Река Малка, моё первое капитанство
Река Малка, 1992 год, руководитель Слава Тищенко.
Я сырой ещё, неадекватный. Позвал в поход Колю Новохатног о – уже сложившийся водник, только опыт не выше второй категории. А я – орёл! Уже с Никишиным на Охте был! С Кириллом Цурковым на Мзымте!
Доезжаем до турбазы на ручье Хасаут, там запустение, местные карачаи на нас враждебно смотрят. Плевать. Идём вдоль ручья, ещё детская группа какая-то параллельно плетётся. Дошли до места стапеля. Завтра собирать суда будем – спать легли.
Наутро в лагере шум – рюкзак украли. Ни с чем-нибудь – баллон и все наплывы от катамарана – двойки, две каски, спасжилеты и гидрокостюмы. О мелочах – блок сигарет, раскладка, и спасконец даже не вспоминаем. Ну зачем карачаем надувательство? Слава говорит, что поблизости надо искать. Ищут. Я начинаю ползать возле палатки обворованной. Есть! нашёл след подковы, потом пригляделся, ешё и ещё… Свежак. Сообщаю Славке. Понятно, как всё происходило: тихо, шагом подъехал, рюкзак, не разбираясь, из под тента вытянул. И – ходу. Показываю направление следов. Да что там непонятного! На турбазу ускакал. Идём туда разбираться. Там полупьяный придурок: «На охоту все уехали». Понятно, потрошим базу, не находим пропажи. Осторожно обходим здоровенного кобеля «кавказца», посаженого на цепь посреди построек. Очень злобный. Обыскали всё, нет шмоток. Кто-то, кажется, Бегемот, говорит, что в собачей будке надо посмотреть, вызывается сам.
Слава отвлекает – встаёт от собаки в полуметре, куда цепь не пускает и начинает её дразнить. Пёс заходиться лаем, зубами щёлкает. Тем временем Бегемот залезает в конуру, обыскивает и выныривает оттуда. В этот момент собак понял, что что-то здесь не так, оборачивается. Вы бы видели выражение морды у скотины! Сел на задницу, изумлённый взгляд, открытая пасть… Серёга спокойно уходит за зону досягаемости, показывает псу язык. Слава забыт! Собак чуть с ума ни сошёл от такой наглости!
Но проблему никто не отменяет. Не находим рюкзак, ни целиком, ни частично. Вот ведь сволочи! Ну, набили морду сторожу – а он уже догнался, ему всё равно… Идём в лагерь, угрюмо ждём «гостей», подобрав здоровенные палки в случае кавалеристской атаки, даже заточили. Слава говорит, что ему с маршрута сниматься – его ведь катамаран, а сам на нас с Новохатным поглядывает. Понятно – слабое звено. Бегемоту нас жалко:
- Давай из общественного тента основной баллон склеим, серебрянка новая. А наплывы набьём карематами и спальниками.
- Гидры? Каски?
- Не парься, на Светку гидру сошьём, тебе – по очереди отдавать будем. А каски – от карематов отрежем. Хоть какая-то защита. Без тебя никак нельзя, да и ребятам обидно будет.
Появляется группа Виноградова, оценивает проблему, делиться ремнабором. На два гидрокостюма хватит! Начинаем шить и клеить. До трёх ночи.
Утром Виноградовцы уходят, мы продолжаем восстановление. Без днёвок пойдём.
И ведь склеили основной баллон из тента! И гидрокостюмы сшили (Светке склеили)! И «каски» из карематов…
Река – просто обалдеть, жаль воды мало, не налили. Идём строем: Тищенки, Столоногов - Кудрявцев, последние мы (Кузнецов – Новохатный). Бегемот на каяке вперёд не лезет, держится сзади. Некисло так! В первый раз на таком сплаве капитаню, надо принимать решения мгновенно. Пару раз чуть ни случилось, но ничего, справились. За очередным поворотом вбиваемся в улово, в панике чалимся. Тищенки успели найти проход, а вот Андрей с Антохой – нет. Перевернулись. Столоногов за камнем оказался, в тени, а Антона поволокло дальше. Вся река – прижимы с карманами, осложнённые камнем. Как он там выжил? Пять шивер прошёл, прежде чем за корень торчащий зацепился…
После команды Славика ставить лагерь, я был готов целовать землю. Думал, никогда уже этот день не закончится. Даже не представлял себе, что так бывает: страх вперемешку с точным расчетом; обречённость, когда понимаешь, что ошибся, а исправить невозможно и, злобное «никогда не сдавайся»; бег со спасконцом по камням, корням, сквозь лианы и абсолютная растерянность при виде бредущего навстречу, бледного до синевы Антохи… Тот вечер я с перепугу не запомнил вообще. Да и следующий день не очень.
Опять калейдоскоп прижимов и сливов – успокоилась немного река, даже пару раз за день покурить удалось. Ну, потом опять чехарда… Команда «чалка» прозвучала только перед Лохранским каньоном.
Вылезли, посмотрели. Ну и ведь мангал, шандал и канделябр!!! Я такого не видел вообще до этого часа, вернее, не рассматривал, как вариант прохождения. Недлинный – метров семьсот всего. На входе – стандартный для Малки прижим с карманом потом, в нескольких метрах (трёх – четырёх – не помню) водопад. Метра два с половиной, но первый раз такое вижу. Дальше шесть – семь порогов, сверху видно. На выходе – порог Амбразура. Его поверху перешагнуть можно – меньше метра. Внизу тоже не очень широко, метра два с половиной. Со сложным заходом, зато без слива.
- Ну, что – говорит Славка – Давайте сейчас пройдём, завтра полуднёвку сделаем.
В ответ напряжённое молчание.
- Паш, ну ты как самый рассудительный, скажи что-нибудь!
- Мнняяя… С одной стороны нельзя ни признать, с другой – нельзя не согласиться…
После минутного раздумья Слава принимает решение:
- Понятно, оставляем суда здесь, лагерь ставим за каньоном.
Все облегчённо выдохнули, начинаем с энтузиазмом таскать шмотки на место лагеря. Понятно, что от прохождения нам не отвертеться, но завтра, завтра…
«Полка» за Амбразурой небольшая, но удобная. Три палатки с запасом помещаются. Наша с Колей – крайняя, возле тропы наверх. Быстро темнеет, сидим у костра, ужинаем. Вдалеке заорал филин. Май, подругу ищет… Начинаю рассказывать про повадки хищных птиц (в книжке читал). Мол, когда кур ночью филин таскать начинает, над курятником толстую верёвку натягивают. А у него повадка такая: сначала сесть, осмотреться, ну и садится на верёвку. Переворачивается. Тяжёлый, взлететь не может и обратно перевернуться. Так до утра и висит.
- Отбой, ребята. Подъём в семь утра.
Без разговоров идём спать – завтра Лохранский. Уже улеглись с Колей, к нашей палатке подходит Славка, сообщает:
- Тут какой-то дурак голосит, я верёвку через тропу натянул. Споткнётся, навернётся – вы его первыми бить начинаете, потом и мы подключимся.
- Умгу – нет сил говорить, что это тот самый филин. Плевать, утром разберёмся…
С утра, до подъёма, выныриваю из палатки «по нужде». Бегу наверх по тропе, делаю свои дела, ссыпаюсь вниз.
Грамотно Славка растяжку поставил. Вверх – даже не зацепил, зато вниз… Проезжаю на пузе пару метров и громко ругаюсь. Из палаток мгновенно все повылезали, кто с ножами, кто с дубьём…
- Ммм-да – говорит Бегемот Славке – Тебе ж вчера рассказывали: на высоте двух – двух с половиной метров верёвку надо натягивать. А у тебя сантиметров десять. Вот филин башкой в камень приехал и начал громко материться.
Им-то смешно, а я чуть ни поломался. После завтрака Славка скомандовал, все переоделись, побрели к началу каньона. Уже не так страшно с утра. Идём.
Первые Тищенки, вторые Столоногов с Кудрявцевым, потом Бегемот. Мы с Колей замыкаем.
Долго рассказывать, но все прошли, а наш экипаж попал в прижим перед водопадом, размазало нас по стенке, пытается положить, благо вода невысокая, не кладётся судно. Коля на меня из-под воды глазками лупает – ну а я чего сделать могу? Ну, продёргиваю корыто к водопаду… Получилось! Заходим в улово перед входом в каньон – корма двойки со слива свесилась, еле успели.
- Ну вы и да! – Говорит Слава – А я всё заснял!
Коля потрясённо молчит, я тоже пытаюсь что-то сказать, но слова застряли. Выдернули корыто на камни, ложимся, закуриваем…
- Это правильно – говорит Тищенко – это дело надо обмозговать.
А мы ведь в каньоне уже, назад хода нет.
- Карусельку крутить будем – говорит Славка – препятствие прошло судно, встаёт в улово на страховку, пока ещё два не пройдут, не рыпаться. Бегемот, понятно, замыкающий. Ты-то везде вобьёшься, Не лезь вперёд катамаранов.
- Ну, я и не нарываюсь…
- Водопад прежним строем, а потом начинаем крутить. Всем всё понятно?
- ДА!
После второго слива мы с Колей даже удовольствие стали получать. Ну были проблемы, но вполне решаемые. То, что видели при просмотре (метров с тридцати, примерно), не соответствовало тому, как сверху читалось вообще. Плюнули пошли, как видим с воды. Перед Амбразурой, в прижиме, у Новохатного весло водичка отняла. Он, конечно запаску схватил, но время было упущено. Наш катамаран двойка – два семьдесят по диагонали, ширина каньона в этом месте – два пятьдесят (по лоции). Андрей Столоногов потом со смехом рассказывал:
- В Амбразуре такое эхо живёт… Сначала слышим скрежет дюралевой рамы по камням, потом из каньона появляется розовое облако мата. Светка краснеет. Облако уходит вниз по течению, появляется катамаран…
Не знаю, врёт, наверное. Или не врёт. Когда мы вписались в Амбразуру, я чётко видел следы дюраля на стенках. Значит мы не первые.
Быстро собрались, пошли дальше. А дальше Ташкепюры – два каньона негабаритных, полтора и метр шириной. Не влететь бы! К счастью, Славка хорошо ориентируется, скомандовал чалку прямо перед входом.
Виноградовцы уже почти обнеслись, они впоролись в первый каньон, полночи спасработ, благо, живы все остались. Угробили безвозвратно катамаран двойку, у мужика чего-то с ногой… Интересуемся, нужна ли помощь. Нет. Уже почти всё сделали, остатки дотаскивают. Чем могли помогли (пара рюкзаков всего-то), заодно посмотрели обнос, помогли хромоногому забраться на катамаран. И всё. К шапочному разбору успели. Обносимся. Ящерицу здоровенную поймали, Новохатному в гидрокостюм запустили… Тепло, хорошо. Клещатник.
Дальше каньон Короткий. Ну и вправду короткий, только после слива в карман затягивает постоянно. Репу почесали – прошли. Сегодня надо выбрасываться, хотя, конечно можем и завтра. Но вот уже Хабаз (посёлок). Дети в автобус грузятся, та самая пешеходная группа – два автобуса, школа что ли у них?
В панике разбираем катамараны, упаковываемся. Виноградовцы тоже. Славка бежит к водителям и руководителям группы. После долгих и серьёзных переговоров грузимся.
Дальше я всё проспал, только когда документы на блокпостах проверяли просыпался.
А потом я узнал, что Малка – третья усложнённая категория, ну три с элементами четвёртой. А ведь страху там натерпелся…