Шалопай Степаныч⁠⁠

– Степаныч с утра насобирал, – не без гордости ответила пожилая женщина, закидывая грибы в огромную кастрюлю. – Как узнал, что приедете, сразу решил, что без грибовницы не отпустит. Тоже мне, кулинар! Притащил две корзинки, а мне готовь. Сейчас, поди, в огороде прячется, лишь бы не кухне не помогать. У-у, старый хитрюга!

В голосе женщины ни капли злобы. Привычное полусерьёзное ворчание супруги в сторону любимого мужа.

– А здоровье-то как у вас?

Зять продолжил допрос. Начало субботнего обеда у тестя с тёщей, живущих в деревне в ста километрах от города. Дорога долгая, но дружная. В доме уют, за окном август, а впереди два дня семейных разговоров среди полей, лесов и всеми любимой речки.

– А что нам будет-то? – удивилась женщина. – Огород же видал? Раз сил хватает такую махину поддерживать, значит, всё с нами в порядке… Насть! Огурец-то тебе зачем?

Девочка-дошкольница только что попросила папу отрезать огурец – «на тлеть» – взяла чайную ложку и двинулась из кухни.

– Дедушка сказал, – бросила через плечо и побежала в большую комнату.

– Опять что-то задумал, шалопай, – с улыбкой ругнулась женщина и вернулась к готовке.

Тем временем в гостиной дедушка слушал доклад внука о первой поездке на море. Степаныч эмоционалил лицом, иногда хмурил брови, но чаще звонко поддакивал – «ишь ты как!» – хлопая ладошкой по коленке и хвалил внука невпопад, но с любовью. Алёшка же с кипучей энергией рассказывал о медузах и волнах, о вкусных фруктах и жаре. Показывал деду, как нужно правильно дышать во время купания и хвастался загаром.

– Акул-то видел?

– Конечно! Целых три! – не мешкая, соврал внук. – Настька испугалась, а я нисколечко.

– Ишь ты как! – очередной хлопок о колено.

– Вот именно, – обрадовавшись, что поверили продолжил Алёша. – А зубы у неё знаешь какие?

– Такие?

– Что ты, дедушка, как маленький, – снисходительно ответил внук, заметив, как дед растянул руки во все стороны. – Таких зубов не бывает.

– Алёш, откуда ж мне знать-то? Я ведь ни одной акулы не видал.

– Правда?

– Вот тебе крест! – и Степаныч комично перекрестился.

Мама Оля, сидевшая рядом, уже не могла сдерживаться, но хохот остановило появление дочки и громкий крик.

– Я принесла! Держи, дедушка.

– Ай, молодец, моя хорошая!

Мужчина взял у внучки огурец, стрельнул глазами на дочь – «заметит? поймёт?» – но та умилялась сыном, который нафантазировался до морского сражения. Размахивал руками и лупил по носу приплывших акул, число которых увеличилось до размера «со всех пляжей мира!» Погладив сына по голове, Оля ушла на кухню к мужу и маме: «Может, помощь нужна?»

– Значит так, Настюша. Берёшь ложку в правую руку. Знаешь, где у тебя правая рука-то? Вот какой козявки ешь, та и правая, – внучка звонко засмеялась. – Смотри внимательно. В одну руку ложку, в другую огурец. И достаешь из огурца сердцевину. Видишь, тут семечки и светло-зелёный цвет? А тёмно-зеленую кожицу оставляешь. Поняла?

– Дя.

– Вот когда останется одна корочка, принесёшь мне огурчик в огород. Я у чёрной бочки буду тебя ждать… Так. А куда же ты мякоть будешь складывать?

Степаныч начал осматривать комнату в поиске тарелки. Но проблема решилась сама собой. Настя уже справилась с первой партией мякоти – так, на треть ложки, ручки-то слабые – и лихо засунула добычу в рот. «Тарелочка для мякоти» теперь улыбалась деду, щурясь голубыми глазами.

– Или так, – разведя в стороны руки, обрадовался дед.

Тем временем внук победоносно – а как же? – закончил битву с акулами, подбежал к деду и предложил:

– Деда, пошли крыжовник тырить!

– Что ж ты кричишь-то на всё Гороховую? – комично зашикал на внука Степаныч. – Это же секрет! А вдруг бабушка услышит?

Алёшка обхватил деда за шею, приставил ладошку к его уху и прошептал:

– По-шли кры-жов-ник ты-рить.

Мужчина ответил аналогично: рука к уху внука, шёпот и чёткое «по-шли». Потом оба встали, отбили друг другу пятюню и синхронно, по многомесячной привычке, строевым шагом направились на выход, радостно подпевая:

Куда идем мы с Пятачком?

Большой, большой секрет!

И не расскажем мы о нем,

О нет, и нет, и нет!

Проходя мимо кухни, оба задорно отдали честь, чем вызвали общие улыбки. Алёшка выбежал на улицу, а дед задержался. Степаныч из коридора старательно семафорил зятю: мол, пошли давай, только тихо. Игорёк тупил. Сначала приподнял брови, потом показал пальцам на себя. «Да чтоб тебя, немощь городская» – незлобно проворчал Степаныч и зашёл с козырей. Сложил пальцы и щёлкнул по шее чуть пониже щеки. До зятя, наконец-то, дошло. Он, как сурикат, мигом выпрямился и забегал глазами по женщинам, соображая, что бы такое наврать.

– Игорь, поможешь нам в огороде? – пришёл на выручку дед.

– Конечно, Виктор Степанович.

Игорь прокашлялся и направился на выход, но женщины не обратили внимание. Обе увлечённо делились последними кулинарными успехами, искренне радуясь достижениями другой. Мама с дочкой перешли на ту стадию, когда кухня перестала быть ареной гастрономической ревности. Они просто наслаждались общением и совместной готовкой.

– Сейчас морковку ополосну, ей и закусим. Держи.

– Виктор Степаныч, а чего это Алёша соседский крыжовник общипывает? У вас же четыре куста плодоносят.

Действительно, мальчик ходил вдоль забора и, постоянно оглядываясь, срывал крыжовник с соседских кустов. Ягодку в руку, хвостик оторвал, а потом хлоп – сладкую мякоть выдавливает в рот, а кислую кожицу на землю. Готово! Идеальное преступление.

– Да мы с соседом договорились. Наши внуки ягоды плохо ели, вот я и придумал, что за забором вкусней. Сосед, мол, особенные удобрения из сахарной ваты и шоколадного мороженого делает. Детишки купились. Видишь, как кусты-то растут? Удачно так, вдоль забора как раз. Тут крыжовник, там смородина. И внукам интересно, и витамины получают. А что останется на варенье пойдёт.

– Ну вы и голова, дядь Вить, – обрадовался зять. – Ого, четыре звёздочки!

Перед тем как достать из-под бочки спрятанную утром бутылку, Степаныч огляделся – как внук, прям.

– Сослуживец на второе августа подарил. Тут уже начато, но нам с тобой и половины на вечер хватит.

– Согласен, – зять огляделся, – Из горла что ли?

– Вот ты, город, даёшь! Что мы, варвары какие? – Степаныч увидел на крыльце, выходящую из дома внучку. – Ща всё будет.

Настя, весело топая и подпрыгивая, добежала до мужчин и вручила дедушке огурец.

– Держи!

– Спасибо, родная. Беги к братику, поешьте ягоды.

В руках Степаныча коряво вырезанный детской рукой эко-стаканчик. Сбоку небольшая дырочка – внучка перестаралась. «Ничего, пальцем придержим», – утвердил поделку Степаныч и наполнил сосуд.

– Сейчас по парочке огурчиков хлопнем, остальное на вечер.

– С удовольствием! – поддержал зять.

Тем временем на кухне мама с дочкой обсудили меню на завтра – пара слов и дружное согласие на пирогах – а теперь уточняли сроки.

– Когда заберёте?

– К школе Алёше уже всё купили, но пару дней нужно, чтобы отошёл от деревенской жизни.

– Двадцать восьмого?

– Пожалуй. Ещё созвонимся, – женщина посмотрела в окно. – Что там наши мужики-то делают?

– Да понятно что! – хохотнула старушка, – Я ещё утром бутылку возле бочки заметила. Пришлось травой тщательней прикрыть. Конспираторы, блин.

Мама с дочкой дружно засмеялись.

Через полчаса Оля вышла из дома, чтобы позвать семью к обеду. Дети возились между грядок, активничая в очередную понятную только им игру. Муж Игорь стоял почему-то на табуретке возле угла дома и на вытянутой вверх руке держал какой-то провод. Степаныч неожиданно вышел из-за спины – Ольга не заметила, как отец возвратился домой.

– Зятёк, когда двигаешь рукой, сигнал пропадает. Ты стройней, стройней держи. Ага, вот так. По струнке, как оловянный солдатик. Я мигом. Ещё десять минут и готово!

Отдал команду и вернулся в дом. Не заходя внутрь, остался в сенях и плюхнулся на лавку. Оля забыла про обед и удивлённо спросила:

– Пап, ты чего?

– Игорёха, есть сигнал! Молодец! Подержи ещё чуток. Скоро закончу, – прокричал на улицу Степаныч, а потом спокойно ответил дочери. – Антенну настраиваем.

– Какую антенну, ты о чём? Я вам в апреле айпи-тв установила.

– Но Игорь же об этом не знает. Пусть потренируется немного, заплыл жирком-то на офисной должности, – улыбнулся хитрец и крикнул зятю. – Совсем хорошо, зятёк! Держи, не опускай. Повыше только, повыше, родимый!

Оля ласково посмотрела на отца и улыбнулась:

– Как же я тебя люблю, папа, – поцеловала в макушку. – Но хватит тренировать моего мужа. Пошли звать семью на обед.

Женщина вышла на крыльцо и окрикнула детей. Потом посмотрела на мужа, негромко произнесла – «я же папина дочка» – и сообщила Игорю:

– Милый, ещё десять минут подержи и заходи кушать. Обед почти готов.

– Хорошо, – натужно ответил супруг, стараясь не двигаться.

Дети вяло шагали в дом, постоянно отвлекаясь. Видимо, крыжовник давал о себе знать – налопались с запасом. Увидев поникших детей, Степаныч пришёл на выручку.

– Что ты, Оль, говоришь? Космическая приправа? Вам дали на работе секретный тюбик, который используют астронавты при выходе в открытый космос? Не знаю, доча, не знаю. Можно ли нашим детям давать такое. Это же для взрослых.

Мышеловка захлопнулась сразу:

– Можно! Мне можно! Я уже не маленький, я иду в школу! – заорал Алёша и ринулся в дом.

– И я, и я, – весело пропищала Настюшка, мало понимая, что происходит, но уж очень не желая отставать от брата.

Дети мигом забежали в дом, где ранее скрылись мама с дедушкой.

– … пятьдесят девять, шестьдесят. Три минуты. Раз, два, три…

Игорь старательно отчитывал десять минут, стараясь не шевелиться. Всё-таки тестю помогал. Зять, как и Степаныч, как и бабушка с мамой Олей, был крайне ответственен, когда речь заходила о любимой семье. Внимание, забота, поддержка, безусловная любовь и немного юмора – рецепт счастливой семьи прост.

– … пятьдесят девять, шестьдесят. Десять минут. Уф, всё! Ребята, я с вами, я иду!