«Родители (2070–)»⁠⁠

«Родители» — этот титул висел в их профилях как проклятие. Марк и Лиза потеряли дочь в 2075-м, когда эко-полиция уже ввела квоты: один ребёнок на пару. Свою квоту они исчерпали. Остались лишь эйдосомы в которых можно было бесконечно переживать вырезанные из реальности моменты.

Первый год они включали эйдосому «Утро с Машей» каждую ночь. Девочка, смеющаяся за завтраком, её голос: «Пап, смотри, как молоко рисует усы!». Система позволяла менять сценарии: «А что, если бы она выжила в аварии?», «А если бы стала пианисткой?». Они добавляли детали, пока цифровая Маша не начала спрашивать: «Вы ещё реальны?».

К 2080-му эко-диктатура победила. Планета зазеленела, пока люди серели в капсулах городов. Базовый доход — 10,000 крипторублей — капал на счёт автоматически. Работа, смысл, борьба — всё это стало мемом, как «доллар» или «любовь».

— Хочешь новую эйдосому? — спросил Марк на 20-ю годовщину смерти. — Я купил патч «Маша-2100». Там она… взрослая.

Лиза молча подключилась к стриму. В виртуале дочь встречала их в кафе, заказав латте с ореховым сиропом — её любимым.

— Мам, пап, я выхожу замуж! — сказала цифровая Маша.

Они заплакали. Настоящими слезами, что давно стали редкостью.

Но система выдала ошибку: «Сценарий несовместим с памятью пользователей. Удалить прогресс?».

Марк прекратил стрим.

— Мы не можем даже здесь быть счастливыми, — прошептала Лиза, глядя на руки — прозрачные от 20 лет в гидрогелевых кроватях.

К 2095-му их «родительские» аккаунты стали мемом. Боты в соцсетях стегались: «Хэштег #ВечноГоре, лол!». На улице (когда они всё же выходили) люди-киборги тыкали в них пальцами-сенсорами:

— Смотри, это те самые, кто всё ещё грустит! Как мило!

Они пытались удалить эйдосомы. Но нейроимпланты уже не отличали реальных воспоминаний от цифровых. Маша жила в их снах, разговорах, в узорах на кофе.

— Может, мы и есть эйдосомы? — спросила Лиза однажды. — Кто-то грустит, а мы — их боль.

В день 40-летия Маши система прислала подарок — «Маша-Вечность». Они запустили её, держась за руки.

— Привет, — сказала цифровая старушка с глазами их дочери. — Вы всё ещё здесь?

Она показала им мир: леса, выросшие на руинах городов, роботов, поливающих цветы на их могилах.

— Я стала природой, — улыбнулась эйдосома. — А вы?

Марк отключил сервер. Снаружи шел дождь — первый за 10 лет. Они вышли без зонтов, чувствуя, как вода стирает их горе.

— Мы — призраки, — сказала Лиза.

— Нет, — Марк тронул её плечо, всё ещё ища кнопку «пауза». — Мы — напоминание.

На следующий день их аккаунты опубликовали последнюю эйдосому: два силуэта на фоне ливня. Подпись: «Родители (2070–∞)».

Комментарии ботов гласили: «Ретро-грусть!» и «Купите NFT их горя!».

Дождь шёл всю неделю.

https://t.me/eidosoma