Шрамный шарм 3
Глава 3
На упокойнике нигде не обнаружено
Ни документиков, ни отпечатков пальчиков,
Корявых лапочек абрис и морда мерзкая
Не совместимы были с творческой профессией
Он, может, рельсы отрывал не очень нужные,
Да только сбор металлолома – дело мрачное,
(А кто не помнит нашу юность пионерскую!)
Вот потому мужик и выглядел не весело…
- Насчет металлолома тоже сомнительно, - решил мудрый Рокаролов, - Ведь рядом никакого инструмента не обнаружилось. А попробуй-ка рельсину голыми руками отковырять!
- Инструмент-то могли похитить… – догадался лейтенант Шейкман, и веско добавил, - Если здесь все же убийство, а не наоборот.
Капитан Твистидзе (чего стесняться!) залез неизвестному в правый сапог, без смазки задубелый. И с возгласом «Вах!», вытянул оттуда короткий, тяжелый ломик-гвоздодер, в криминальной среде именуемый «фомка».
- Вот он! – закричала радостно бригада. Даже задолбанные ежедневными трупами санитары искренне улыбнулись, и, вдохновенно накинувшись на мужика, раздели до полной наготы, - вдруг еще что-нибудь есть? Но, кроме приклеенной к туловищу майки и затрепанной квитанции из прачечной, никаких улик отодрать не удалось.
- Прачечная не местная! – разглядев подробно квитанцию, заявил майор, - В этой местности вообще нет прачечных. Значит, покойник был либо приезжим, либо привозным, готовым трупом, дабы следствие направить по ложному пути.
- А вот это-то мы сумеем выяснить точно! – вскрикнул Шейкман, разворачивая карту-километровку.
Твистидзе тем временем еще раз очень внимательно осмотрел разутые, заросшие буйным темным волосом ноги пострадавшего и вдруг сказал: «Вах!». А поднаторевший в сыщицком деле капитан никогда просто так ничего не говорил.
- Ага! – разглядывая след зубов от челюсти какого-то животного на мертвой лодыжке, многозначительно произнес Рокаролов, - Есть подозрительный и недавний укус! Судя по расстоянию меж коренных зубов, - он приложил рулетку, - кот породистый, «персидский экстремал», – Майор наклонил свой хищный нос к прокусу, - Да еще этот запах кокаина… Животина необычная. Что ж, фактов много, осталось их упорядочить!
- Есть! – тыкая пальцем в карту, воскликнул Изя, - Отсюда в сорока километрах прачечная в придорожном мотеле «Джуда Прохрустов и компания лимитед».
Рокаролов с любовью посмотрел на соратников:
- Молодцы, ребята! Едем немедленно в мотель. Задача – найти и допросить в прачечной кошку-наркоманку…
Кошку поймали, как водится, на помойке. До-олго одичавшая скотинка в руки не давалась, видать, чуяла: не к добру на нее малолетние хулиганы ласковыми словами сюсюкают. Загнали мы беднягу таки в угол и, сторонясь когтей и клыков, скрутили по рукам-ногам. Нужна нам была тварь эта божья для биологических опытов и использовалась уже не единожды. Так что заверения о благих намерениях кошку не успокаивали. Только разве справится маленькое несчастное четвероногое с целой бандой здоровых, плотно поевших первоклассников?
Прошлый-то раз мы разжились на фармацевтической фабрике горстью бракованных таблеток. Сумели кошандре впихать лишь три штуки, правда, особого эффекта не получилось. Ерунда - потошнило ее чуть-чуть и все. Друг мой Моден сам съел полтаблетки, так вообще ничего не почувствовал. А уж на этот раз, собравшись во дворе коммунального нашего барака и слегка подразнив инвалида Косого с его бельмом на глазу, мы решили слазить за забор, на «фармушку» и отовариться чем-нибудь серьезным. Взрослое население категорически запрещало нам проводить рейды «по этой треклятой фабрике, от которой вонь такая, что хоть опохмеляйся». Чем, кстати, и занимался в своей сторожке заслуженный инвалид Косой вкупе с сожительницей Косулей. Похмелялся он ежедневно, после напряженного трудового дня, когда собранная стеклотара уже сдана на достаточную сумму. А на девятое мая Косой еще и напивался как зюзя. После чего лез на крышу нашей деревянной трехэтажки – салют смотреть… А когда его внизу подбирала «скорая» с переломами различной тяжести, он по закону получал больничный лист почти до следующего Дня Победы.
Следует напомнить, что в те благостные застойные времена слово «наркомания» было таким же экзотическим понятием, как водка с винтовой крышкой. Про этот страшный бич человечества я вычитал в фантастических романах Зиновия Юрьева. Так что термины: «героин», «кокаин», «марихуана» мне были знакомы. Потому, когда мы втроем перебрались через забор на широкий двор «фармушки» и увидали стоящие штабелями опломбированные цинковые ящики, меня засосало под ложечкой сладкое предчувствие – он будет, этот настоящий научный эксперимент! И верно: вскрыли один ящик, а там… Картонные коробочки с надписью «Кокаин в ампулах. 5%». Гога предложил стырить коробку для пущей скорости, а то вдруг кто появится. Но я убедил своим авторитетом, что целой коробки могут хватиться, поэтому берем пару ампул и – ходу. Кокаин свистнули за две минуты, кошку отлавливали часа полтора. Одну ампулу вытряхнули в блюдечко, но бедная Муська умудрилась мордой своей его опрокинуть.
- Вот собака! – упрекнул я кошку, - Моден, Гога, а ну, держите зверюгу крепче!
Вторую, запасную ампулу удалось в орущую пасть наполовину влить. Мусю положили на землю пронаблюдать эффект. А нет никакого эффекта! Лежит, дергается, мычит, все как прежде. Потом разгрызла путы на лапах и ускакала в сараи, хвост задравши…
Ближе к вечеру у меня сломался телевизор. Горе было неописуемое: через полчаса будут показывать новую серию «Ну, погоди!». И я, отпросившись у предков, понесся на второй этаж, к Модену. Про кошку-наркоманку я, конечно, к тому времени сто раз забыл и вспоминать не собирался. Но она сама о себе напомнила. Сидит на ступенях между первым и вторым этажами, глаза в полумраке красные, шерсть на загривке дыбом. «Мра-а!» – говорит мне сурово. «Кыш, Муська!» – отвечаю и делаю шаг вперед. «Мра-а!» – выгибает колесом спину, а хвост ставит дрожащей от напряжения трубой.
Я остановился. Черт! Она же от кокаина взбесилась! Минут пять ее уговаривал по-хорошему разойтись – не соглашается. Я человек не трусливый, даже с двоечником Дылдой, было дело, подрался, но тут… А вдруг в нос вцепится? Чтобы защитить хотя бы лицо от когтей, я, вернувшись домой, снял с вешалки соседскую лыжную шапочку, прорезал в ней дырки для обзора (до зимы ведь еще далеко, авось как-нибудь да исправится) и, натянув этот шелом до подбородка, двинулся на Муську. Увидав меня, глаза мужественной кошки закрылись от ужаса лапами, а ноги просто отнялись. И сил хватило лишь плотнее вжаться в угол площадки, защищая телом кем-то пожертвованную селедочную голову. Так что успел я на «Ну, погоди!».
А ранила Муська меня в другой раз, когда мы с Гогой пытались ее на полиэтиленовом парашюте из форточки сбросить. Перекусала всех, до кого дотянулась, сорвала с себя стропы и десантировалась сама, без парашюта.
И.Степанов, продолжение следует