Цвет настроения синий в духе "сибирских сказителей".
Сегодня в одном чатике обсуждали воображаемого бота, который бы карал за ошибки. Я написала крошечный текст про Орфографический словарь в духе сказителей.
Поступило предложение, написать такой рассказик. Я согласилась, и как основу предложила взять популярную песню. Долго спорили кого выбрать: Бузову или Кирковрова. Филипп Бедросович победил.
Так что представляю вам моё "творение". Just for fun, господа.
Третьего дня я прознала про эту оказию. Одна крестьянка Рязанской губернии, Марфа, что Агафьевой дочкой считается, повредилась, болезная, разумом. Стало ей очень странное бластиться. Приключилось се в ночь на Крещение, прям у церкви, во мраке агатовом, там где сила нечистая прячется, да плетёт свои козни проклятые, дабы плохо жилось люду русскому - во грехе да прелюбодеянии. У погоста, за церковью каменной, из оврага глубокого вылезли тени тёмные точно чернильные. И направились лютые к Марфушке. Звезд не видно – застлали всё полчища адских сил из геенны из огненной: там гусляр, и пищали, и ложкари. И нависло над ними чудище: двухметровое, черновласое, с темным взглядом и страшными мыслями. И наслали на Марфу ужасное: на груди ее юной и девичьей притаилась змея подколодная, хмелем плещут глаза окаянные. Змий зеленый сдавил горло Марфушки.
Пред очами ее пред туманными, цианитных цветов плывут россыпи. То смеется она, то кручинится. Смрад хмельной вызывает видения:
Как бежит она ланью по просеке, подальше бежит от коровников,
Мимо поля бежит кукурузного – сбор её это скучно и суетно.
По оврагам туман густо стелется, наползают чернильные сумерки
В них она словно ласка свободная – не стесняет одежда движения
Страсть душой овладела невинною, сердце в ней - как пичуга в клеточке
Гусли льют свою песнь старинную!
Громче! Громче! – кричит Марфушенька, оказавшися за околицей.
.
И в душе ее синие сумерки, закружили больную головушку.
Мало хмеля ей - глупая Марфушка из котомки достанет бутылочку
И в руках зажимая исподнее
Запоет песнь про иней сапфировый
И покажется ей на мгновения, не крестьянка она, а прекрасная
И богатая Марфа – боярыня, все в перстнях ее руки и в золоте.
.
Как бы знать, чем закончатся сумерки? Предсказать их влиянье опасное?
От видений мурашки у Марфушки, или же от того, что исподнее она скинула взмахом уверенным?
И сегодня она лишь боярыня, иль княгиня в парче с диамантами
И никто, ни один из завистников, не осудит её за околицей.
.
И в душе ее синие сумерки, закружили больную головушку.
Мало хмеля ей - глупая Марфушка из котомки достанет бутылочку
И в руках зажимая исподнее
Запоет песнь про иней сапфировый
И покажется ей на мгновения, не крестьянка она, а прекрасная
И богатая Марфа – боярыня, все в перстнях ее руки и в золоте.
Вдруг пропало виденье ужасное. И увидела горемычная, что стоит посреди храма Божьего, босоногая, без исподнего. Не боярыня ты, не боярыня. Змий зеленый вскружил твою голову. Пляски страшные, песни и ужасы – напустили тебе силы тёмные.
И бежит босоногая Марфушка. Спят под снегом поля кукурузные, серебрится в луне тихо просека. У погоста, за церковью каменной, из оврага глубокого, темного в мир глядят очи мрака чернильные, поджидают, проклятые, русичей. Дабы плохо жилось люду русскому - во грехе да прелюбодеянии. И решила бы я, что всё выдумки, или басенки для детей - несмышлёнышей, коли б я сама всё не видела, из оврага галазами горящими.