Жизнь с клаустрофобией: "Я боюсь закрывать двери ванной"⁠⁠1

Когда мне было 10 лет, врачи впервые обнаружили у меня сильное тревожное расстройство и назначили лечение препаратами. Помню, что в этом же возрасте я впервые почувствовала приступ клаустрофобии - хотя ее официальное название узнала значительно позже.

Я играла в прятки в гостях у родственников и залезла во встроенный шкаф. Но когда я попыталась выбраться, дверцы не открывались изнутри. Мне было жарко, я плакала и кричала. К шкафу прибежали люди, они пытались помочь мне, открыть дверцу, но, честно говоря, ощущение было такое, будто я там умру. В том шкафу я просидела минуты две, но в моем воображении они растянулись на часы.

Прошло несколько лет. В обеденный перерыв мы с друзьями ели бутерброды в школьной классной комнате, где были массивные деревянные двери. Кто-то из наших закрыл их, а затем их заклинило, и мы просто не могли их открыть.

Моим друзьям это показалось забавным, но я закричала, расплакалась, у меня началась паническая атака. В конце концов нас услышала учительница. Она нажала на двери плечом и смогла их открыть. После того случая я начала проверять двери и замки везде, куда бы ни пошла.

Клаустрофобия и по сей день ежедневно влияет на мою жизнь.

Я не могу заходить в туалетные кабинки, где нет свободного пространства под дверью или вверху, чтобы можно было в случае необходимости выбраться. Туалеты в кафе, где только одна плотно закрывающаяся кабинка, пугают меня буквально до умопомрачения.

В гостиницах мне остается только надеяться, что никто не зайдет, потому как я не запираю двери изнутри. Это такие мелочи, которые другие люди делают на автомате - а я не могу. Мне даже трудно садиться в такси или к кому-то в машину, когда боюсь, что двери автоматически закроются, или я услышу щелчок замка.

С 16 лет я работала в разных магазинах, но в прошлом году уволилась и стала работать на себя. Работа в магазинах оказалась непосильной потому, что я боялась заходить в лифты и раздевалки.

Это было ужасно. Меня доводили до истерики обычные вещи: например, зайти в подсобку, чтобы взять вешалку для одежды. Приходилось ногой придерживать дверь и тянуться за какой-нибудь вещью, которой я могла бы ее заблокировать, чтобы она не закрылась. Либо же я просила помочь кого-то из коллег.

Но самый страшный мой триггер - это лифт. Даже от взгляда на эту коробку меня охватывает паника, и я не могу даже коснуться его дверей, не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь. Думаю, замкнутое пространство не нравится никому, но люди почему-то считают, что мои ощущения похожи на отвращение.

Чего они не понимают - так это абсолютного страха, панических атак и ночных кошмаров, которые приносит с собой клаустрофобия. Люди мне часто говорят: "Мне тоже не нравятся лифты, но я ими пользуюсь". Как будто это такая мелочь, которую я легко могу в себе побороть. Но на самом деле это нечто гораздо боле е серьезное.

Клаустрофобия - это иррациональный страх замкнутого пространства, а не естественная тревога, которую большинство людей испытывают в ситуации, когда действительно могут на неопределенный период попасть в ловушку. Люди, живущие с таким состоянием, как у меня, чувствуют опасность, которая в воображении раздувается до огромных масштабов.

Симптомы тревожного расстройства и клаустрофобия у меня иногда накладываются. Хотя кое в чем тревожность абсолютно не связана с фобией.

По приблизительным подсчетам NHS, у 10% людей на определенном этапе жизни начинается клаустрофобия. Но как 20-летняя женщина, которая боится запирать двери и пользоваться лифтом, я чувствую себя очень неуверенно.

Клаустрофобию часто лечат с помощью когнитивно-поведенческой психотерапии. Но я еще не проходила курс такого лечения, а просто пыталась справиться с ней самостоятельно. Это может показаться странным, особенно учитывая то, что от тревожного расстройства меня лечили в 13 или 14 лет. Но это расстройство очень сильно портило мне жизнь - я боялась больших толп народа, мне трудно было с кем-то подружиться, я сидела на диетах и пыталась навести порядок в мыслях. Ситуация стала настолько невыносимой, что пришлось бросить школу еще до выпускных экзаменов.

Тогда клаустрофобия незаметно отошла на задний план. Она не влияла на меня с такой силой, как раньше, потому что я всегда находила способ не дать ей разгуляться.

Но теперь, когда я старше и лучше контролирую тревожное состояние, клаустрофобия стала важнее. Мне приходится продумывать свой день, чтобы избежать ситуаций, которые могут вызвать у меня приступ, а это очень непросто. Я должна узнавать, какими будут туалетные кабинки, есть ли в том месте лестницы, а не только лифт, и в чьей машине я поеду - и все это заранее.

Мое счастье, что бойфренд, с которым я давно живу, очень меня поддерживает. Он спокойно и с пониманием относится к моей фобии. Друзья тоже не видят в ней ничего страшного. Но когда приходится общаться с незнакомыми людьми, бывает трудно. Мне всегда неудобно говорить водителю, что я не сяду к нему в машину, потому что в ней двери с центральным замком. Поэтому я просто сижу молча и стараюсь не паниковать.

Я стараюсь не унывать из-за клаустрофобии. Но она портит мне жизнь. Мы с парнем очень любим ездить в Лондон и всегда рассматриваем чужие красивые фотки с "Осколка" или "Лондонского глаза" (The Shard, или "Осколок", - 87-этажный небоскреб в Лондоне, "Лондонский глаз" - одно из крупнейших смотровых колес в мире - Ред.). Мне не хватает смелости даже подумать о том, чтобы забраться на что-то похожее, хоть и очень хочется. Но тело и разум просто этого не допустят.

Но моя ситуация не такая уж и безнадежная. Всего год назад я преодолела одно из самых серьезныхпрепятствий для человека с моим состоянием - впервые в жизни летала на самолете. А еще тогда мне впервые поставили диагноз "клаустрофобия".

Я пошла к психотерапевту, чтобы поговорить о своей тревожности и о том, как она может повлиять на перелет. На сеансах врач заставляет меня проговаривать определенные ситуации, которые вызывают у меня тревогу. В тот же день ситуации, которые я описывала, были на самом деле клаустрофобными. Хотя в то время я не вдавалась в детали, разговаривая с ней. Но услышав, как она произносит эти слова - "это похоже на клаустрофобию" - я смогла наконец уверенно признать это.

Застрять в огромной металлической трубе, где ты даже окно не можешь открыть, - это кошмар для людей с клаустрофобией. Но в ноябре 2017 года я наконец поднялась на борт самолета.

Рейс на Мальту был очень ранним. Когда я, все еще сонная, приехала в аэропорт, мне, как человеку с тревожным расстройством, оказали помощь. То есть я могла не стоять в очередях контроля и посадки, а на Мальте мне должны были позволить первой сойти с самолета.

Все было нормально, пока не пришло время зайти на телескопический трап. Увидев дверь самолета, я просто расплакалась. До тех пор я убеждала себя, что все будет в порядке, повторяла про себя, что многие люди летают - и ничего. Но как только это стало реальностью, я сильно засомневалась, что выдержу перелет.

В конце концов я все-таки зашла в самолет, но на борту меня охватила страшная, отвратительная паника. Я сосредоточилась на дыхании (а перед этим приняла таблетки, которые мне назначали от тревожности.) И когда самолет тронулся, я снова запаниковала. И весь перелет дышала и отвлекала себя пролистыванием журналов.

Но я это сделала. И очень горжусь тем, что после этого летала еще раз.

Несмотря на все трудности, мне есть чем гордиться, кроме перелетов. Я бросила школу, чтобы лечиться, но черз год вернулась и поступила в колледж. Теперь мне 20 лет, я учусь в университете на психолога. Также я начала собственный бизнес в области социального предпринимательства, который учит людей важности фитнеса в поддержании душевного здоровья и равновесия. Я могу работать дома, а для меня это гораздо лучше, чем ходить на работу в замкнутое пространство - магазин или офис.

Несмотря на то, что клаустрофобия руководит моей жизнью, я принимаю некоторые меры, чтобы от нее освободиться. Я говорю себе: если я уже так много достигла в других сферах жизни, то и с фобией способна посоревноваться. И кто знает: может, однажды все-таки триумфально поднимусь на крышу небоскреба The Shard.

Источник