Сатана ревизор⁠⁠

Сатана, одетый в элегантный костюм, подошел к воротам храма. Придирчиво осмотрел золотые купола, высокие белые стены и огромные двери. Достал блокнот и сделал аккуратную пометку карандашом. Подошел к оборванцу, соляным столбиком стоящему подле врат, взглянул на широкую табличку, прижатую к груди. Хмыкнул, подивившись жалобной истории, и спросил:

— Главный на месте?

Попрошайка торопливо кивнул и на автомате протянул жестяную банку, с парой рублей на донышке. В ногах, старательно укрытая тряпьём, лежит полная сумка десяти и пятирублевых монет, вперемешку с сотнями и пятисотками. Сатана беззлобно хохотнул, хлопнул попрошайку по плечу и вошел в ворота.

Храм надвинулся, перекрывая мир, похожий на дом богатого цыгана, безвкусно кичащийся золотом. Дверь как распахнутая пасть, готовая заглотить добычу. На левой створке висит табличка: «Свечи, купленные вне храма, противны Богу!»

Сатана довольно кивнул и сделал новую пометку в блокноте. Пройдя мимо церковной лавки с разномастными иконами, крестиками и болезненно желтыми свечками, оказался в главном зале. Довольно цокнул языком, оглядывая кричащую безвкусицу с златом и серебром. Всё правильно — дурням нужно в глаза тыкать богатством, чтоб сразу понимали, насколько силён бог. Да и попы должны быть в три обхвата, да с щеками до лопаток — наглядный пример, как боженька заботится о слугах.

Сатана мерзко хихикнул, приглаживая острую бородку двумя пальцами.

Навстречу выбежал запыхавшийся поп, в пышной ризе, вышитой золотой нитью, и здоровенным крестом, тянущим шею к полу. Пол трясется, еще немного, и потолок обрушится, щеки колышатся за спиной, как уши спаниеля. Едва не сбив Сатану, поп поклонился, крест лязгнул по полу, а нечистый поморщился.

— Хватит... ты же так помрешь еще... зачем вообще кланяться?

— Так я это... уважение выказываю, готовность служить, значится.

— Ладно-ладно, — остановил сатана и кивнул на громадину иконостаса, — пошли поговорим. Я тут с проверкой.

Иконостас огромен, обит серебром и золотом, а краски так и пышут яркостью. Иконы просто великолепны, трудился явно мастер, каждый святой буквально готов замироточить. Если бы пустить средства, потраченные на сие великолепие, можно было пару сотен детишек от рака пролечить. А то и вовсе — обустроить больницу в городе, да кормить обездоленных трюфелями полгода.

— Мы провинились чем? — Настороженно спросил поп, по собачьи пытаясь заглянуть хозяину в глаза.

— Нет, просто проверка, за большим делом глаз да глаз нужен. Ну начнем, пожалуй... так, смотрю пункты по идолопоклонничеству вы отработали на славу.

— А то! — С гордостью ответил поп. — Разве что золотого тельца не поставили, но, думаю, в следующем году протащим. Скажем, что на нём святой какой катался.

— Хорошая идея, мне нравится. — Оживился Сатана, делая очередную пометку в блокноте. — А с пропагандой как?

— Очень даже! В школах уроки православия ведём, с телевизора и радио вещаем, даже в тырнет собираемся.

— Ага... баб от абортов отваживаете?

— Само собой! Яростно! Это ж нового прихожанина в мир пущать не хочет! А если по медицинским причинам нужен аборт, ну знаете, помереть может или ребеночек совсем уж инвалид, мы особо отговариваем, Гееной огненной устрашаем! Люди обязаны страдать! Чем больше страдают — тем чаще к нам бегут!

— Похвально... а есть прорывы какие в этом году?

— Еще какие! Не так давно смогли легализовать семейные побои, да-да! Представляете, теперь мужик может безбоязненно колотить бабу, а где она будет искать спасения? У нас! Правда, народишко начал подозревать, пытается протолкнуть новый закон, но мы им не дадим. Уже запустили кампанию пропаганды, всё по классике, ну знаете, киваем, мол, це тлетворный запад соблазняет, разрушает духовные скрепы!

Брови Сатаны взлетели на середину лба, блокнот торопливо спрятал в карман и, широко улыбаясь, хлопнул попа по плечу.

— Просто невероятная работа! Я уж думал, в этом году оплошаете, но нет, как всегда на высоте!

— Рады стараться... — застенчиво пробормотал поп, — мы еще промываем мозги детям, в следствии чего растет подростковое насилие и беременности.

— Хватит-хватит! А то я от счастья кончусь! Заслужили премию! Да еще какую!

Поп расплылся в улыбке и, низко поклонившись, лобызнул тыльную сторону ладони. Сатана едва удержал гримасу отвращения, чувство, будто кисть попытался засосать сальный сом. Еще раз похлопав попа по плечу, вышел на улицу, оказавшись за оградой, старательно вытер ладони гигиенической салфеткой.