Жесть лорда Волан де Морта⁠⁠

Позавчера Петрович праздновал юбилей - 65 лет. Пенсия, мать её! Наконец-то! Последний день в цеху - молодые смотрят с уважением, кто постарше с завистью. Даже мастер Ерохин признался с глазу на глаз в каптерке, что тяжело без него будет, без Петровича.
Слесарный цех занимал большой отапливаемый ангар на территории завода по переработке чермета. От него шрамом на земле отпечатался остаток железной дороги для вагонеток до самых ворот. Дорогу разобрали ещё в 91ом, под видом ремонта, да так и не вернули. "Китайцам продали, ироды", - подумал Петрович. Сколько лет его связывало с заводом, горестей и радостей. И теперь пришло время уходить.
От последнего дня все ждут чего-то необычного, очень хочется запомнить его, наделить особым смыслом. Однако, до самого обеда последний день Петровича в цеху ничем не отличался от тех неисчислимых дней, что он провел на заводе.
Выпив кружку чёрного чая в каптерке и переодевшись в спецовку, Петрович нехотя прошлепал к станкам. По пути его нагнал молодой Санька, сопливый пацан.
- Вы уж не пропадайте, Фёдор Петрович. Я ж в пятницу на разряд сдал, сегодня назначение пришло. Получка же ещё, вместе бы вечером и отметили, а?
- Вы да Вы, барин тебе я что ли?!, - осерчал немного старый слесарь. - Может и отметим, Санька, я ж тебя учил, последний птенец гнезда петровичева, кхе кхе...
- Да ладно, там камаз приехал, Чернуха уже три часа сортирует. Пойдём что для цеха посмотрим
Петрович и Санька покинули ангар и двинулись вдоль бывшей ЖД полосы к приёмке.
В приёмке привычно пахло маслом, спиртом и немытыми телами чернухиной бригады. Сам Чернуха, смуглый обрусевший татарин, ходил среди своих работяг, приглядывая чтоб никому не отрезало конечности или не придавило.
- Здоров, Петрович!, - заорал он, увидев гостей приёмки.
- Здравствуй, Кара Батыевич. Показывай чем богат! - деловито откликнулся слесарь.
- Та телега, что справа ваша, забирайте в цех.
- А тут что? Цветмет зажимаешь опять? На пенсию бы мне поделился, а? - с ухмылкой отчекнил Петрович, пожимая руку бригадиру.
- От это уж не про тебя дела, - посмеялся Чернуха осипшим от крика голосом.
Кругом сновали работяги, скидывая, раскидывая и сортируя тонны металла. Шум в приёмке стоял адский.
- Я тебе другой подарок приготовил, на особый случай берег.
Чернуха быстро скрылся в своей каптерке и вышел сжимая в руках пожелтевшую от времени банку из под кофе.
- Долго хранил...
- Да уж, тринадцать лет прошло, как из-за банки этой Юрке ногу отрезало. Полез дурень за ней на скат и листом прокатило. Помню как вчера. Ты же сам все хотел её расплющить, Чернуха?
- Да что-то не лежала все душа. Как гляну на неё, прям воротит. Ты мастер, давай уж сам разделайся.
***
Банка стояла на пресовачном столе...
Банка стояла на столе в кухне. Cafe Pele, единственный кофе, который можно было достать. Банка уже была полная окурков, на верху дымились угольки догарая тяжёлым малиновым цветом. Брат Ванька все рассказывал как приехал с рейса во Владивосток и обнаружил жену в койке с соседом. Допили третью бутылку водки.
- Федь, ты ж в соседнем подъезде живёшь! Неужели не видел, что Верка творит? Каждый раз ведь, наверняка, шалава налево бегала!
- Мммм, - жевал слова пьяный Петрович
- Я б её суку, на месте зарезал! - распалялся Ванька, стуча ножом по столу. - Или ты её потихому сам потрахивал?
От этой мысли глаза Ивана налились кровью, а руки сами собой дернулись вверх.
Петрович очнулся весь мокрый от странного звука, все тело горело. Слева под локтем что красное трепыхалось. Подняв руку он увидел как под куском белого ребра стучит его сердце, которое пьяный брат так и не смог задеть ножом. А тот странный и раздрающий звук - это визг соседки, которая зашла посмотреть почему дверь открытая стоит.
После этого дня с братом он не встречался. Через три недели, когда его выписали из больницы, приехав домой, первое что он увидел была злополучная банка на столе.
***
- Петрович, ты уснул?! Не зря пенсия человеку даётся, видимо! Жми давай!
Банка стояла на пресовачном столе. Пожелтевшая, местами уже обнажившая жесть, но какая-то неимоверно манящая.
Одернувшись Петрович нажал на зелёную кнопку станка и... Ничего не произошло.
Еще раз нажал и опять тишина. Станок замолчал, не было даже привычного гудения от трансформатора позади панели. Ерохин размашисто открыл дверцу панели и вытянул опаленное реле.
- Ну все, Петрович. Наработались. Устал твой станок, отдыхать надо. Пошли уже смена закончилась. Завтра Санька банку твою дожмет после ремонта.
- Да я её хоть киянкой!
- Пошли уже, Петрович. Там Чернуха канистру спирта упер, в приёмке тебя уже все провожать готовятся, поляну накрыли, пошли, ну!
***
С приёмки не надо было выходить через проходную. Один охранник на КПП рад был кружке чистого спирту на сон грядущий. Поэтому веселиться можно было хоть до 7 утра, когда начинали тянуться первые камазы из области. Работу, конечно, никто не отменял. Заводские кутилы собрались бывалые.
- Выпили и за пенсию, и за сексию, - каламбурил подпитый Санька, сворачивая свои паруса в сторону КПП с другими балагурами.
- Фёдор Петрович, ты куда это?
- Да я до цеху прогуляюсь, забыл кое чего, - загадочно пробурчал идущий в другую сторону слесарь.
***
Банка стояла на пресовачном столе, там же где он её оставил. Ни много, ни мало а ровно 13 лет прошло сегодня с того случая на заводе.
Камаз приехал самый первый в тот день, ещё до открытия приёмки. Петрович с новым орлом, Юркой, пришёл как раз вовремя - камаз разгрузили и его законная телега с черметом уже была готова к доставке в цех.
- Здоров, Петрович! - прогаркал татарин
Пожимая друг другу руки и справляюсь о делах на Юрку внимания никто не обращал. Зато юркино внимание приковала телега для цеха совсем не предназначеная. Наверху нагромождения листового металла стояла красивая черно-красная банка из под кофе. Это ж нажива настоящая! Как раз то, чему в цеху место!
Залезая аккуратно по борту телеги Юрка не шатнул и паутинки на старом аллюминии и крашеной жести. Но протягивая руку за банкой он не смог удержать равновесия. Как в замедленной съёмке Петрович увидел своего помощника, летящего вниз с телеги. А с самого верха упавший лист с зазубренным краем хищно пролетел следом. Бывалый слесарь не растерялся от вида кровищи, которой щедро окрасился пол приёмки. Так быстро жгут он ещё никогда не накладывал. Белыми пальцами накрепко юнец держал свою добычу, которая стоила ему так дорого - инвалидности. Ногу не смогли пришить даже в центральной городской больнице.
***
- Ну вот ты и попалась!
Петрович пошатываясь подошёл к столу, держа тяжёлую деревянную киянку. Замахнувшись он изо всех сил опустил молоток по тому месту, где в неверном свете уличных фонарей почти горела выцветавшая надпись C*E PELE
Выскочив из под орудия Петровича банка больно и обидно тюкнула его по лбу, скрываясь в темноте неживого цеха. От такого поворота событий старый слесарь пришёл в настоящее исступление. Бросившись на четвереньки он ползком нырнул под стол в поисках окаянной банки. Приложившись виском об угол стола и знатно протрезвев от этого факта, Петрович достал фонарик и подстветил себе путь. Наконец-то искомое было возвращено на стол.
- Что ж, пришло время прощаться! - сказал Петрович и заржал. - Как злодей из боевиков прям заговорил, кхе-кхе
- А ведь не такую уж ты добрую прожил жизнь, как и злодей - сквозняком пронеслось по цеху
- Кто здесь? - чуть испугался слесарь озираясь
Но только эхом сквозняка отдавалось по углам ангара "жизнь, жизнь, жизнь"...
Встряхнув головой и подняв киянку, Петрович подумал что ему не помешает проспаться. Но киянку он так и опустил. Замерев в ужасе он так и стоял с поднятой рукой.
Из банки на него смотрел глаз. Зрачок - щелка, как у змеи бегал туда сюда, а шёпот раздался вновь
- Ведь ты потому и не заявил на брата, знал что он прав?
"Прав, прав, прав" - эхом разадался приговор по цеху.
- А ему все равно срок дали, ты ведь так и не пришёл к нему?
- А когда он умирал от туберкулёза на зоне?
- Когда Я умирал от туберкулёза на зоне?!
Банка странно покачиваясь начала расширяться. Петрович в ужасе отшатнувшись упал, запнувшись за ограничитель станка.
Совершенно немыслимым образом из банки вылезал его мертвый брат. Красные глаза усопшего, налитые кровью как в день их последней встречи, горели и зрачки щелки бегали, неистово крутились в запавших глазницах. Белая кожа мертвеца контрастировала донельзя с ними.
- Я прощу тебя, брат, подойди!
Шёпот шёл не от ужасного видения, он шёл прямо из банки.
- Я понимаю, почему она тогда выбирала тебя, ты всегда был лучше, первый во всём. В учёбе, в спорте, в работе. Даже в детстве, ты мог то, чего мне никогда не давалось!
Какая то злая сила продвигалась в мозгу Петровича, выворачивая на изнанку самые тёмные мысли и воспоминания. Он знал, что это не его брат. Но совладать не мог ни с собой, ни со ступором, ни с тем кто проникал в его разум все сильнее.
- Да ты мог двигать предметы, мог и будущее видеть, а? Ты всем делился со мной, а я с тобой. Зачем ты меня предал?
Петрович разрыдался, скрючившись возле стены, а фигура призрака из плоти все на двигалась на него. Зелёный свет из банки, лежавшей в стороне, залил помещение.
***
Белые длинные пальцы схватили пыльник с вешалки в каптерки. Накинув капюшон на безносое лицо лорд Волан-де-Морт вышел в ночь.
***
-Что случилось то?
- Санитары говорят инфаркт. А менты сказали все равно ниче не трогать. Сегодня все на сортировке работать будем.
- Жалко Петровича...
- Жалко, пьянки не выдержал или с пенсии загрустил.
- Ну пойдём?
- Пошли.
На полу ангара все ещё лежала пустая безжизненная банка, такая же как и оболочка Петровича, катившая в карете скорой в последний путь.

П. С. : фанфик по коменту #comment_208155893
@Besqa на-те =)