Рассказ гоблина⁠⁠

Глава шестая: «Портал, или как не стать начинкой для клубничного пирога»

Мир закружился, как тесто в руках безумного пекаря. В воздухе витал запах тухлых яиц, корицы и чего-то, что Грикко тут же окрестил "ароматом конца света". Вихрь наконец выплюнул нас на твёрдую поверхность, и я рухнул лицом в липкое розовое месиво. Вкус был знакомым — клубничный джем, с горьковатой ноткой отчаяния.

— Это что, другой мир? — простонал Грикко, пытаясь отлепить волосы от лица. Его зелёная кожа блестела от сахара, как новогодняя ёлка от мишуры.

— Если это мир, то я требую компенсацию за бороду, — буркнул гном, выдергивая топор из шевелящейся кучи мармелада. Его глаза сузились — он ненавидел, когда что-то угрожало его гордости, особенно бороде.

Я поднялся, оглядываясь. Мы оказались в огромной пещере, где влажные стены пульсировали, как живое сердце, испуская приторный жар. С потолка свисали карамельные сосульки, звенящие, как стекло, когда капли сиропа падали на липкий пол. В центре возвышался клубничный камень — теперь размером с холм. Его поверхность кипела, пузыри лопались с чавкающим звуком, а вокруг суетились книги из библиотеки. Они обзавелись ножками из пергамента и махали страницами, как крыльями.

— Он их оживил, — прошептала эльфийка, сжимая жезл так, что побелели костяшки. Магия была её гордостью, и мысль о провале жгла её сильнее жара пещеры. — Это уже не просто камень. Это… повелитель десертов.

— Повелитель десертов? — переспросил тролль, задумчиво слизывая карамель с сосульки. — У нас в семье был дядя, который однажды съел три телеги оладий. Похоже на него.

— Это не повод лизать потолок! — рявкнула эльфийка, но тролль только пожал плечами.

Грикко подполз ко мне, прячась за моими ногами. Его руки дрожали, но в глазах мелькнула искра — он всё ещё надеялся выкрутиться, как тогда, когда обманул дракона ради горсти монет.

— Слушай, — зашептал он, — если этот камень теперь босс, может, предложим сделку? Я стану его дегустатором! У меня талант к джему.

— Твой талант — это влипать в неприятности, — отрезал я, глядя, как одна из книг подлетела к камню и плюхнулась в его кипящую поверхность. Камень задрожал, и из него вылез бумажный голем с клубничной начинкой, стекающей с "рук".

— Он делает армию, — пробормотал гном, поднимая топор. — И мы, похоже, следующее тесто.

Эльфийка направила жезл на камень:

— Тогда план Д. Уничтожим его, пока нас не испекли.

Она выстрелила заклинанием, но воздух здесь был пропитан сладостью — луч света свернулся в облако сахарной ваты и осел на нас. Грикко тут же начал его жевать.

— Магия тут не работает, — простонала эльфийка, стряхивая вату с лица. — Этот мир под его контролем.

— Значит, по-старинке, — ухмыльнулся гном и бросился на голема. Топор рассёк бумагу, разбрызгивая начинку. Тролль подставил рот под струю, прогудев:

— Вкуснее, чем мамины оладьи.

Камень заметил наш бунт. Он издал низкий гул, от которого земля задрожала. Стены пещеры сжались, выдавливая джем, а карамельные сосульки, не выдержав давления, начали падать с потолка. Одна из книг подлетела ко мне и раскрылась на странице с надписью: «ВЫ — ИНГРЕДИЕНТЫ».

— Это его план, — сказала эльфийка, уклоняясь от сосульки. — Он хочет нас переработать.

— Переработать?! — взвизгнул Грикко. — Я не хочу быть кексом! У меня слишком благородный профиль!

— Тогда думай, гоблин, — рявкнул гном, разрубая очередного голема.

Грикко замер, его глаза забегали, а потом он хлопнул себя по лбу:

— У него слабость! Он же клубничный, да? Моя бабка сыпала соль на ягоды, чтоб не гнили. Может, и тут сработает?

— Соль? — переспросил тролль. — У меня есть каменная крошка. Мама добавляла её в оладьи. Подойдёт?

— Давай! — крикнул Грикко, выхватывая горсть серого порошка. Он рванул к камню, уворачиваясь от летающего эклера, и швырнул крошку в кипящий центр.

На миг всё замерло — даже книги затихли. Потом камень взвыл, словно раненый зверь, и пузыри на его поверхности лопнули с оглушительным треском. Големы замерли, книги попадали, теряя ножки.

— Работает! — завопил Грикко, подпрыгивая. — Я гений!

— Не расслабляйся, — буркнул гном, указывая на камень. Тот начал трескаться, и из трещин полезло чёрное, дымящееся нечто, пахнущее горелым сахаром.

— Кажется, он решил, что мы лучше смотримся с корочкой, — процедила эльфийка, отступая. Камень превратился в обугленный вулкан, а жар усилился.

Портал за нашими спинами мигнул и начал закрываться. Тролль, всё ещё жующий вату, прогудел:

— Если это сон, то где мои оладьи?

— Бежим! — крикнул я. Мы рванули к порталу, пока пещера не стала духовкой. Последнее, что я увидел, была обугленная рука из клубничного сиропа, тянущаяся за нами. Грикко кричал:

— Я герой! Напишите это в книге!

Нас закрутило в вихре. Куда мы попали теперь, я не знал. Но одно было ясно: клубничный кошмар ещё дышал нам в затылок.