Тот самый Бессмертный. Глава 1 (продолжение)
Тот самый Бессмертный. Глава 1 (начало)
Сурен шёл первым, и тени от фонаря в его руках плясали на стенах, создавая причудливые образы. Ступеньки уводили все глубже под землю, температура воздуха становилась все ниже.
- Холодно, блин, - простонал плетущийся последним Васильев. - холодно и стремно…
— Задрал ныть, Вася, — буркнул Паштет, — Тоннель как тоннель. Он тут, наверное, еще с царских времен. Ну, когда тут каторжники херачили. Декабристы всякие, нах.
— Декабристы? — переспросил Васильев.
— Ага. В этих краях всегда зеков заставляли шахты рыть. От дореволюционных до советских лагерей, епта.
- А ти аткуда знаищ? - недоверчиво поинтересовался Сурен, - историк что-ли, билят?
- Хуелик! - огрызнулся Паштет, - мне пацаны из звена Павлова рассказывали.
- Ну и чо рассказивали?
- А то, епт! Каторжане здесь добывали серебро, а когда шахта иссякала - их сразу там же и закапывали, под завалами, типа несчастный случай, или еще какая хурма.
- Капец! - поразился Васильев.
- Внатуре! - согласился Паштет, и добавил зловещим тоном, - а души их до сих пор тут бродят…
Сурен бросил взгляд на Паштета, который шёл следом, и скрипнул зубами.
—Ваще нисмищно, Пащтет, — неодобрительно покачал головой Сурен. — лучщэ мэнше язиком трепи, накличэш херню…
— Умеешь ты, Сурен, удивлять, — рассмеялся Паштет. — Ловушек из Индианы Джонса боишься, привидений, епт…
- Никаво я ни баюс! - скрипнул зубами Сурен, прибавляя шаг. И чуть не потерял равновесие - ступеньки под ногами сменила ровная поверхность.
- Жований рот! - выругался Сурен, и вскинул фонарь повыше. Свет выхватил впереди очертания дверного проема.
- Охереть! - восхищенно присвистнул Паштет.
Перед ними раскрылась массивная дверная арка, склепанная из темного камня, покрытого странными знаками, как на найденной ранее плите.
Сами ворота были деревянными, и выглядели не столь впечатляюще, зато под ними…
- Это че там внизу… - дрожащим голосом спросил Васильев, выглядывая из-за плеча Паштета, - кости что-ли?
Сурен направил свет фонаря вниз.
- Твою мать, - тихо выдохнул Васильев, и тут же перекрестился.
Два скелета лежали по разные стороны от ворот в неестественных позах. Один, скрючившись в позе эмбриона, вцепился обеими руками в рукоять ржавой лопаты. Второй - распластался на животе нелепо поджав ноги и вытянув руки.
- Каторжане замурованные! - радостно воскликнул Паштет, - я же говорил…
- Катаржани жи в кандалах дальжни быт, нэ?
- А хер его знает, - пожал плечами Паштет, присаживаясь на корточки рядом с одним из скелетов, - слышь, браток, ты кто по масти?
- А может это типа стражи , - предположил Васильев, - охранники, типа…
- Хороши охранники, - хохотнул Паштет, - судя по позам - опущенцы какие-то! Внатуре, одного уже отодрали, вон он рыдает о потерянной чести, епта. А второй только приготовился…
Паштет пристроился к скелету сзади, обхватил ладонью череп и начал имитировать движения полового акта.
- Придурок конченный, - сквозь зубы процедил Васильев.
Сурен неодобрительно покачал головой.
Паштет не удержал равновесие и под хруст костей шлепнулся на задницу.
- Бедный Йорик, епт, - пробормотал он, глядя на оторванный череп в своей руке, - неудобно вышло…
- Я бы на тваьом месте не трогаль их, ат гриха падалше, - включая газоанализатор, пробормотал Сурен, - хрен знает атчиго ани помирли.
Паштет тут же отбросил череп, торопливо поднялся на ноги и брезгливо отряхнул штаны.
Газоанализатор не показал опасности, и Сурен с Паштетом решили осмотреть висевший на воротах железный замок - здоровенный и тяжелый. Поверхность замка покрывали царапины и зазубрины.
- Походу эти петушары его лопатой фигарили, - заключил Паштет.
- Пахожи, - Сурен опустился на одно колено, вгляделся в пол под замком.
Приглядевшись, он разглядел под слоем пыли еле заметное пятно, как будто что-то жидкое растеклось по камню и высохло, оставив после себя тонкую серебристую пленку. Рядом валялись крохотные глиняные черепки.
- Эт че за херня? - спросил Паштет, - масло какое-то?
— Масло ни блистит так… — буркнул Сурен, коснувшись пленки пальцем. Она была сухой но оставила на коже липкий след, - эта паходу чо-та типа ртути…
Васильев, решившийся, наконец, подойти ближе, старался не смотреть на скелетов. Его внимание привлекли символы, которые густо покрывали не только каменную арку, но и деревянные ворота. Некоторые из-них отдаленно напоминали русские буквы, другие - восточные иероглифы, но большинство вообще не походило ни на что. Свет налобного фонаря скользил по странной паутине из древних знаков, которые под разными углами зрения то срастались в причудливые узоры, то рассыпались на разрозненные фрагменты.
Васильев хотел было отвести взгляд в сторону, но не смог пошевелить шеей. Он почувствовал как дыхание замерло, а сердце замедлило ритм. Символы перед его глазами двигались, наползали друг на друга, извиваясь словно живые существа. Пространство вокруг стало расплываться и терять четкость. Лишь древние знаки оставались четкими. Слишком четкими. Чересчур четкими…
Васильев пытался моргнуть, сделать шаг назад, но ноги отказывались повиноваться, а веки словно приросли к глазам, ослепленным танцем чуждых разуму форм.
Геометрия этих знаков нарушала все возможные правила. Линии скручивались в спирали, спирали рассыпались в бесконечные лабиринты, а лабиринты дробились на узлы, которые не поддавались логике. Мир вокруг Васильева продолжал таять: Сурен, Паштет, скелеты и стены — всё растворялось в безбрежной тьме. Теперь существовали только постоянно меняющиеся знаки. И каждый новый узор все глубже погружал его в бездну без времени и пространства…
- Вася, билат! - приглушенный голос Сурена звучал где-то далеко-далеко, на границе сознания, - хули ти встал-та! Ипущий слущай!
- Сопротивляется, сука, - неразборчиво пыхтел там же вдали невидимый Паштет, - совсем долбонулся… Может двинуть ему по соплям…
Затем голоса окончательно растворились в танцующем бесконечном хаосе, перед глазами проплывали странные фрактальные образы, фантастические миры и неведомые существа.
Васильев вдруг понял, что все, что он когда-либо знал — ложь. Иллюзия. Только здесь, в этих знаках, заключена первородная истина, древняя и пугающая.
Вместе с истиной пришел страх. Невыразимый, всепоглощающий космический ужас. Васильев чувствовал как разум трещит под невыносимым давлением. Символы, как змеи, вползали в эти трещины, впивались зубастыми пастями в оголенное сознание и вытягивали из него душу.
Гигантская тень вырвалась из глубины бесконечного хаоса, нарушая общий ритм, и метнулась Васильеву прямо в лицо. Он хотел закричать, но не смог. Мир окончательно треснул, рассыпался как мозаика и взорвался снопом искр, а затем полностью погрузился во тьму. Спокойную и безмятежную…
Продолжение следует
Мой паблик ВК: https://vk.com/a_zachesov
Мой ТГ-канал: https://t.me/a_zachesov