Сказка. Как солдат с войны возвращался
Шёл солдат Иван домой со службы, аккурат под Новый год. Служил он тридцать лет и три года. Честно служил, верой и правдой, а на дорогу дали ему краюху хлеба, три монеты медных, да шинель солдатскую. Идёт он лесом дремучим, ветер завывает, мороз крепчает . Вдруг видит — избушка стоит, солдат стучится.
Открыла дверь старуха. Худая, будто голый сучок в зимнюю стужу. Лицо – будто морозом по стеклу , морщины-трещины ползут. Глаза – словно две промёрзшие лужицы, пустые и холодные, а взгляд – колкий. Вздохнула она, и от её дыхания на стене иней выступил. А на костлявом плече ворон сидит, неподвижный, будто изо льда вырезанный.
—Чаво надобно, служивый?
—Пусти переночевать, бабушка.
—Чаво б и не пустить— говорит старуха, — чай, не суетно. Тока ступай к Деду Морозу, в самую глухую чащу, и принеси мне его волшебный уголёк. А не принесëшь в студеной избе ночевать придётся, печь то уж почитай, лет сто не топилася.
Вздохнул Иван, подумал: «Схожу, да пока иду согреюсь».
Шёл долго ли коротко, проголодался. Вспомнил про хлеб, достал её, только собрался отломить — слышит, плач. Смотрит — под ёлкой сидит девченка -сиротка, плачет.
—Что, милая, ревёшь?
—Три дня не ела, злая мачеха выгнала...
Пожалел солдат ребёнка,отдал ей свою краюху целиком. Утерла девочка слёзы, улыбнулась, и словно в лесу светлее стало.
Идёт Иван дальше. Видит — на пеньке мужик сидит, босой, горюет.
—Что, добрый человек, кручинишься?
—Да как не горевать? — отвечает мужик. — Барин подать непосильную требует, а у меня и медного гроша нет. Заберёт последнюю коровёнку — семья с голоду помрёт.
Вспомнил Иван про свое жалование.Подумал: «Как-нибудь проживу», — и отдал мужику все три медяка. Поблагодарил мужик, счастливый побежал.
А мороз между тем крепчает, вьюга завывает. Видит Иван — старушка под сосной присела, вся трясётся, губы синие, замерзает.
—Бабушка, что ж ты на морозе?
—Озябла, милок, сил нет до дома дойти...
Снял Иван свою тёплую шинель и укутал старуху.Та взглянула на него ясными глазами, кивнула и пошла, его шинелькой прикрывшись.
Шёл Иван дальше, дальше, уже и продрог, и есть охота, а дома Деда Мороза всё не видать. Вышел наконец на поляну, а посреди неё терем стоит, изо льда резной да снегом расписной. На крыльце сидит старик в синей шубе, с длинной белой бородой, и смотрит на Ивана пристально.
—Здравствуй, служивый. Зачем пришёл?
Упал Иван в ноги.
—Дедушка Мороз, выручи! Прислала меня Баба-Студёна за твоим волшебным угольком. Говорит, без него печь не топится.
—Уголёк? — усмехнулся Дед Мороз. — Да не уголёк ей нужен, а чтобы ты, добрый человек, дух в моем лесу испустил, а она поживится на том.
А ты, я вижу, и без уголька огонь в сердце нёс. Ты голодной сироте хлеб отдал, бедняку — последние гроши, старухе — свою одежу. Хоть сам голодао, да замерзал, а сирым, да убогим помогал.
И протянул ему дед-Мороз волшебное огниво.
—Возвращайся смело. Ты своё дело сделал.
Очнулся Иван на опушке, у избушки Бабы-Студёны. Вошёл внутрь, а она к нему кидается:
—воротился, окоянный, принес ?!
—Принес, принёс, — воскликнул Иван.
Подскочил к печке, достал огниво, ударил раз — искры по избе рассыпались. Ударил два — огонёк весёлый заплясал. Ударил три — жар прямо в сердце Бабы-Студёны ударил. Вскрикнула она не своим голосом, и брызнули из её глаз слезы не ледяные, а самые что ни на есть человеческие, тёплые. А потом начала она меняться на глазах: морщины-трещины разгладились, глаза из промёрзших лужиц стали ясными, ласковыми. Студёное дыхание её превратилось в тёплый парок, счез с плеча и ледяной ворон — вместо него на печке кот мурчит.
— Спасибо тебе, служивый, — сказала она голосом, похожим на потрескивание тёплой печки. — Долгие зимы я здесь стужу нагоняла, а всё потому, что каждый, кто в избу входил меня клял и ругал, а ты сердцем не зачерствел, душой не околел. Вышла Зимушка тогда из избушки, взмахнула рукавом — и утихла вьюга, звёзды на небе зажглись, а снег заискрился мягким светом.
Оглянулся Иван, печь топлена, лучина теплится, кот мурлычет. Чувствует он, как усталость навалилась, скинул сапоги, да на печку влез. Не успела снежинка на землю опуститься, а солдат уже спал.
С тех пор в той избушке всегда тепло, и путники там ночуют, и сама Хозяйка-Зима каждому путнику и щей горячих нальёт, и добрым словом ннапутствует