«Жил-был художник один, домик имел и холсты...»
НЕРОДИВШИЙСЯ «ГЕНИЙ»
История ХХ века сложилась бы по-другому, если бы одного человека вовремя приняли в Венскую академию художеств.
ГЛАВА 1
«ОН БЫЛ БЕДНЫМ И БОЛЬНЫМ»
То, что он будет художником, мальчик решил еще в 12 лет. И сразу получил взбучку от отца: таможенный чиновник желал видеть в сыне солидного, обеспеченного человека, а не шалопая. Их отношения, и без того холодные, совсем ухудшились. Конфликт сына и отца прекратился через год под Рождество в связи с внезапной смертью главы семейства. Мальчик его сильно не оплакивал. Получив в качестве пенсии 80 процентов доходов покойного, семья продолжала жить тихо и спокойно.
В следующем году мальчика перевели в школу в маленьком городке Штейр в 25 километрах от дома. Мать надеялась, что он начнет учиться, но вместо уроков мальчику пришлось бороться с одиночеством. Ему было 15 лет, он не знал никого из соучеников и был ужасно несчастлив.
Экономка пансиона вспоминала, что он был тише и вежливее остальных ребят, много времени проводил за книгами и рисованием. Через полгода контакт с ребятами наладился, но оценки по-прежнему были слабыми.
В июне 1905 года, мальчик вернулся домой после окончания неполной средней школы, и тут у него случился внезапный приступ. Доктор констатировал кровоизлияние в легкое и сказал, что шансов на выздоровление нет. Но мать, уже потерявшая двух сыновей, решила не сдаваться. Она окружила сына заботой, каждое утро будила его стаканом горячего молока. К осени болезнь стала отступать, но для школы парень был еще слаб. Поэтому диплом о среднем образовании он так и не получил.
Дом родителей в Леондинге 1911 г.
Теперь карьера художника была для него единственным шансом, без диплома путь в другие учебные заведения был для него закрыт. Он стал проводить за рисованием все свободное время, рисуя с натуры или копируя репродукции и открытки, подчас делая множество копий до тех пор, пока результат не устраивал его полностью.
ГЛАВА 2 «МЕЧТЫ»
В это время он встретил и подружился с Августом Кузибеком, ставшим его лучшим другом на ближайшие несколько лет. Они познакомились в опере, куда часто приходили заранее, чтобы занять места у колонн, поскольку на билеты денег не было. Кузибек был сыном успешного обойщика мебели, он играл на фортепьяно, скрипке и трубе, изучал теорию музыки и видел себя в будущем великим человеком.
Венский императорский театр 1907 г.
Они стали проводить много времени вместе, мечтая о том, как будут жить, когда их мечты осуществятся. Они хотели иметь большую виллу, сделав ее приютом для молодых, талантливых, но бедных художников и музыкантов. Юный художник делал десятки эскизов их будущего жилья.
Интерьер. Гостиная 1910 г.
Их мечтой была столица. В Вену стремились тысячи молодых людей, но мать была категорически против. Она считала, что сын недостаточно оправился от болезни. На 17 день рождения она сделала сыну подарок – поездку в столицу на каникулы, тайно надеясь, что у него хватит благоразумия отказаться от карьеры художника.
Совершенно очарованный он бродил по Вене, делая эскизы зданий и улочек. Вернувшись домой, он стал готовиться к вступительным экзаменам в Академию художеств. Домашние смирились с его выбором. Муж его старшей сестры вспоминал: «Он не такой как мы. Пусть идет своим путем».
Австрийский городок 1908 г.
В конце лета мать дала ему часть отцовского наследства – 700 крон, и благословила на то, чтобы мечта его смогла осуществиться. К тому времени здоровье самой матери ухудшилось, врачи диагностировали рак молочной железы, была сделана срочная операция, но состояние больной оставляло желать лучшего.
ГЛАВА 3. РОЖДЕСТВЕНСКИЕ «ПОДАРКИ»
Столица встретила его разочарованием – экзамены он провалил. Старый профессор, еврей по национальности, сказал, что в искусстве ему делать нечего. Тот факт, что из 113 абитуриентов зачислили только 28, его не утешил. Он бродил неделю по Вене, не решаясь вернуться домой. Приехав к матери, он от врача узнал, что ее дни сочтены. 21 декабря матери художника не стало. Он сидел у рождественской елки и плакал, всю свою жизнь он потом будет ненавидеть Рождество.
Оставшись сиротой, он решает вновь ехать в Вену и поступать вторично в академию. К нему присоединяется его верный друг Кузибек, мечтающий поступать в консерваторию.
Морской берег 1913 г.
Друзья сняли комнату на двоих, и молодой художник сразу же завалил ее своими работами. Натурой для его работ служили здания и старые уголки Вены, очень ему нравился замок Шонбрюнн, который он бесконечно зарисовывал.
Кубизек вспоминал, что его приятель разбирался в архитектуре. «Увидев во время прогулки интересное здание, он мог часами анализировать какую-нибудь архитектурную деталь, причем с таким знанием, будто он сам был строителем этого здания и должен был оплатить замеченные недостатки из своего кармана».
Ротердамский собор 1913 г.
Его привлекало планирование городов. Он начертил проект квартиры рабочего, задумав в ней неслыханную для того времени роскошь – частную ванну. Он рисовал бесчисленные эскизы переустройства Вены с широкими улицами и зелеными парками. Для восемнадцатилетнего провинциала эти проекты были слишком смелыми.
ГЛАВА 4. «БЕСПОЩАДНЫЙ МИР»
В Академии его вновь ждет отказ, правда преподаватель (уже другой!), говорит, что он может попробовать себя в архитектуре. Но для поступления на архитектурный факультет, где к тому же экзамены уже закончены, нужен диплом об образовании, которого у юноши нет. Двери академии вторично захлопываются у него перед носом. Возвращаться ему некуда. Кубизек предложил ему помощь, но получил резкий и решительный отказ, их отношения дали трещину.
Наследство отца потихоньку таяло. К осени он сменил квартиру на более дешевую, к середине сентября распродал свои вещи, включая эскизы и единственное пальто. Весь доход составляли 25 крон, которые он получал, как сирота.
В ноябре, пока деньги еще оставались, он ночевал в дешевых комнатах на окраине и мылся в муниципальных банях. Но через время деньги кончились. Он пробовал просить милостыню, но первый же прохожий избил его тростью. С последними грошами в кармане он провел несколько вечеров в кафе, заказав только кофе и пытаясь выспаться, но его выгоняли. В конце ноября, когда ночевки в парке стали невыносимыми, он пришел в благотворительный фонд для бездомных, который содержали богатые евреи (вторая причина их ненавидеть!!), где можно было бесплатно жить и питаться в течение 5 дней.
Здесь он познакомился с профессиональным бродягой Рейнольдом Ханишем. Ханиш рассказал художнику все о жизни бродяги, показал места в городе, где можно было получить бесплатный обед, подсказал, где можно подзаработать носильщиком или выбивальщиком ковров. Он же убедил написать письмо родственникам с просьбой о помощи, когда пришел ответ, в конверте художник нашел 50 крон.
ГЛАВА 5. «ЖИЛ-БЫЛ ХУДОЖНИК ОДИН»
Он купил себе пальто, а в глазах вновь загорелся азарт. Художник решил, что сможет жить своим талантом, как уличный живописец. В Вену приезжает много туристов, с удовольствием раскупающих виды города. Многочисленные кафе тоже могут заказывать пейзажи для своих клиентов. Ханиш вызывается быть продавцом его картин и даже договаривается в одной из мастерских об оформлении зала для продаж.
Цветы в вазе 1912 г.
Так наш герой становится работающим художником. Писал он днем, обычно в кафе, вечером возвращался в ночлежку. Вскоре дела пошли в гору, и он снял жилье в мужском общежитии Маннергейм. К Пасхе 1910 года они с Ханишем зарабатывали по 40 крон за один заказ. С приближением туристического сезона, Ханиш распродавал все, что приятель написал и ругал его постоянно за то, что тот медленно работает.
Вскоре друзья поссорились – Ханиш, продав картину, не вернул за нее деньги, пропив их.
Художник уже считает себя мастером и не нуждается в личном продавце своих картин, его виды Вены ему уже давно заказывают художественные салоны. В межсезонье художник рисовал вывески, рекламу пудры, гуталина и нижнего белья.
ГЛАВА 6 «В МЮНХЕН!»
Так прошло три года. 24 мая 1913 года, вскоре после своего 24-го дня рождения, он собирает вещи и покупает билет в один конец до Мюнхена. Там он снимает комнату в нескольких кварталах от вокзала. Его дом располагался в конце артистической колонии и рядом с университетом. Район был напичкан студиями, художественными и книжными салонами, арт-кафе, где собиралась богема и студенты, мечтавшие, как и он, о славе и успехе.
Мюнхен. Старый дворик 1914 г.
Хозяином его дома был портной Йозеф Попп. Эта была вдвойне удачная сделка: портной приобрел тихого жильца, а художник – возможность хорошо одеваться с большой скидкой. Дела его шли хорошо: он зарабатывал больше 100 марок в месяц, тратя в день не более одной марки. Его темой вновь становится город и пейзажи вокруг него.
Обурдин, на юге Франции 1916 г.
Около года жизнь художника была идиллической, о такой он мечтал в детстве.
Все кончилось в августе 1914. Вместо колонии художников его ждал Баварский пехотный полк, где в личном деле курсанта по стрельбе, владении штыком и даже воинском приветствии стояли тройки.
The drawings of the front-line soldier : Ardoye in Flanders (summer 1917)
Mary with Jesus (1913)
House at a lake with mountains(1910)
Blue jug with flowers(1912 )
The drawings of the front-line soldier : Shelter in Fournes(1917)
Munich town hall (1910)
Aquarelle d 1913, maison du Dr. Bloch
ПОСЛЕСЛОВИЕ
С этого момента кончается история молодого художника с бледным лицом и начинается история человека с крошечными усиками, которого проклинает весь мир.
Портрет Адольфа Гитлера (рисунок одного из приятелей)
P.S.
Отделять автора от его произведений непросто, зная, что автор – один из величайших палачей в мировой истории. Те, кто рассматривает эти картины, не зная их автора, отзываются о них хорошо.
Художественный критик Даг Харни писал:
«В городский пейзажах Гитлера имеется определенный шарм, какое-то спокойствие и смирение, столь несвойственное его личности. Его работы выполнены с мастерством и энергией, и, обернись его судьба по-другому, он мог бы сделать весьма успешную художественную карьеру»
Гитлер сделал карьеру злодея и урода – и этим погубил даже то, чем мог бы гордиться.
Большинство акварелей и картин Гитлера находится в секретных сейфах Центра военной истории американской армии, попали они туда после войны из коллекции фотографа Генриха Хофмана, в которой находились с 20х годов. Доступ к ним запрещен всем, кроме нескольких экспертов-искусствоведов. Мало того, они никогда не будут показаны публике, поскольку считаются «крайне опасными».
К этому мне добавить нечего! Остается только сказать, что в посте использованы картины Гитлера с сайта Александра Петрова "Живопись Третьего рейха" и журнала "STORY".