Верните мне мой две тысячи сорок седьмой⁠⁠

Арсентий застегнул косую молнию на своей прозрачной, соответствующей актуальным трендам, полиэтиленовой куртке и, поправив зелёный ирокез волос на голове, неохотно вышел из дома в сырое прохладное утро. Моросил мелкий дождь, похожий больше на брызги в лицо из пульверизатора, по улице проезжали редкие электрокары. Арсентий вдохнул сырого осеннего воздуха. Пахло мокрой травой, озоном и типичным утром выходного дня. Вокруг было сонное меланхоличное настроение, которое быстро передалось и ему, и он неторопливо поплёлся к ближайшему биошопу, чтобы пополнить запасы своих тюбиков.

Сегодня из его кокона заставила выбраться не только нехватка провизии. Хотя биогель был не очень питателен сам по себе, требовалось делать минимум один глоток каждый час и сразу три после пробуждения или перед сном, Арсентий знал, что может обойтись без него спокойно целый день, если просто пить воду из под крана для орашения комнатного растения. Это было между прочим срого запрещено, но он в порыве юношеского бунта попробовал однажды и ничего особо страшного не случилось. Возникло тянущее чувство внизу живота, а потом его штаны наполнились желтой жидкостью, чего раньше не бывало никогда. Арсентий, в отличие от большинства его сверстников не испугался, он знал что это такое, потому что учился на историческом факультете. Им там на самом деле очень мало говорили о прошлом, все больше про новую историю, но он знал, что раньше люди постоянно пили воду и с ними происходило подобное. Он даже выработал навык сдерживаться и наловчился сливать из себя желтую жидкость в окошко утилизации отходов, благо у него в комнате оно было, а ведь даже оно стало редкостью, ведь ни у кого просто нет никаких отходов.

Легко можно понять, что Арсентий был бунтарь, ведь то чем он занимался было противозаконно. На такое не каждый решиться.

Примерно в три часа утра его эротический сон в иллюзиококоне прервала внезапно появившаяся мать, которая попросила навестить её деда, его прапрадеда, потому что ей пришел сигнал, что тот опять спит вне кокона и судя по датчикам движения вообще отсутствовал в квартире несколько часов. Мать волновалась и просила зайти к нему и проверить, всё ли в порядке. Подобные "звонки" не были уже удивительным явлением, сейчас у каждого третьего был кокон с возможностью визуального контакта. Собеседнику приходят оповещения и он может просматривать их пока спит или даже связаться с кем-то из родственников или знакомых, у которых есть кокон с такой функцией. Что самое приятное, собеседник видит тебя в своём видении таким, каким сам ожидает увидеть, тот как бы встраивается в твой сон не нарушая его структуру. В информационном видении всё было гладко и красиво, но Арсений словил внезапный баг, когда увидел голую маму с плеткой в руках, насилующую страпоном толстого мужчину негроидной расы и при этом дающая ему, Арсентию на этот раз, поручения и наставления. Надо будет обязательно при следующем погружении вообразить звонок в службу поддержки, пусть разбираются.

Арсентий уже стоял у витрины биошопа перед рядами разноцветных тюбиков. Там были тюбики, на этикетках которых были нарисованы пальмы, обещавшие ощущение тропиков, лес, обещавший ощущение леса и все в таком духе вплоть до ощущения космоса и ощущение Биг Бена, что бы последнее вообще не значило. С отказом от органической пищей вымерло и понятие вкус, так как очень быстро верховные моралистки ещё недавно полностью удовлетворённые принятыми запретами, вновь были в бешенстве, заявляя "есть искусственную пищу со вкусом натуральной, это все равно что сжигать в печах искусственных евреев вместо настоящих" или что-то в этом духе. И вкусы изменили на смутные ощущения - индивидуальные направленные ассоциации, возникающие при употреблении продукта.

- Этот, - громко сказал Арсентий и тыкнул пальцем в интерактивное стекло. Через некоторое время из дверей магазина вышел продавец в зелёном фартуке с подносом в руках и презрением на лице. На подносе лежал тюбик, на котором был изображен мультяшный котёнок с желтыми звездами вместо глаз, он назывался "ощущение ня", был японского производства и был самым спорным на данный момент, потому что великие моралистки уже начали бороться за его запрет, называя этот продукт "ощущение котиков" или даже "со вкусом кошки", что уже было дьявольщиной во времена, когда даже поедание травы называется убийством, а вкус яблока за гранью добра и зла. Запретительный законопроект должен был быть одобрен на днях и вся актуальная общественность его поддерживала. В том числе и продавец, состоявший очевидно в лиге православных синтетиков.

Парень брезгливо взял Арсентия за запястья и провел по нему пальцем, деньги с учетом чаевых были списаны со счета.

На самом деле Арсентий терпеть не мог этот батончик. Он брал его из чувства противоречия, потому что ощущения от него были трудно передаваемые словами. Он не пробовал органическую пищу, но почему то был уверен, что это не так мерзко. Закинувшись биогелем и передернувшись, он решил, что больше не будет его брать. С каждым глотком эта дрянь отзывалась всё более мерзкими образами в голове, никакой бунт того не стоит. Сейчас ему почудилось, что его тело зажали между двумя ломтями хлеба и, накормив блестками, запустили в космос, где у него началась диарея радугой.

Справедливости ради надо сказать, что однозначно "вкусных" ощущений не существовало. Они все были не очень. Ощущения выбирались как метод самовыражения, большинство людей покупали безвкусный и бесцветный биогель в автоматах. Он утолял голод и жажду одновременно, насыщал организм необходимыми витаминами и микроэлементами, а больше ничего не надо. Живи и радуйся, вся эта ощутительная муть для молодняка.

Тем временем парень уже подошел к месту назначения, доисторическому четырехэтажному дому с гигантскими по современным меркам окнами. Он потянул на себя металлическую ручку огромной тёмной деревянной двери и вошел темную пахнущую сыростью парадную. Внутри было темно. Арсентий наклонился и нажал сенсорную кнопку на своих кедах. Освещение подошв включилось на максимальную яркость, осветив пол в диаметре одного метра под ногами.

Поднимаясь по непривычно широким каменным ступеням лестницы, Арсентий между прочим подумал, что это визит неплохой шанс узнать как жило поколение деда Кирка раньше, до этической перестройки две тысячи сорок седьмого. Последний раз он его видел в младших классах и тогда кроме тюбиков с биогелем, дающим ощущение смеха его ничего не интересовало. Теперь всё изменилось.

Он позвонил в дверь, нажав на архаичную механическую кнопку, какие видел только в исторических навеянных снах в коконе. Дверь тяжко скрипнула и из-за двери высунулась седая взлохмаченная голова деда Кирка. Взгляд у него был немного сумасшедший.

- Э-э, дед Кирк, - начал было Арсентий. - Ты меня не помнишь уже, наверно. Я твой пра-пра...

- А, Арсентий, у меня фотопамять, я всё помню, - быстро протараторил дед. - Как ты вырос. Заходи быстро!

Он втянул его внутрь, еще раз высунулся сам, бросив пару взглядов по сторонам, и громко захлопнул тяжелую дверь.

- Как ты тут поживаешь, - осторожно начал Арсентий.

Дед шел в единственную освещенную комнату в конце коридора, ведя парня за собой.

- Да ничего. Ты чего пришел-то? Столько лет не был?

- Мама попросила, честно признался Арсентий.

- А, ну ладно, - ответил дед и сел в архаично кресло, указывая парню на соседнее.

Арсентий сел и стал осматриваться по сторонам. Вокруг было полно хлама, многие вещи были таинственными и даже пугающими. Вдруг он заметил, что интерфейсные кабели кокона вынуты наружу и сплетены с какой-то мерцающей архаичной коробкой, внутри которой шумно крутится вентилятор.

- Дед ты что творишь? - возмутился парень. - Я вот поэтому-то и пришел. Мама считает, что ты в коконе не спишь, а это опасно в твоём возрасте, а ты его вообще испортил.

- Не испортил, а улучшил! - похвастался Кирк. - Теперь это машина времени.

И поиграв кустистыми бровями на старом морщинистом лице отхлебнул из стакана стоящего на столе, но вместо того чтобы доставить себе удовольствие над реакцией несмышлёного отрока на сие техническое чудо, он невольно переключил его внимание на стоящий на столе стакан, полный желтой маслянистой жидкости.

- Ты что пьёшь?

Дед нахмурился.

- И чё, это всё? Алле, машина времени! Причем здесь то, что я пью.

Дед Кирк был довольно груб и заносчив, что было вообще свойственно для его поколения, а с возрастом только усугублялось. Некоторые доктора наук винили капсулы долголетия, которые вызывают этот эффект, но самые старые из учёных мужей раздраженно ворчали, что это нормально и все старики такие.

- Дед, это опасно, нельзя пить воду для орошения, - не унимался Арсентий.

- Сам-то ты её пьёшь, - хитро подмигнул он и сделал еще глоток. - И это не вода. Это шестилетний купажный виски. Алкоголь такой, классный.

У Арсентия челюсть упала на пол. Алкоголь? Он слышал об этом веществе, его давно запретили во всём мире, как ужасно вредный и опасный наркотик. Запретили и уничтожили все запасы вместе с запасами кофе, сахара и табака.

- Ну ты так и дальше будешь ртом хлопать как карп? - неодобрительно зашевелил подкрученными усами дед, почесывая руку с почти размазавшимся в кляксу большим цветным рисунком, татуировкой. - Да, пью алкоголь, вот еще сигареты, табак такой, а сейчас пойду и поставлю чайник, чтобы намутить себе кофе с пятью ложками сахара. И еще дошик запарю. Я тебе про машину времени рассказать хочу, а ты всё к мелочам цепляешся.

- Дед, это не мелочи. За такое и в исправительном коконе на лет сто закрыть могут, будешь видеть и чувствовать как тебя черти в котле жарят рядом с такими же или еще похуже видение наслать могут. Держать у себя дома и употреблять запрещенные советом вещества это уголовное преступление. С чего ты вообще...

Кирк слушал и кивал, периодически закатывая глаза.

- Я взломал доступ к твоему кокону и иногда подключаюсь, чтобы понять какие твои взгляды на нашу действительность. Я так всю родню промониторил, благо у кровных родственников приоритет подключения при звонках, это и есть лазейка доступа. Я знаю, что тебе вся эта хрень вокруг тоже не радует, я знаю, что ты иногда пьешь воду и ешь полулегальные тюбики. Я всё про тебя знаю, вот с чего я и решил, что могу тебе доверять.

В воздухе застыло молчание.

- И то есть ты видел...

- Да, порнушку тоже видел. За маму, кстати, извини, мой косяк. Это я отвлекся на свои фантазии, внёс помехи. И ничего такого, кстати, я твой прапрадед по отцовской линии, между прочим, не по материнской. И вообще, даже в нашем обществе за фантазии не осуждают, или уже осуждают. Короче, проехали.

Старик встал и подошел к кокону. Щелкнул пару кнопок на плоской панели архаичного вида и, закрыв глаза сунул руку. Наружу он достал экзотичного вида прозрачный сосуд, наполненный чем-то зелёным и поставил его на стол.

- Это чтобы ты не думал, что деда сбрендил. Я достал этот абсент из прошлого. И всю остальную контрабанду тоже.

- Настоящая машина времени? - Арсентий не верил своим глазам.

- Мысли шире, это шанс всё изменить. Разве тебе не надоело, что тебе постоянно всё запрещают? Меня лично достало всё это. И биогель этот похож на презерватив по вкусу. Тьфу. В один из дней я подумал, а ведь это наше поколение довело всё до такого. Может быть не лично я, но я был одним из тех кто это позволил. Сидел, тупил, забивал на всё, играл в игры на плойке и всё по барабану. Я соучастник, понимаешь. Я и моё поколение допустили расцвет всей этой толерастии. Я подумал, а мог ли я что-то изменить? И понял что мог. Мог! Но не стал, а теперь уже поздно.

Он энергично размахивал руками и ходил из стороны в сторону.

- Теперь поздно. А тогда - нет.

Он сделал эффектную паузу.

- Нужно просто устранить пару, ну скажем так препятствий в прошлом, тогда и в будущем все наладится.

Идея звучала безумно и ново для него, все фантастические книги в двадцать втором веке запретили, и он поневоле начал проникаться энтузиазмом старика.

- А зачем я тебе нужен, - смущенно сказал Арсентий. - Моё поколение не умеет ничего толком?

- Ты станешь тем, кто расскажет потомкам, как могло бы быть. В назидание. В книжном формате естественно. Не просто же ходить по улицам и орать.

- А почему ты сам не расскажешь?

- Я за новостями уже лет сто не слежу, у меня от них сердце частит. Так что этим придётся заняться тебе.

Арсений подумал, обернувшись мысленно в своё прошлое. Маленькая тесная комната, кокон, виртуальные занятия в виртуальной школе и в виртуальном универе, виртуальный секс с виртуальной подружкой, походы в биошоп. На удивление он не смог вспомнить ничего хорошего и ничего плохого, все было унылое и бесцветное. Он схватил со стола стакан с недопитым виски и одним глотком опустошил его. Непривычное чувство обожгло горло и он ощутил странный горячий вкус с ощущением солнца. В голове немного закружилось.

- Вот это я понимаю, - одобрительно хмыкнул старик.

Они по очереди зашли в кокон, большую серую капсулу, оплетённую переплетениями пластиковых проводящих нитей и исчезли навсегда. В этой реальности их больше никто не видел и никто о них не помнил. Но так ли это важно, если им наверняка удалось создать свою и не одну с блек джеком и... Ну вы поняли.