Сказ о том, как деда Толя самогоном угощал
Позвал как-то деда Толя (мой двоюродный дед) своих братов на дачу – деда Сергея (мой родной дед) и деда Владика (мой троюродный дед). Приезжайте, говорит, угощу я вас дивом дивным – самогоном на… На самом деле, история умалчивает о рецепте того алхимического чуда, которое обещал налить братьям деда Толя, назовем его самогоном на «березовых бруньках и юсуповских помидорах»!
Приехали браты на дачу, а на столе уже пиво холодненькое стоит для разгона, сальце нарезано, свежие овощи вымыты, не хватает только самого главного обещанного «блюда»!
Усаживаются братья за стол, а Толик, видимо, решив поразить братьев не только вкусом готовящейся амброзии, но и видом агрегата ее сотворившим, выносит дюралюминиевую конструкцию, ставит ее на соседний стол на веранде, рядом ставит таз, при этом каждый свое действие сопровождает пантомимой от лучших парижских мимов, открывает краник и в таз начинает капля за каплей литься живительная влага.
Толик возвращается за стол, браться продолжают заниматься замариванием червячка, но при этом каждый в полглаза следит да процессом, а точнее даже таинством, происходящим за соседним столом.
И вот! Настает момент истины! Время Ч! Толик покидает застолье, направляется к столу на веранде, закрывает краник и с видом опиумного курильщика в трущобах Кабула приподнимает вожделенный таз, прикрывает глаза и вдыхает аромат божественного напитка. Его глаза начинают сверкать как полярная звезда после второй склянки и рот складывается в блаженной улыбке, человека, который познал Дзен!
Толя вместе с тазом начинает двигаться в сторону гостей, но тут, что-то вспомнив, бережно ставит таз на подоконник, отворачивается в сторону, видимо, запамятовал от радости, закрыл ли он краник или нет. Закрыл, чертяка, закрыл! И, намереваясь взять таз и донеси его, наконец, изнывающим от жажды путникам, случайно задевает локтем краешек таза и коварный сосуд, будь он проклят Аллахом во веки веков, падает на пол террасы и жидкость, прозрачная как слеза девственницы, разливается и просачивается сквозь доски террасы, как песок сквозь пальцы дехканина!
Сергей с Владиком от такой смеси фуэте с пердиманоклем, разумеется, начинают дико ржать, аки молодые африканские носороги, увидевшие самку, а на лице Толика проступает такая скорбь, по сравнению с которой на конкурсе скорбей, скорбь всего Израильского народа заняла бы только второе место!
Толик вздыхает, машет рукой, как завещал Задорнов, сплевывает три раз через левое плечо, поднимает перевернутый таз с пола и водружает вновь под краник чудо-монстра, дающего людям благо и просветление. Краник открывается, капли начинают опускаться в таз, и Толик, подмигивая братьям, стирающих слезы от минувшего смеха, возвращается к общему столу, где продолжается запланированное гуляние.
Вся бравая троица вновь продолжает бросать время от времени взгляды в сторону вожделенного сосуда, до тех пор, пока не наступает время Ч2! Толик, встав из-за стола, словно атомный ледокол двигается в сторону террасы, при этом держа братьев в зоне видимости совершает некие пассы руками, будто Дэвид Коперфильд собирается возвратить публике пропавшую Статую Свободы. Он доходит до стола на веранде, дотрагивается до краев таза, будто до бретельки бюстгальтера своей первой женщины, приподнимает таз и… И его глаза округляются до размеров глаз кокающей белочки! Он встряхивает таз, отодвигает его в сторону, видит на столе и под столом свежую лужу, подносит таз поближе к глазам и видит сквозь небольшую дырочку на дне таза, как два его брата катаются от смеха по земле, словно ежики, заключившие пари, кто из них соберет больше осенних листьев. Толик в шоке от второго подряд подлого удара судьбы, сотворенного как минимум самим Везелвулом, бросает таз о пол и гневно начинает его топтать, представляя себя оленем, пробивающим крышу автомобиля на трассе Москва – Ярославль.
Когда таз оказывается поверженным без сопротивления, а Сергей и Владик почти прекращают смеяться, хотя остаточное явление в виде похрюкивания никуда не девается, Толя вперев руки в боки, задумывается поднимает указательный палец вверх, спускается с террасы, подходит к сараю и ныряет в него с уверенностью водолаза, нашедшего галеон испанской Золотой Эскадры в Карибском Море! Из сарая доносится звук падающего ведра, куриное кудахтанье и лёгкий матерок, а затем наступает тишина. Внезапно, на пороге сарая возникает Толик, в руках которого над головой воздет новый таз, а Сергею и Владику начинает казаться, что таз светится и вокруг играет музыка из «Короля Льва», когда мудрая обезьяна демонстрировала всей саванне новорожденного Симбу!
Толик быстрым шагом добирается до стола на террасе, ставит его под краник, затем вновь поднимает таз, внимательно его осматривает, сдувает несколько пылинок, вновь опускает таз на стол и в третий раз за день открывает краник. Самогон пошел, пошел, и все-таки, я люблю тебя, жизнь, думает Толик!
Он возвращается к братьям, с лиц которых не слезают улыбки, но Толик твердо дал себе зарок: «Уж ежели я чего решил, то обязательно выпью!» Братья вновь приступают к трапезе, но исправно несут дозор, выражающийся в наблюдении за террасой.
Время! Время Ч3 (че три)! Толик неспешно, с достоинством встает из-за стола, нарочито медленно, несколько вразвалочку достигает стола на террасе, заглядывает в таз, улыбается, показывает братьям знак, что все хорошо, закрывает краник и осторожно несет таз с продуктом, достойным воспевания самим Омаром Хайямом, к основному столу. Не дойдя до стола десятка шагов, Толик вдруг произносит: «Твою мать, огурцы! Огурцы забыл!» Вцепившись в таз, как блоха в собаку, Толик рыщет взглядом вокруг, его взгляд падает на верстак, рядом с сараем и таз бережно опускается на верстак! Верстак, он же как брат, как друг, которому можно доверить самое дорогое, который никогда не предаст! Толик бегом летит в сторону погреба и его голова небольшими рывками скрывается из вида.
Только Толик пропадает с панорамы, как из дома на террасе появляется тетя Тоня, жена Толика, и быстрым шагом заходит в сарай. Из сарая доносится звук падающего ведра, куриное кудахтанье и пара «Кес кю се» с «Пукруа па», а затем наступает тишина. Тетя Тоня выходит из сарая, ее взгляд падает на верстак и на таз. Сергей и Владик не успевают открыть рот, как тетя Тоня быстрым движением приподнимает таз, принюхивается к подозрительной жидкости в тазу и одним махом выливает содержимое таза на землю. Потом чертыхается, ставит таз на место и быстрым шагом поднимается на террасу и заходит в дом.
Не успела пятка тети Тони исчезнуть за дверью дома, как из погреба появляется Толик, держа в руках банку соленых огурцов. Улыбаясь братам он замечает их застывший и пришибленный вид, ставит рядом с тазом банку и его взгляд опускается на таз. Сначала у Толика начал дергаться правый глаз, затем на него напала икота и под конец сначала поседели, а потом тут же выпали все волосы!
Что было дальше, к сожалению, не помнит ни Сергей, ни Владик, так как они в беспамятстве валялись под столом от истерического смеха!
Самогона на «березовых бруньках и юсуповских помидорах» в тот день браты так и не попробовали.