Только попроси⁠⁠

Истории карантинного города.

Еще про героев Милый дом

- Маску не снимай, - сквозь зубы приказала Карен, опускаясь на корточки вдоль стены.

- Дышать не могу, - прохрипела Эрин, падая рядом.

- Терпи, сейчас полегче станет.

- Эааа, - завыл вышедший в коридор пациент, и Эрин только и успела сдернуть с лица жесткий пластик, когда ее вывернуло желчью. Нормально есть в госпитале девушка не могла уже несколько недель.

- Дура, надевай! – задыхаясь, сказала Карен, закрывая голову напарницы одноразовой пеленкой.

- Да, да…Сейчас… - Эрин уткнулась в колени, стараясь не смотреть на того, кого раньше звали Дэн Эванс. Один из первых пациентов, чудом остающийся в живых, несмотря на тонкие, белые грибные нити, прорастающие у него в уголках глаз и из ушей, а также необратимое поражение кожи, которая уже на заживала, а бурлила, выплескивая из себя новые порции сыпи.

До этой стадии пока не доходил ни один больной. Почему душа Эванса задержалась в гниющем теле, не знал никто.

- Мистер Эванс, не подвергайте нас еще большей опасности, - собравшись с силами, глухо крикнула Карен, даже не пытаясь вставать, - Нажмите плюс на аппарате, он увеличит подачу морфия!

Покачавшись из стороны в сторону, пациент, тяжело шаркая ногами, ушел обратно в палату.

Эрин утерлась пеленкой и нацепила маску, в которой сделать полноценный вдох уже не получалось.

- Сколько времени? – тихо спросила начальницу, когда дыхание начало успокаиваться.

- До конца нашей смены полчаса, – ответила Карен, - Если Анна опять не опоздает.

Эрин закрыла глаза. Невыносимо. Полгода она уже тут, как в тюрьме. Да почему как? Она в тюрьме. Режим, надзиратели, да и срок пожизненный. Девушка хохотнула, но натолкнувшись на удивленный взгляд начальницы, резко замолчала. Злючка Карен таскала ее за собой везде, как приклеенную. По всем тяжелым пациентам в боксе. Приказ старшей…

- Слышала? - вдруг окликнула ее медсестра, - Мартин выдвинул новую теорию.

- Какую? – из вежливости ответила девушка. Признаться, доктор Роб Мартин выдвигал одну теорию за другой, сидя в своей лаборатории. Дипломированных врачей у них в больнице не видели давно. Только волонтеры, заключенные - добровольцы, да такие бедолаги, как она. Попавшие в жернова.

О том, что вирус на самом деле никакой не вирус, а паразитирующий гриб, Мартин сообщил пару месяцев назад. Но тут надо было быть совсем тупым, чтобы не сообразить, стоило поглядеть на умирающих пациентов. Эрин тяжело сглотнула густую слюну. К такому не привыкнуть.

Сейчас всех больше волновал вопрос о том, как долго споры живут в окружающей среде, и чем эту хрень убить, если она жрала все антибиотики подряд, как вкуснейшие конфеты.

- Про разумность гриба... – начала напарница, но резкий, режущий по ушам звук сирены при открытии дверей ее перебил.

- Девочки, на выход, - вальяжно двигая круглыми бедрами, зашла в отделение Анна.

Карен, опираясь на стену, еле поднялась и подала руку Эрин. Но девушка упрямо мотнула головой, встала сама.

- Как там мои цыплятки? – хохотнула сменная сестра.

Карен грубо сунула ей папку с картами в руки и пошла к выходу.

- Сегодня девятнадцатая - все пятеро, одиннадцатая – тоже все, девятая – двое, но еще трое при смерти, и седьмая – один, - ответила Эрин.

- О, значит, дьявол на этой неделе пошел по нечетным палатам, - засмеялась Анна, и Эрин вздрогнула. Ну да, все переживают по-своему, но смеяться над умершими…Это сложно…

- Иди, голубушка, - мягко ответила сестра, - Я там блинчиков напекла, объедение.

Эрин скривилась. Да уж. Может быть, когда-нибудь, она снова начнет получать удовольствие от еды, но точно не сейчас.

Она подошла к железной решетке, посмотрела в камеру и, дождавшись, пока охранник на пульте откроет дверь, вышла в моечную зону. Хорошо, что сегодня дежурит не Гарри, этот бы еще помурыжил ее в предбаннике. Может, и правда согласиться с ухаживаниями надзирателя?..

Девушка скинула с головы тяжелую маску и глубоко вздохнула. Карен уже ушла в душ – шумела вода, и Эрин стала стаскивать неудобный костюм, натирающий кожу до кровавых подтёков.

- Собрание через полчаса, поторопись, - крикнула начальница из-за пластиковой двери.

Девушка вздохнула. Ну да, ну да.

- Я помню, Карен, - крикнула в ответ и пошла в душевую.

***

- Девочки, - стоя на импровизированной тумбе говорила старшая сестра Элизабет, - Помолимся! Наш моральный дух не менее важен, чем физическое здоровье!

Попробовала бы эта овца поговорить про моральный дух, если бы ходила в этом чумном костюме по двенадцать часов. Эрин сидела на стуле позади всех, не желая лишний раз попадаться на глаза старшей.

Первое время девушка пыталась протестовать, кричала о своих правах, требовала отпустить её. Она даже добилась разговора с Бертой. Эрин усмехнулась. Как там она сказала? Око за око?.. Интересно, Дамиан бы поддержал мать? Девушка обхватила себя руками. Зря все-таки она его оставила. С ним было бы легче.

- Возьмемся за руки!

Эрин потянулась к соседке, спорить было себе дороже.

- Отец, помоги нам … - начали бубнить медсестры.

Забавно было наблюдать, как Элизабет, поровшая ее резиновыми трубками от капельниц и державшая в темной каморке без еды и воды, пока Эрин не согласилась работать с заражёнными, самозабвенно говорит о Боге.

Девушка закрыла глаза и зашептала. Сегодня ей впервые захотелось помолиться:

– Услышь меня. Я не хочу болеть. Я не хочу быть, как эти бедолаги, страшной и противной. Я должна жить, должна быть красивой, чтобы увидеть Дамиана. Сказать ему… Я хочу… Я хочу жить, слышишь? Пусть эта гребаная сыпь убирается! Я не заражусь! Я не умру!

«Хорошо»

Эрин вздрогнула и обернулась. Господи, ты слышишь меня?