Софи считает дни (часть 1,2)⁠⁠

Софи стояла у запертых дверей пятого "Б" класса и ждала. С другой стороны раздавались сдавленные смешки и шушуканье, но девочка уже давно к такому привыкла и перестала обращать на это внимание ещё во втором классе. Сейчас она просто ничего не предпринимала — дёрнув пару раз дверь и услышав смех, она поняла, что это очередная "смешная" шутка Ромины. Подыгрывать Софи не собиралась, поэтому спустила рюкзак с плеч и оперлась о стену, дожидаясь, пока одноклассникам надоест и они её впустят.

В коридоре почти никого не было — урок должен был вот-вот начаться, перед приходом учителя дверь Ромине всё равно придётся открыть. Но в этот момент подошла завуч — Ирина Георгиевна, и, грозно зыркнув на Софи, поинтересовалась, почему она всё ещё не в классе. Софи не успела ничего ответить, как Ирина Георгиевна потянула дверь на себя, а когда та не поддалась ни во второй, ни в третий раз, дёрнула со всей силой.

С Софи такое уже случалось — в этот момент с той стороны ручку отпускали и тот, кто тянул, с размахом падал на пол, вызывая всеобщее веселье. Именно поэтому она предпочитала переждать. Но завуч, по всей видимости, с таким еще не сталкивалась и, как и следовало ожидать, сделав пару шагов назад, всей своей немаленькой массой приземлилась на пятую точку. Открытая дверь громыхнула о стену, в проёме показались радостные лица главных подпевал Ромины — Вадима и Сени, за ними толкались остальные, желая разглядеть упавшую Софи, и у каждого мгновенно вытягивались физиономии при виде сидящего на полу завуча.

Ирина Георгиевна покрылась красными пятнами и, как паук, тянула полные белые руки, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы подняться, при этом пучила глаза, собрав губы бубликом, что, как вся школа знала, являлось высшей стадией завучевского гнева. Как только она поднимется — будет буря.

Софи, открыв рот в растерянности, даже не попыталась помочь Ирине Георгиевне. Впрочем, как и все остальные. Время будто застыло, и только слабые звуки "пфых, пфых", вылетающие изо рта завуча, раздавались в тишине коридора. Ей, наконец, удалось ухватиться за стену и тяжело подняться на ноги. Она молча отряхнула юбку, приобретая обычный цвет лица, и Софи на секунду показалось, что завуч сейчас просто уйдёт. Но Ирина Георгиевна набрала в грудь воздуха и заорала:

— В класс!

Казалось, от её вопля колышутся стёкла. Весь пятый "Б" мгновенно залетел внутрь и ученики расселись по своим местам, примерно сложив руки на партах и ожидая, что будет дальше. Софи тоже прошмыгнула на своё место, получив пару тычков и уничтожительных взглядов — конечно же, в произошедшем винили только её. По какому-то негласному правилу, доставать и травить Софи было можно, а вот стучать учителям — это предательство и карается смертью. А сейчас всё выглядело именно так — будто Софи нажаловалась завучу.

Вздохнув, девочка уселась на последнюю парту, стараясь отгородиться от одноклассников и не думать о том, что скажет Ромина. Несмотря на то, что Софи всегда находила чем ответить на дурацкие шутки и привыкла сливаться с мебелью так, что в последние полгода её почти не задирали, при мыслях о Ромине где-то в груди что-то противно дрожало, переходя в кончики пальцев. Софи не понимала — почему именно она стала целью насмешек? Что она сделала, что Ромина который год продолжает развлекаться, задирая её и настраивая остальных против.

Из-за её внимания у Софи не было друзей. Никому не хотелось стать еще одним объектом для травли. Софи смирилась и с этим и научилась существовать одна. Обращаться к старенькой бабушке за помощью было бессмысленно, а мама итак редко появлялась, чтобы ещё доставать её своими проблемами. После смерти отца мама переехала в другой город, где нашла хорошую работу, а Софи оставила жить с бабушкой.

Как-то, в первом классе, Софи попробовала пожаловаться классной руководительнице, Алине Семёновне. Ромина постоянно портила тетради Софи или кидала их в мусорное ведро, а потом смеялась, наблюдая, как Софи их достаёт.

— А Софи бомжиха, копается в мусорке! — кричала она, тыча в неё пальцем, а остальные подхватывали:

— Бомжиха! Бомжиха!

Софи тогда и не знала, что значит бомжиха, но подозревала, что это что-то плохое. Тогда-то она и решилась пожаловаться. И уяснила, что обращаться к взрослым за помощью — плохая идея.

Классная вызвала Софи и Ромину посреди урока и устроила перекрёстный допрос с пристрастием. Ромина всё отрицала, делая невинные глаза, а потом и вовсе разревелась до истерики. На следующий день с Софи разговаривала мама Ромины, угрожая расправой, если она посмеет снова врать. Одноклассники поддержали Ромину, а Софи прослыла ябедой.

Ирина Георгиевна не стала искать виновных, просто наказала весь класс отработкой и ушла, предварительно отчитав учителя математики Петра Васильевича за опоздание. Он появился как раз, когда завуч говорила про отработку и сейчас нервно хлопал глазами, не понимая, что происходит.

Как только Ирина Георгиевна скрылась за дверью, класс взорвался возмущенным гомоном, не обращая внимания на Петра Васильевича. В сторону Софи посыпались угрозы о расправе, обзывательства и скомканная бумага. Ромина, сидящая двумя партами впереди, развернулась и одними губами проговорила:

— Тебе конец!

2

После шестого урока пятый "Б" полным составом отправился на школьный двор — убирать мусор и белить стволы деревьев.

Софи плелась в стороне, стараясь не попадаться никому на глаза. Она выслушала указания физрука, взяла грабли, мешок для мусора и пошла подальше ото всех, в самый укромный угол — мини-рощу, где любили тайком курить старшеклассники и где всегда валялась куча бычков вперемешку с обертками от снэков. Ей хотелось поскорее закончить и оказаться дома, растянуться на кровати, прихватив кота Барошу, и просто лежать под уютное мурчание. Представлять, как однажды мама вернётся и заберёт её к себе. И там, на новом месте, всё будет по-другому. У Софи появится модная одежда, а не скатавшиеся джемперы и блестящие синтетические брюки, и она будет выглядеть красивой, может, даже красивее Ромины. Хотя это будет сложно — темноглазую Ромину замечают сразу — спортивная фигура, чёрные прямые волосы и слегка приоткрытые пухлые губы заставляют мальчишек виться рядом, словно мух, слетевшихся на мёд. А Софи — полная противоположность. Худенькая, бледная, светловолосая, она похожа на ту самую поганку, которой вечно зовёт её Ромина. А ещё у неё будет много друзей. Или хотя бы одна лучшая подруга, с которой они станут делиться секретами, устраивать ночёвки и гулять.

За мыслями Софи не заметила, как её окружили пятеро одноклассников.

— Довольна? Ябеда! — выкрикнула Ромина, сжимая в руках мусорный мешок и веник.

Софи спокойно обвела взглядом каждого — нельзя показывать, что боишься, это она давно поняла, и ответила, кивнув на веник:

— Тебе очень идёт, будешь отличной уборщицей.

Сеня хихикнул, а когда Ромина зло на него посмотрела, весело сказал:

— А чё, тебе правда идёт, — и загоготал, ожидая реакции. Они с Вадимом часто так делали, поддразнивая Ромину и подначивая на ссоры с Софи. Иногда Софи казалось, что если бы их не было, Ромина давно бы от неё отстала. А сейчас просто старается им что-то доказать за её счёт.

Софи заметила, как побелели кончики пальцев Ромины, когда она с силой швырнула веник и быстро подскочила к Софи, вывернув мусор ей на голову.

— Ты совсем сдурела? — крикнула Софи, отскочив в сторону и принялась выгребать с волос налипшую грязь, пальцы увязли в какой-то коричневой гадости, которая растеклась как желе и завоняла протухшей едой.

Сеня с Вадимом хохотали, Ромина довольно улыбалась, как и Геля с Настей, которые до этого просто молча стояли и смотрели.

— Отнеси своей чокнутой бабке, — сказала Ромина, швыряя ей мешок, — все знают, что она тащит в дом всё с помойки! А бабушке надо помогать!

Этого Софи не выдержала — её бабушка и правда иногда притаскивала с помойки мебель и разный хлам, который люди выбрасывали, а она приспосабливала в хозяйстве, но это оттого, что купить было не на что. Софи кинулась на Ромину и вцепилась ей одной рукой в волосы, а другой принялась размазывать коричневую гадость по лицу.

Не ожидавшая такого Ромина сначала растерялась, но быстро справилась с Софи, выкрутив ей руки — она была в полтора раза тяжелее и на полголовы выше. Мальчишки и девчонки возбуждённо прыгали вокруг и орали, остальные тоже прибежали посмотреть на драку.

Ромина заставила Софи упасть на колени, продолжая выкручивать руки, и шипела:

— Поганка, ты у меня получишь...

Софи стиснула зубы, чтобы не взвыть от боли, казалось, пальцы сейчас сломаются, и тяжело дышала, кривя губы.

— Физрук! — крикнул Вадим и оттащил Ромину.

Кто-то поднял Софи на ноги, остальные столпились перед ней, загораживая от учителя и она успела смахнуть слезы и вытереть лицо рукавом, прежде чем Валентин Витальевич подошёл.

— Что такое? — спросил он, оглядывая притихших школьников.

— Мы почти закончили, можно домой? — быстро сказал Сеня.

Физрук пожевал кончик уса, разглядывая раскиданый мусор и чумазых девчонок. Ромина тёрла щёки, кидая злые взгляды на Софи, а Софи изо всех сил сдерживалась, чтобы не разреветься. Губы предательски дрожали, а зубы сводило от того, с какой силой она их стискивала. Наконец, он отвернулся и бросил:

— Соберите тут всё, сложите мешки с мусором вон в том углу, инструмент на место и свободны, — махнул рукой и пошёл в сторону школьного входа, не оборачиваясь. Он предпочитал не вмешиваться ни во что, что не касалось его лично.

Софи схватила грабли и пошла следом за физруком, стараясь не привлекать его внимания, но в то же время держаться от одноклассников на расстоянии. Ромина окликнула её, но Софи лишь прибавила шагу.

Она оставила грабли в каморке завхоза, схватила рюкзак и помчалась домой. Грязные волосы липли к лицу и плохо пахли, брюки на коленках испачкались, а дурацкие слёзы никак не получалось удержать.

Какой паршивый получился день! О завтрашнем даже думать не хотелось.

Продолжение следует.