СУД НАД БОРИСОМ МИРОНОВЫМ. БАСМАННЫЙ СУД: "ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!"
................................................Подсудимый писатель и экс-министр печати Борис Миронов задает свой ключевой вопрос: «Скажите, только честно, свидетель обвинения, Вы стремитесь засудить меня за мои доказательства осуществляемого в стране геноцида коренных народов России? Напомню Вам, как на юридическом языке классифицируется геноцид. Согласно ст. 357 Уголовного Кодекса Российской Федерации, геноцид это «действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы». Геноцид, я пишу об этом на стр. 267 в книге «Битва с игом иудейским», нынешняя власть осуществляет путём создания условий невыживания, в первую очередь это плохое питание, по сути организованный голод из-за умышленного уничтожения отечественного сельхозпроизводителя, из-за необоснованного роста цен, в том числе на энергоносители; через ликвидацию бесплатной, доступной всем медицины, через рост цен на лекарства, закрытие больниц, поликлиник, родильных домов, недоступную плату за операции; через слом нравственных ценностей. Геноцид осуществляется путём активного уничтожения населения через аборты, наркотики, алкоголь, войны на Кавказе, тюрьмы и лагеря. Но в первую очередь, повторяю, путём создания условий невыживания. Только что вышло в свет официальное издание Росстата «Вопросы статистики». Согласно этому официальному, подчёркиваю, официальному документу около 96% граждан России являются бедными и различаются между собой лишь степенью обнищания. 20,5% из них имеют меньше 4,6 тысячи рублей в месяц. О чём свидетельствует данная статистика? Об умерщвлении 96% населения России нищетой – голодомором. Учёные определяют нищету как форму геноцида, называя это физиологическим геноцидом. Смерть от физического истощения организма – это убийство, особое убийство, использующее в качестве оружия физиологию. Физиологический геноцид опаснее и коварнее физического геноцида. По-людски это звучит так: сдохнуть не дают, и жить не дают. Постепенное угасание жизненных сил человека в условиях крайней физиологической ужатости. Обратите внимание на такой акцент формулировки геноцида как принудительная передача детей. Но вот они страшные цифры геноцида: 73 тысячи (!) детей, 73 тысячи! отобраны органами опеки у живых родителей в 2009 году, 56 тысяч – в 2010 году! Отбирают не у цыган, не у чеченцев, отбирают исключительно у русских и отбирают, как правило, у многодетных семей, чтоб неповадно было другим русским женщинам много рожать. В чистом виде геноцид! Скажите, пожалуйста, свидетель обвинения, почему Вы, не подвергнув опровержению ни одну мою цифру в книге, ни одну фамилию, ни одного документа, ни одного приводимого мною факта, решили сразу же добиться надо мной суда за те выводы, что я делаю после тщательного анализа ситуации с многочисленными доказательствами?».
Судья Сафина еле сдерживает ярость, свидетель Дашевский закатывает глаза в потолок, выказывая подсудимому свое полное презрение, прокурор Рыбак понимающе глядит то на судью, то на свидетеля, ну, что взять с подсудимого – преступник он и есть преступник. Судебный пристав ощущает напряжение начальства всеми фибрами своей приставной души и заметно нервничает, теребя кобуру электрошокера.
События, свидетелями которых мы чуть позже стали в Басманном суде, - знаковые для всей судебной системы страны, они еще сыграют свою роковую роль в коренном изменении нашей судебной системы.
Допрос Дашевского окончен. Судья Сафина выплёскивает вдруг всю накопившуюся в ней ярость за время допроса на адвоката Ивана Миронова: «Я объявляю замечание адвокату Миронову за то, что в ходе судебного заседания он использует телефон, в котором он заходит в интернет-ресурсы, которые по своему фоторяду схожи с таким интернет-ресурсом, как инстаграм. Также он пользуется вибером, ведет какую-то переписку в судебном заседании. В связи с этим адвокату в очередной раз делается замечание».
Адвокат Иван Миронов безмерно удивлен: «Возражаю на действия председательствующего».
Но судья Сафина его перебивает: «В том, что вы ведете, как вы пользуетесь телефоном, мне видно! Вы телефоном пользуетесь в моем присутствии!».
Адвокат Иван Миронов вежливо настаивает: «Я могу заявить возражения?».
Судья Сафина неумолима: «Нет! Я еще не закончила. Телефоном вы пользуетесь в моем присутствии, открываете, заходите на интернет-ресурсы, ведете переписку, все это является нарушением судебного регламента, нарушением порядка ведения судебного заседания».
Адвокат Иван Миронов наконец получает слово и диктует под протокол: «Мои возражения на действия председательствующего. Председательствующая по делу судья Сафина 6 сентября 2016 года сделала замечание адвокату Миронову, в котором она указала, что защитник пользуется телефоном, обращается к ресурсам инстаграм, вайбер, ведет переписку, что по ее мнению, нарушает судебный регламент. При этом Уголовно-процессуальный закон не налагает ограничений на подобного рода действия защитника. Судья Сафина не указала, какой закон, какое предписание адвокат Миронов нарушил, какую статью. Как я сказал, закон не выдвигает требования к защитникам не пользоваться телефоном, это право защитника обращаться к телефонной связи, это является личным конфиденциальным делом, потому что переписка является сугубо личной, которую судья Сафина не может контролировать, не должна контролировать, не должна вмешиваться, а уж тем более вносить замечания, где она фактически публично говорит о том, что она следит за тем, с кем, каким образом защитник Миронов ведет личное общение. Помимо этого телефон защитнику необходим для пользования правовыми базами, поскольку имеет подключение к интернету. Каким образом адвокат пользуется телефоном, нарушает ли это право на защиту - данная оценка является прерогативой моего подзащитного, потому что только он вправе давать оценку, насколько эффективно адвокат защищает его интересы. Данное замечание судьи, данное вмешательство в личную жизнь адвоката Миронова является незаконным, немотивированным, не основано на законе. Тем самым нарушается право на защиту подсудимого Миронова черед подобного рода давление, кроме того, это дает основание полагать, что судья прямо или косвенно заинтересована в исходе данного уголовного дела. Спасибо».
Судья Сафина подзуживает защитника: «Последнюю фразу суд должен расценивать, как отвод председательствующего?».
Адвокат Иван Миронов сдержанно вежлив: «Нет, Ваша честь, нет».
Судейское кресло разочарованно: «Вы не заявляете отвода?».
Защитник взвешенно спокоен: «Пока отвод не заявляю».
Судья Сафина обращается за помощью к прокурору Рыбаку: «Вы что-то хотите сказать?».
Прокурор всегда готов сказать то, что от него хочет услышать судья: «Да, Ваша честь. У меня возражения в связи с замечаниями на действия председательствующего. Хотел бы отметить тоже для протокола, запишите, пожалуйста, что…».
Защитник Иван Миронов изумлен таким поворотом процесса: «Ваша честь, УПК не предусматривает комментарии и возражения…».
УПК действительно такого не предусматривает, но в Басманном суде главное не УПК, а судейский кураж. Поэтому судья Сафина на повышенных тонах повелевает: «Присаживайтесь! Продолжайте, гособвинитель».
Прокурор Рыбак начинает внушать провинившемуся перед судом адвокату: «Хотел бы сказать о том, что председательствующий не говорила о том, что следит за тем, как вы переписываетесь, во-вторых, вам было уже сделано ранее замечание о том, что вы сидите, просматриваете видео-ролики и не знаю, вообще если вы считаете…».
Высокомерного поучительного прокурорского тона не выдерживает подсудимый Борис Миронов, он обращается к судье: «Ваша честь, почему сторона обвинения поучает сторону защиты? Ваша честь, что происходит?».
Но судья Сафина зачем-то намеренно накаляет обстановку. Пропуская мимо ушей возражения подсудимого, и всё возвышая голос, истерично стучит ручкой по столу: «Так, присаживайтесь! Прокурор высказывает свое мнение!».
В это время судебный пристав перемещается из-за спины прокурора к кафедре председательствующей судьи. Глаза его выпучены, рука судорожно высвобождает электрошокер из кобуры.
Адвокат Иван Миронов, не замечая опасности, подчеркнуто вежливо взывает судью к порядку: «Ваша честь!..».
В эту самую минуту судебный пристав подскакивает к защитнику Ивану Миронову с электрошокером в руке. Зал каменеет, и только свидетель Дашевский злобно хихикает, высовываясь из-за трибунки, как старый тролль из норы.
Судью пытается вразумить подсудимый: «Ваша честь, он оказывает давление на моего адвоката! Что происходит в суде?».
Однако судья Сафина словно не замечает ни агрессии пристава, ни возражений на его действия, продолжает судорожно стучать по столу: «Соблюдайте порядок судебного заседания! Присаживайтесь!».
И тут судебный пристав неожиданно завопил, да еще как завопил. Он оказался косноязычен, дефект ли это речи или слабое владение русским языком, но в зале прозвучало некое подобие мычания, и вслед ему в считанных сантиметрах от адвоката Ивана Миронова раздался грозный треск электрошокера.
Иван Миронов успевает отстраниться так, что прикрывает стоящего рядом с ним подсудимого. «Тихо-тихо-тихо», - внятно, негромко пытается успокоить он пристава, которого аж трясёт от желания вцепиться в жертву. «Ти-хо!» - внушает он распоясавшемуся приставу.
«Отойди отсюда! – слышен голос подсудимого. - Что вообще происходит?».
«Провокация!» - отвечает Иван Миронов. Это слышит весь зал и весь зал понимает, что так оно и есть - самая настоящая провокация! Не пойми это Иван Миронов сразу, прореагируй он интуитивно на разряд электрошокера – оттолкнув от себя взбесившегося пристава - и всё! Ловушка захлопнулась. Судья с прокурором моментом сфабрикуют дело о нападении на пристава при исполнении служебных обязанностей.
Судья Сафина сидела нахохлившись, как сычиха. Ни словом, ни звуком, ни малейшим жестом не пожелав остановить сорвавшегося с цепи пристава. Почему, как вы думаете? Тот отошел к судейскому столу, точь-в-точь собака к хозяйской ноге, нимало не смущаясь сделанным.
Адвокат Иван Миронов взывает к судье, требуя от нее законного исполнения долга: «Ваша честь, я прошу сделать замечание приставу».
Судья Сафина прикидывается глухой: «Присаживайтесь! Вам будет предоставлена возможность высказаться в судебном заседании».
Адвокат Иван Миронов настаивает: «Приставу сделайте замечание!».
Судья Сафина и глазом не моргнула, в обиду пристава не дает: «Сейчас высказывается гособвинитель. Соблюдайте регламент судебного заседания! Будьте добры соблюдать закон, а не устраивайте из суда балаган! Гособвинитель, я слушаю вас дальше».
Прокурор Рыбак разочарован несостоявшимся уголовным делом против адвоката, в его голосе обиженные нотки: «Считаю, что замечание объявлено обоснованно, и сомневаюсь, что просмотр фотографий в инстаграме является инструментом защиты своего подсудимого. У меня все, Ваша честь».
Адвокат Иван Миронов: «У меня два возражения, Ваша честь. Возражение номер один. После возражения на действия председательствующего со стороны адвоката Миронова прокурор прокомментировал поведение защитника. Данное выступление не регламентировано Уголовно-процессуальным законом. Возражения на действия председательствующего не предусматривают как комментария, так и возражения со стороны государственного обвинения. Председательствующий по делу судья Сафина, осознавая незаконность действий государственного обвинителя, не сделала ему замечания, вместо этого сделала замечание защите, когда защита потребовала соблюдения закона в судебном заседании. Таким образом, поведение судьи Сафиной, нарушение ею требований Уголовно-процессуального закона позволяет защите делать вывод о том, что она прямо или косвенно заинтересована в исходе данного уголовного дела. Возражение на действия председательствующего номер два. Когда защитник Миронов попытался заявить возражение на действия председательствующего, которое он может сделать в любой момент в ходе судебного следствия при обнаружении нарушений, если на то имеются основания, судебный пристав достал из кобуры электрошокер, подошел вплотную к защитнику Миронову, произвел разряд. Я расцениваю действия судебного пристава как угрозу жизни и здоровью, потому что я не знаю, какой мощностью оснащен данный электрошокер. Возможно, если бы он все-таки дотянулся до меня, то удар был бы для меня смертелен. Еще раз подчеркиваю, что когда абсолютно незаконно судебный пристав подошел к адвокату, достал электрошокер и произвел несколько разрядов, я вынужден это расценивать как угрозу жизни и здоровью. Все это происходило на глазах председательствующего судьи Сафиной. Однако судья не сделала замечания приставу и не попыталась остановить угрозу со стороны пристава в отношении защитника, который в этот момент осуществлял свою профессиональную деятельность и обеспечивал защиту своего подзащитного. Таким образом, я считаю, что судья поощряла и поддержала действия пристава, не потребовав прекратить его незаконные действия. Таким образом, поведение судьи Сафиной в процессе говорит о том, что она прямо или косвенно заинтересована в исходе данного уголовного дела. По указанным выше основаниям я заявляю отвод председательствующему судье Сафиной».
Подсудимый Борис Миронов поддержал своего защитника: «Вы не сделали ни малейшего движения, чтобы остановить беззаконие пристава, это мой адвокат еще мягко сформулировал. Когда в руках находится спецсредство и это спецсредство пускают в ход, а достать спецсредство и произвести разряд, что было сделано несколько раз - это покушение на убийство моего защитника. При этом царица закона – судья не делает ни малейшего движения, не проявляет ни малейшего желания остановить вопиющий беспредел. Это не первый суд, на котором я нахожусь, и суды прошел, и тюрьму, но я впервые сталкиваюсь с таким позорящим мантию судьи действием. Конечно же – отвод!».
Но каков прокурор Рыбак, он конечно же выступил против отвода судьи, но при этом, как и судья, и словом не помянул нападение пристава на адвоката. Молодец парнишка, далеко пойдет, быть ему старшим письмоводителем Генерального прокурора Чайки, там такие в чести!
Все остальное вы уже знаете: судья Сафина, разумеется, отказала в отводе самоё себя, и сразу же после этого удалила адвоката Ивана Миронова из процесса за… пользование телефоном, инстаграмом, вайбером, перепиской, за плохое поведение, словом, за слишком хорошую защиту подсудимого Бориса Миронова. Когда после оглашения этого беззаконного решения, защитник Иван Миронов вежливо попросил выдать ему постановление об отводе адвоката, судья приказала секретарю немедленно вызвать судебных приставов на подмогу...
Итак, что мы имеем в сухом остатке этого судьбоносного для всей нашей судебной системы процесса? Два опаснейших прецедента. Первый. Судья попустила, не пресекла, даже замечания не сделала судебному приставу, пустившему в нарушение Закона «О судебных приставах» в ход электрошокер, который не случайно запрещён в целом ряде стран, как оружие с возможными летальным исходом. Второй опаснейший для всей судебной системы прецедент: неугодных судье адвокатов теперь можно будет изгонять из судебного процесса. Думайте, граждане, думайте! И возражайте этому судейскому беспределу, опускающему наше правосудие всё глубже и глубже в средневековье.
Таисия Трофимова
P.S. Суд над Борисом Мироновым продолжится в Басманном суде Москвы 4 октября в 15 часов. А к вам, уважаемые читатели, у меня остаётся большая просьба осудить тот беспредел, который учинила судья Ю. Р. Сафина в Басманном суде, когда и бровью не повела на творимое здесь приставом преступление, и вообще сделала вид, что ничего не произошло, более того, обратившего на это внимание адвоката И. Б. Миронова, вывела из процесса с нарушением всех правовых норм. Если мы не дадим должной оценки беспределу, творимому Ю. Р. Сафиной, завтра станет нормой удалять адвокатов из судебных процессов, и мы все окажемся беззащитными перед сумасбродством, дурью, прихотью, капризом судей. Давайте выразим своё возмущение беззаконными действиями судьи Юлии Ринатовны Сафиной в письмах Председателю Верховного Суда Российской Федерации В. М. Лебедеву (121260 г. Москва, ул. Поварская,15). Только количество писем может перерасти в качество реакции на них. А потому важнее десять писем по отдельности, чем одно письмо со ста подписями. Выскажите своё возмущение преступлением Сафиной! Не дадим утвердиться судейскому беспределу!