спиной...Знакомимся...Накормили его и уложили отсыпаться.Я же больше не заснула. Когда начало светать, выбежала из дому и долго бродила, счастливая, по нашему Пушкинскому бульвару...Сержанта звали Илья Соломин. Родители его - евреи - жили до войны в Минске. Соломин почти не надеялся, что они живы. Из Минска мало кто успел эвакуироваться. Может быть, поэтому, даже когда он улыбался, его чёрные, немного выпуклые глаза на серьёзном, чаще всего хмуром лице оставались грустными...Сержант привёз мне гимнастёрку, широкий кожаный пояс к ней, погоны и звёздочку, которую я прикрепила к тёмно-серому берету. Он вручил мне красноармейскую книжку, выписанную на моё имя. Дата её выдачи свидетельствовала, что я уже некоторое время служила в части. Было и "отпускное удостоверение".Я успокаивала себя мыслью, что фронтовому офицеру за этот маленький "спектакль" ничего не сделают. Тем более, что я собиралась остаться служить в Саниной части до конца войны.В тот же день вечером мы с Соломиным уехали из Ростова. Сержант был ловким парнем. Когда в кассе погасло электричество, ему удалось где-то раздобыть свечи. В виде "вознаграждения" получил железнодорожные билеты в вагон для офицерского состава.И вот мы вдвоём с мужем. В его землянке. Не сон ли это?..»
Отлично, правда?) Феерия просто) Война, фронт, отдельный разведдивизион (развед!, Карл!), а в части появляется совершенно постороннее, гражданское лицо. И как! По поддельным документам, переодевшись в военную форму… Более, того – это лицо уже некоторое время числится в части и даже имеет отпускное удостоверение. Т.е. стоит на довольствии, на него выделяются продукты, денежное довольствие, обмундирования, командировочные… Это в голодающей, полуразрушенной стране, в условиях тяжелейшей войны. Кто же это лицо? А это жена комбата Саши). Она к нему на курорт приехала).Всё вот это вот в то время уже как минимум трибунал и штрафбат для комбата. Ну а как максимум сами знаете. И куда только его командир смотрел!? А вот куда).
«Звонит телефон. Комдив приглашает нас к себе. Я чувствую себя немного смущённой в офицерском обществе. Но выпитая впервые в жизни водка придаст мне храбрости. Май в тот год был холодным. Приходилось топить печку. Но от этого в землянке становилось ещё уютней.Вечер. Потрескивают дрова в печи.»
А просто командир в курсе всех дел. Да и действительно, где бы комбату взять документы да ещё такие: чтобы задним числом просто приписать жену к части, а потом просто поселить её там. Всё это мог сделать только его начальник – командир дивизиона. Всё тот же самый тов. Пшеченко. Вот тут и вспоминаются и награды Сашины, и быстрые его звания, и отпуск весной 1944 – го (отпуск на войне (да ещё командира), согласитесь вещь не самая распространённая). Это ж всё такие пустяки, чего не сделаешь для хорошего человека! А потом можно и жену ему незаконно притащить. Хороший у Саши командир, душевный. И вопрос о Сашиных заступниках/покровителях снова сам собой встаёт – с чего бы комдиву с ним так дружить? (вспоминается и отказ учится в училище НКВД, и его чудесное избавление в начале войны). Хотя может быть всему виной повышенная шершавость и умелость языка. Кто знает…
К слову, по этой теме есть и ещё один штришок:
«С Кокой пока не виделись. Оба надеются и ждут. Пока что вместо этой желанной встречи произошла другая - со своим... учеником. К Александру привели старшего сержанта, отставшего от части. Родина? Ростов. Где жил? На Пушкинской улице. До какого года? До августа 41-го года. А потом? Эвакуировался в Морозовск. (!) Где там жил? На Батрацкой улице около ремзавода. Учился, работал? Учился. Где? В Луначарке. В каком классе? В девятом (в его классе!!!) Фамилия? Попов.И тут Сане стало ясно, почему с первого взгляда лицо паренька показалось таким знакомым. "В моём классе",- Саня в письме даже дал разрядку! - Сидел во втором ряду от двери, шалопай был редкий, на уроках появлялся раза два в неделю. А парень не помнил ни своего наставника, ни меня - его супругу. А чету Амплиевых, Сёмочкина да Петра Ивановича почему-то помнил.Саня очень рассердился на этого "редчайшего шалопая", каким парень остался и на войне. В поведении и манерах парня "столько распущенности, в его словах столько фатовства, что, как мне ни приятно было бы иметь в своей батарее земляка и своего ученика, я, кажется, устрою его... в контрразведку. Тогда он, может быть, меня запомнит!"»
Это опять Решетовская. Встретил он ученика шалопая. Ну и решил пристроить его …в контрразведку. Так вот, запросто. Как сына маминой подруги на лето. В контрразведке же всё так – всех берут, особенно тех, у кого «столько распущенности… столько фатовства», только морды серьёзные делают. А так ерунда.
Перед развязкой его военной эпопеи подытожим.Растёт Саша хитрожёлтым, самовлюблённым мальчиком. Он не дурак, а совсем даже наоборот, но прикинутся дураком умеет. Умеет и в психологию – поиграть на чувствах. Верит истово в коммунизм и дело Ленина (по его словам). Весь такой идейный, общественный, но не без оглядки - часто путается в показаниях о своём детстве босоногом. Поступает в универ и заслуживает там хорошую характеристику. Там он продолжает и идейностью размахивать, и общественностью. Сталинский стипендиат, опять же. А вот от учебы в училище НКВД, куда его направляет комсомол, отказывается. Говоря простым языком, потому что фееее… Когда начинается война он рвётся туда (по его словам), но его не берут, потому что он ограниченно годен. А годен он ограниченно, потому что сварганил, в своё время, себе справку что бы служба не помешала учёбе! Потом его чуть не забирают милиционер, якобы для счету, но ему помогают какие-то заступники. На войну его всё же берут, но в обоз, а не как он мечтал в артиллерию, и виной тому всё та же справка. Но потом, вдруг, посылают в артучилище. Из которого он попадает во звукоразведку. Там он быстро корешится с командиром, получает звания, награды, ездит в отпуск, и живёт как на курорте (по его же словам), проявляет себя натурой наглой, напыщенной и крайне мерзкой, ну и конечно же обвиняет в этом кого и что угодно, только не себя (как, впрочем, и всегда). Пишет свою писанину, отрывая на неё львиную долю своего командирского времени. Незаконно притаскивает в часть жену, где она живёт на полном довольствии 3 недели. И, в общем, чувствует себя хорошо и уютно. Но потом случается что-то…
Продолжение следует...