«Ведомый ненавистью». Серия убийств 31 декабря 1972- 7 января 1973 гг. Новый Орлеан, штат Луизиана. Часть I. «Мы больше не в Канзасе...»©⁠⁠

От автора. В своих статьях мне уже доводилось упоминать о том, что конец 60-х- начало 70-х гг. ХХ века стали временем, когда напряженность между чернокожим и белым населением США достигла своего пика. Эта напряженность время от времени прорывалась вспышками насилия на расовой почве- такими, как серия убийств белых граждан в Сан- Франциско в 1973-1974 («Дело «Зебра»), «Дело братьев Кук» и прочими подобными преступлениями. Без сомнения, сюда же можно отнести и цепочку событий, начавшуюся предновогодним вечером 31 декабря 1972 г. и завершившуюся через несколько дней тем, что впоследствии назвали «30 часами ужаса» и «Побоищем у отеля Howard Johnson's».

Однако перед повествованием считаю своим долгом заметить, что если причины произошедшего достаточно ясны, то вот с некоторыми обстоятельствами случившегося все далеко не так просто- поэтому я вначале изложу в своей статье официальную версию событий, а потом затем перейду к фактам, которые в нее не вписываются.

Пролог [1][2].

Зародившееся в середине 50-х г. на юге США движение, возглавляемое проповедником, общественным деятелем и оратором Мартином Лютером Кингом и ставящее своем целью уравнение чернокожих в правах с белыми гражданами и ликвидацию сегрегации, быстро набрало силу; однако надо заметить, что взгляды доктора Кинга, опиравшегося в своей борьбе на «ненасильственное сопротивление» и акции гражданского неповиновения, разделяли далеко не все. Как грибы после дождя, начали появляться различные организации радикального и экстремистского толка- все эти «Республика Новая Африка», «Национальный Комитет по борьбе с фашизмом», ну и, конечно же, «Черные Пантеры».

Уменьшению их числа (и количества рекрутированных ими членов) явно не способствовала гибель Кинга 4 апреля 1968 г. от пули Джеймса Эрла Рэя*; его убийство радикалы восприняли, как доказательство правоты собственных взглядов, что единственно верным способом борьбы является «революция», вооруженное насилие. При этом зачастую не делалось разницы между представителями ненавистной «власти белых» и белым населением так таковым- то есть, на свет появилась просто новая разновидность расизма, расизм «черный».

Примечание 1. Нельзя не сделать оговорку, что не все разделяли и разделяют точку зрения, что Мартин Лютер Кинг пал жертвой фанатика- одиночки- в этом деле, как в случаях с убийствами Дж. Ф. Кеннеди и его брата Роберта, существует множество «теорий заговора», но я сейчас не буду на них останавливаться.

Из всех указанных выше организаций наиболее влиятельной и многочисленной была, конечно же, «Партия Черных Пантер», которую глава ФБР Эдгар Гувер называл «самой серьёзной угрозой внутренней безопасности страны». У нее существовал даже печатный орган, газета «Right On», содержание статей которой было зачастую весьма специфическим- там публиковались статьи по тактике ведения «партизанской войны» в условиях города, изготовлению самодельных взрывных устройств и устройству поджогов; одно время газета публиковала фрагменты из «Наставление по городской партизанской войне» бразильского коммуниста Карлуса Маригеллы, считавшего спорадическкие обстрелы и снайперский огонь «альфой и омегой» «городской герильи».

Трудно сказать наверняка, читал ли именно эти выпуски Марк Эссекс, но его действия вечером 31 декабря 1972 и 7 января 1973 гг. полностью соответствовали наставлениям Маригеллы.

Глава 1. «Ненависть юным уродует лица...»© [1][2][3].

Марк Джеймс Роберт Эссекс родился 12 августа 1949 г. в Эмпории, штат Канзас-небольшом городке с населением в 28 000 человек, известном, в основном, своими скотоводческими хозяйствами. Отец Джимми (Марка Эссекса в семье называли вторым именем- Джимми), Марк- старший, трудился мастером на местном заводе; его мать, Нелли, вела «подготовительный класс» для дошкольников из малоимущих семей. Детство будущего «новоорлеанского снайпера» было, можно сказать, безоблачным- Марк- старший и Нелли были законопослушными гражданами и хорошими родителями; в семье было еще четверо детей, но по тогдашним меркам она считалась вполне благополучной и обеспеченной.

Бывший учитель вспоминал о Джимми (Марке), как о посредственном ученике, уделявшем больше внимания рыбалке и охоте*, чем школьным предметам, но при этом дружелюбном и улыбчивом парне, любителе посмеяться и пошутить. Кроме того, Марк играл на саксофоне в школьном ансамбле, благодаря чему имел определенную популярность среди ровесниц- несмотря на свой небольшой рост, так никогда и не превысивший 5 футов 4 дюйма (160 см). Еще одним из увлечений Марка были автомобили- еще заканчивая школу, он подрабатывал по выходным в гараже, принадлежащем местному чернокожему бизнесмену и даже прошёл курс профессиональной подготовки на автомеханика.

*Примечание 2. По воспоминаниям пастора местной церкви, уже в детстве Эссекс- младший отличался хорошими навыками в стрельбе- священнослужитель называл его «просто грозой местных кроликов и белок».

После окончания школы Марк Эссекс оказался, что называется, «на распутье». Помыкавшись полгода в колледже в соседнем Питтсбурге, он окончательно пришёл к выводу, что науки- это не для него, и забросил учебу. Какое- то время он работал упаковщиком на том же заводе, что и его отец, но это была явно не «работа мечты», а с другой в Эмпории было не густо. К тому же, перед ним встала еще одна проблема- приближалось время, когда Марка могли призвать в армию, что было чревато командировкой во Вьетнам. Отправляться в джунгли юго- восточной Азии, населенные вооруженными и недружелюбными аборигенами, Марк Эссекс явно не горел желанием, поэтому решил «сделать ход конем», одновременно избежав отправки на войну и решив проблему в работой- 13 февраля 1969 г. в возрасте 19 лет, он поступил на службу в военно- морской флот США, заключив контракт на 4 года.

«Ведомый ненавистью». Серия убийств 31 декабря 1972- 7 января 1973 гг. Новый Орлеан, штат Луизиана. Часть I. «Мы больше не в Канзасе...»© США, Расизм, Массовые убийства, Преступление, Криминал, Полиция, Убийство, История, Длиннопост, Негатив

Слева- Марк Джеймс Роберт Эссекс в детстве; справа- он же, вскоре после поступления на службу.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Если верить источникам, в Эмпории того времени проявления расизма были большой редкостью, что служило предметом неизменной гордости местной мэрии; подобная расовая терпимость обуславливалась несколькими причинами.

Во- первых, черная община города была достаточно малочисленной- всего ~450-500 человек. Во- вторых, жители города гордились тем, что с самого его основания в 1857 г. (между прочим, в период, который в истории штата получил название «Bleeding Kansas», «Истекающий кровью Канзас»- из- за кровопролитных столкновений между сторонниками и противниками аболиционизма) выступали за отмену рабства и расовое равноправие- и более того, активно отстаивали свою точку зрения в рядах армии Севера в ходе Гражданской войны 1861- 1865 гг.

Все это привело к тому, что пока Марк рос, ему не доводилось сталкиваться с откровенным расизмом- по крайней мере, ни он, ни его семья об этом никогда не упоминали. Среди его друзей и подружек были как белые, так и черные, и однажды сам Марк заявил матери, что «не видит между ними разницы». Но все это в итоге сослужило молодому человеку дурную службу- не сталкиваясь с расизмом, Марк не имел «антител» к этому «вирусу», он не знал как на подобное реагировать и уж тем более не собирался это терпеть.

Первоначально, служба во флоте складывалась у молодого матроса, прибывшего в учебный центр ВМФ в Сан- Диего в феврале того же года, складывалась как нельзя лучше- там Марк с готовностью ухватился за предложение пройти курс обучения на зубного техника- специальность была востребованной и хорошо оплачиваемой «на гражданке». После окончания краткосрочного курсов обучения специальности его успехи были оценены преподавателями Военно- морского Стоматологического Центра как «выдающиеся», и матрос Эссекс был направлен для дальнейшего прохождения службы на базу авиации ВМФ в Империал Бич , штат Калифорния.

Марк Эссекс среди выпускников курсов Военно- морского Стоматологического Центра.

По словам самого Эссекса, все его проблемы начались после прибытия к месту службы. С непосредственным начальником (кстати, белым), врачом- дантистом Робертом Хэтчером, они не просто нашли общий язык- по словам лейтенанта Хэтчера, они стали почти друзьями, «насколько могут быть дружны офицер и рядовой». Прочие коллеги Марка по стоматологической клинике на базе отзывались о нём очень хорошо, однако за ее пределами клиники матрос Эссекс постоянно чувствовал себя, по его словам, «человеком второго сорта». «Здесь все иначе, не так, как в Эмпории»,- писал он своим родителям. «У черных здесь постоянно возникают проблемы».

Эти проблемы состояли, по его словам, в том, что к чернокожим матросам постоянно придираются унтер- офицеры; их машины (на 21 год Марк сам подарил себе старенький автомобиль, который отремонтировал своими руками) постоянно проверяют, а порой даже обыскивают при въезде на базу; за один и тот же проступок белых матросов всегда наказывают более мягко, чем черных, и то, что для черного могло кончиться трибуналом, для белых оканчивается лишь дисциплинарным взысканием.

Особенно его раздражали «расистские замечания» со стороны старших по званию, и однажды возле столовой Марк набросился на белого унтер- офицера, толкнув его так, что тот ударился затылком о стену.Их драка осталась без дисциплинарных последствий, так как старшина заявил, что «просто споткнулся»- но после этого по базе прошёл слух об Эссексе, как о «чёрном смутьяне», в результате чего для прочих унтеров он стал мишенью для придирок. Его начальнику, лейтенанту Хэтчеру, постоянно приходилось разбирать жалобы Эссекса и на самого Эссекса; от постоянно нервного напряжения у Марка началась бессонница и тремор в руках, в результате чего ему пришлось начать принимать успокоительное.

Примечание 3. Считаю необходимым заметить, что описание происходившего с Марком на базе авиации флота сделано с его слов, слов его родителей и непосредственного начальника, и ставит своей целью не оправдать дальнейшие действия Эссекса (упаси боже), а показать его видение мира, которое и послужило причиной его дальнейших поступков.

Кроме того, в мае- июне 1970 на базе Империал Бич Марк познакомился с неким Родни Фрэнком- и это событие, судя по всему, послужило началом его «радикализации». В отличие от «домашнего мальчика» Эссекса, ни разу не даже не задерживавшегося полицией, криминальный послужной список Фрэнка был весьма богатым- два обвинения в вооруженном ограблении, одно в краже; два ареста за бродяжничество. В октябре 1969 г., за два месяца до подписания им контракта, Родни Фрэнк предстал перед судом по обвинениям в краже и изнасиловании- но суд решил, что имеющихся в деле доказательств недостаточно для привлечения к уголовной ответственности. Указывавший в анкетах свой род занятий, как «рабочий», Родни подавляющую часть времени был безработным, зато очень любил поговорить о притеснении черных, «Черной Силе» (так в общем называли все эти полу-, а иногда и целиком экстремистские организации, о которых шла речь в самом начале статьи) и своей ненависти к белым. К тому же, он состоял в рядах «Нации Ислама»- а о том, что это была за организация и об ее отношении к белому населению мне уже доводилось писать в начале истории о «Деле «Зебра». Родни стал подкидывать Марку соответствующую литературу, и, кроме того, судя по всему, именно он познакомил Эссекса с членами движения «Черных Пантер» за пределами базы, в Сан- Диего. Окружающие подметили, что скоро Марк начал «смотреть в рот» своему новому знакомому, замкнулся в себе и отдалился от белых коллег по клинике- и даже от искренне переживавшего за него лейтенанта Хэтчера.

Вскоре после своего дня рождения (12 августа 1970 г.) Марк Эссекс твердо решил расстаться с ВМФ, однако терпения дождаться «увольнения с почестями» по окончании контракта у него не хватило- 19 октября 1970 г. матрос Марк Эссекс «самовольно оставил часть» (AWOL- Absent Without Official Leave).

Глава 2. «Мата-значит «лук» [1][2][3][6][7].

Первоначально он намеревался лишь навестить в выходные проживавшую в Лос- Анджелесе сестру, и взял билет туда и обратно. Неизвестно, что пришло ему в голову на автостанции, но вместо «Города Ангелов» Марк отправился в Нью- Мексико на автобусе, следующем через Эль- Пасо в Новый Орлеан. Из Эль- Пасо он позвонил родителям с просьбой прислать денег на дорогу до Эмпории. «Я возвращаюсь домой, - сказал он им. - Мне просто нужно время, чтобы подумать». Встретившим его на автобусной остановке родителям он повторил, что «вернулся, чтобы подумать о том, что должен сделать черный человек, чтобы выжить».

В первые дни после возвращения из Империал Бич Эссекс не выходил из дома, избегая всех. По вечерам за обеденным столом он разражался длинными тирадами о том, что ему пришлось пережить во флоте- и уже перенося свою ненависть на всех белых. Обеспокоенные его поведением и словами родители пытались «достучаться» до него, донести, что ненавидеть людей за то, что у них другой цвет кожи- недопустимо, однако каждый раз они натыкались на отповедь: «А что еще остается? Они забирают у тебя все, все. Твое достоинство, твою гордость. Что еще можно сделать, кроме как ненавидеть их?».

Встревоженная мать попросила преподобного У. А. Чемберса, баптистского священника, который крестил Марка, поговорить с сыном- но Эссекс- младший ничего не хотел слышать. Кроме того, он заявил преподобному, что разочаровался не только общественном устройстве, но и в христианстве. «Это- религия белого человека, - сказал он своему бывшему исповеднику, - и белый человек слишком долго управлял нами».

Примечание 4. Этого Марк тоже, судя по всему, нахватался от «черного мусульманина» Фрэнка и его приятелей- «подпольщиков»- уж больно слова Марка напоминают цитату из «Послания к Черному Человеку»- «священного писания» «Нации Ислама».

Однако, обиды обидами, а вернуться к месту службы было все же необходимо- иначе Марка ждало уголовное преследование. После долгих уговоров родителей 16 ноября 1970 г. матрос Эссекс вернулся к месту службы в Сан- Диего- его самовольная отлучка продлилась 28 дней. Представ перед судом военного трибунала 15 января 1971 г., он признал вину в «самовольном оставлении части»; однако защитник Эссекса Рид Эрвин напирал на то, что он был вынужден это сделать из- за дискриминации по расовому признаку. «Мне пришлось уйти, чтобы поговорить с некоторыми черными людьми, потому что всех белых я начал ненавидеть. Я устал ходить к ним и рассказывать о своих проблемах- и никто ничего не хотел с этим поделать”. Судья, лейтенант Джеймс Н. Роджерс, фактически поверил заявлениям Эссекса о дискриминации и вынес относительно мягкий приговор дисциплинарного характера- запрет покидать базу в течение 30 дней и вычет в размере 90$ из денежного содержания в течение двух месяцев. Однако, уже 25 февраля при обследовании Марка Эссекса психиатр вынес заключение- «расстройство личности и поведения»; 10 (по другим данным, 11-го) февраля 1971 г. Марк Эссекс был уволен из рядов ВМФ.

Из Сан- Диего Эссекс подался в Нью- Йорк, в Гарлем; там он провел несколько месяцев, жадно прислушиваясь к пропаганде «Черная Пантер»- она давала лишнюю пищу горевшему внутри него пламени обиды. Он изучал тактику городской партизанской войны и, подражая своим наставникам, начал называть полицейских «свиньями». Там же он познакомился с одним из двух любимых видов оружия группировки*- полуавтоматическим карабином "Ruger" калибра .44, легким и мощным оружием, весьма действенным на дистанции до 200 ярдов (~ 180 м). Однако Нью- Йорк был слишком большим, слишком шумным, слишком «спешащим» городом для Марка, привыкшего к неспешному течению жизни в Канзасе. Кроме того, и в «Пантерах» он тоже разочаровался- они были ослаблены и разобщены, так как в тот момент «партию» раздирали внутренние конфликты из- за власти; вместо того, чтобы стрелять в «свиней», они вполне успешно стреляли друг в друга. В апреле 1971 Эссекс вернулся в Эмпорию.

*Примечание 5. Вторым был пистолет- пулемет INA MB-50.

Однако, и после возвращения в Канзас душа Марка не могла найти себе покоя. Все его старые друзья (а к таковым он относил теперь исключительно чернокожих) давно разъехались в поисках лучшей доли- как я уже писал, с работой в городе было не густо и с перспективами- тоже. Кроме того, желание расквитаться за допущенную в отношении него несправедливость продолжало если не гореть, но тлеть в его душе. Сразу после приезда, 11 апреля 1971 г., Марк Эссекс приобрел в местном магазине «Montgomery Ward» самозарядный карабин Ruger «Deerslayer» калибра .44 с подствольным трубчатым магазином на 4 патрона. После этого он стал ежедневно проводить по несколько часов в лесу, упражняясь в стрельбе до звона в ушах.

Самозарядный карабин Ruger «Deerslayer» калибра .44 Magnum.

Промыкавшись больше года на низкооплачиваемых работах, не вызывавших у него никакого энтузиазма, Марк Эссекс решил- Эмпории с него довольно; поэтому звонок Родни Фрэнку, которого тоже недавно вышибли из флота, как неисправимого нарушителя уставов (самоволки, неподчинение приказам, хранение марихуаны), пришелся очень кстати. Тот предложил Марку перебраться в Новый Орлеан- и в августе 1972 г., не сказав ни слова родителям, Марк отправился за 800 миль от дома (прихватив с собой Ruger и револьвер Colt калибра .38) .

Судя по всему, помимо разговора с Родни, на решение перебраться туда оказали влияние еще несколько факторов.

Во- первых, Новый Орлеан всегда был городом с очень высоким процентом чернокожего населения.

Во- вторых, возможность найти работу там тоже была выше- и вскоре после переезда Марк Эссекс подал заявление на участие в федеральной программе обучения по специальности «специалист по ремонту торговых автоматов».

Ну, и в- третьих, Марку импонировало то, что крыло «Черных Пантер» в этом крупнейшем городе Луизианы (носившее название «Комитет по борьбе с фашизмом») тоже было очень развито и до него еще не добрался кризис власти, сотрясавший нью- йоркскую «штаб- квартиру»- только за 1970- 1971 гг. в городе произошло несколько стычек членов этой организации с полицией, которой пришлось использовать в противостоянии даже бронетехнику.

Однако, и в Новом Орлеане Марка Эссекса постигло разочарование. Для начала он обнаружил, что выплачиваемое во время обучения пособие едва позволяло сводить концы с концами, поэтому часто Марку приходилось съезжать с квартиры на квартиру, не заплатив- и последним его пристанищем была жуткая дыра за 40 $ в месяц.

Примечание 6. Тем не менее, судя по отзывам преподавателей курсов, они выделяли Марка из всех своих студентов- он действительно имел хорошо развитое «техническое мышление», проявлял старание при учебе, и, в конце концов, не «сидел» на метадоне или прочей дряни, как большинство его сокурсников.

Однако со временем Эссекса стали посещать мысли- зачем вообще он это делает? Он, решивший посвятить себя борьбе с «игом белых»? Все больше он приходил к выводу, что школа была просто еще одной формой эксплуатации черных, способом откупиться от них, обучая их второсортным навыкам. С этого момента мысль об учебе стала вызывать у него отвращение.

Ожидая встретить в Новом Орлеане сплоченную «черную общину», Марк тоже ошибся .Черные прозябали в трущобах, практически в гетто- но большинство из них ни о какой «борьбе» и не помышляло- они были заняты тем, что продавали и употребляли наркотики, а также прочей банальной уголовщиной; кокаином и героином торговали даже подростки, при малейшем конфликте пускавшие в ход ножи. Казалось, население всех этих жилых комплексов с такими звучными названиями («Желание», «Каллиопа», «Магнолия») больше ничего не интересовало- они словно были погружены в оцепенение, вызванное жарким климатом Луизианы.

Что же касается «Комитета по борьбе с фашизмом», то тут тоже ни о какой организованной борьбе речь уже не могла идти- их уже успела здорово пощипать полиция; кого-то застрелили при оказании вооруженного сопротивления, большинство просто посадили...

Таким образом, Марк Джеймс Роберт Эссекс остался со своей ненавистью к белым один на один... Эта ненависть постепенно начала сводить его с ума, и окончательным толчком для того, чтобы «выйти на тропу войны», послужили два события.

Первое- 19 сентября 1972 г. начальником полиции нового Орлеана суперинтендантом Джиаруссо было сделано заявление, что в связи с увеличившимся количеством тяжких преступлений (только за 8 месяцев в городе было совершено 142 убийства, несколько крупных бизнесменов были убиты во время ограблений) будет создано новое подразделение- Отряд по борьбе с тяжкими преступлениями (Felony Action Squad, FAS), наделенное полномочиями при оказании преступниками сопротивления стрелять на поражение. Почему- то (странно, почему бы?) это заявление вызвало бурю негодования в «черных» кварталах- их население решило, что подразделение создано специально для того, чтобы «отстреливать черных». Однако мэр Ландрие на поводу у крикунов не пошёл, заявив, что обвинявшие суперинтенданта в расизме просто вырвали его слова из контекста и действия начальника полиции вполне оправданы.

Примечание 7. Всего за несколько дней отряд FAS, которым командовал чернокожий сержант Уоррен Вудфорк, доказал свою эффективность- было произведено тридцать арестов, (большинство из них по обвинению в сокрытии оружия), причем без единого выстрела.

Второе- 16 ноября 1972 г. в Батон- Руж в ходе продолжавшихся к тому моменту уже три недели студенческих волнений были застрелены два чернокожих студента- Леонард Браун и Денвер Смит. Когда студенты отказались разойтись, в толпу полетели гранаты со слезоточивым газом, которые студенты принялись кидать обратно в полицейских- и тогда- то и прозвучал выстрел из дробовика. Стрелявшего так и не удалось установить, хотя было установлено, что выстрел был сделан кем- то из помощников шерифа.

Эти два случая и послужили поводом для того, что Марк Эссекс решил начать воевать со всем белым населением США в одиночку- а наставления «Черных Пантер» о «спорадических обстрелах и снайперском огне» он помнил очень хорошо. Он начал называть себя «Мата», что в переводе с суахили означает «длинный лук»; все стены своей хибары он расписал фразами: «Африка», «Моя судьба- кровавая смерть расистских свиней», «Ненависть к белым отродьям, убей, убей!», «Убей дьяволов!» и прочими перлами.

Стены комнаты по адресу Драйэйдс Стрит, 2619 1⁄2- последнего пристанища Марка Эссекса.

Примечание 7. Впрочем, некоторого мрачного юмора Эссекс оставался еще не чужд- подняв головы, полицейские, обыскивающее жилье Эссекса после событий 7 января 1973 г., прочли- «Только белая свинья будет читать это дерьмо на потолке».

Вскоре после Рождества Марк отправил два письма. Первое- родителям в Эмпорию; в нем были слова: «Африка- это мать. Она больше, чем вы или я, она даже больше Бога. Я решил, что белый человек- мой враг. Я буду сражаться, чтобы доказать, что я- мужчина, или умру, пытаясь это сделать». Второе, более пространное, в адрес телеканала WWL-TV: «Африка приветствует вас! 31 декабря 1972 г. примерно в 11 часов вечера в центре города будет совершено нападение на Департамент полиции Нового Орлеана. Причин- много. Но смерть двух невинных братьев будет отомщена. Как и многих других. P.S. Передайте свинье Джиаруссо, что его Отряд по борьбе с тяжкими преступлениями- это даже не дерьмо. МАТА». К сожалению, на телестудии это письмо было похоронено под ворохом входящей корреспонденции, и обнаружили его только 6 января.

В предновогодний вечер 31 декабря Марк Эссекс был занят последними приготовлениями к «битве с белыми свиньями»- в брезентовую сумку он сложил карабин Ruger, револьвер калибра .38, большое количество боеприпасов, противогаз, ножницы для резки проволоки, плоскогубцы, жидкость для заправки зажигалок, спички и «гирлянду» из петард. Переодевшись в поношенную армейскую форму (ее Марк использовал в качестве повседневной одежды) и «берцы», он взвалил на плечо сумку, на ремне которой было выведено слово «Warrior» («Воин»). Тот кого вначале звали Джимми, потом Марк, а теперь- Мата, отправился на свою «персональную войну».

Глава 3. «Выстрел из темноты» (начало) [1][2][3][4][6][7].

Центральный изолятор Департамента полиции Нового Орлеана представлял собой десятиэтажное здание из серого бетона, лишенное окон и примыкающее с тылу к штаб- квартире NOPD*. Вход в него располагался на Пердидо- Стрит; неширокие стальные ворота закрывали ведущий к самому зданию туннель (sally port) длиной 150 и шириной в 30 футов (~ 45 и 9 м, соответственно), по которому арестованных заводили в помещение для «оформления»- снятия отпечатков пальцев, фотографирования и прочих сопутствующих процедур.

*Примечание 8. NOPD- New Orleans Police Department, Департамент полиции Нового Орлеана.

Очередная смена охраны заканчивала дежурство в 23:00, и 19-летний кадет Брюс Уэзерфорд подъехал к «дежурке» из пуленепробиваемого стекла и стали около 22:55. Ему предстояло сменить своего коллегу, такого же кадета Альфреда (Эла) Харрелла.

Когда Брюс вышел из машины и приблизился к «дежурке», откуда- то с другой стороны Пердидо- Стрит раздался резкий треск. «Сперва я подумал, что кто- то балуется петардами, но когда от бетонной стены прямо передо мной отлетели осколки. я понял. что нахожусь под обстрелом...»- вспоминал Уэзерфорд. Четыре первых выстрела прошли мимо, но острые осколки бетона ранили кадета в лицо.

Увидев, как Брюс нырнул за припаркованную неподалеку машину, находившийся в «дежурке» Эл Харрелл понял, что сменщик угодил в какие- то неприятности. Он нажал кнопку, открывающие ворота. это он сделал совершенно правильно; а вот то, что он, не разобравшись в ситуации, покинул помещение, в котором ему ничто не угрожало, и побежал на помощь коллеге через открытое пространство, стоило ему жизни.

В этот момент в «тоннеле» находилось еще двое офицеров- сдающий смену лейтенант Хорейс Перес и принимающий ее лейтенант Кеннет Дюпакье. Заслышав выстрелы и крики Уэзерфорда о том, что на здание напали, они поступили по- разному. Перес бросился в воротам, а Дюпакье - в глубину туннеля, где находился вход в «комнату оформления» (там в шкафу лейтенант хранил свой револьвер- правила внутреннего распорядка изолятора запрещали носить при себе огнестрельное оружие).

Раздалось еще два выстрела, последний из которых оказался для кадета Альфреда Харрелла роковым- попадание развернуло его вокруг собственной оси и швырнуло на землю; кровь из дыры в груди начала заливать полицейскую униформу. Но это было еще не все- та же пуля, пройдя навылет и изменив траекторию, ранила бегущего лейтенанта Переса в ногу. Он успел заметить, как падает кадет Харрелл, после чего потерял сознание (судя по всему, от болевого шока- эффект от попадания уже сплющившейся при прохождении через тело Харрелла мягкой пули 44-го калибра оказался слишком силен).

Под звуки «тревожной» сирены, возвестившей о нападении, лейтенант Дюпакье подбежал к лежащим телам коллег. Быстрый осмотр показал, что дела кадета Харрелла очень плохи- он лежал в луже крови, натекшей из его ран. «Эл, ты меня слышишь?» - позвал его Дюпакье. Харрелл, который лежал, запрокинув голову и широко раскрыв глаза, не ответил.

Меньше, чем через минуту после того. как зазвучал сигнал тревоги, в воротам подлетело несколько полицейских машин и мотоциклов; двери в глубине туннеля распахнулись, и оттуда хлынула толпа сотрудников изолятора, вооруженных дробовиками и револьверами. Развернувшись веером, полицейские направились в сторону пустыря на противоположной стороне улицы, откуда, судя по всему, и вел огонь неизвестный стрелок. БОльшая его часть представляла собой свалку, и единственными строениями на нем были бесхозная деревянная лачуга и заброшенная церковь, сразу за которой проходила автомагистраль № 10 (Interstate 10).

Первым пробежал пустырь насквозь офицер Хьюи Поуп. Спотыкаясь, он добрался до автомагистрали и оглянулся. Никакого движения. Неизвестный стрелок исчез.

По иронии судьбы, первыми жертвами «расовой войны» Марка Эссекса с белыми стали чернокожий кадет Альфред Харрелл, которому не исполнилось еще и 20 лет, и «латинос» лейтенант Перес. Из них двоих меньше повезло кадету- его жена и маленький ребенок осиротели. В больницу Альфреда доставили уже с отсутствующим пульсом; в 23:09 главный хирург Госпиталя Милосердия (Charity Hospital) Джон Крук вынес заключение: «Смерть от пулевого ранения в грудную клетку».