S-T-I-K-S Lucky strike. Глава 2. Смерть пришла⁠⁠

Всем привет!

Обычно я выкладываю главы по вторникам, но тут, я отстал от АТ. И чтобы исправить эту оплошность, решил перед выходными выложить еще одну главу.

Напомню о чём книга: обычный штатный военный попадает в новый мир, где зараженные и иммунные живут в сильной зависимости друг от друга.

Ну и ссылочка на АТ: S-T-I-K-S Lucky strike - Руслан Беркут - читать книгу в онлайн-библиотеке / Опубликовано: 4 фев. 2025 в 16:48

К вечеру погода ухудшилась: по небу поплыли большие тучи. Темнело очень быстро, неожиданно быстро. И на фоне всего происходящего у офицера разболелась голова. Степанова отправили отдыхать на чердаке – ему предстояло следующим нести пост. Жажда была нескончаемая, а в бутыли оставалось уже совсем немного воды.

Соколов, будучи часовым, заметил неподалёку движение:

- Там кто-то идёт – тихо произнес он.

- Так! Оружие наизготовку, с предохранителя не снимать, на людей не направлять, патрон в патронник не досылать, всё понял? – тихо спросил офицер у Соколова.

- Понял! – также тихо ответил боец.

- Степанов! – вполголоса позвал старший лейтенант.

- Я! – тихо отозвался боец.

- Сидишь тише воды ниже травы, в разговоры не лезешь!

- То ли пьяный, то ли… непонятно – мотает его из стороны в сторону. Сюда идёт – сообщил Соколов.

- Ясно, оружие не применять, кричать ему ничего не надо, если и правда, пьяный, то лучше его запустить сюда, а тут мы уж с ним потолкуем, понял?

- Понял.

- Далеко он?

- Метров двадцать осталось.

- Хорошо, ждём.

Офицер расположился у одной стены от входа, Соколов у другой. С улицы их было не видно, да и в домике стало уже достаточно темно, чтобы случайно зашедший никого не заметил.

Еще на подходе, все трое услышали, что человек то ли храпит на ходу, то ли пытается громко мурлыкать, в общем, издаёт непонятные звуки. Вот он уже на крыльце. Шаг в дом – половица скрипнула, еще шаг. Какое-то горловое урчание. Запах испражнений. В этот момент человек повернулся к офицеру и заурчал так громко, что тот испугался, он скорее почувствовал этот поворот, чем увидел. Короткий удар приклада в челюсть. Человек потерял равновесие. Щелчок предохранителя!

- Не стрелять!

Тень. Размах и удар затыльником, настолько сильный, что отошедший по инерции затвор, возвращаясь в нормальное состояние, захватил патрон, приведя оружие в готовность к немедленной стрельбе. Это был Соколов.

- Не стрелять! – повторить офицер.

Человек лежал на полу без движения.

- Сокол блин! Зачем? Оружие на предохранитель!

- Ну, я видел, как Вы его ударили, да и орал он страшно.

- Что там у вас? – послышался сверху голос Степанова

- У кого спички? – не ответив, поинтересовался офицер

- У меня – отозвался Степанов

- Кидай.

Боец аккуратно сбросил коробок спичек. Офицер, запалив одну из них, осмотрел не прошеного гостя. Камуфляж. Берцы. Воняет дерьмом и соляркой.

- Это, похоже, водитель – догадался Соколов

- Похоже

- Он пьяный?

- Хороший вопрос. Запаха я не чувствую. Может еще чем убился.

- Он живой?

- Пульс есть, правда какой-то уж очень частый – Сокол, блин! Надо его связать. Давай его оттащим, а там свяжем.

- А где мы веревку возьмем?

- Нахрена тебе веревка? Шнурки его же снимем.

Оттащив бессознательное тело, они связали между собой ботинки, а вторым шнурком завязали за спиной руки и, прислонив, посадили у стены.

- Дай глоток воды – попросил офицер. Жажда как будто они марш-бросок пробежали, а не протащили по полу несколько метров не самого крупного воина.

В этот момент послышался звук на чердаке, Степанов явно шёл к ним.

Предохранитель. Затвор.

Внутри всё похолодело.

- Степанов? – позвал офицер.

Вместо ответа, он услышал звук падающего автомата, и вслед за ним звук падающего кубарем тела. Хруст костей, и мягкое «шмяк».

- Твою ж мать! Степанов? Соколов, спички!

- Секунду!

Зажжённая спичка осветила лежащего на полу бойца.

- Да что б тебя! Степанов, ты слышишь меня?

Тишина. Попробовал развернуть его. Голова была повернута и сложена в сторону спины. Живые люди так не могут. И глаза – мутные, совсем не такие, как были раньше.

- Он что умер? – спросил Соколов – а что с глазами? У него они никогда такими не были.

Обмякшее тело Степанова не могло более сопротивляться. Он был как игрушка.

- Дай еще одну спичку, зажги её!

Пульса нет. Офицер поднес спичку к глазам – зрачки остались неподвижны.

- Боюсь всё плохо – тихо произнес офицер. Прислонившись спиной к печке.

- Степашка… - в голосе солдата были слёзы.

- Дай еще спичку – решил убедиться офицер.

Открыл левый глаз, подержал его в темноте помещения, а потом поднес огонёк – зрачок не изменил своего размера. Повторил с правым глазом – без результата.

Спичка погасла.

- Соберись! Соколов! Оплакивать будем позже, а сейчас помоги мне, его надо положить нормально. Давай, ты за руки, я за ноги.

Они молча положили бойца на спину.

- Боюсь, Соколов, остались мы вдвоём. У него нет пульса, а зрачки не реагируют на свет.

- Искусственное дыхание! – сообразил боец.

- Ты можешь его хоть час качать, он даже будет нормального цвета, но если зрачки не реагируют, то он мертв.

Повернувшись, в свете свежезажжёной спички офицер увидел блестящие капли на лице солдата.

Они переложили бойца, убрав его от несчастливой печки. Голова офицера разрывалась болью. Соколов, тихонько хныкал.

- Я пойду на улицу, не дай бог еще кто заявится. Наверх не лазь – офицер встал и пошёл к крыльцу.

На улице было ветрено, темно серые тучи лоскутами закрывали звёздное небо. Офицер попробовал рассмотреть звезды, но что-то тут было не так – он не раз видел большую медведицу, но сейчас её не было. Это вызвало беспокойство. Свежий прохладный воздух не принес облегчения – голова болела всё сильнее и сильнее и, похоже, переходила в мигрень: кое-где появились яркие пятна.

- Товарищ старший лейтенант! Там этот очухался! Водитель!

Офицер зашёл в дом и услышал, как связанный боец издает непонятные звуки, похожие на урчание живота. Взял у Соколова спички, и поднес к лицу солдата. Глаза мутные, такие же мутные, как у Степанова. Взгляд пустой. Боец увидел офицера, и начал биться как рыба в садке, но даже не пытался заговорить. Глаза наполнились хищной яростью. А изо рта потекла струйка слюны.

- Соколов, дай мне балаклаву Степанова!

Забрав у бойца головной убор, офицер смотал его так, чтобы в нижней части, сзади, получилось что-то наподобие кляпа и надел его на голову неадекватного солдата задом наперед, закрыв тому глаза и заткнув рот. Стало тише. А, не видя окружения, боец перестал биться и успокоился.

- Что с ним?

- Не знаю.

- Чего он орет-то так?

- Да не знаю я - с раздражением сказал офицер, головная боль уже полностью перешла в мигрень: слова Соколова звучали громом в голове офицера, а вонь от неадекватного воина была нестерпимой. – Я на улицу!

Ночь была тихой, кроме шелеста травы на ветру, никаких звуков. Ни сверчков, ни каких-то ночных животных. Когда ветер стихал, наступала тишина. Он простоял так минут двадцать, пока за спиной не послышались шаги.

- Я так не могу.… Это.… Не могу… Больно…

- Соколов?

Шаркающие шаги, щелчок предохранителя.

- Соколов! – позвал офицер

- Я так не могу…. Больше не могу….

Солдат подсветил себя спичкой, и офицер увидел такую же муть в его глазах, пустых глазах.

Спичка погасла.

- Соко…

Оглушительные выстрелы пронзили мозг офицера болью, а вспышка ударила по глазам, он схватился за уши, казалось, что голова сейчас разлетится. Звон в ушах был таким, что он не слышал сам себя, хотя прекрасно понимал, что сейчас он зовет Соколова, последнего из его бойцов. Он еще не знал, что произошло, и в кого тот стрелял. Ощупав себя, он не нашел никаких ранений. Слух постепенно восстанавливался – звон угасал. В свете звезд, краем глаза он увидел, что возле входа лежит что-то большое. Он понял, это был Соколов. Подойдя к телу, он попробовал нащупать пульс, но лишь испачкался в крови. Кровь заливала всё вокруг. Нащупал спички.

- Да твою ж мать!

Глаза, надо проверить глаза – сообразил офицер, у Степанова и водителя глаза одинаково мутные, с ними что-то не так.

У Соколова они были такие же.

Водитель! У него такой же взгляд, но он жив!

Перешагнув через Соколова, офицер приблизился к связанному воину, в темноте сдернул с него балаклаву и с силой ударил по голове:

- Что за херня тут происходит?

- Ууррр

- Почему ты живой, сука?

- Ууррр

Удар за ударом, пока связанный не прекратил отвечать. Тогда офицер сел посреди этого маленького темного домика и из его глаз беззвучно покатились слёзы. Он плакал, потому что не знал что происходит, он не знал, почему злой рок посетил его бойцов. Почему Соколов, один из лучших воинов застрелился. Он не знал, что будет с ним дальше и что ему делать. Он плакал до тех пор, пока у него не кончились слёзы. Потом встал, ориентируясь на ощупь – зрение в темном помещении было почти бесполезным, затащил в дом Соколова, забрал его автомат, и залез на чердак, в надежде, что если смерть придёт за ним, он сможет повторить путь своих бойцов.

Смерть пришла. Краем глаза, в щель между досками, он заметил, как к Камазу приближается какая-то фигура. Яркие пятна в глазах, проплывающие тучи – он не мог нормально рассмотреть это существо, но что-то всё-таки увидел: размером с лошадь, существо пыталось подлезть под машину, туда, где лежал Кузьмин. Когда это не получилось, зверь встал на задние лапы, а передними уперся в борт автомобиля и стал его раскачивать. Офицер снял свой автомат и зарядил. Существо мгновенно отреагировало на звук затвора, и направилось в его сторону. Где-то в глубине дома, в темноте, оживился связанный и начал громко урчать. Существо тоже урчало, громко урчало, это явно был не бык. Да и походка не бычья. Офицер уже не выглядывал, он сидел возле пролома, у входа, почти не дыша. Стук когтей по деревянному полу. Скрип половицы. Еще шаг. Водитель бьется как загнанный в ловушку зверь. Шаг. Запах смерти. Запах разлагающегося мяса. Запах дикого зверя. Шаг. Водитель затих. Зверь затих. Шаг. В проеме показалась огромная тень — голова чудовища. Шаг. Затылок. Наведя автомат на проем и практически не целясь, офицер нажал на спусковой крючок.

Ночную тишину разорвали два выстрела.

Зверь мгновенно ослаб, его ноги подкосились, и огромная туша рухнула на пол, опорожнив при этом содержимое кишечника и мочевого пузыря, издав утробный гул – это выходил воздух из легких. Первая пуля, краем зацепила то, без чего не могли жить ни зараженные, ни иммунные, странный нарост на затылке. Вторая пуля срикошетила от костяной брони, и с жужжанием полетела в водителя, отправив того вслед за зверем. Но офицер всего этого не знал, после первого выстрела ударило по ушам так, что он мгновенно потерял сознание. Даже второй выстрел был сделан не осознанно, просто палец еще не успел отпустить спуск.