Совкопанк (Страна советов)⁠⁠

Не так давно моя история об СССР будущего привлекла внимание пикабушников. Народ затребовал продолжения - и вот оно. История доросла уже до четырнадцатой главы)

Начало здесь: http://pikabu.ru/story/rassledovanie_4342310

Остальное - у меня в профиле. Приятного чтения!)

14.

«Утро красит нежным светом

Стены древнего Кремля…»

Я замер в ожидании огромной мурчащей чёрной морды, но Манька не спешил ласкаться. Песня дошла до припева, когда я, наконец, вспомнил, что нахожусь не у себя дома и пробурчал ругательство.

Вместе с документами Палыч дал мне ключи от тесной комнатки в одном из деревянных бараков. Их построили в качестве временного жилья для нуждающихся, но, как показало время, нет ничего более постоянного, чем временное.

Узкая солдатская койка скрежетала и гремела продавленными пружинами, когда я переворачивался на другой бок. Из-за пыльных стёкол, пространство между которыми было оплетено паутиной и заполнено сухими мухами, в комнату проникал свет – тусклый, серый и больной. Кроме кровати в малюсенькой комнатке два метра на четыре, не было ничего. То есть, совсем. Четыре стены, оклеенные газетами и низкий потолок, почерневший от плесени. На нём темнела блямба динамика радиоточки. Я усмехнулся, вспомнив запрос давешнего еврея с Горбушки о собственной квартире.

Палыч явно нарочно загнал меня в этот гадюшник – целый район, застроенный развалюхами, был прекрасным местом для того, чтобы потеряться. Подумаешь, к множеству местных небритых рож прибавилась одна чужая. К тому же, в таких условиях совершенно точно не захочется отсиживаться, а Палычу хотелось разобраться со всем по-быстрому.

От сна в одежде зудело всё тело. Повалявшись в кровати под одеялом, пропахшим пылью, я смотрел в стену и постепенно приходил в себя.

Нужно было переварить события прошедших нескольких дней, проанализировать информацию, составить план… Но делать этого совершенно не хотелось. Вместо этого я предпочёл пролежать почти час, пока мочевой пузырь не заставил меня подняться и проследовать в коридор, где в вечной темноте, заполненной старыми ботинками, коробками и непарными лыжами, тускло светилась на зелёной бетонной стене одинокая лампочка.

Горячей воды не было как класса, но оно и к лучшему – умывание помогло взбодриться. Правда, вытереться было нечем и я, кажется, стал ещё грязнее, чем был.

Рожа в зеркале выглядела ужасно. Майор Иванов, крутой агент КГБ с лицензией на убийство, Джеймс Бонд двадцать первого столетия выглядел так, словно вот-вот попросит рубль на опохмел. Небритый, опухший, в старом клетчатом пиджаке поверх тельняшки, несоразмерной кепке, офицерских галифе и сапогах, я выглядел как уголовник. Впрочем, всё верно. Так оно и было.

Поразмыслив, я решил, что сидеть дома нет ни одной причины. Нужно было выбраться куда-нибудь в цивилизованное место и хотя бы позавтракать.

Узкая извилистая улица между рядами бараков была грязной – лужи по пояс, довоенный асфальт. За почерневшими от сырости покосившимися деревянными заборами стояли редкие машины и сушилось на верёвках бельё. Из открытых дверей деревянного сарая-гаража раздавался ритмичный лязг. Где-то вдалеке лаяли собаки, навстречу мне прошла сгорбленная старуха в ярко-оранжевом платке.

Как будто я не в двух шагах от центра Москвы, а в райцентре образца девяностых годов двадцатого века. И не скажешь, что где-то мчатся сверхскоростные автопилотируемые машины, боевые корабли Советского Краснознамённого Космического Флота бомбардируют Луну, а человечество почти построило коммунизм и научилось сращивать в симбиозе плоть и железо.

Искомая столовка нашлась у бывшей станции метро Бауманская. Непривычно было видеть пространство рядом с ней незастроенным – я помнил здесь огромный театр, торговый центр и множество старинных домов, как на Пречистенке, но сейчас от той, старой Москвы практически ничего не осталось. Она обратилась в руины, а руины расчистили бульдозерами и возвели кривые «времянки», так что над пейзажем теперь доминировали два четырёхэтажных деревянных барака и чудом уцелевшая церковь неподалёку. Чёрный обугленный шпиль на колокольне глубоко вонзался в серое небо, как модернистский памятник приключившейся ядерной бойне.

Тут было многолюдно. Куча студентов в тёмно-синей униформе, рабочие с шарикоподшипникового завода, расположенного неподалёку, и множество стариков. Они шли на колхозный рынок: бравые деды с орденскими планками, наполовину железные из-за фронтовых травм, бережно поддерживали под руку своих прекрасных дам, согбенных напополам из-за тяжёлой работы в молодости.

Столовая находилась рядом с трамвайной остановкой и прилепилась к серой панельной уродине – новому корпусу знаменитого университета. Во время занятий тут было пусто – я оказался практически единственным посетителем. Помимо меня за белым столиком в углу сидели два парня лет по шестнадцать и внимательно смотрели на оранжевую голограмму какого-то чертежа, время от времени передвигая или изменяя размер той или иной детали.

- Кофе и три бутерброда с колбасой, пожалуйста, - попросил я у скучающей продавщицы – крупной краснощёкой девахи с голубыми глазами и ниспадающей на глаза кудрявой светлой чёлкой.

- Тридцать копеек! – ответила она.

- Нету, - помотал я головой. – Давайте по труду.

- Какой коэффициент? – спросила женщина. Я показал новые документы. – Один и два.

- Два бутерброда, - скривилась продавщица.

Я присмотрелся к меню:

- А можно бутерброд и котлету?

- Котлет нету!

- Давайте три бутерброда! – потребовал я. –

Да уж. Палыч явно не желал облегчить мне задачу. Был бы мой трудовой коэффициент хотя бы полтора, я бы позавтракал как следует. Можно, конечно, было и за деньги, но их Палыч мне дал не так много.

Получив заказ, я уселся, отвернувшись лицом к стене, и крепко задумался, выстраивая заново всю цепочку расследования. Позади меня проехал, стуча колёсами по рельсам, трамвай и из-за него пол под моими ногами мелко завибрировал.

Итак, что мы имеем, если откинуть лишнее?

Начнём с азов. Некий депутат был убит. Убийцу нашли, но тот, мало того, что не признался, так ещё и умер сам, активировав протокол «Плен» и поджарив собственные мозги. Мотив – есть. Орудие убийства – есть. Улики, вроде одежды и ботинок – есть. Алиби – нет. Просто прекрасно. Дело можно закрывать и рапортовать о выполнении плана.

Следом – ещё одно убийство. Почерк – похожий, но есть и отличия. Убитый – депутат, убийца – бывший фронтовик. Самоубийство через активацию протокола плен.

Оставляя за бортом очевидные схожести, можно сказать с уверенностью, что в этот раз всё прошло не так гладко. И мотив неочевиден и убийца – настоящий, а не бедный старшина - показал, что может брать человеческий разум под контроль. Поведение завхоза говорило об этом очень недвусмысленно.

Далее – хакеры. Брать разум под контроль при помощи боевых имплантатов – это даже по нынешним меркам научная фантастика, а значит, специалист, который может это провернуть, очень и очень силён. И один из этих специалистов на допросе показал, что совсем недавно в Сети появился некто или (бр-р-р, аж мурашки по коже) нечто, из-за чего исчезают его друзья-хакеры.

И вот тут, стоило некоему майору КГБ подобраться к разгадке поближе, как начинаются внутренние разборки в Конторе. Топорно, очень топорно. Либо тот, кто это затеял – дилетант (ха-ха), либо он очень торопится. И второй вариант, учитывая последние события с раскрытием непонятно чьей агентурной сети среди высших чинов КГБ, становится наиболее верным. В попытке выиграть время этот некто не жалеет никого и ничего.

И тут встаёт самый интересный вопрос: что делать?..

Бутерброды были давно съедены, кофе выпит, а я возил ложкой по рыжему осадку в одноразовом стаканчике и задавал вопрос, который мучил русскую интеллигенцию несколькими столетиями ранее. Студенты, ещё не так давно сидевшие тихо, сейчас о чём-то оживлённо спорили.

Задача номер раз: выйти на Разум или того, кто за ним стоит. А самое простое и очевидное её решение – найти кого-нибудь из пропавших хакеров. Хотя бы того Унгерна.

И начать его поиски следовало с глубокой сети, о которой говорил Ионо.

Я покинул столовую и постоял какое-то время, наблюдая за людьми на тротуаре и проезжающими мимо трамваями. Очень хотелось курить, но сигарет, как назло не было – значит, надо бросать. Стрелять сигареты у прохожих я считал ниже своего достоинства.

- Простите! – остановил я спешащего взъерошенного студента с тубусом подмышкой. Тот поднял на меня красные глаза и взглянул, как на неведому зверюшку. Похоже, бедолага категорически не высыпался. – Где здесь поблизости библиотека?..

Юноша осмотрел меня недоверчиво. Да, мой внешний вид явно сочетался с библиотекой, как уголовник на приёме в Кремле.

- Дальше по улице, - студент махнул рукой, недоверчиво глядя на меня. Он, очевидно, подозревал какой-то подвох. – Две остановки. Минут десять идти.

- Спасибо! – кивнул я и, дождавшись ближайшего трамвая, запрыгнул на подножку. Из-за стекла мне погрозила кулаком старуха в платке.

Кроме неё на меня никто не обращал внимания, поскольку подобное использование транспорта не возбранялось: главное на рельсы не упасть и на контролёров не нарваться. В моём случае второе было куда хуже.

Библиотека располагалась на цокольном этаже восстановленной каменной модернистской трёхэтажки начала двадцатого века. На ней висела мраморная мемориальная доска, гласящая, что в этом доме почти пятьдесят лет назад жил трижды герой советского союза танкист Рубелев. Посему библиотека в доме была не простая, а имени этого самого танкиста Рубелева: об этом мне сказала вывеска и здоровенный портрет героя в небольшом холле. Рядом стоял пыльный красный флаг, а под ним – небольшой конторский стол, за которым сидела стройная молоденькая девушка с русыми волосами. Чёрное платье в белый горошек делало её фигуру похожей на фарфоровую статуэтку – хрупкую и тоненькую.

- Здравствуйте! – улыбнулась она.

- Здрасьте! – я тоже расплылся в идиотской улыбке. – А читальный зал работает?

- Конечно. У вас карточка есть?

- Нет, - развёл я руками. – Впервые в ваших краях.

- Тогда надо завести, - с умилительной серьёзностью сообщила девушка и я не смог ей отказать.

Я предъявил документы, она вбила какие-то данные в терминал и сказала, указав на дверь, ведущую вглубь библиотеки:

- Проходите. Подшивки журналов в зале не все, если что-то понадобится, обращайтесь. Когда будете входить в Сеть, обязательно заполните журнал и не забывайте записывать адреса. С бумажными книгами осторожнее, могут рассыпаться. Из терминала можете брать электронные книги только на наших носителях, скачивать себе запрещено.

- Как у вас строго, - усмехнулся я.

Девушка нахмурилась:

- Правила придумала не я.

- Понимаю-понимаю. Безопасность превыше всего.

Я прошёл в помещение с низким потолком, тонкими занавесками на высоко расположенных окнах, книжными шкафами, несколькими терминалами и креслами у стен. Посреди располагался длинный стол, на котором лежали подшивки газет и стояла шахматная доска с незаконченной партией. Тихонько тикали настенные часы, пахло бумажной пылью, от которой сразу же защекотало в носу.

Я уселся за ближайший ко мне терминал, рядом с которым лежала помятая тетрадь в линейку с истрёпанной зелёной обложкой. Колючей коричневой бечевкой к ней была привязана шариковая ручка. Когда я увидел эту конструкцию, то чуть не расхохотался, правда, открыв, понял, что смеяться было рано: в журнал было необходимо записывать абсолютно всё – не только название страницы, как я предполагал, а полную ссылку. Каждый щелчок подлежал тщательной фиксации на бумаге. Шедевр бюрократии. Впрочем, потакать этому бреду я всё равно не собирался.

Советские компьютеры делались по тем же принципам, что и военная техника – в первую очередь характеристики, надёжность и способность пережить ядерный взрыв и уже потом такие мелочи, как удобство и дизайн. Последний вообще располагался на последнем месте, поэтому операционная система «Демос» (Диалоговая Единая Мобильная Операционная Система) работала быстро и производительно, практически не имела уязвимостей, была надёжно защищена от вирусов, но при всём этом в ней было невозможно работать.

По чёрному экрану пробежали белые буквы, составлявшие странные и непонятные обывателю слова.

Наконец, появилась долгожданная строка «Введите команду» и замигал белый курсор, предлагавший начать работу. Я набрал команды, пару раз ошибившись, и сумел-таки запустить браузер, который показал мне страницу поисковика «Гоголь» - красный фон с четырьмя предназначенными для заполнения полями и надписью «НИИ Специальной Информатики и Алгоритмов Поиска им. М.А. Карцева».

Сверяясь с новыми документами, я ввёл ФИО, адрес и паспортные данные, после чего, наконец, напечатал на механической клавиатуре с чрезвычайно тугими клавишами: «Большая Советская Электронная Энциклопедия сеть Айсберг». Клавиша ввода западала и пришлось по ней хорошенько стукнуть. Не тут-то было. Страница БСЭЭ вывела окно с предупреждением «Информация строго для служебного пользования!» и попросила ввести личный номер и пароль. Пораскинув мозгами, я ввёл подсмотренные когда-то данные Палыча – к чёрту, с него не убудет – и углубился в чтение.

Про Айсберг я слышал многое, но это многое оказалось не более, чем легендами и мифами. Эта сеть была создана сравнительно недавно кучкой гиков с Горбушки (и почему я не удивлён) и с тех пор росла и процветала. Она представляла собой что-то похожее на старый Интернет – графический дизайн, куча форумов и конференций по интересам и полная анонимность при помощи хитрой системы маршрутизации и подмены адресов. Официальная Сеть была по размерам куда меньше Айсберга – она использовалась лишь для связи в двух-трёх высочайше одобренных мессенджерах, хранения данных а-ля БСЭЭ и страниц учебников, газет, журналов, и доступа к порталам госучреждений. Ещё две страницы предназначались для прослушивания музыки и просмотра кинофильмов. Всё.

А в Айсберге, как в Западном Берлине, можно было найти всё. Любые доступные средства и способы связи, включая настолько анонимные, что даже Контора кусала локти и не могла ничего поделать. Фильмы, музыка, книги, игры – не только из партийного списка разрешённых материалов, но и вообще всё, включая старые записи. Магазины, в которых можно было найти всё, что было в Союзе, а если чего-то не было, то всегда находилась группа рукастых товарищей, способных сотворить техническое чудо из ничего.

Статья была чертовски интересной, я и не подозревал, что Айсберг и впрямь оправдывает своё название. Сам я с ним дел практически не имел – слышал лишь, что есть специальный отдел, который занимается глубокой сетью. Они предоставляли нам информацию время от времени и этого хватало – как-никак о них ходили слухи, как о настоящих Штирлицах, знакомых со спецификой работы в целой Сети, состоящей из преступников, антисоветчиков, вражеских шпионов и торговцев всякой дрянью. А на деле оказалось просто смешно – я смотрел скриншоты (с казённой тщательность. подписанные «Изображение экрана №…») и узнавал старые добрые социальные сети, форумы-интернет-магазины.

Мне хватило получаса для того, чтобы разобраться, как работает эта сеть и как в неё попасть. Небольшие махинации с маршрутизацией, кое-какие настройки, с десяток консольных команд – и я, наконец, оказался в том самом Айсберге. Это было как возвращение домой. Ни ввода паспортных данных, ни ГБ-шной слежки, ни скучных страниц с текстом. Вместо них анонимность, свобода и яркая графика даже там, где она была не нужна. Некоторые страницы были откровенно перенасыщены всякими мигалками, анимацией и всплывающими окнами.

Я занимался поисками вплотную, когда позади меня раздался возмущённый возглас.

- Мужчина, что вы делаете?! - я дёрнулся от неожиданности и обернулся. За моей спиной стояла негодующая девочка-библиотекарь. Брови нахмурены, щёчки горят. - Что это такое? - поинтересовалась она тоном, который я применял во время воспитательных бесед с Манькой.

Я чуть не поднял руки над головой и лихорадочно придумывал оправдания, но фантазии хватило лишь на жалкое "Оно само".

- Мужчина... - жалеюще протянула девушка. - Ну зачем вам это? Почему вы ведётесь на всякую... - она подбирала слово, - похабщину? Сеть - величайшее изобретение человечества. Ни один древний учёный и мечтать не смел о моментальном доступе ко всей культурной сокровищнице цивилизации! А вы используете это, чтобы смотреть на всякое... Всяких нарисованных девок!..

Я недоуменно посмотрел на экран и чуть не расхохотался: поиски Унгерна завели меня на хакерский форум в тему, посвящённую взлому страниц государственных учреждений и аватаром одного из пользователей была анимешная девочка.

К счастью, библиотекарша из поколения, не избалованного мультимедиа, обратила внимание в первую очередь на картинку, а не текст, рассказывающий, как хакнуть электронный талон и увеличить еженедельную пайковую порцию масла.

- Простите, - я пристыженно опустил глаза.

- Я понимаю, - смягчилась девушка. – Понимаю, как легко человеку, мало знакомому с Сетью, свернуть не туда с пути саморазвития. Учиться, учиться и ещё раз учиться!.. – назидательно сказала она. – И записывайте адреса, это важно!

Я клятвенно заверил, что тут же пойду читать энциклопедию и девушка, посоветовав статью про современное земледелие на сложных и заражённых радиацией почвах, удалилась.

Какое-то время я действительно сидел, читая статью про теоретические изыскания, связанные с освоением заражённых земель, но не увидел для себя ничего интересного. Существовало две партии учёных – «почвенники» и «генетики». Первые не достигли никаких особых успехов и всё, что могли предложить – срыть слой заражённой почвы на метр и уже там стараться что-то вырастить. Вторые были куда интереснее – от группы молодых учёных поступали конкретные предложения по выведению сортов пшеницы, картофеля и кукурузы, способных расти в заражённых районах и не накапливать радиацию. Казалось бы, победа очевидна и родной Партии следовало направить все усилия на поддержку «генетиков», но на стороне «почвенников» были почтенный возраст, авторитет и административный ресурс. В научных дискуссиях они не стеснялись использовать демагогию и переходить на личности. Так несколько месяцев назад был уволен один из специалистов – его уличили в пьянстве.

Разумеется, информация в БСЭЭ была предложена исключительно официально одобренная и о «генетиках» отзывались негативно, но мне хватило совсем небольшого расследования, чтобы понять – «почвенники» те ещё скоты. Их основным аргументом была игра на страхах обывателя: «Неизвестно, что там эти растения нахватают! Они же ненатуральные! Вы хотите радиации наесться?»

Просто группе старых пердунов не хотелось терять статус светил науки. Колесо истории совершило полный оборот и генетика снова стала продажной девкой империализма.

Закончив со статьёй и тщательно переписав адрес, ругая про себя бюрократов, я снова перешёл в Айсберг и продолжил поиск по никнеймам Унгерн, Чёрный барон и Тевтонец.

По сообщениям я составил его приблизительный портрет – молодой, двадцать пять-двадцать семь лет, технический специалист. Высокомерный, временами до откровенного снобизма, любил унижать тех, кто знал меньше него. Получил хорошее высшее образование, но по распределению попал не туда, куда хотел – как-то обмолвился словом, что ему светила работа в НИИ, но её урвал какой-то «мудила из комсомола», а его отправили на «сраный завод», где работали «одни идиоты».

На форумах слыл, как специалист по взломам страниц государственных учреждений, так же имел доступ к заводскому оборудованию и мог делать какие-то несложные устройства – значит, имел какой-нибудь разряд.

Помимо техники, увлекался историей, бал завсегдатаем одной из исторических конференций. Любил ввернуть к месту и не к месту, что немец по национальности, но это вряд ли – я нутром чуял враньё и попытку покрасоваться.

«Тысячи тонн словесной руды» были переработаны в жалкие крупицы информации, из которой половина могла легко оказаться недостоверной.

Я снова переключился на Большую Советскую Электронную Энциклопедию, чтобы библиотекарша снова не застала врасплох и не затянула лекцию о самообразовании, вызвал в дополненной реальности новый файл заметок и ввёл в оранжевую текстовую форму, всплывшую перед глазами, все свои догадки. Их оказалось бы достаточно для поиска Унгерна, если бы я был сотрудником и располагал всеми колоссальными ресурсами Конторы, но сейчас приходилось думать самому – систематизировать, каталогизировать, продумывать каждую мелочь.

Я просидел почти полчаса в раздумьях, но так и не смог найти способ, который мог бы со стопроцентной уверенностью сказать, кого именно мне нужно искать.

Единственная идея была дурацкой, но кроме неё ничего не оставалось – дедуктивный метод был, безусловно, хорош, но без вещественных доказательств я мог с таким же успехом придумать человека с нуля, не читая ни один из форумов.

Регистрация заняла пару минут и я вошёл в одну из любимых конференций Унгерна – «Х@кинг». Жуткое название, от него веяло ранним-ранним интернетом, когда было модно пихать многострадальную «собаку» во все названия, содержащие букву «а».

«Привет всем. Я ищу Унгерна».

Ответа ждать долго не пришлось. Посыпались шутеечки, вроде: «Поищи в Монголии».

«Нет, народ. Я серьёзно. Унгерн пропал, с ним что-то неладное».

«Конечно, неладное. Он же умер. Лет двести назад».

Я ещё несколько раз попытался вывести людей на серьёзный разговор, но что-то не очень получалось. Пользователи лишь отшучивались и в конце концов администрация конференции меня забанила за разговоры не по теме. Жаль, очень жаль. Что ж, попробуем в другом месте…

Время шло, несколько раз дверь тихонько скрипела и девушка-библиотекарь подглядывала, не смотрю ли я тут на нарисованных девок, но я вовремя переключал вкладки на БСЭЭ. В зале стало темно и девушка, заглянувшая ко мне, включила свет. Чуть позже пришли два старика, тут же засевшие за шахматы. Они обсуждали что-то своё – талоны, внуков, болячки.

В большинстве конференций мне ничего так и не сказали – либо шутили, либо вообще молчали. Я потёр уставшие от монитора глаза, взъерошил волосы и, подняв голову, поначалу не понял, почему рядом с моим никнеймом мигает зелёная единица.

Сообщение! Покосившись на стариков-шахматистов, я открыл почтовый ящик.

«Привет. Зачем тебе Унгерн?»