"Снято". Часть одиннадцатая
©Гектор Шульц
Часть первая.
Часть вторая.
Часть третья.
Часть четвертая.
Часть пятая.
Часть шестая.
Часть седьмая.
Часть восьмая.
Часть девятая.
Часть десятая.
Часть одиннадцатая.
- Ладно. Ну, скажи тогда, хули ты тут забыла? – спросила Лада. – Ну, в порно, естественно.
- Деньги были нужны, - честно ответила я. Делиться своим грязным бельем на людях всегда тяжело. А если речь о тех, кого считаешь своей семьей, то это еще тяжелее.
- Эт понятно. Как и у большинства из нас. Наверняка за этим кроется какая-нибудь милая история о больной маме, да? – фыркнула Лада, но я предпочла ее подъебку пропустить мимо ушей. С помощью этой агрессии она пыталась защитить себя. Только дурак бы этого не понял.
- Ну, больная мама – это полбеды, - кивнула я. – Главная беда – это мой родной братец. Вот тебе некоторые из его приключений: залез на промку и сжег дорогущую катушку с силовым кабелем, напугал до инфаркта бабку, у которой хотел спиздить пенсию, влез с дружками в квартиру Авто Андриашвили… Продолжать?
- Не, - мотнула головой Лада. – Понятно. Более чем.
- У мамы на фоне всего этого сердце пошло по пизде, а братец… а хули ему? В голове ветер, в жопе дым. Пока я с пеной у рта носилась и искала, где бы денег найти, он розеток окурковских дома поебывал, да с дружками на промке бухал. Так что Марк очень уж удачно объявился…
- Вот и он, - улыбнулась Лада. – Хай, Марк! Давай к нам. Мы тут охуительные истории рассказываем.
- Да, вижу, - кивнул он и, подвинув бутылку водки, уселся на краешек стола. – И что за истории?
- Как мы докатились до жизни такой, что превратились в блядей, которые ебутся на камеру за деньги.
- Понятно. Моральные терзания.
- Угу, - промычала Лада. – Женька вон своей историей поделилась. Может ты расскажешь, за каким хуем в порно поперся?
- Деньги нужны были, - коротко ответил Марк.
- Пф. Открыл Америку. Ради ебли у нас только Тонька. Давай, вытаскивай своих скелетов из шкафа. Не заебались они пылиться?
Кто знает, почему Марк решился рассказать нам о причинах, почему пошел сниматься в порно. Может, виной всему бухло, стершее стеснение и оголившее душу. Или виноваты циничные подъебки Лады. Или же обычная усталость, когда в одиночку пытаешься справиться со всеми проблемами мира и боишься открыться даже родным. Так или иначе, но свою историю он тоже рассказал. Где-то скупо, где-то слишком откровенно. Но честно. Не скрывая ничего от людей, ставших его семьей.
- Вову Черного помните? – спросил он, закуривая сигарету. Сизый дым узкой змейкой струился к потолку, будто и не сигарета это была, а палочка для благовоний. – Так вот, мой папа ему должен.
- Много? – усмехнулась Лада. Однако смех застрял в горле, когда Марк тихо озвучил сумму. Такую сумму, что все мои проблемы сразу же показались мелкими и ничтожными. Сумму, за которую запросто могли убить. – Пиздец. Как он умудрился на такие деньги попасть?
- В девяностых с другом бизнес мутил, - криво улыбнулся Марк. – Гоняли поначалу иномарки из Европы, поднялись немного на этом, амбиции появились. Решили они с похоронкой работать.
- В смысле? Ритуальная контора? – нахмурилась я.
- Именно. В нашем городе их тогда не сильно много было. Ну, по итогу им это удалось. Кусок земли солидный выбили под кладбище. Там много мутить не надо. На лапу дал кому надо и держи разрешение. Хоть ядерные отходы туда сливай, всем похуй. А с учетом, что дело в середине девяностых происходило, то проблем они не испытывали. Помимо обычного люда и братков хоронили. А у тех похороны царские, денег-то на них не жалели. Гробы эксклюзивные, с золотом, мрамор особенный. Так что хорошо они поднимали. Что тут говорить, я в школе самым модным пацаном был. А потом Жора Золотой умер. Слышали о таком?
- Цыган? – спросил Сережа. – За Блевотней вроде их зона.
- Ага. Старшой у них. Барон, не барон, хуй пойми. Уж не знаю, почему, но родня его к папе моему обратилась. Мол, похорони по-человечески, так, чтобы стыдно не было. Денег там не жалели. Такой склеп отгрохали, что больше на квартиру был похож, а не на могилу. Папа потом рассказывал, что на похоронах в могилу натурально пачки денег швыряли. Золото. В общем, с шиком проводили, так сказать. Но самое интересное потом было. Загрузили в могилу мешки какие-то. Двадцать штук. Дядь Рома, ну, партнер отца, сразу их приметил. А потом, как похороны прошли, могилу вскрыл. Втихаря от папы. Тот знать ничего не знал, пока к нам домой гости вечером не нагрянули. Мне тогда шестнадцать было. Хорошо все помню. Как маму на кухне какие-то жлобы зажали. Как папу лупили всем, что под руку попадется. А мне нож к шее приставили. Шрам на шее до сих пор об этом напоминает. И прядь седая.
- Хуя се, - только и могла ответить Лада. Нас тоже обуревали подобные эмоции, но перебить Марка никто не решался.
- Ну а дальше – чистый Голливуд. Как в фильмах, на видеокассетах, помните? В общем, цыгане в те мешки наркоту сгрузили. И налик. Припрятали, так сказать. Понятно, что на такое богатство сразу кое-кто глаз положил. А именно Вова Черный. В общем, сговорились они с Ромой, партнером отцовским, могилу эту вскрыть, да только Рому цыганский клад приворожил. И в такой блудняк вписал, что до сих пор разгребаем. Короче, не зря я сказал, что могила у Жоры Золотого на квартиру похожа была. Там даже дверку сделали. Вот Рома эту дверку и вскрыл. А потом исчез. Вместе с мешками и ценностями. Взлом-то не сразу обнаружился. Роме хватило ума копию ключей от склепа сделать, поэтому никто и не в курсе был, что могилу обнесли. А то, что пропал… Папе он сказал, что надо срочно в Уфу смотаться. Мол, маме плохо и все такое. Ну а цыгане, когда проведать склеп пришли, очень удивились, что могила пустая.
- Тогда они к вам домой вломились?
- Ага, - кивнул Марк. – Думали, что папа в теме. А тот вообще не в курсах. Пытался им что-то там объяснить, да куда там. Пиздили так, что до сих пор аукается. Да и я забыть не могу, как на кухне мама кричала. Они ей руку тогда сломали. Грозились выебать, а потом квартиру сжечь, если папа украденное не вернет. Ну, на следующий день с таким же запросом заявился и Вова Черный. Правда он, в отличие от цыган, никого бить и насиловать не стал. Хватило ума понять, что папа не при делах. Знаете, в чем ирония, блядь? Вова тоже считал, что украли его собственность. С одной стороны цыгане, с другой Вова. И каждому то, что в могиле лежало, на блюде подай. В общем, папу на счетчик поставили. Угрожали. Били еще не раз. Меня к бабушке отвезли, чтобы опасности не подвергать. Да хуй там плавал. Я-то видел, что возле подъезда то братки какие-то трутся, то чумазые. Трогать не трогали, но и так понятно было, нахуя они тут кучкуются. С цыганами Вова ссориться не стал. Слился, так сказать. Да и смысл ему был признаваться, что он сам хотел лапу на цыганское добро наложить. Вот и нашел козла отпущения.
- А пидораса этого так и не нашли? – спросила Лада.
- Не-а. Исчез он с радаров. Общие знакомые говорили, что то ли в Грецию свалил, то ли в Испанию. Видать богатый улов был. Ну а папа фактически в рабство попал. Все продал, что было. Контору похоронную Вова под себя отжал, квартиру продать пришлось, машину, все, в общем. Осталась только бабушкина квартира на Окурке. Куда мы и переехали. У родителей на фоне этой нервотрепки здоровье сдало. Ну, оно и понятно. Счетчик-то никто не выключал. Уродам этим удобно было, что у них на крючке человек есть, который им должен. Вот и доили, пока у папы инсульт не случился.
- Охуительная история, - тихо ответила я. Марк тонко улыбнулся и, чуть подумав, кивнул.
- Я уже к концу приближаюсь. Хотя, это еще как посмотреть. Деньги-то семья моя Вове все еще должна. Пусть и не в таких количествах, как раньше. В общем, как папа окончательно слег, мы с мамой думать стали, что теперь делать. Взывать к совести Вовы? Такое себе. У этих людей ни чести, ни совести нет. Были мысли и сбежать. Не без этого. Да только что бы это изменило? Короче, я тогда как раз первый курс закончил. Решил, была-не была, надо к Вове Черному на разговор идти. Трусил, пиздец как сильно. Ну, оно и неудивительно. Пришел я в офис, где Вова с братками своими заседал, на прием напросился. Думал, что погонят сразу, ан-нет. Кивнули только и на стул указали. Мол, жди. Ждать пришлось долго, пока Вова принять меня не соизволил. К слову, выслушать он меня выслушал. Даже не перебивал почти. А потом рассмеялся, когда мою просьбу услышал. А я всего лишь попросил, чтобы отца в покое оставили. Ну и говорит, мол, долг есть долг. Его выплатить надо. А потом подарок царский сделал. Сказал, что большую часть долга прощает. Да вот загвоздочка. Та сумма, что он озвучил, один хуй неподъемной оставалась. Но я хотя бы гарантии получил, что как только выплачу все, он от моей семьи отстанет. Слово дал.
- Тогда ты к Семе попал? – спросила я.
- Позже. Через полгода где-то. Искал любую подработку. Голову ломал, где взять такие деньги, чтобы от Черного откупиться. К счастью, в моей жизни Сема возник. И работа эта. Хотя бы голову поднять удалось. И долг уменьшаться начал. Не бог весть что, но хотя бы так. Ну, утолил я ваш интерес?
- Да уж, - буркнула Лада. – Хоть сценарий пиши и Балабанову неси. К слову, о сценариях… вот и наша фантазерка.
- Чего сразу фантазерка? – проворчала Настя, присаживаясь к нам. Она пихнула улыбнувшегося Сережу и, глотнув вина, обвела всех внимательным взглядом. – А вы чего тут трете?
- Как там в кино это называют? – задумчиво протянула я. – А! Раскрытие персонажей через призму диалога. Точно! Короче, историями своими делимся, кто и как в порно попал.
- Ну, с Половинкиным и так ясно. Его на военной базе создали. Сексуально озабоченный карликовый робот, способный проникнуть в прошлое, чтобы испортить генофонд целой нации, - фыркнула она.
- Ну а ты? – с нажимом спросила Лада. – Тебя-то как сюда занесло? Ты ж патологоанатом будущий, не?
- Истинно так, сестренка, - кивнула Настя. – Трупы меня привлекают больше, чем живые. У трупов говно изо всех дыр лезет, а у живых оно в головах варится и жизнь отравляет. Да и хули. Мертвых я и так почти каждый день вижу, а тут хоть какая-то имитация жизни.
- Угу. Скажи еще, что с детства любила писать всякие стремные истории и грезила карьерой писательницы, - рассмеялась Лада. Однако Настя неожиданно кивнула, обойдясь без привычных ядовитых подколов.
- Типа того. Я ж, блин, отпрыск четы из творческой интеллигенции. Родители очень расстроились, когда их краса и гордость решила патологоанатомом стать, а не журналистом, как матушка. Но тут ничего странного. Меня с детства ко всему мрачному тянуло. Поэтому в моей жизни готы возникли, романтика смерти, а потом и настоящая смерть, в которой есть другая красота. Вы ее понять не сможете.
- Куда уж нам, цивилам, - съязвил Сережа.
- Понимаешь, молодец, - улыбнулась Настя. – К тому же писать мне никто не запрещает. Вы не думайте, что у меня все сценарии исключительно ебле посвящены. Нормальных историй тоже предостаточно. Вот причешу их, а потом как получу Букеровскую премию по литературе. Или кино вообще снимут.
- Про нас ты тоже сценарий пишешь? – спросил Марк. – Ну, про настоящих нас, а не наши роли.
- Конечно, родной. Есть у меня тетрадка одна. С красной обложкой. Вот в ней вы все и обитаете, - ехидно ответила Настя. – Ну, обитали, до поры, до времени. Сейчас все в файлике на компе хранится. Технический прогресс, хули там. Так что вы не стесняйтесь. Делитесь. А я послушаю, глядишь и разживусь парой-тройкой интересных историй.
- А тут уже все поделились, - проворчала Лада. – Кроме меня. Но моя история банальна, скупа, и скучна.
- Пришла по зову зуда в пизде? – съязвила Настя, заставив Ладу рассмеяться.
- Не. Деньги были нужны. Ну, как и многим. Институт закончила, попыталась работу найти, а там такие копейки платят, что охуеть можно.
- На кого ты училась?
- Химик-технолог. Дипломированный, - грустно улыбнулась она. – С детства химию любила, грезила, как всю жизнь ей посвящу. Ну, пока не повзрослела. Реальность другой оказалась. Ну а мне бабки нужны были. Своих проблем хватало. Да и квартиру мамка на сестру переписала, а та меня выпнула с вещами на мороз, как мамка на тот свет отправилась. Когда в кармане полтос остался, я газету купила, а там объявление. «Требуются актеры нестандартной внешности для съемок в фильмах экспериментальных жанрах. Мужчины и женщины. 18-30 лет. Высокая заработная плата». Так что цапанула я двух друзей, чтобы не так стремно было, и на кастинг поперлась. А там Сема, с волосами на голове еще, Олег с дешманской камерой. Сидят, вопросики задают. Как, мол, относитесь к эротике? А как к порно? А не хотели бы попробовать? Сема меня как увидел, аж стойку сделал. Ну, это не удивительно. Я тогда с внешностью вовсю экспериментировала. Розовые косички, татухи на руках, шмотье из секонда эксклюзивное. За шмот мне частенько на районе предъявляли. И свои, и залетные. А тут на руку сыграло. Семе я понравилась. Предложил он роль, значит. В фильме. И сидит такой, серьезный, о научной фантастике говорит. Оказалось потом, что я должна была инопланетянку сыграть, а друзей моих на роли вояк, что ее долбят, взяли. Молодые были, дурные. Сразу согласились. А для храбрости еще и вмазались дополнительно. Ну и так в роль вжились, что Витек, друг мой, увлекся и зуб мне выбил. Кулаком ка-а-к уебал, чтобы не вертелась. Сема аж слюной захлебнулся. Реализм зашкаливал. На эмоциях сняли все быстро… Но пацаны быстро слились. Поняли, что не их тема. А мне понравилось. Кино же. И пусть, что порно. Чем порно не кино? Тут тоже сюжеты есть, диалоги и все такое. А то, что ебут по-настоящему? Реализм, как Сема любил повторять. Так что, Настька, если тебе истории нужны для тетрадки твоей красной, то обращайся. Я тебе столько расскажу, что заебешься записывать.
- Заметано, сестренка, - пробормотала та, записывая все в блокнот. Ладу это повеселило.
- Ты и сейчас все записываешь?
- Ага. Истории ваши – это ж как наркотик. Чем грязнее, тем сильнее торкает. А цивилы грязищу любят. Она им показывает, что их жизнь не такая грязная и убогая. Всегда радостно, когда кому-то хуже, чем тебе.
- За это надо выпить, - вздохнула Лада, поднимая стакан с водкой.
- Давай тост, - вздохнула Настя. – Что мы, синяки, что ли, подзаборные, чтобы без тоста?
- Ну, за нас, красивых, - кивнул Марк.
- И за еблю, - добавила Лада. – Будем.
- Будем.
После новогодних каникул студия потеряла одного человека. Монтажера Андрюху. Правда он заранее предупредил и Сему, и остальных, что уходит. Виной всему переезд в Москву и желание работать с настоящим кино, а не с обычной порнухой. Сема отговаривать его не стал, да и простились с ним очень тепло, устроив небольшие посиделки после трудного рабочего дня. Все ж каждый понимал, что съемками порно сыт не будешь. Особенно, если ты слишком уж творческий человек. Правда в тот момент мы еще не догадывались, что уход Андрюхи станет отправной точкой для начала пиздеца, о котором никто и подумать не мог. А виной всему, отчасти, блядский интернет.
Это в девяностых и в начале нулевых интернет был привилегией особой прослойки общества. Жутко дорогой и тормозной, позволить его мог себе далеко не каждый. Но технический прогресс никогда не стоял на месте. Более того, в нулевых он нехило так ускакал вперед. Каждый месяц выходили новые мобильники, компьютер стал легкодоступным, и среднестатистический работяга запросто мог купить своему ребенку ноут в кредит в одном из многочисленных магазинов по продаже техники. Качественно скакнул и интернет. Появились рекламки провайдеров в почтовых ящиках, предлагающих всем желающим выделенную линию. Отпала нужда в модемах, срачах с родными, что невозможно позвонить по телефону, пока ты сидишь в сети, а аськи и провайдерские чаты стали сборищем самого разнообразного народа. Более того, стало возможным делиться своими файлами с другими посредством внутренних чатов. Всего делов-то, размести папки со своим добром и его может скачать любой желающий. Фильмы, музыка, взломанные программы – все это стало легкодоступным и дешевым. Даже моего любимого братца Петрушку всеобщая истерия не обошла стороной.
Он откуда-то припер домой компьютер, а через пару дней у нас уже были монтажники, тянувшие кабель к нам в квартиру. Так интернет стал частью и нашей жизни. Петька мог сутками пропадать в «Матрасе» - уютном чате и файлообменнике одновременно, доступ к которому предоставлял провайдер за смешные десять копеек за мегабайт траффика. Здесь знакомились, обменивались фотками, качали музыку и порно, забивая жесткие диски до упора. Засыпая, я слышала, как за стеной тяжко кряхтит братец, гоняя лысого шарлатана, прячущегося в трусах, и улыбалась, не догадываясь, что технический прогресс заденет и меня.
Тот день многим запомнился, пусть и казался поначалу обычным рабочим днем. Сема договорился с окурковской закрытой школой, чтобы снять там очередные похождения похотливой учительницы, которую обычно играла Катерина Львовна. Так как в сюжете фигурировали и другие люди, в качестве массовки выступили свободные актеры. Марк играл учителя физики, я одну из учениц, которую он пытается соблазнить, ну а Веня был отцом школьника-хулигана, которого вызвала к себе на ковер учительница.
- Стоп. Снято! – крикнул Сема, когда Веня прекратил кончать и обессиленно свалился с парты, на которой, собственно, и исправлял грехи своего выдуманного чада. – Так. Веня пока свободен. Можно принять душ, но лицо не трогать. Отснимем крупные планы. Катерина, тобой займемся сейчас. Таким румянцем грех не воспользоваться.
- Как скажете, - вздохнула актриса, покорно подставив тело под влажные салфетки и заботливые руки мамы Вали. Далее последовал привычный уже процесс съемки крупных планов. Катерина Львовна тряслась, стонала и корчилась от экстаза, словно Веня никуда не уходил, а Олег, буквально прилипнув камерой к ее лицу, фиксировал на пленку каждую эмоцию. Процесс был давно отлажен, и актеры знали, что от них требуется, поэтому проблем не возникло и нужное отсняли быстро. Наши с Марком сцены, где я делаю ему минет, тоже отсняли быстро, потому что все было фикцией, но необходимой деталью для истории, на которой настаивала Настя. Сема со сценаристкой предпочитал не спорить, понимая, что переубедить Настю мог бы только Вилле Вало, если бы тот вдруг оказался на нашей съемочной площадке. Но готичного финна на горизонте не наблюдалось, поэтому требование Насти удовлетворили полностью, отсняв сцену так, как было нужно ей.
Отстрелявшись к трем часам дня, я с чистой совестью отправилась домой, не забыв заехать по пути в магазин за тортиком. В кои-то веки хотелось порадовать маму сладким, которой врач велел не сильно налегать на сладкое. Меж тем тучи уже сгущались над моей бедной головушкой и первым звоночком стали странные лица соседок у подъезда. Конечно, можно задать справедливый вопрос. Неужели бабки с советским воспитанием смотрят порно? Нет, конечно. Зато порно смотрят их дети и внуки, которым тоже провели выделенные линии в квартиры. Правда я не обратила на старух должного внимания. Ну, не поздоровались, ну, процедили сквозь зубы что-то похожее на «шалава», мало ли у пожилых людей заскоков. Но вот презрение, которым сочились их подслеповатые глаза, не заметить было сложно. Хмыкнув, я пожала плечами и зашла в подъезд.
Ну а дома меня уже ждала бледная мама на кухне, гаденько улыбающийся братец и стойки дух валерьянки, не желавший уходить даже в открытое окно. Конечно, сердце предательски екнуло, как всегда и бывает при приближении пиздеца. Только вот я понятия не имела, что случилось, и поэтому, поставив торт на стол, уселась напротив мамы на табуретку. Руки сами собой потянулись за сигаретами, а мама была настолько погружена в свои мысли, что попросту забыла ради приличия хотя бы поворчать.
- Что, умер кто-то? – поинтересовалась я.
- Может, лучше бы и умер, - тоненьким, ломким голосом ответила мама.
- Так! – уставилась я на Петьку. – Ты опять куда-то влез?
- Не-а. А вот ты… да. Зашкварилась, сестренка. По полной.
- Что ты несешь?
- А погнали в комнату. Покажу, - усмехнулся он, делая пригласительный взмах рукой.
- Ладно. Интриганы, блин, - вздохнула я. – Давай, показывай…
И Петька показал. Стоило мне войти в комнату брата, как в глаза сразу же бросился монитор и стоп-кадр. Я в черных чулочках восседаю с перекошенным лицом на внушительном агрегате Марка. Сразу было видно, что творческая искра на братце решила отдохнуть. Стоп-кадр был отвратительным. Никакой эстетики. Правда об эстетике я думала в последнюю очередь.
- Где ты это взял? – тихо спросила я. Братец понял по моим налившимся кровью глазам, что ехидство лучше отложить и ответить коротко и по существу.
- В «Матрасе» лежит.
- Что за матрас? Что это такое?
- Да, так. Чат наш, от провайдера. Там народ пиздит по мелочи. Можно скачать, что хочешь, если человек это в общак вывалил.
- У кого ты это скачал?
- Ща, погодь, - мотнул головой Петька. Он открыл историю загрузок, пролистнул пару страниц вниз и просиял. – Во. AArchipov1704.
- Ебаный Андрюша, - вздохнула я. – Ебаный ты гондон.
- Эт кто? – ухмыльнулся Петька. – Тот, что с елдой здоровой? Не больно было?
- Нахуй проследуй, - перебила я, сопроводив посыл характерным жестом. Мысли в голове сплелись в безумную кашу, напрочь лишив меня возможности мыслить рационально.
- Нехило он тебе на лицо-то накончал, - рассмеялся Петька и, не договорив, вылетел из комнаты, когда я заорала.
- Сука, - озвучила я, адресовав это ругательство и братцу, и монтажеру Андрею, который сознательно или несознательно, но слил фильмы студии в интернет.
Беглый поиск по папке ясно дал понять, что в сети оказалось пять фильмов, где засветились почти все актеры. Причем, судя по счетчику скачиваний, популярен был тот, где фигурировала Лада и Веня в костюме обезьяны. Ругнувшись, я схватила телефон, сигареты и выскочила на балкон, после чего задумалась, кому звонить. Но в итоге решила действовать по порядку.
Сначала позвонила Андрюхе, где роботизированный голос сообщил мне, что абонент не абонент. Вместо голоса Семы сплошные короткие гудки. Судя по всему, режиссеру сейчас было несладко. Ответил мне только Марк, причем после первого же гудка.
- Ты в курсе? – коротко спросил он.
- В курсе. Как и мама с братцем, - ответила я. – Это все Андрюша ебучий!
- Тише, - вздохнул Марк. – С ним связались. Говорит, что случайно фильмы попали в папку, которую он в общий доступ выложил. Сейчас пытается удалить, а телефон отключил, чтобы мы ему не мешали.
- Охуенно придумал. Пока он это удалит, весь город в курсе будет.
- Так и есть, - голос Марка дрожал, но все ж уверенности в нем было побольше, чем в моем. Я готова была рвать и метать. И Марк это прекрасно понимал. – Сейчас главное не истери. То, что случилось, уже случилось. Каков шанс, что все наши знакомые это увидят?
- Ну, бабки с моего подъезда уже в курсе. Должно быть детки с внучками подсуетились. Ладно б там качество говеное было. Но, нет. Видно в мельчайших деталях, как ты меня ебешь, а я постанываю. Одно радует, хит продаж у нас Веня с Ладой.
- Угу. Ладка в комнате отдыха заперлась. С бутылкой водки, - хмыкнул Марк. – Ей сестра позвонила и скандал закатила. Мол, племянник увидел.
- Да в этом блядском «ДомТелеком» весь город сидит, - ругнулась я. – А Веня что?
- Растерян, - честно ответил Марк. – Понятно, что клиенты рано или поздно поймут, что их коллекционные экземпляры в сеть слили. Вот и думает, что делать, как убытки покрывать. Это ж пятно на репутации.
- Наша репутация пошла по пизде и стекла грязной малафьей в сортир, - добавила я. В голосе Марка послышалась улыбка. – Или это его не так волнует?
- Сейчас главное успокоиться, Жень.
- На соседок-то похуй, - вздохнула я. – А вот мама…
- Понимаю. Но подаваться панике сейчас нет смысла. Вернуть назад все не получится. Надо думать, как теперь с этим быть. Ладно, тут Сема зовет. Поговорить хочет.
- Да, давай. И звони, если что, - ответила я. – А меня ждет разговор с родительницей. Судя по голосу, сейчас мне будут давать пизды.
- Выше нос. И не такое дерьмо с нами случалось, - улыбнулся Марк. – Найдемся.
- Найдемся.
На кухню я зашла с абсолютно похуистичной рожей. Первый шок исчез и на смену ему пришел холодный расчет. Я вдруг поняла, что не считаю себя виноватой в том, что снималась в порно. Что не обязана оправдываться ни перед мамой, ни перед ехидно скалящимся братом, который тут же сдристнул с кухни, стоило мне на него посмотреть. Но разговор должен был случиться. И я, и мама это прекрасно понимали.
- Как же так, Жень? – тихо спросила мама. Она избегала смотреть мне в глаза и вместо этого буравила чашку с давно уже остывшим чаем. – Как ты докатилась до срама-то такого?
- Как докатилась? – переспросила я удивленно. – Хм, дай подумать. Наверное, когда Петенька катушку ту со стройки спалил и нам счет выставили. Или, когда ты в больницу попала из-за его проделок. А, нет. Наверное, когда Петрушечка в хату Авто Андриашвили залез. Всего и не упомнишь, мам.
- Ну, есть же другие способы, как деньги достать. Работу там найти…
- Работу? – поперхнулась я. – Мам, мы дачу продали, машину и один хуй должны остались. Подскажи, на какой работе такие деньги платят? А то может я и правда дура, раз в порно сниматься пошла.
- Ну, не за деньги же трахаться, Женя! – в мамином голосе прорезалась обида, а меня почему-то захлестнул гнев. Хотя, гнев был вполне оправдан. Вместо понимания и поддержки, я получила обиду и осуждение. – Как шалава последняя, прости, Господи. Еще и на камеру! Как ума хватило?
- Что-то вы не задавались вопросом, откуда деньги берутся, - тихо ответила я. Мой голос дрожал так, что я чувствовала вибрацию в груди. И еле сдерживалась, чтобы не заорать. – Удобно было об этом не думать, да? Хули, Женя придет, бабла принесет, проблемы разрулит.
- Как из дома теперь выйти? – всплеснула руками мама. – Что люди скажут?
- Да похуй мне, кто там что скажет, мам, - криво улыбнулась я. – Или ты думаешь, что другие актеры этим от хорошей жизни занимаются? Каждый свои проблемы решает, как умеет. И поверь, если бы не Марк, не Сема, не другие ребята, сынок твой давно бы на зону отъехал. Таскала бы ему передачки, если б его пером в бочину не пырнули, конечно.
- Женя!
- Не, ты не поймешь, - мотнула я головой. – Нет смысла в этом разговоре. Для тебя порно – величайший грех. А что к нему привело… это так. Мелочь, внимания недостойная.
- Как же ты детей-то учить собралась? – мама наконец-то посмотрела на меня. В ее глазах стояли слезы. Она плакала не из жалости ко мне. Она плакала от стыда.
- Молча, мам. Молча, - вздохнула я, закуривая сигарету. Дым неприятно ободрал горло, заставив закашляться. – А может, в тройничке снимусь. С двумя здоровенными неграми…
- Женя!
- Ладно. Пустой это разговор. Ты не поймешь. Не захочешь понять. А я… я устала. Устала объяснять. Устала оправдываться, мам. Знаешь, иногда хочется побыть обычной девочкой, а не мужиком с яйцами, которые должен решать ваши проблемы. Пойду погуляю. Голову проветрить надо.