У нас много работы⁠⁠

Рассказ для конкурса "Нейро-вдохновение 2.0"

– Садись, – проскрипел череп.  – У нас много работы.

– Когда у нас ее мало было… – проворчал Лекс, подходя к креслу.

Этими словами они с Хранителем обменивались каждый день, превратив их то ли в традицию, то ли в своеобразный пароль и отзыв.

Опустившись в кресло, Лекс медленно вдохнул и выдохнул, устремил взгляд на лист перед собой, протянул руку. Чернильные жилы под кожей привычно зашевелились, ноготь на указательном пальце вытянулся, изменил форму и отломился, ложась в пальцы и преобразуясь в перо. Не потерять и не остаться без чернил.

Идеальный инструмент для архивиста.

– Готов, – бодро сказал Лекс. – Что на сей раз?

– Запоминай, – в глазницах черепа янтарные огоньки сменились серебряными. – Войска Девлеарты снова перешли в атаку на острове Серой Воды. Сегодня ночью…

Перо заскользило по бумаге, пока Хранитель диктовал свежие сведения о Войне Фей. Лекс мимолетно вспомнил, как в первые годы работы он не мог не отвлекаться на зал – темное мраморное зеркало пола, парящие в воздухе шары бледного света, зыбкие контуры стен. И, конечно же, Хранителя.

Череп был встроен в причудливый аппарат, покрытый тонкой филигранью и имевший множество рычажков и шкал. Иногда Лексу нужно было изменить пару настроек, чтобы сфокусировать внимание собеседника на чем-то далеком и помочь ему видеть яснее.

В отличие от Лекса, Хранитель воспринимал все владения Королевы и места, где сражалась ее армия, не различая лишь ее Изначальный остров. Без устали следя за событиями, он мог рассказывать о них архивисту, а тот – вести летописи.

Они всегда работали в тандеме, недвижный, но всевидящий Хранитель и архивист, переносящий его слова на бумагу. Лекс был далеко не первым на своей должности, и знал, что Хранитель тоже менялся, хотя даже не представлял, как его можно поломать. Сам он был рад оставаться здесь, вдалеке от фронтов Войны Фей.

Кератиновое перо бежало по бумаге, оставляя ровные строки; Лекс уже давно научился впадать в подобие транса, следуя за словами Хранителя. И так же давно привык писать ровным почерком, уже забыв о том, что такое клавиатура.

Дописав строку он не сразу сообразил, что Хранитель молчит. Лекс удивленно поднял голову, встретился взглядом с янтарными огнями.

– Ты пишешь и думаешь о своем, – проскрипел череп. – Ты до сих пор не расстался с воспоминаниями о прошлой жизни?

– Да, – вздохнул Лекс. Врать Хранителю было бессмысленно: похоже, вместо подвижности он обрел не только всевидение, но и почти неодолимую проницательность.

– Зря. Сам же знаешь – назад не вернуться.

– Я слышал, что некоторым удавалось, – нерешительно заметил Лекс.

– Было, очень редко, – согласился Хранитель. – Но это были или те, кто невероятно хорошо проявили себя и попросил о награде, или накопившие колоссальную силу и смогли бежать. И по их следу, естественно, пошли. Ты хочешь вечно скрываться?

– Не смогу, – признал Лекс, опустив голову. – Забавно, но здесь жизнь куда стабильнее, чем в прошлом.

– Тогда что тебя тревожит? – в монотонном голосе Хранителя скользнул интерес. – Ты не хочешь на войну - ты туда и не попал. Ты здесь, на Изначальном острове нашей королевы, ты на важной должности, и отлично с ней справляешься.

Лекс вздрогнул. Обычно Хранитель никого не удостаивал похвалы.

– Да, я не оговорился, – заметил его реакцию череп. – Ты работаешь безупречно, даже думая о своем, не отвлекаешься по-настоящему. Да ты несколько раз указывал, что я нечто упустил при рассказе!

В монотонном скрипучем голосе едва ли не впервые прозвучали эмоции.

– Тебе не стоит даже беспокоиться, – подытожил Хранитель.

– Я знаю, – резко бросил Лекс. – Может, мне стоило бы стыдиться, что я здесь, веду записи, пока другие люди возглавляют армии и воюют. Но я для боя не подхожу, сам это знаю.

Он поднял взгляд на Хранителя; огоньки взгляда сместились из стороны в сторону. Лекс давно понял, что так он изображает пожатие плечами.

– Тогда наслаждайся положением, – констатировал череп. – Изменить его все равно почти невозможно.

«Почти?»

Лекс нахмурился, но пока ничего не сказал. Однако оговорка запала в память.

***

Слова о риске и войне Лексу довелось припомнить через несколько дней. Он едва успел позавтракать, глядя из окна на сад из костей и листьев, когда по телу пробежала дрожь. Ощущение было безошибочным: Королева призывала своего архивиста.

Подхватив сумку с книгой, Лекс поспешил на зов, ориентируясь на пульсирующее внутри чувство. Это случилось далеко не в первый раз; Хранитель не видел Изначальный остров, поэтому архивист требовался для любых событий, которые Королева сочла нужными запечатлеть.

В этот раз зов привел Лекса в Палату Шагов: зал с белоснежным полом, черными ступенями огромной лестницы, уводившей наверх и серебристыми стенами, слегка меняющими оттенок. Здесь всегда гулял ветер, приходивший с иных островов: пространство в Палате было очень гибким.

Лекс переступил порог, моргнул – отражавшийся от пола свет на миг ослепил. Затем он быстро поклонился той, кто стояла на лестнице, положив руку на шелковистые темные перила.

Мор Рианит, как всегда, предстала в платье из густых теней, ниспадавшее до самого пола, подчеркивающее фигуру и одновременно скрывающее ее размытым неясным переливом. Волосы, похожие на полированное темное дерево, струились по спине, лицо же полностью скрывала неподвижная костяная маска. Лишь она была светлым пятном в облике Королевы – она и белоснежные руки с длинными гибкими пальцами.

– Ты быстро пришел, Лекс, – сказала она. Послышался хруст: кость маски на глазах пошла трещинами, кусочки сложились в иное сочетание, придавая лицу Мор Рианит одобрительное выражение. – Ты не опаздываешь, но обычно медлишь больше.

– Я просто оказался рядом, моя госпожа, – отозвался архивист. Королева кивнула и Лекс посмел уточнить: – Что вы пожелали занести в архивы.

– Сейчас прибудет Айрин, – тон голоса чуть изменился. Обычно он отдавался эхом вне зависимости от того, насколько был полон зал; сейчас легкие нотки еще и заставили содрогаться кости. – Она хочет о чем-то просить, а прошение генерала к правительнице обязано остаться в памяти листов.

Лекс кивнул, извлек книгу и усилием воли вызвал перо из ногтя. Айрин, как и он, была человеком, одной из Воительниц, и вела в бой армии Мор Рианит. Правда, попала она сюда куда раньше Лекса.

Он ощутил, как ветер усиливается, как колеблется пространство. Словно выдох прокатился по залу – и сквозь рассеченный воздух в Палату Шагов вошла Айрин.

Женщина сдержанно наклонила голову, приветствуя Королеву и прижав кулак к груди. Костяной доспех облекал тело, шлем – голову, оставляя открытым лишь лицо с уверенными светлыми глазами.

Айрин сделала шаг вперед, вдохнула, и броня начала втекать в ее плоть, растворяясь, сливаясь с крепкой фигурой, оставаясь лишь узорами на коже. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы генерал осталась в простой удобной одежде. Другие владыки облачали своих Воителей в сталь, серебро, кованый свет или каменный шелк, но Мор Рианит признавала лишь то, что исходило из тела самого человека.

– Говори, Айрин, – прозвенел эхом голос Королевы. – Я знаю, что Серая Вода еще не принадлежит мне. Отчего ты оставила линию войны?

– Я пришла просить о том, чтобы временно остановить наступление, – проговорила Айрин. Несмотря на пустоту зала, ее голос звучал без каких-либо отзвуков, ясно и четко.

– Остановить? – в прорезях маски заплескались сероватые тени. Кость маски захрустела, изображая нахмуренные брови. – Я не вижу для этого оснований.

Генерал помедлила, и теперь Лекс понял: она едва держится на ногах. Теперь, когда шлем не скрывал лицо, он ясно видел мешки под глазами, посеревшую кожу, слегка дрожащие пальцы. Перо летало по чистым листам: не отдавая себе отчета, он заносил в книгу все, что видел и слышал.

– Моя госпожа, – произнесла Айрин. – Как вы видите, я смертельно устала. Войска тоже. Мы валимся с ног, держимся, но отдых необходим. Мы выстроили оборону, у нас есть возможность сделать передышку…

– Но вы же еще не закончили, – с легким треском маска Мор Рианит приобрела слегка удивленное выражение. Плечи под темной тканью слегка двинулись, она отвернулась.

– Госпожа, – умоляюще выдохнула Айрин. – Проявите доброту к своим подданным.

Мор Рианит остановилась. Повернулась; каждая складка платья и прядь волос шевелились в такт ее движениям, не тронутые ветром.

– Доброту? – в голосе прозвучало искреннее изумление. – Я не понимаю, Айрин.

Легкими бесшумными шагами она сошла вниз, словно перетекая с одной ступени на другую.

– Я не забрала ваши имена. Я оставила вам ваши лица.

Подойдя вплотную, глядя сверху вниз, она взяла Айрин за подбородок длинными белоснежными пальцами. Воительница вскинула голову, завороженно глядя в маску своей королевы.

– Я изменила ваши тела, чтобы вам было легче исполнять мою волю, – другой рукой она пробежала по узорам на руках Айрин, порождавшим костяную броню.

Лекс невольно поглядел на собственную руку - идеальный инструмент писца.

– Я разрешаю вам проводить не менее шести дней на моем Изначальном острове, – Мор Рианит повернула голову в сторону Лекса, и тот замер, придавленный переливчатыми тенями ее глаз. – А ты вообще живешь здесь, что обычно не позволяют никому из людей.

Она снова повернула голову к Айрин, пристально глядя на нее.

– Разве я не добра?

Повисло молчание. Лекс хотел вмешаться, хотел дернуться, но чувствовал тяжесть во всем теле. И признавал справедливость ее слов – мало кто из владык Изорванных Земель проявлял такое милосердие.

Свое-то имя он урезал сам, без повеления. Многие так делали – усекали, или меняли на схожий аналог. Старые имена не подходили этому дворцу, резали памятью прошлой жизни.

Наконец губы Айрин разомкнулись. Но Лекс так и не услышал, что она хотела сказать: тонкие пальцы Мор Рианит с небрежной властностью легли на лицо генерала, пресекая попытку заговорить.

– Но ты права в том, что усталость мешает, – спокойно сказала королева. – Я об этом не подумала, признаю собственную ошибку. Теперь упадок сил тебе больше не будет страшен.

Белый свет засочился с пальцев, с легкостью проникая в кожу, растекаясь по костям. Айрин выгнулась, лицо исказилось в беззвучном крике, однако Мор Рианит держала ее, внешне не прилагая никаких усилий.

Лекс не знал, что надо сделать с человеком, чтобы его тело больше не уставало. Не знал, как это отразится на разуме.

Он лишь знал, что не хочет быть здесь, не хочет этого видеть.

Но уйти ему не позволяли. Долг архивиста - смотреть и записывать.

***

– И ты просто стоял и смотрел? – мрачно спросил Андре.

– Что, скажи, я мог сделать? – огрызнулся Лекс. – Ты помнишь, что Королеве сопротивляться нельзя? Что она меня одним взглядом приковала бы к месту, вздумай я бежать или дерзить? Помнишь же?

– Да, – Андре отвел взгляд. – Извини. Конечно, у тебя не было никакого выбора.

Второй генерал Мор Рианит убирал свой доспех лишь на отдыхе, и сейчас каждый его жест сопровождался легким хрустом и скрежетом. Сейчас он сидел, опустив голову, сцепив пальцы, и тень падала на его лицо сквозь узор листьев.

– Айрин теперь не покидает фронт, – тихо сказал Андре. – Ты не знаешь, как она ведет бой…

– Знаю, – прервал Лекс. – Я же архивист, Хранитель мне все описывает.

Андре со злостью двинул в ствол дерева оплетенным костью кулаком и мрачно глянул на собеседника.

– У нее только один выход – побыстрее закончить кампанию и надеяться, что Королева нескоро выберет  новую цель.

– Или бежать, – тихо сказал Лекс.

– Бежать? – Андре хмыкнул. – Невозможно. Врата возможно открыть только с Изначального острова, сам знаешь. Да и не знаем мы, как это делать.

Он тяжело поднялся, окинул Лекса взглядом.

– Записывай все, архивист. Может, когда она заберет кого-то после нас, им твои летописи помогут. Может, – Андре дернул щекой, – и Королева когда-нибудь передумает. А потом и звезды упадут.

Генерал двинулся прочь. Лекс смотрел ему вслед и в сознании билась одна-единственная фраза: «изменить положение почти невозможно».

Почти.

***

– Ты сегодня снова отвлекаешься, – сказал Хранитель. – Как всегда, не влияет на результат, но заметно.

Лекс кивнул, дописывая строку.

– За последнее время многое произошло. Так что я часто об этом думаю.

– Снова хочешь что-то поменять? – насмешливо спросил Хранитель. – Или тебе все же захотелось риска?

Внезапная мысль стукнула в голову Лексу. Да, собеседник чувствует ложь. Но если не лгать, то…

– Меня кое-что беспокоит, – осторожно сказал архивист. – В Палату Шагов ведь можно прибыть когда угодно?

– Врагам туда путь закрыт.

– Само собой. Но можно же прибыть и без предупреждения, и просто рвануться куда хочешь…

«Прости, Андре, надеюсь, никто не подумает, что это ты со мной вел такие разговоры».

– Кому-то из Воителей сбежать через Врата? – Хранитель верно угадал направление разговора. – Можешь даже об этом и не волноваться, Лекс. Да, дойти до Врат можно, но пробудить их и уйти? Нет.

– Их может пробудить лишь Королева, да, – Лекс понимающе кивнул, искренне надеясь, что скрупулезный, педантичный и всегда правдивый Хранитель поддастся своей натуре.

– Пробудить может кто угодно, – брюзгливо поправил Хранитель и Лекс сумел сдержать вздох облегчения. – Но для этого нужно знать последовательность знаков и чертить их. У Воителей руки не под то заточены, даже если бы они и знали все, что нужно. А не будет и этого, им не под силу открыть «Книгу Изме…»

Он замолк. Янтарные огоньки в глазницах стали меньше и ярче.

– Больше не заводи таких разговоров, Лекс, – проскрипел череп через полминуты. – Я слишком болтлив, когда отвлекаюсь от прямых обязанностей.

– Извини, – вздохнул архивист. – Не хотел тебя так подставлять.

– Вот и не надо, – заключил Хранитель. – Вернемся к летописям. У нас еще много работы.

***

Тени струились вокруг, отшатываясь лишь от огня, парившего над рукой Лекса. Он старался ступать как можно тише, скользя между белых полок с рядами темных переплетов. Архивы Мор Рианит разбегались на многие часы пути, и Лекс за годы служения повидал лишь малую их часть.

Но он знал и понимал принцип организации. А в таком случае любую книгу можно найти, если известно название.

В конце концов, он хороший архивист. Годы на этой должности даром не проходят, Королева бы давно его убрала, если бы он не выработал нужные навыки.

Еще один поворот, десяток минут осмотра полок – и вот оно! Лекс улыбнулся, вытаскивая с полки толстый переплет. Причудливые знаки алфавита Изорванных Земель складывались в название – «Книга Изменений».

Он перешел к месту для чтения, осторожно опустил книгу на стойку. Внимательно осмотрел ее, кивнул: все ясно, семерка почти незаметных чернильных печатей оплетает обложку и ложится на тусклые страницы. Воитель, даже если бы и заметил их, не сумел бы снять, их силы подходят лишь для сражений.

Сам Лекс, однако…

Ноготь вновь обернулся пером. Но на сей раз он не направил к нему чернила, а подцепил край печати острием, начиная медленно прочерчивать линии, отклонять и расплетать.

Медленно. Осторожно. Не торопясь, вкладывая в дело все свое понимание каллиграфии и магии письма.

Десять минут на первую печать. Пятнадцать – на вторую, чтобы не потревожить сплетенную с ней третью. Теперь можно приняться за саму третью, с ее куда более сложным рисунком…

Лекс не знал, сколько времени прошло; он снова погрузился в такой же транс, что и за столом с Хранителем. Перо двигалось, повинуясь равно знаниям и интуиции, и лишь на грани сознания чувство времени считало секунды, равнодушно напоминая: сегодня он еще не сбежит. Сегодня ему нельзя опоздать к Хранителю.

Седьмая печать расплелась, и Лекс выпустил воздух сквозь зубы, осознав, насколько медленно он дышал до этого момента. Получилось. У него получилось.

И так же получится вычертить нужные знаки на Вратах – опять же, в магии письма он разбирается лучше всех людей Королевы.

Чувствуя, как в груди нарастает нетерпение, Лекс быстро распахнул книгу, зашелестел листами. И, вглядываясь в записи, все острее чувствовал изумление.

– Это не Врата, – невольно прошептал он вслух. – Что такое?

Страницы сплошь покрывали схемы и чертежи, пересекающиеся линии подключения, филигрань магических рисунков. Архивист листал страницы, чувствуя, как нарастает его полное недоумение. Он был уже готов со злостью захлопнуть бесполезную книгу…

Сзади раздался легкий треск меняющейся кости.

В этот момент Лекс осознал, что такое "кровь застыла в жилах".

Он медленно повернулся. Поднял голову, глядя в сплошные тени, белизну и улыбку Мор Рианит.

Он отступил назад, стойка книги врезалась в поясницу.

– Любознательность – очень похвальное качество, – изрекла Королева. – Я уже начала думать, что ты полностью доволен своим постом и всегда будешь лишь записывать то, что слышишь и видишь. Идеальное поведение для архивиста, но этого мало для того, кто хочет двигаться дальше.

В тихом голосе не было гнева, скорее... радость? Да, Мор Рианит определенно была довольна.

– Моя госпожа... - выдавил Лекс. – Я всего лишь хотел...

– Хотел изменений в своей жизни, я понимаю, – костяная маска слегка качнулась. – Конечно, ты не знал, насколько тонко я осознаю свой остров. Это я тоже понимаю.

Улыбка не сходила с ее лица. Королева подалась вперед, беззвучно-грациозно поднимая руку.

– Да, я понимаю твои стремления Лекс, – повторила она. – Ты желаешь большего, тебе тесно в своем кресле. Я помогу тебе.

Лекс хотел закричать. Хотел объяснить. Но не успел.

Белые пальцы Мор Рианит легли на его лицо и все потонуло в океане света и боли.

***

Лекс не чувствовал собственного тела. Но иное восприятие стократ усилилось; он слышал лязг клинков, видел сверкающие молнии, ощущал, как вокруг бушует ветер и как мерцают потоки энергии меж островами.

Он видел все, ощущал все и понимал, что сейчас ему легко воспринимать тысячи событий разом, запоминать и обрабатывать. Раскладывать по последовательности, понимать причины и следствия, сортировать в уме сотни тысяч моментов.

Как? Почему?

– Прости.

Лекс с трудом сфокусировал восприятие на маленькой точке перед собой. Сумел разглядеть полупрозрачную, висящую в воздухе фигуру.

Незнакомое лицо, хотя что-то смутно напоминающее. Короткие волосы, худощавая фигура.

– Прости, – повторил неизвестный с искренним сожалением. – Для меня это был единственный выход, но запомни - Королева любит, когда кто-то проявляет любопытство, растет над своей ролью. Тогда она его меняет. Да, стоит кому-то проявить новые черты... или же если его к этому подтолкнут. Я так и думал, что ты не упустишь обмолвку, верно поймешь указание. Ты очень хорошо работал с любыми сведениями.

– Кто ты? – Лекс замолк, поразившись, как иначе звучит его голос. – Что?..

– Ты сейчас все поймешь, – вздохнул собеседник. – Мне пора. Честно, не знаю, обрету ли тело, или уйду куда там мне назначено. Но все лучше, чем здесь. Запомни мои слова – на тот день, когда самому станет невмоготу. Если, конечно, согласишься точно так же поступить с кем-то другим.

Он наклонился к Лексу. Теперь тот ясно видел лицо и проникал взглядом сквозь кожу, различая контуры черепа.

Очень знакомые. Те, что он видел ежедневно.

– Прощай и снова прости, – прозвучали слова. – Но ты же знаешь, как Королева любит порядок. У нее всегда должен быть архивист – и должен быть Хранитель.

Миг – и он исчез, словно подхваченный ветром. Лекс остался неподвижен, неспособен двинуться. Окончательно неспособен.

Теперь он понимал и то, почему настолько расширилось его сознание. И что именно и как произошло с ним.

Будь возможность, он бы с горечью рассмеялся. Но смех звучал лишь в его мыслях, полных просторов Изорванных Земель и битв Войны Фей, оглашал мириады образов, вливавшихся в разум.

И все же, вбирая в себя все сражения, жизнь островов и смерть воинов, он ощутил рядом чье-то присутствие. Уже с большей легкостью сфокусировал внимание, зная, что увидит.

Из темноты выступила фигура; совсем еще юное лицо, широко раскрытые глаза. Острый ноготь на указательном пальце и чернильные вены под кожей. Новый архивист. И сказать ему можно было только одно.

– Садись, – проскрипел Лекс. – У нас много работы.