Родителей не выбирают, да?
Всех приветствую, я снова на связи. Появилось немного свободного времени, чтобы написать про психушку, но сначала о том, из-за чего я туда попала.
Мама с папой познакомились на работе, сколотоли свое дело в 80х-90х годах. Годы были лихие, как и мой папка (коробит от этого слова). Мама заправляла деньгами, он же был решалой, главой компании головорезов. До 2000х годов все было шикарно, родители жили на широкую ногу, но государство заподозрило неладное и решило малину обломать. И у них это хорошо выходило, мама закрыла фирмы и мы бросились в бега. Почти не помню того времени, все со слов мамы. Прошло время, мы закрепились в одном городе, где нас никто не знал, не искал. На остатки былой роскоши был куплен большой 3х этажный дом, с гаражом и погребом.
Все это стоит на шестиста сотках земли. Жить можно, довольно таки прилично. Так же, после переезда, у нас остались автомобили. 7 грузовых тягачей фирмы на букву "V", ещё 10 автомобилей "легковых" джипов, роверов, и т.д., из них три легковых опеля. Жить и работать можно было в лёгкую, тем более жизнь началась с нового листа с новыми документами :)
Но мой отец выбрал другой путь. Сначала, конечно, он пытался работать дальнобоем, но ему это быстро надоело, мама же пахала в гос.учреждении обычным бухгалтером. Время шло, рубль обесценивался а папка пил в три горла. Ну пил и пил, пока ещё работал, никто ему ничего не говорил. Потом, скатываясь все ниже и ниже были разбиты несколько автомобилей, другие были отданы за то, чтобы его не лишили и не посадили, так как в нетрезвом состоянии он сбил 3х человек насмерть. (мне очень стыдно перед родственниками этих людей, честно, лучше бы он убился). Но и тут ему фартит, он благополучно отмазывается и живёт без зазрения совести. У нас оставался один джип.
Одним прекрасным зимним днем ему позвонили бывшие коллеги и предложили культурно посидеть, поговорить о жизни, пожарить шашлыки (он так матери сказал) на самом деле они ужирались в щепки. И он, для прикрытия, потащил меня. Туда мы доехали без проблем, он выпил всего-то 2 литра пива. Кирогазили они до глубокой ночи, и папке вздумалось что надо домой. Ему предлагали остаться, все закончилось мордобоем, и нашим отъездом.
Уехали мы относительно недалеко, папа отрубился за рулём заблевав свое место и панель. Мы улетели в овраг, т.к. газ он не отпускал, мы несколько раз перевернулись (компрессионный перелом 2-3 шейного позвонка для меня, зчмт, сотрясение, шок, а ему хоть бы что, царапины ). Я не помню кто меня вытащил, я помню, что очнулась в больнице и у меня очень болела голова. Дальше опять провал и через 1,5 месяца меня выписали. За это время он ни разу ко мне не пришёл.
Годы шли, я росла, росло вместе со мной понимание этого мира и в тоже время непонимание отношения отца ко мне. Он говорил, что я не его (мы похожи даже походками), что я уродливая и тупая, а у него таких детей не может быть. Я получала за все, даже за то, чего не делала. Он меня бил как спарринг -партнёра, не рассчитывая сил, руками. Ему как будто нравилось, когда я плачу. А я не просто плакала, я орала так, до хрипоты, так, что потом не могла говорить.
Мама в это время все время работала, приходила готовила есть и падала от усталости. Дом разваливался, отец делать ничего не хотел, приходилось нанимать кого-то, чтобы чинили. Я все время очень скучала по маме, она это знала, и чтобы мне было веселее, дарила котят. Всегда животные для меня были чем то сакральным, иногда не понятными и беззащитными существами. Я их очень любила. Первым был Снежок, белоснежный котёнок без рода и племени, месяцев 2х. Жизнь его закончилась падением из окна на бетон, с 3 этажа. Папа сказал что у них 9 жизней и они всегда приземляются на лапы. И вообще, смотри доча, я его сейчас скину. И он скинул. Котёнок приземлился на лапы, естественно сломав их. Он очень долго плакал, а я вместе с ним. Потом, папашке это надоело и он свернул ему голову у меня на глазах. Дальше был Дымок. Его жизнь закончилась в туалете, в который, головой вниз засунул его папка чтобы посмотреть, выберется он, или не. Уже после Дымка, я просила маму не дарить котят, мне было очень их жаль. Я рассказывала ей все эти ситуации, но папка парировал тем, что говорил, что они убежали, из-за того, что он забывал закрывать двери.
Был третий, последний в моём детстве котёнок. Его он убил в порыве злости, не знаю из за чего, об стену, за хвост. Он бил, пока он не истек кровью. Потом выкинул за дом, я подсмотрела куда. Когда пришла мама я повела её туда, но он успел его выкинуть. А я опять получила за то, что обманываю. Очень больно, в тот день он сломал мне два ребра.
На котята он не остановился. Теперь он рвал мои игрушки, опять же, доводя до трясучки и истерики. Ломал и рвал все, что для меня было хоть как-то дорого. Но это ещё цветочки. Сейчас будут ягодки.
Маму начали отправлять в командировки, обычно от трех недель до месяца, папа, чтобы не утруждаться мной посадил меня в погреб, и шёл по своим делам. Раз в неделю мне давали корку хлеба и граненый стакан воды. В остальное время я ела гнилую картошку и свеклу, разбивала закрутки, потому что была очень голодна. За закрутки я тоже опиздюливалась. За день - два до приезда мамы он выпускал меня, принудительно мыл, расчесывал. А то что ребра торчат, да это просто есть не хотела. Моё отсутствие в школе объяснял тем, что я болею, сам звонил учителям. Я действительно болела от холода и сырости. Летом было легче, я, до того как он просыпался уходила из дома и могла не возвращаться до прихода матери, его это тоже устраивало.
Один раз я совершила ошибку, подойдя к нему когда звал. Он опять был пьян и у него был нож. Рыбку разделывал. Спросил, не хочу ли я. Я отказалась, он рассвирепел и распорол мне ножом ногу от колена и ниже. Я была в шоке. Он отвез меня в больницу? Нееет. Он дал мне чекушку водки, цыганскую иголку и нитки, обычные. Зашивай, говорит. Ну, я и зашила. Кое как. Он мне сказал что водкой надо полить ногу иглу и нитки. Я так и сделала, от боли в глазах потемнело. Сказал, не зашьешь - сдохнешь от потери крови. Зашить как куклам шила платья, так легко и непринужденно... Мама приехала через 2,5 недели, когда у меня все это дело загноилось. Родители повезли меня в больницу. Отец на эту ситуацию ответил так: я, гуляя в заброшенном доме, распорола ногу арматурой и испугалась ехать в больницу, поэтому папа позвал друга - фельдшера, что бы он зашил. Папу из кабинета выпроводили, дышать было невозможно от его перегара потому что. А врач маме сказал, что так плохо не зашьет даже пьяный в жопу фельдшер левой ногой. Она устроила разнос отцу, это действовало ровно до того, как она опять не ушла. И меня опять избили. В этот же год, через пол года он праздновал что-то, позвал своих собутыльников,они на троих раскушали около 4х литров беленькой. Я все это время сидела в своей комнате, на втором этаже, но мне захотелось в туалет. Когда я вышла, папа сказал одному из них, дословно "делай с ней что хочешь". В 10 лет я увидела грязный вонючий член перед лицом. Думать было некогда и я попыталась сбежать. Успокоилась только тогда, когда убежала за 4 остановки от дома.
Ещё один случай, когда ему просто было скучно. Он взял маникюрные ножницы и пытался порезать мне вены на левой руке, маме доказывал, что я суицидница. Было ещё очень много вещей, но я больше не хочу об этом. Очень тяжело это вспоминать и жить с этим. Особенно, когда смотришь на то, как другие отцы гуляют со своими детьми, любят их, учат водить автомобиль, а я только и делаю что получаю от своего родного человека наверное просто за то, что не удушилась пуповиной в утробе матери.
Закончилось это все, когда мне было 14 лет. Мне просто надоело быть *овцой тряпочной * *свиней ебанной* *шалавой таборной *. Я не знала другого выхода, ежели как через петлю. Сказано -сделано. Висела я тогда уже минуту, но показалась она мне вечностью, потом мне было очень легко, мой мозг рисовал мне счастливые картинки и я плакала, но мама вернулась раньше обычного. Она вызвала скорую, достала меня из петли. Скорая приехала очень быстро, откачали, как говорят тоже. После того, как медики купировали острую асфиксию и ее последствия для мозга меня перевели в психиатрическую больницу. Первую неделю ни я, ни со мной никто не разговаривал. Приходили врачи, смотрели, писали. Потом за ними медсестры, ставили уколы и капельницы, от которых было все по барабану, все было мягкое и пушистое. Я лежала в одиночной палате, где не было ничего кроме кровати и окна. Ко мне так же никого не пускали, это было бесполезно, я смотрела в одну точку и молчала. В голове пусто, нет меня и все, надеялась, что я умерла и мой воспаленный мозг просто искажает реальность.
В таком режиме я жила около 2х месяцев. Что наступило утро я узнавала по завтраку. Есть не хотелось совершенно, и сюсюкать со мной тоже никто не хотел, кроме одной санитарки. Она мыла полы у меня в палате и кормила с ложки, никогда не злилась и не обижалась, уговаривала поесть, читала сказки для меня, и все свое свободное время проводила со мной. Даже на выходных приходила. Дни тянулись одинаково уныло, но ей удалось меня разговорить. Больше я не разговаривала ни с кем. По прошествии 2х месяцев меня перевели из одиночки в палаты на 4 человека +сиделка. Режим был таков, что все делалось по времени, а самое главное, пациентам нельзя было без сиделок - воспитателей, отделение было детское. Господи, кого там только не было. Были дети с голосами, которые были там уже на пмж, шизофреники, олигофрены, дауны с энурезом. Они были все в своём мире, так же, как и я. Мне очень хорошо запомнился мой ровесник, мальчик Павел. Он зарезал своих горе родителей, потому что больше не мог терпеть, а жить ему хотелось, не то что мне. Его признали невменяемым. Я тоже пыталась зарезать отца, но мама остановила руку, думала, что я играюсь ножиком, ага, хороша игрушка. Честно говоря, они качали меня так, что я начала забывать все. Мне было относительно нормально там, никто не трогал, никто не волнует, соблюдай режим да живи спокойно, как я и действовала. Но всему приходит конец. Меня выписали, я вернулась в школу и состояла на учете в психоневрологическом диспансере. Мой участковый психиатр раздражала меня так, что я могла просто истерить, орать, плакать, потому что она говорила, что я мразь, сама виновата во всем, иш ты, повесится она решила, папа её пару раз ремнем отходил. Меня били только кулаками, ремень был сказкой. По итогам всей этой истории, папа сломал мне 8 ребер, ключицу в двух местах, было, по зубам прилетало и они сыпались. Крыша съехала так, что меня было легче пристрелить, чем вылечить. Но мама старалась, нашла хорошего психиатра и все по чуть чуть наладилось.
Предугадывая вопросы:
Почему мама не замечала? -потому что не верила что родной отец может так издеваться.
Когда факты были на лицо, почему не было реакции? -боялась остаться одна, старалась сохранить семью.
Вообще, поговорили с мамой намного позже после больницы, обсудили все, ей очень стыдно и грустно, я же её ни в чем не виню. После моего лечения, отец уже с нами не жил. По суду был выселен в квартиру, которую пришлось купить матери.
Будут вопросы, задавайте, с удовольствием отвечу. Спасибо всем, кто прочитал и хоть на минуту представил все это. Сейчас мне легче, но не сильно. Мучают кошмары, воспоминания и картинки из детства. Желаю всем не знать что это такое, и не знать, как алкоголь разрушает не только твою жизнь, но и жизнь твоих близких. Ещё хочу сказать:
дорогие женщины, не бойтесь пожалуйста одиночества, не хороните свою жизнь и жизнь своих детей с тиранами и садистами-алкашами.
Всем спасибо, всех люблю!