Токсическая симулянтка
Работал у нас доктор по прозвищу Ганс. Он действительно чем-то немца напоминал - белобрысый, с короткой такой "военной" стрижкой - и здоровяк, каких мало. Иногда мы с ним после смен шутейно боролись на заднем дворе токсы - и, надо признаться, мне доставалось. Спец он был очень грамотный, работалось с ним легко. Но вот чего Ганс терпеть не мог - так это симулянтов. А такие случались в стенах нашего отделения.
Поздний вечер, сентябрь. Дробный стук в дверь приемного отделения, идем открывать. На пороге встревоженные донельзя родители и их чадушко: девица лет 20, которая всем своим видом показывает, как же ей хреново.
- Так, что случилось? Заходите!
Родители с девицей зашли, девица немедленно плюхнулась на топчан и стала заламывать руки и закатывать глаза в лучших традициях героинь индийских фильмов, испуская при этом какие-то нечленораздельные звуки.
- Доктор, доктор! Вот, посмотрите! Она отравилась! Вот этим!- мать «пострадавшей» протянула начатую конвалюту с таблетками.
Мы с Гансом воззрились на надпись на конвалюте. Она гласила: «Анальгин».
- Так, сколько она успела съесть?
С топчана донесся очередной страдальческий звук.
- Доктор, эта штука полная была, а теперь там всего четыре таблетки! - и мать начала всхлипывать. - Помогите, доктор, она же умрет!
Отец, стоящий рядом, только играл желваками на скулах и мол-чал.
Я было открыл рот, чтобы сказать, что ничего страшного нет, но тут Ганс повернулся к девице, подошел к ней и участливо склонился:
- Послушайте... вы меня слышите?
- О да... доктор... аааа... я вас ... слышу...
- Мне надо задать вам несколько вопросов, ответьте на них, это очень важно!
- Да... оооо... доктор... говорите... охххх...
- Вы только эти таблетки пили?
- Да... да, доктор...
- Так, а как давно?
- Два... три часа... доктор... ох...
Я тем временем притащил тонометр и затеялся измерять давление. Давление у девицы было, как у космонавта. Я снял манжету у нее с руки.
Ганс продолжал, крайне участливо:
- Скажите, у вас сейчас ужасно ведь болит голова?
- ОООООО! Да... доктор... просто...ооооооой... разрыва... разрывается...
Ганс кивнул:
- И вот такое ощущение, что вы в резиновый костюм затянуты, да?
- Да... да, доктор... в резиновый...ооо...
- А руки - как будто в резиновых перчатках, толстых, верно? Пальцы трудно согнуть?
- Да... да, доктор... я умираю... я не могу... согнуть пальцы - и девица, подняв руки к лицу и скрючив пальцы, уставилась на них.
- АХ ТЫ, БЛ...ДЬ! - неожиданно прогремел Ганс и выпрямился.
- Доктор, что вы...?!- дернулись родители.
- ЗАБИРАЙТЕ ЭТУ ВАШУ ДУРУ!- продолжал греметь Ганс. - НЕТУ У НЕЕ НИ (ЦЕНЗУРА)!
- Вставай давай!- Ганс опять повернулся к девице, которая с перепугу забыла про стоны и телодвижения в стиле индийских героинь и следила за разъяренным Гансом вытаращенными глазами. - И думай головой, дура, когда врешь! Шесть таблеток анальгина выпила - что, голова болеть будет?
Тут вперед выдвинулся доселе молчавший отец:
- Доктор... так у нее ничего нет?! Не умрет?!
- Да она еще на моих похоронах простудится! - рыкнул Ганс. - Забирайте, говорю!
Я спросил у матери:
- А почему это она таблеток наглоталась? Как думаете?
- Ой, доктор... она с подругами в какой-то клуб пойти хотела, а мы не пустили...
Я кивнул:
- Слышали, что доктор сказал? Забирайте ваше чадо!
Отец протянул руку и ухватил окончательно офигевшее чадо за ухо:
- Пошли! Пошли, дрянь такая! Дома разберемся! Мать чуть до инфаркта не довела!
И, обратившись к нам:
- Извините, пожалуйста. А.. ловко вы ее подловили! Извините! До свидания!
Завывающая теперь уже от боли в ухе девица и её родители вы-шли из приемного покоя.
Смена продолжалась.
