Реальные истории их девяностых. Часть 5 (История любви: конец начала)
Позади две части этого рассказа. Наверное, можно и без вступления...
В тот день была «Зарница». Весь лагерь был разделён на две части: «синих» и «зелёных». Наш отряд, как и всякий другой, тоже был разделен на две части, и я с ужасом и отвращением увидел, как Ниндзя пришивает себе на рубашку фосфорные бумажные погоны. Сам я присобачил на свою коричневую футболку чернильно-синие. Потом нас выстроили на плацу, мы стояли лицом друг к другу. Перед строем пробежала собачка одной вожатой. На спине этой, похожей на оленёнка псевдособаки, и всеобщей любимицы по совместительству, красовался зелёный погон. «Зелёные» возбудились, и с нескольких попыток, и после нескольких фальстартов, начали скандировать: «ЧУ-ХА-НЫ!!!» Мы избрали другой ритм, и вместо трёх слогов грянули в два: «ЧМОШ-НИКИ!!!» Я скосил глаза влево, Лена стояла рядом с синими погонами на плечах, и громко выкрикивала оскорбление врагам. Мне было весело! Вожатые посмеивались.
Всё просто, шесть знамён. Три синие и три зелёные. «Зелёные» уходили в определённую точку, которая называлась «Бородино». Там будет генеральное сражение. «Синие» идут на «Бородино» тремя дорогами. И вот тут-то вся интрига, дойдёт ли твоя группа целиком или будет потрёпана, или уничтожена неожиданной засадой?
С тебя сорвали погоны? Ты - труп. «Убили» всех в твоей группе? Отдавайте врагу знамя! «Убили» знаменосца? Вы все автоматически – трупы. Битвы и передвижения под контролем ведущих. Не выполнил команду ведущего? Ты - труп. Задача не терять свои знамёна и забирать чужие. Нехитро, но увлекательно.
Группы составляли из отдыхающих всех возрастных категорий поровну. Самые ценные бойцы – это старшаки. И наш ведущий проявил неслыханное слабоволие и недальновидность, поскольку позволил дать себя уговорить одной старшей девочке, которая переманила в нашу группу всех своих подружек. Пацанов из старшаков в нашей группе было бессовестно мало, и Рыжий страшно бесился из-за этого. Надо сказать, что к этой игре Рыжего как подменили, он вдруг сделался невероятно серьёзным.
Нас встретили на полпути к «Бородино». Паразиты так хорошо запрятались, что мы не видели их до самого момента неожиданного нападения. Ведущий даже не успел скомандовать: «В атаку!» Битва началась сама по себе. Ведущие только успевали отлавливать «убитых», и направлять их в сторонку, на «кладбище».
Очень скоро я понял всю ошибочность нашей тактики, и всю правоту Рыжего. Старшаков у «зелёных» было не просто больше, они ещё, ко всему прочему, были парнями. Эти пятнадцати-, шестнадцатилетние монстры, подобно титанам возвышались над сражением. Их карающие руки «убивали» нас направо и налево. Они не ведали жалости. И к их милосердию взывать было бессмысленно. Как только мы ввязались в битву, Лена сразу же взвизгнула и «погибла» от руки крепкой и сильной девочки. Я честно пытался отомстить, но честно говоря, я смог «убить» только одного малыша и «ранить» Ленину обидчицу. Я пал от руки какого-то мелкого, но очень быстрого засранца. Но странное дело… Мне было невероятно весело! Лене было весело! И когда мы уселись рядом на траву «кладбища» мы не горевали. Мы радостно хохотали. Нам было хорошо! Мы смеялись даже когда наблюдали за зверской серьёзностью Рыжего. О! Это был его звёздный час! Видимо, этот человек был рождён для войны. Он не просто хорошо бился, он бился как бог! Умудрившись «убить» двух старшаков, Рыжий вёл сражение, в красной футболке с красным лицом, с одним погоном на плече (что означало, что Рыжий – «ранен») и вертясь юлой, и прыгая кузнечиком, и отчаянно матерясь. Он сражался как герой. Подобно молнии носился он по полю битвы, сея вокруг себя смерть и ужас. По-моему он «убил» человек пятнадцать, прежде чем погибнуть от руки «раненого»(!) старшака. Загляденье, просто!
Мы профукали наше знамя. В лагерь мы вернулись «мертвецами», но в очень хорошем расположении духа. "Зелёных" поздравили. Мы пополдничали, и нам дали пару часов на отдых. Лена сказала: «Жди здесь!» Забежала в корпус и вернулась через пару минут с какой-то совершенно уродской коричневой женской сумочкой. Ухватив меня за руку, она, ничего не объясняя, просто приказала: «Пошли!» И мы пошли к бассейну.
Наш бассейн представлял из себя большой деревянный короб, к которому была приставлена деревянная же лестница. Изнутри он был выстлан какой-то водонепроницаемой тканью. По-моему это был какой-то особый брезент, чёрт его знает. В общем, это была какая-то фигня белого цвета, которая отчаянно воняла резиной. В дальнем углу в бассейн грустно свисал резиновый шланг, раз в неделю наполнявший бассейн жёлтой водой.
Интрига нарастала. Раскомандавшаяся моя спутница указала на лестницу: «Лезь первый!» Ничего не понятно, но я подчинился. Мы залезли наверх, никого нет, бассейн пустой. Лена расположилась на краю бассейна и раскрыла свою таинственную сумочку. Из неё она извлекла общую тетрадь, к виниловой обложке которой была приклеена, вырезанная из открытки роза. Все вопросы отпали. Анкета! Разукрашенная чудовищными цыганскими узорами и обклеенная Цоем и «Нанайцами» - анкета. Заголовок гласил: «Люди, которые мне нравятся!» Я ревниво пробежал по страничкам и с удивлением увидел, что из нашего отряда Лена опросила только двух девочек. В этот момент я понял насколько всё серьёзно и насколько высокое доверие мне оказано.
Пришлось соответствовать. Лена, молча, протянула мне ручку «трёхцветку». Ну, поехали! Имя, фамилия, сколько лет. Где мы познакомились? Что ты любишь кушать? Какой твой любимый фильм? Закончи фразу: «Я живу для того чтобы…» Я писал и писал. А потом я врезался в самый трудный вопрос. Обведённый красным фломастером, он гласил: «Что для тебя значат слова: дружба и любовь?» Это было очень сложно! Как на него отвечать? Но интервьюер был непреклонен: «Пиши!» Я писал какую-то чушь. Писать приходилось много, поскольку односложные ответы, явно, были не по нутру владельцу анкеты. Я уже дописывал последние вымученные строки своего нежданного – негаданного сочинения, когда мы услышали голос нашего старосты: «Вы чё здесь застряли? На ужин построение! Попова не видели? Тоже, найти не можем! Вы, вообще, чё здесь делаете?» Я перегнулся через перила и крикнул: «Ты иди и своего Попова ищи! А мы и без тебя разберёмся!»
Лена хихикнула, выхватила у меня тетрадку и спрятала в сумку. Я подмигнул и сделал изысканный жест: «Дамы вперёд!» Она ответила: «Конечно вперёд, а то ещё засветишь меня!» Быстро и легко мы стали спускаться. Она спрыгнула на землю и повернулась лицом к лестнице, я, тоже, спрыгнул на землю и оказался лицом к ней, мы улыбнулись друг другу. И я даже сам не сообразил, как обхватил её руками и прижал к себе. На короткий момент забытья, я перестал контролировать свои действия. Всё шло само по себе, я был зрителем. Она была лёгкая, почти невесомая. Обнять её, побороть её сопротивление было так просто. Это требовало так мало усилий! Я прижался к её щеке своей щекой и на секунду замер с закрытыми глазами. Потом реальность стала доходить на меня в виде странных звуков. Я сконцентрировался и на них и понял – это пыхтение. Лена упёрлась ладошками в мои плечи и, с отчаянным кряхтением, пыталась оттолкнуть меня. Её лицо было злое, а действия уверенными. Странно было, что она проделывала это в совершенном молчании. В ту же секунду, мои руки превратились в две безвольные плети. Они беспомощно обвалились вниз. Лицо налилось отчаянной красной краской. Я отвернулся и стал усиленно рассматривать спасательный круг на стене бассейна. В голове вертелись пораженческие мысли. Что же я наделал! Она уйдёт! Конечно, она уйдёт и перестанет со мной разговаривать! Но она отошла буквально на два шага, а потом развернулась ко мне и спокойным тоном сказала: «Чё встал? Есть пошли! Встал, блин, как баран!»
А через три дня нас рассадили по автобусам и развезли по домам.
Так заканчивается первая половина этой истории.