Звонок⁠⁠

- Алло. Аллооо! Перезвоните, вас не слышно.

Каждый вечер в моем номере звонил телефон. Я поднимал трубку, но там была тишина. Я не настаивал, ждал половину минуты и после попыток заговорить вешал трубку.

Лили выставила меня за дверь месяц назад. Поначалу я верил, что все наладится. Верил, что моя жена одумается. Скажет, что всё это шутка. И рассмеется своим звонким голосом, и я тоже засмеюсь. Ведь не может быть всерьёз человеку стать всё равно.

Мы были вместе с восемнадцати, долгих десять лет. Десять лет она говорила, что любит меня, я говорил это реже, но чувствовалось именно так. Я любил ее и не собирался сдаваться. Поэтому взял чемодан и принес в соседнюю гостиницу. Я сказал, что не знаю, сколько буду здесь жить, и девушка с ресепшен хоть и скривила губы, но протянула ключ. Бездушную карточку для безликой двери. Одной из дверей в бесконечном коридоре с одинаковыми дверями. Я добрался до номера, поставил чемодан в угол и сел думать.

На работу я ходил также исправно, но после офиса не спешил домой, а приходил в холодный номер с абсолютно пресной обстановкой. С простынями, которые пахнут отбеливателем, вместо тех, которые пахнут семьёй. Это действовало угнетающе и к концу недели я начал приносить с собой алкоголь.

Примерно тогда и начались звонки. Кто-то звонил вечером, когда я прихожу, и молчал в трубку. Я даже думал, что это Лили, но в трубке было слишком тихо. Моя жена не отличалась молчаливостью.

Звонки бесили. Они отрывали меня от самоуничижительных мыслей, от наказания.

- Алло! Алло! - кричал я. - Я вас не слышу! Вы нормальный, звонить и молчать? Это преследование. Я буду жаловаться в полицию. Перезвоните, вас не слышно.

Я продолжал ходить на работу и улыбаться коллегам. Я продолжал пытаться написать жене, но она заблокировала меня везде. Сьюзан заблокировала тоже и это было ещё более тягостно. Я понимал, в чем моя вина, но ни с кем не мог поговорить об этом.

- Алло! Алло, вас не слышно. Хотя не думаю, что вы молчите. Вы вряд ли стали бы молчать, вы наверняка сказали бы мне пару ласковых. Я и сам себе кучу всего сказал. Нет такого ругательства, которое я бы к себе ещё не применил. Вас не слышно, перезвоните.

С каждым днём надежда таяла. Я не мог связаться с женой, я не мог поговорить со Сьюзан. Все мои друзья были также друзьями этих прекрасных женщин и отгородились от меня вместе с ними.

Я лежал ночи напролет и смотрел в потолок. Я шел на работу, я возвращался с работы. И больше всего на свете мне хотелось умереть, но каждый раз на железнодорожном мосту, когда под моими подошвами оказывалась прозрачная железная сетка, под которой далеко внизу было видно реку, я одергивал себя. Заходил в номер, стягивал куртку и послушно шел к телефону ещё до того, как он начнет звонить. А после первой трели мгновенно срывал трубку.

-Алло, алло. Вас не слышно. Перезвоните.

Я не знаю, кто это был и зачем он звонил мне каждый вечер, но надеюсь, эти звонки нужны были нам обоим.