Жить не по Солженицыну 2.0 #10
Дисклеймер: сейчас будут исключительно только мои размышления, основанные на моём мнении об этом персонаже (которое, в свою очередь, основано на известных фактах его биографии и его же литературы). Как к этому относится – дело ваше.
Девятая часть: https://pikabu.ru/story/zhit_ne_po_solzhenitsyinu_20_9_6295242
Продолжаем.
Итак, что-то случилось.Случилось наступление наших войск в Восточной Пруссии в начале 1945-го.Но прежде, чем продолжить своё повествование, хочу предложить своим глубокоуважаемым читателям одно произведений сабжа по теме. Она не популярное, и многие про него даже не знают. У всех на слуху Архипелаг, В круге первом, Иван Денисович, поэма же «Прусские ночи» не входит в широко известный список его писанины. Тем не менее, мерзейшего чтива найти не просто.В поэме Саша описывает продвижение красной армии по территории Германии. Ну естественно, так как он это считает нужным. Т.е. дрянь и гнусь выходит несусветная.Но для более широкой характеристики героя я не могу вам этого не показать. Поэтому сделаем небольшое отступление от основного повествования.Итак. А. И. Солженицын «Прусские ночи» (отрывки).
Расступись, земля чужая! Растворяй свои ворота! Это наша удалая Едет русская пехота! Холмик, падь, мосток и холмик – Стой! Сходи! По карте – тут. Будет злая ведьма помнить В небе зимнем наш салют! Столько лет все ближе, ближе Подбирались, шли, ползли – «Бат-тарея! Слушай! Трижды В небо прусское – пали!!»…
… Все не так, как у людей, Не как в Польше, не как дома – Крыши кроют не соломой, И сараи – под хоромы. Как обрезало по мете – Вьется путь по незнакомой, По незнаемой планете. Не по нашей русской мерке Отработаны, шалишь, Крутоскатных островерхих Колпаки высоких крыш. А и нам бы так годится, Зря ругнули сгоряча: Черепица, черепица, Башни, терема да шпицы Да дома из кирпича….
…Чтоб душа была в покое – Поджигай дома, братва!! Эх, займемся живо-мило! Да не снизу! – под стропила! – Под стропила, голова!.. Пусто ль ехать нам, ребятки, Немцу память не оставив?! – Без команды, в беспорядке Там и сям, гляди, – десятки Дымно-красных мутных зарев! Ну ж и крепко, ну ж и ловко Отомщаем мы врагу! – Всё в огне! ищи ночевку! Видно, спать нам на снегу! Ладно! Нам выходит туго, Ну, и ехали ж не зря: Расцветает над округой Небывалая заря! И несется наша лава С гиком, свистом, блеском фар – Кляйн Козлау, Гросс Козлау – Что деревня – то пожар! Всё в огне!! Мычат коровы, Заперты в горящих хлевах, – Эх, милаши, Вы не наши! Нам самим бы по-здорову...
… Площадь. Сгрудились машины. Жили, дьяволы, богато! Вот когда вы, ИМЕНИНЫ НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА! Шнапс хлобыщут из бутылки, Тащат смокинги в посылки – Что ты будешь с солдатнёй? Кто-то скачет на кобылке, Крестит небо головнёй. Разбрелись, пируют, шарят. В лица пышет, в лица жарит. В золотом огне сгорев, Провалилась крыша в хлев. Из-под новых темных кровель Валом валит черный дым – Завоеванного кровью Никому не отдадим! Кто-то, руки в растопырку, Загонявшись, ловит кур, – И над всем возносит кирка Свой готический ажур. Д’ ну ж и жарко, д’ ну ж и ярко, Как при солнце,Будто днем! Как бы кирку нам под арку, Вон, под верхнее оконце,Подцепить бы язычком?! Пир и власть! Ликует хаос! Ничего душе не жаль! Кто-то выбил дверь в Gasthaus И оттуда прет – рояль!! В дверь не лезет – и с восторгом Бьет лопатой по струнам: «Ах ты, утварь! Значит, нам Не достанешься, бойцам? Не оставлю Военторгу, Интендантам и штабам!» Кто-то бродит беззаботно, Знатно хряпнул, развезло, - И со звоном палкой вотмашь Бьет оконное стекло «Где прошел я - там не буду! Бей хрусталь, дроби посуду, Вспоминайте молодца! Добро ль, худо ль, янки-дудль, Лам-ца-дрица! лам-ца-ца!»…
… Zwei und zwanzig, Höringstraβe. Дом не жжжен, но трепан, граблен.Чей-то стон стеной ослаблен: Мать - не на смерть. На матрасе, Рота, взвод ли побывал - Дочь-девчонка наповал. Сведено к словам простым: НЕ ЗАБУДЕМ! НЕ ПРОСТИМ! КРОВЬ ЗА КРОВЬ и зуб за зуб! Девку - в бабу, бабу - в труп! Окровлён и мутен взгляд, Просит: «Töte mich, Soldat!» Уж темна, не видно ей: Я - из них же, я-то чей?.. Нет для вас больниц, врачей Сплав стекла в местах аптек. День сереет, тает снег... Жил да был Parteigenosse, Не последний и не первый, Легший гатью под колеса, Под колеса Коминтерна. Русский ход державный, славься! Мне сейчас бы трахнуть шнапса. А еще повеселее - Закатиться по трофей!...
… Как искатель кладов рыщет, Обезумев по пещерам, Так хожу здесь алчный, нищий, Лишь одетый офицером.Уж теперь, когда пришел к ним, Только пальцами прищелкну: То - забрать! и это - тоже! Перед кем краснеть я должен? Я б указчика такого Да послал пожить в Союзе. - Старшина! Вот это все вот Пусть ребята грузят в кузов!...
… Глядь - а Дунька из дверей! - Что по туфлям, по зачесу, Джемпер, юбочка, ну - немка! Тем лишь только, что курноса, Распознаешь своеземку. Руки в боки, без испуга Прислонилась к косяку. «Кто ты есть?» - «А я прислуга.» «Будет врать-то земляку! Ни подола, чтоб захлюстан, Ни сосновых башмаков, - Пропусти!» - «Да кто ж тя пустит? Пьяный, грязный, тьфу каков!» К парню - новые солдаты, Девка речь ведет иначе: «Погодите-ка, ребяты! Покажу вам дом богаче! Немок-целок полон дом!» «Чай далеко?» «За углом!Потружусь уж, покажу, Как землячка, послужу!» Дверь захлопнув за собою, Налегке перед толпою Убегает, их маня В свете синего огня. За углом исчезли круто, Стуки, звоны и возня, И еще через минуту Где-то тут же, из-за стенки, Крик девичий слышен только: «Я не немка! Я не немка!! Я же - полька!! Я же полька...» Шебаршат единоверцы, Кто что схватит, где поспеет, - «Ну, какое сердце Устоять сумеет?!..»…
… У покинутой коляски, Голубой, Да кружевной: «Вот - младенец. Он ведь немец! Подрастет - наденет каску. Рассчитать его теперь? Есть приказ Верховной Ставки!.. КРОВЬ ЗА КРОВЬ!» - «По пьяной лавке Говоришь или стрезва? Сам ты Ирод, поп твой зверь!» «Дед! Не я ведь! Дед - Москва!»…
…В дом! Хохочут: «Матка, яйки!» И подносит им хозяйка Наливных сквозистых яблок. Расхватали, походили. Меж зубов морозный похруст. Дай хозяйку застрелили, Пух ковра обрызгав во кровь, Муж в кровати - долечили Автоматом заодно. Лишь мальчонок, их внучонок, Умелькнул, раскрыл окно, За забор, прыжок! прыжок! Как зверенок, Как зайченок Полем к лесу наутёк, Уклоняясь и юля; Вслед с дороги чуть не взвод, Беспорядочно паля: - На спор! - Ранен! - Есть! - Уйдет! - На-ка! На-ка! Ах, собака, Убежал. Ну, подрастет...
… Заработали моторы, И, уже снимаясь с места, Я увидел: от невесты Сделал Сомин шаг назад, Снял Батурин автомат И - не к ней, а от нее! - Тело выбросил свое. Без сговора, полукругом, Словно прячась друг за другом, Шаг за шагом, три, четыре, Молча, дальше, шире, шире - Что? Зачем? Собрать нагнулась - Оглянулась - Поняла! - Завизжала, в снег упала И комочком замерла Как зверек недвижный, желтый... Автомат еще не щелкал Миг. Другой. Я! - зачем махнул рукой?! Боже мой! Машина! стой! «Эй, ребята!..» Автоматы - Очередь. И по местам... .................................... «Ладно. Трогай, что ты стал?..»…
… Чуть мигни - готовый план: «Я, товарищ капитан...» Сформулировать мне трудно; Так бы смолк и взял бы книгу. «..Полагаю - в доме людно. Во дворе видали флигель? И коровы в хлеве рядом. Две минуты - и порядок: Приведу туда любую Н..надоить молока, Лишь бы, глянувши - какую, Вы кивнули мне слегка». Кончено. Не быть покою. Ласточкою стукоток: Знать об этом будем двое, Больше никогда никто. «Ладно!» - Встал. - «Пошли, Васёк. Быстро, где они, веди.» Вышли. Круг. И на порог. «Ты - поймешь, кого. Следи.»…
… Я набросил ей на плечи. С рук, от стирки не остывших, Легкий вздымливал парок. Нерешительно спросивши, Отступила на порог... Шаг к двери непритворенной, Затворил ее хлопком К действиям приговоренный, Поманил, не глядя «Komm!» Ни пыланья, ни литого Звона радостного в мышцах... - Стал спиной к постели нищих И услышал, что - готова...
С бледно-синими глазамиНепривычно близко сблизясь, Я ей поздними словами Сам сказал: - «Какая низость!» В изголовье лбом запавши, Анна голосом упавшим Попросила в этот миг: «Doch erschiessen Sie micht nicht!»* Ах, не бойся, есть уж... а-а-а... На моей душе душа...
* Только не убивайте меня!
Ну что тут сказать? Саша в своём стиле. Рад представить страну родную и народ её в виде монстров-упырей. По его словам выходит, что наши солдаты и офицеры только и занимались, что грабежом и насилием. Сожженные деревни, изнасилованные и убитые женщины, просто люди - просто расстрелянные, грабёж. Чисто звери дикие.. Саше того и нужно, он пол жизни наизнанку выворачивается, чтоб советских людей дерьмом облить. Он и бендеровцев с лесными братьями восхваляет, и власовцев жалеет-поддерживает, и солдат красной армии изображает так, даже у матёрых ССовцев сердце замрёт. Какой же замечательный человек! Гордость нации, и её же совесть!Всякого, конечно было. Но что бы вот так! Увольте…И ещё не стыдится это всё местью прикрыть. Себя он тоже, конечно, не забыл, упомянул. Конечно же в виде очередного красивого жеста, мол не мы такие - жизнь такая.И сдаётся мне, что Саша опять спроецировал себя на всех. Чтоб в очередной раз сказать: я вот тоже был плохой как вы, но в отличие от вас, я всё признал, покаялся и изменился. А вы так и остались…
Пишу, и прям печёт… Даже не знаю, как ни одного матюга не написал. За деда фронтовика обидно, который войну в Кёнигсберге закончил. За боевые медали его и ранения. За кровь за Родину (и не только свою) им пролитую. За память его.
И идите в сраку те, кто будет мне ещё затирать про Солженицына – ветерана войны! Говна он кусок, а не ветеран!..
Не удержался…
На этом заканчиваю…
Продолжение следует...