Странная Алёна. Часть 3, (продолжение "Одержимого")⁠⁠

Череда печальных событий не прошла бесследно. Видения убитого отца с окровавленной головой, ночного болота, одержимого в лесной избушке, разрезанного пополам Митрича преследовали Кольку. Пронзительный звук лопнувшего диска подолгу стоял в ушах.

Закончилось это тем, что тринадцатилетний подросток серьезно заболел. Он стал заикаться, закатывать глаза и отключаться от внешнего мира. Ночные сны превратились в кошмары.

Колька неминуемо бы сошёл с ума, если б вовремя не вернулся домой. Только любовь матери, её молитвы, бессонные ночи возле кровати сына смогли вернуть прежнего Николашку.

Чтобы избавить Кольку от страхов, мать садила его на порог входной двери и отливала воском. Однажды в чашке с водой из капелек воска возникло изображение кепки. Колька не хотел расстраивать мать, но ему пришлось рассказать о том, что это значит. О том, как смерть в виде диска пролетела над его головой и срезала верх картуза. Мать плакала. Приглаживая Колькины вихры на макушке, шептала:

- Не пущу! Никуда не пущу!

Но пришлось отпустить. Век возле юбки держать не станешь!

Дождавшись полноценной теплой весны, вскопав вместе с матерью и Дуней огород (коня со двора ещё зимой увели красноармейцы), посадив картошку, что уцелела в копанке, Колька подался на заработки в Липецк.

На какую бы работу он не устраивался, везде спрашивали о его происхождении. Коля врать не умел. Честно рассказывал о своих родителях и о мельнице.

Признаться в том, что ты - сын зажиточных крестьян, было стыдно и опасно в то время. Комсомольцы на Липецком спиртзаводе били, позорили, укоряли и даже следили за Николаем, подозревая его в связях с контрреволюционными силами. А потом всё это им разом надоело, и они отстали. Ведь, как работник, Николай был хороший, ответственный! Не прикопаешься.

Коля раз в полгода старался бывать в Рыжково. Привозил матери с Дуней соль, спички, мыло, деньги. Однажды с города привёз в мешке живую курицу, купленную на базаре. Дуняшка прыгала, хлопала в ладошки и целовала Кольку от радости. Курицу держали строго в доме, чтобы никто из соседей на неё не позарился. Если Дуня выводила курицу во двор, то привязывала к её лапке конец ленты, другой конец ленты держала в руке. Курица в благодарность за такую заботу стала нести яйца. Это была хоть маленькая, но победа над нуждой.

Шли годы. Возмужал Николай, выросла и расцвела Дуня. Только матушка сгорбилась и поседела. Поползли слухи о возможной войне с фашистской Германией. Коля и Дуня не верили им. Думали, что побоится Гитлер напасть на такую могучею страну, как наша. Мать не верила тоже, но материнское сердце подсказывало, что она в последний раз видит своего сына. Перед отъездом в Липецк, она благословила Николая и дала ему белый льняной рушник, расшитый красными цветами.

— Вот, сынок, на память обо мне, - мать опустила глаза, вытирая слёзы. – Коля, а что за сапогами не следишь? Старые, небось худые уже? Надо бы новые справить.

- Справлю, справлю. – Николай обнял старушку и поцеловал, а про себя отметил. – Где-то я уже слышал что-то похожее про сапоги.

Вскоре Рыжкова Николая Петровича мобилизовали на фронт. Самым кровавым сражением для него, как и для миллиона солдат, стала Сталинградская битва.

Помнит, как под обстрелы фашистских самолетов-разведчиков разгружали платформы с орудиями на станции Котлубань, затем марш-бросок в пятнадцать километров до передовой. Разгребая тела убитых солдат и трупы лошадей, устанавливали зенитные пушки вдоль сталинградской балки.

По времени должен был наступить рассвет, но рассвет не проступал из-за стеной летевших вражеских самолетов и земли, которая кипела от снарядов. Вдруг рядом с Николаем взорвался снаряд. Солдата подбросило вверх и перевернуло. Спустя мгновения он упал, а сверху его упала земля. Много земли. Глаза, нос, рот залепило землей. Он стоял в земле-матушке, как свечка, но только голова была внизу, а ноги – вверху. Пытаясь пошевелиться, Николай всё глубже и глубже уходил вниз.

Всё! Всё. Всё… Вот она – смерть. Страшно быть заживо похороненным. Николай, задыхаясь, стал молиться и просить Бога о скорейшей кончине. Попросил прощения у всех, которых когда-либо обидел. Снова закрутилась кинолента: убитый отец, ночное болото, одержимый, разрезанный пополам Митрич, картуз, курица на привязи, мамин рушник, Алёна. Странная Алёна.

- Следи за сапогами! Причём здесь сапоги?

Николай впадал в забытье. Ему почудилось, что кто-то стягивает с него сапог. Новый сапог! С него, с живого стягивает сапог! Ну, нет. И портянки тоже снимает! Николай стал усиленно шевелить пальцами ноги. Ничего другого он, попросту, сделать не мог.

А потом, этот кто-то стал откапывать Колю и тянуть из преисподней.

Снова провалы в памяти.

Коля пришел в себя в госпитале спустя несколько суток. Там он и узнал, что откопал его солдат из соседнего расчета. Приглянулись ему новые сапоги, хотел себе взять вместо драных. А тут Колька пальцами на ноге пошевелил. Жалко стало. Откопал Кольку.

Только теперь до Николая дошёл смысл слов, сказанных странной Алёной.