Сломанные⁠⁠

1

Люди. Люди никогда не меняются.

Поперёк дороги лежало мёртвое тело. Час назад, когда Матвеич проходил по улице с пустым рюкзаком, на этом месте ничего не было. «Ловушка для дурака», – усмехнулся старик. Если дурак полный, то сразу побежит обыскивать нежданную добычу и порадует снайпера. Если дурак из тех, что считают себя умными, то насторожится и пойдёт в обход, переулком, где его, наверняка, ждут. Матвеич был дураком старым и осторожным, поэтому повернул в обратную сторону. Придётся сделать большой крюк, потратить лишнюю пару часов. Лишь бы они не стали роковыми для Стэна с его лихорадкой.

Стараясь не звякать содержимым рюкзака, старик заковылял по заброшенному кварталу, сжимая рукоять обреза под грязным плащом. Старая ушанка дополняла сходство с какой-то злой и не детской версией почтальона Печкина.

«Принёс посылку для вашего мальчика. Только я вам её не отдам, потому что у вас документов нету! Нынче ни у кого их нету...»

Каждый раз, возвращаясь с вылазки, Матвеич искренне желал, чтобы кто-нибудь нашёл его склад и забрал все оставшиеся припасы. Тогда им с парнишкой пришлось бы двигаться дальше. Они уже месяц торчали на одном месте, и с каждым днём это становилось всё опаснее. А тут ещё чёртова лихорадка... Далеко за спиной послышались выстрелы – видимо, ловушка нашла своего дурака.

2

В квартире было очень душно. Старик оставил дверь приоткрытой, впуская прохладный осенний воздух из грязного подъезда. Накрытый рваным стёганым одеялом Стэн заворочался на своём спальнике и открыл глаза. Его по-прежнему бледное лицо покрывали капельки пота. Матвеич, хмуро взглянув на парня, потрогал его лоб:

– Ну, как ты, Стас?

– Нормально, дед, – тихим голосом отозвался больной. – И не зови меня Стасом, дурацкое имя.

– А ты меня дедом не зови! – Добродушно огрызнулся Матвеич. – Это вообще не имя. Я по руинам скачу без устали, а ты тут валяешься, как в санатории. Кто из нас дед?

Стэн слабо улыбнулся и закрыл глаза. Старик выложил на стол сегодняшнюю добычу – несколько банок тушёнки, пакет сухарей, пару бутылок воды – и бодро скомандовал:

– Отставить сон! Сперва ужин и лекарства!

На улице быстро стемнело. Подперев дверь изнутри и проверив драпировку на окнах, Матвеич зажёг в комнате несколько свечей. В мерцающем полумраке он поставил на закопчённый примус кастрюльку с водой и ложкой выскреб в неё тушёнку. Вонючую духоту квартиры немного приукрасил запах мясного бульона. Стэн, полусидя на своей постели, перебирал отсыревшие сухари.

– Пенициллин у нас теперь не в таблетках? – он с улыбкой показал старику позеленевшую корочку. – А ты чего так долго сегодня, дед? Рейдеров встретил?

Матвеич поморщился:

– Какие они «рейдеры»! Обычная гопота, бандиты! Где ты слов-то этих нахватался?

В догнивающем мире уже, наверное, не осталось никаких границ и государств, но старик верил, что сохранит хотя бы частицу духа своего народа, если не станет засорять язык непонятными чужими словами. Он протянул парню миску с супом:

– Ешь и поправляйся. Пора нам новое место искать.

Стэн без аппетита заковырял ложкой.

– Дед, ты бы лампу зажёг. Тошно с этими свечами. Как будто хоронишь меня раньше времени...

У Матвеича неприятно сжалось в груди.

– Дурак! Керосин для примуса нужно беречь. Сам ещё меня хоронить будешь, мальчишка.

Снаружи, в паре километров отсюда, бандиты праздновали улов, доносились их пьяные вопли и нестройное пение. Под утро старика разбудили приглушённые звуки моторов – видимо, банда переезжала в другое место. Кое-кого, пожалуй, всё же стоило похоронить.

3

На улице было тихо. Покойник успешно справился с ролью приманки, и теперь его оттащили на обочину, чтобы не мешал проезду. Вороны ещё не тронули тело, и старик оторопел, глядя на юное красивое лицо мёртвой девушки.

В паре кварталов к югу микрорайон уступал место сосновому лесу. Пройдя немного вглубь, Матвеич, тяжело дыша, сложил со спины свою ношу. Немного отдышавшись, он разгрёб хвойное покрывало и начал копать. На душе было невыносимо тоскливо от банальной истины: когда умирают молодые – это неправильно. Ей бы ещё жить да жить. Лет двадцать назад старик бы добавил: «детей нарожать», но не теперь. Не в этом разрушенном мире.

Когда Матвеич закончил с похоронами, начинало темнеть. Накрапывал мелкий дождь, и, выйдя на опушку, старик с удовольствием подставил ему лицо. Чёрт с ней, с возможной радиацией, сейчас ему стало очень спокойно и тепло на душе, а давящая тоска сменилась светлой усталой грустью.

Люди не меняются, так всегда было и будет. Кто-то ломает мир под себя, ощетинившись всеми своими колючками, а кто-то, сломанный, крадётся переулками, подбирая объедки. И как бы вторые не грели себя своей человечностью, первые выживают куда успешнее.

Ветер донёс откуда-то неприятный запах гари. Старик захромал по пустынной улице между мусорными завалами, гадая, в скольких брошенных квартирах затаились прочие сломанные, такие же как Матвеич и Стэн. Всё лето они прожили в мёртвой деревеньке неподалёку, где парень выхаживал старика, угодившего в медвежий капкан. Ходил за водой, охотился в лесу, даже смог кое-что вырастить на убитой кислотными дождями почве. Оба решили, что зимовать лучше в городе, поэтому с началом осени перебрались в бывший районный центр. К зиме планировали добраться до областного, но приходилось сидеть на месте. Теперь уже старик выполнял роль сиделки, пока Стэна не отпускала непонятная лихорадка. В бреду он говорил что-то о гигантских крысах из подвала, и старый скептик ему почти верил – многое вокруг менялось на глазах, почему бы и крысам не вырасти с собаку?

Эпилог

Вторые похороны прошли быстрее, да и нести покойника было легче – от Стэна мало что осталось после пожара. Кто-то заявился в убежище, пока старик хоронил девушку, или парень сам запалил эту чёртову лампу – теперь уже не узнать. Матвеич, опираясь на лопату, молча смотрел на две свежие могилы посреди сосен. Слёзы давно высохли, оставив на чёрных от копоти щеках светлые дорожки.

Разбирая пепелище, он нашёл жестяную коробочку Стэна, в которой оказались оплавленная флешка, бесполезные документы, пара открыток и несколько фотографий. На одном фото были два рыбака – широко улыбающийся Стэн, совсем ещё мальчишка, и крепкий старик, похожий на него, держащий в руке две удочки, а другой обнимающий мальчика за плечи. Матвеич вдруг понял, что прозвище «дед», которым звал его Стэн, означало для парня «дедушка». Коробочка теперь покоилась в сосновом лесу вместе с последними надеждами старика на что-то хорошее.

С неба послышался нарастающий шум. Матвеич поднял глаза и увидел вертолёт, который разбрасывал над городом листовки. Пара из них прилетела прямо под ноги старику. С бумаги какой-то мультяшный дурачок, браво подмигивая, тянул вверх большой палец. Весь текст представлял собой череду штампов из серии «поднимем», «возродим», «вместе» и «надо постараться». Какие-то люди из-за океана убеждали, что они смогут заново отстроить цивилизацию, что «анархии и беззаконию – конец».

Матвеич был уверен, что «конец» уже давно наступил всему миру. Человечество, достигшее критической точки, должно было просто очистить планету каким-нибудь сверхмощным оружием. И это бы непременно произошло, однако ещё в прошлом веке лидеры государств договорились о полном отказе от ядерных программ...

Но, с бомбой или без, люди никогда не меняются. Цивилизация, как это бывало не раз, просто переварила саму себя и выплюнула под ноги природе, которая теперь потихоньку восстанавливалась от ран. Кровавые конфликты, делёжка территорий и ресурсов, загрязнение окружающей среды – всё это привело к полному хаосу, в котором теперь у Матвеича не осталось даже надежды.

/ноябрь 2018/

(Для конкурса "Воспоминания о будущем", раздел по вселенной Fallout, от сообщества Tesall)